| Предисловие Часть первая. Православное богослужение Сведения из Литургики 1. Общие сведения о богослужении 2. Три круга богослужений. Богослужения суточного круга 3. Богослужения седмичного (недельного) круга 4. Богослужения годового круга. Праздники 6. Божественная Литургия Часть вторая. Богослужебное пение Глава 1. Церковное пение и его значение для совершения богослужения 1. Общие сведения. Сущность богослужебного пения 2. Богослужебное пение и музыка, их историческое взаимодействие. Различие понятий богослужебного пения, церковной и духовной музыки Глава 2. Основные исторические этапы становления и развития христианского богослужебного пения 1. Богослужебное пение Ветхого Завета 2. Раннехристианское богослужебное пение I–IV веков (период от «мужей апостольских» до св. Константина Великого) 3. Византийское пение IV–IX веков и его канонические основы 4. Дальнейшее развитие богослужебного пении византийской традиции 5. Истоки богослужебного пения на Руси 6. Историческая периодизация богослужебного пения Русской Православной Церкви Глава 3. Богослужебное пение Русской Православной Церкви 1. Знаменное и кондакарное пение XI–XIV веков 2. Основы безлинейной знаменной нотации 3. Расцвет столпового знаменного пения в XV–XVI веках. Гласо-попевочная система 4. Пение на глас 5. Пространные роспевы XV–XVII веков (путевой, демественный, большой знаменный) 6. Монодийное пение в XVII веке. Киевский, болгарский и греческий роспевы 7. Реформирование знаменной нотации 8. Раннее русское многоголосие Глава IV. Богослужебное пение и духовная музыка в России второй половины веков 1. Русско-украинское партесное пение второй половины XVII – первой половины XVIII веков 2. Богослужебное пение и духовная музыка эпохи «русского классицизма» второй половины XVIII – первой четверти XIX веков 3. Богослужебное пение и духовная музыка середины XIX века 4. Новое направление в духовной музыке на рубеже веков 5. Богослужебное пение и духовная музыка в XX веке Библиография Приложения Приложение 1. Типы и виды древней литургии Приложение 2. Структура евхаристического канона Приложение 3. Схема Богослужебнае структуры Литургии св. Иоанна Златоуста Приложение 4. Примеры песнопений Пример 1. На Господи возвах. Богородичен догматик. Глас 8 Пример 2. На Господи возвах. Богородичен догматик. Глас 8 Пример 3. На великом вопечерии. С нами Бог. Глас 8 Пример 4. Демественный роспев (фрагмент Евхаристического канона) Пример 5. Се жених грядет в полунощи. Киевский роспев Пример 6. Приидите ублажим Иосифа. Болгарский роспев Пример 7. Повеленное тайно. Греческий роспев Пример 8. Хвалите имя Господне. Строчное пение Пример 9. 118 Догматик 5-го гласа в Чермнем мори Пример 10. М. Березовский. Хоровой концерт «Не отвержи мене» Начало Пример 11. М. Березовский. «Не отвержи мене». Фуга Пример 12. Трисвятое из Обихода нотного пения Пример 13. П.И. Чайковский. Литургия. Трисвятое Приложение 5. Терминология византийского и древнерусского певческого искусства |
| Церковное пение в других Поместных Православных Церквах В современных Поместных Православных Церквах существует хоровое пение трех видов: 1) одноголосное или одноголосное с исоном-бурдоном (византийское); 2) четырехголосное гомофонно-гармоническое («партесное»); 3) трехголосное (грузинское). В древних восточных Патриархатах – Константинопольском, Александрийском и Антиохийском – преобладает одноголосное пение с исоном, основанное на «новом методе» византийского церковного пения, разработанном Хрисанфом из Мадита 280 . Такой же род пения практикуется в Кипрской и Элладской Церквах. Гомофонно-гармонический склад преобладает в церковном пении Русской и Сербской Православных Церквей. В Болгарской и Румынской Церквах сосуществуют две традиции – византийская (одноголосная) и западная (четырехголосная). В Православных Церквах Польши, Чешских Земель и Словакии, Америки, Финляндии и Японии употребляется преимущественно музыка в традициях русского церковного пения XIX столетия. В Грузинской Православной Церкви употребляется трехголосное пение, не имеющее аналогов в других певческих традициях. Такая ситуация явилась результатом многовекового исторического развития. Не имея возможности обозреть все национальные традиции православного церковного пения, остановимся на трех – грузинской, сербской и болгарской. Грузинское церковное пение представляет собой уникальную и самобытную традицию. Сведения о раннем периоде развития церковного пения в Грузии скудны и основываются не на музыкальных, а на литургических и гимнографических источниках. Уже в первом тысячелетии в грузинском церковном пении сформировались восемь гласов – четыре основных и четыре плагальных, как в византийском пении. Нотировались песнопения при помощи невм, которые графически отличались от памятников византийской нотации (наиболее ранние грузинские невменные рукописи относятся к 1-й пол. X в.). Очевидно, первоначальное грузинское пение было унисонным, однако уже к XI веку относится первое упоминание о трехголосии: оно содержится в комментариях грузинского философа инока Иоанна Петрици к сочинениям Прокла Диадоха . Согласно Иоанну, три голоса, сливаясь воедино, создают гармоническое благозвучие 281 . |
| Введение Знаменное пение на Руси повсеместно звучало с начала принятия Христианства до конца XVII века. В середине XVII века в певческом искусстве определилась тенденция к упрощению напевов. В XVIII веке в Богослужение было введено европейское партесное пение. Партесное пение вызывает у верующего чувство эстетического наслаждения, мирской радости. С точки зрения теории музыки подобные переживания вызываются вследствие использования простоты ритма, ладовых тяготений, хроматических тонов, характерных для этой музыкальной системы. Еще на заре Христианства Святой Климент Александрийский призывал изгнать из церковного пения хроматические мелодии, используемые в светской музыке. Сопоставляя нравственную сущность Христианства с характером грекоязыческой светской музыки, пришел к выводу, что она несовместима с духом Христианства и решительно отрицал ее в Богослужебном обиходе. «К музыке должно прибегать для украшения и образования нравов. Должна быть отвергнута музыка чрезмерная, надламливающая душу, вдающаяся в разнообразие, то плачущая, то неудержимая и страстная, то неистовая и безумная... Мелодии мы должны выбирать проникнутые бесстрастием и целомудрием, мелодии же разнеживающие и расслабляющие душу не могут гармонировать с нашим мужественным и великодушным образом мыслей и расположений». (Климент Александрийский. Педагог, II, 4). Мысли Святого Климента разделяли Святые Киприан, Епископ Карфагенский (III в.), Святитель Иоанн Златоуст, Архиепископ Константинопольский ( 407г.), и Блаженный Иероним Стридонский ( 420г.). Отцы Русской Православной Церкви высказывались о знаменном роспеве, как о явлении высокой духовной ценности. Преподобный Варсонофий Оптинский о европейской музыке говорил, что она «отвлекает мысль и внимание человека от слов и обращает их к музыке, и потому мешает молитве. Душа молчит. Слышны только сладкие звуки, без смысла, без содержания». Не допускавший влияния светской и языческой музыки, знаменный роспев был устроен таким образом, что ни одна деталь песнопения не должна была обратить на себя внимание, привести в волнение чувственную природу человека. Он основан на гамме, сложенной из соединенных тетрахордов. Последний звук низшего тетрахорда является первым для следующего высшего. Тетрахорд имеет строение: тон-тон-полутон. Роспев записывался с помощью специальных безлинейных знаков, крюков. Мелодизм знаменного роспева – результат интонационно-ритмического отбора, в результате которого были отстранены песенная периодичность, танцевальная упругость, маршевая поступательность. Звукоряд диатоничен, поэтому роспев строг, величествен и бесстрастен. В знаменном роспеве отсутствует понятие тональности, нет ярко выраженных ладовых тяготений. Он имеет богатейший фонд мелодий-попевок, связь и последовательность которых подчиняется определенным правилам. В музыкальном строении он имеет наиболее богатое содержание и совершенное выражение теории осмогласия. |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Экуменическое эхо Русского раскола 29.04.2016 1691 Время на чтение 7 минут От редакции : Как видим, автор публикуемой статьи - сторонник современного зилотского движения, но он предлагает посмотреть на нынешние события церковной жизни под оригинальным углом зрения. В поисках истоков современного экуменизма и филокатолицизма он обращается к эпохе церковного раскола XVII века. Но эта оригинальность играет с автором порой злую шутку, - его призывы отказаться от модерна и вернуться к традиционализму оборачиваются куда горшим модернизмом, по сравнению с которым экуменизм выглядит невинной забавой. Призыв автора избавиться от чуждых православию явлений (обливательное крещение, партесное пение), на первый взгляд, не вызывает сомнений, но дальше видим призыв избавиться от «живописных икон». Но, позвольте, это ведь исторические артефакты, уничтожать которые - варварство. А если «живописная икона» чудотворная, от нее тоже избавимся?! Ну а призыв, которым автор заканчивает статью, к «консервативной, традиционалистской, святоотеческой (?!) революции» - это настоящий модернизм, по сравнению с которым нынешний экуменизм - шалость. Трудно согласиться с автором и в оценке церковной политики Патриарха Никона. К примеру, утверждать, что «Никон положил начало экуменической политике», на основании того, что он стремился унифицировать практику богослужения с греками - вольное использование понятие «экуменизм». Все-таки контакты с православными называть экуменизмом нельзя. Как нельзя и признать основательной мысль о том, что «патриарх Никон подверг русское православие систематическому окатоличеванию» на том основании, что церковные деятели из Малороссии, которых привлекал Патриарх, были заражены католицизмом. А где же ему было взять других ученых священнослужителей в ту пору? Такова была та трагическая эпоха. Также нельзя согласиться с автором, что реформа Никона стала причиной модернизма и секуляризма. Скорее нужно говорить о том, что дух времени вторгался в общественную, в том числе и церковную, жизнь. |
| Иван Алексеевич Гарднер Предисловие ко второму тому Предлагаемый здесь второй том «Богослужебного пения Русской Православной Церкви» непосредственно примыкает к первому тому и является его продолжением. Поэтому все замечания, сделанные автором и издательством к первому тому, относятся в полной мере и ко второму. Первоначально все три части «Богослужебного пения» предполагалось автором выпустить одной книгой. Но, ввиду объема всего труда, по техническим соображениям решено было все три части выпустить в свет двумя томами. Первый том состоит из I и II части труда, а второй том является III-й частью всего труда. Нумерация глав во втором томе начинается с 1; в каждой главе своя нумерация подстрочных примечаний 1 . О сокращении названий некоторых периодических изданий, цитируемых во втором томе – см. в первом томе, с. 30–31. Считаю своим долгом выразить мою искреннюю благодарность как всем содействовавшим осуществлению этого издания, так и издательству Свято-Троицкого монастыря в Джорданвилле, во главе с преосвященнейшим епископом Лавром, заботами и трудами которого это издание осуществилось. В заключение, прошу читателей простить мне недочеты, могущие встретиться, допущенные и проскользнувшие по человеческому несовершенству. И. Гарднер Мюнхен, 1980 г. Часть III. История. Вторая эпоха (1652–1918 гг.) Глава 1. Вторая эпоха Общая характеристика второй эпохи в истории богослужебного пения Русской Православной Церкви; разделение ее на периоды. – Характеристика первого ее периода. – Значение развития богослужебного пения в юго-западной (польско-литовской) Руси для истории богослужебного пения Русской Церкви вообще. – Уния в православных церквах Польши, православные братства, распространение там нотации и многоголосного хорового пения на западный образец. – Впечатления диакона Павла Алеппского. – В Московской Руси: Патриарх Никон и его реформы. – Уничтожение хомонии. Новые переводы богослужебных текстов. Раскол. Комиссия по форме столповой нотациии. – Прибытие киевских певцов. Введение партеса. – Грамота восточных патриархов относительно богослужебного пения. – Партес и канты. – Борьба между старыми и новыми порядками в богослужебном пении. Обучение. – Царь Федор Алексеевич. Государевы певчие дьяки. Дилецкий, композиторы партесного века. – Сдвиги в понимании богослужебного значения церковного пения. |
| Конотоп А.В. Литургическое многоголосие в богослужебной практике и идейной полемике XVII в. В контексте исторического развития древнерусской музыки песенное оформление культового ритуала достигло наивысшего расцвета во второй половине XVII в. Это выразилось прежде всего в составлении уникального репертуара песенного чинопоследования годичного круга богослужения. Все виды певческих традиций, отражающие прошлое и настоящее русского профессионального хорового искусства, а также произведения новых форм и направлений впервые сошлись на клиросе «в славу Божию, и в похвалу благочестивым царем, и великим святителем в церковное украшение и в сердечное умиление человеком» 1018 . Сохранившиеся чиновники свидетельствуют, что в этот период на певческом клиросе чередуясь звучали следующие виды одноголосных и многоголосных песнопений: знаменный роспев – основной и древнейший вид русского одноголосия; греческий, болгарский, киевский, черниговский и другие роспевы местного происхождения; демественный роспев – византийская традиция пения; строчное многоголосие – ранняя форма русской полифонии; партесное многоголосие – западноевропейская хоровая традиция. Приведем примеры. В чиновнике новгородского Софийского собора 1645 г. имеются указания на одноголосные роспевы знаменный, новгородский и демественный, а также на строчное многоголосие мсхжовской и новгородской традиций. На Умовение рук дьяконам и певчим предписано исполнять стихиры на «Господи воззвах» знаменного роспева 1019 . 5 ноября на праздничном богослужении в честь святых мучеников Галактиона и Епистимии «обедню поют певцы строчную новгородскую» 1020 . В шестой день ноября «на преставлении преподобного игумена Варлаама Новгородского чудотворца, иже на Хутыни... поются праздничные стихиры демественного роспева» 1021 . В седьмой день – на службе «Собора св. Михаила» указано исполнять песнопения строчного многоголосия московского «перевода» 1022 . Еще до официального принятия русской православной церковью в 1668 г. партесного многоголосия, перенесенного с украинских земель, указания на этот вид пения, наряду с традиционными роспевами, появляются в различных служебниках. В частности, такие предписания находим в «Книге записной облачением и действу великого государя святейшего Никона за 1655–1658 гг. Например, песенное чинопоследование Рождества Христова предлагало следующий репертуар: «С нами Бог... греческого перевода..., а стихеры... знаменные, слава и ныне... греческого перевода, а стиховну... на глас, а припевы на 9-й песни и светилен пели по-гречески, а хвалитные стихеры и славник знаменной пели протопоп с братьею, а славословие пели киевское певчие с подьяки» 1023 . Как видим, в данном предписании чередуются четыре вида пения: «греческий перевод» – русская обработка греческого роспева; «по-гречески» – тот же тип роспева, но на греческом языке, а возможно и оригинальная греческая мелодия с исоном 1024 ; «знаменное» пение – одноголосие знаменного роспева; «киевское» – партесное многоголосие. |
| сост. монахиня Елена (Хиловская), О.В. Меликова, О.В. Руколь Русская богослужебная музыка XVIII-XX вв. 2600. Асмус М., диак.; Асмус Н. С. Диакон Сергий Зосимович Трубачев и его духовно-музыкальное наследие/М. В. Асмус , Н. С. Асмус//ЕжБК ПСТБИ, 1999. С. 244– 247. 2601. Диксон Г. Из английских впечатлений о Русской Церкви и ее музыке/Пер. с англ.: Е. И. Коляда//ЕжБК ПСТБИ, 1997. С. 231–237. 2602. Димитров С. Из истории русского церковного пения//ДМ. 1994. Вып. 1. С. 61–92. Рус. церк. музыка XVIII–XIX вв.: Петербургская капелла, московские композиторы. 2603. Духовская Т. Д. Придворный обиход и его влияние на современную церковно-певческую практику//ЕжБК ПСТБИ, 2000. С. 532–538. 2604. Парийский Л. Н. Отношение П. И. Чайковского к вере и Церкви и его значение в русской церковной музыке//ВРЗЕПЭ. 1964. 45. С. 64–74; 46/47. С. 169–179. 2605. Парийский Л. Н. Памяти церковного композитора А. Д. Кастальского//ВРЗЕПЭ. 1965. 49. С. 46–54; 50. С. 116–127. 2606. Плотникова Н. Ю. Древнее церковное пение в переложениях прот. Петра Турчанинова//ЕжБК ПСТБИ, 1998. С. 360–365. 2607. Плотникова Н. Ю. К вопросу о партесных гармонизациях знаменного роспева//ЕжБК ПСТБИ, 1999. С. 231–234. 2608. Щуровская Н. А. Современная церковно-певческая традиция и нотные издания конца XIX – начала XX вв.//ЕжБК ПСТБИ, 1999. С. 235–243. См. также 3131–3133. Церковная археология (храмы, святыни) См. также: Библейская история и археология 231– 239); Общая история Церкви 505–572); Литургика 2152–2284); Археография 2875–2878); История письменности. Палеография 2881–2891). 2609. Баталов А. Л. К вопросу о первой церкви Троицы на рву//ИХМ. 2000. Вып. 4. С. 75–81. 2610. Беляев Л. А. Археология русских монастырей и проблема их восстановления: Тез. докл. Прил.: Археология мон-рей христианского Востока//ИВ. 2000. Вып. 7(11). С. 163–175. 2611. Воронов А. А. Богоявленский Троице-Сергиев монастырь в Московском Кремле: Проблемы эволюции планировки и застройки//ИХМ. 2000. Вып. 4. С. 56–74. 2612. Дмитриев В. В. Исследования инженерно-геологических условий памятников истории и культуры//РЧ, 7-е: Церковные древности. 1999. С. 177–195. |
| Разделы портала «Азбука веры» Партесное пение (лат. partes – голоса) – тип церковного пения , в основе которого положено многоголосное хоровое исполнение композиции. Партесное пение берет свое название от слова «голоса», поскольку оно разделяется на голоса или партию. Количество голосов может быть от 3 до 12, а может достигать и 48. В партесном пении различают исполнение композиций с постоянным и переменным многоголосием. Постоянное многоголосие обычно представляет 4х голосные обработки мелодий знаменного и других распевов. Переменное многоголосие предполагает чередование звучания полного хорового состава и отдельных групп голосов. Родина партесного пения – Юго-Западная Русь. В борьбе с унией и католичеством православные христиане Юго-Западной Руси стремились разработать тип пения, отличный от католического органного звучания («органного гудения»). Инициаторами разработки такого пения стали православные братства. Открывая школы при монастырях, они вводили изучение партесного пения в храмах, в храмовых хорах. Покидая Юго-Западную Русь, православные христиане несли партесное пение в Московское государство, где господствовало одноголосное хоровое знаменное пение. Таким образом, партесное пение, пришло на смену знаменному пению. В богослужебное употребление партесное пение введено в 1668 году с согласия восточных патриархов. До начала XVII века церковный хор на Руси, какие бы голоса в нем ни участвовали, строился в одноголосье и неизменно вел и оканчивал свои песнопения в унисон, или октавами, или с добавкой еле слышной квинты к основному финальному тону. Ритм церковных песнопений был несимметричен и всецело подчинялся ритмике распеваемого текста. Начало XVII века на Руси стало рубежом в истории развития церковного пения – эпохи гармонического, или партесного пения. Его родина Юго-Западная Русь, которая в борьбе с унией и католичеством противопоставила католическому «органному гудению» свои православные «многоголосные составления мусикийские» как одно из средств удержания православных от совращения в латинство. Инициаторами и организаторами их были юго-западные братства, открывавшие школы при православных монастырях с обязательным обучением церковному пению и заводившие хоры при церквях. |
| А.Б. Ковалев Часть вторая. Богослужебное пение Глава 1. Церковное пение и его значение для совершения богослужения 1. Общие сведения. Сущность богослужебного пения Богослужебное пение как мелодическое отражение Божественного порядка, уподобление небесной иерархии (ангелоподобие), упоминание о неземном происхождении пения в Ветхом и Новом Завете, церковном предании, пение как одна из форм самого богослужения. Пение, как было уже заявлено ранее, является одним из важнейших компонентов совершения богослужения Русской Православной Церкви. С древнейших времен церковное пение особо почиталось святыми отцами как благодатное средство очищения души от всякой скверны, стяжания Святого Духа, возведения мыслей от повседневной суеты к миру горнему. И сегодня, на наш взгляд представляется особенно важным четко понимать суть настоящего явления, глубоко разбираться во всех возникающих вопросах, ведь ни для кого не секрет, что из всех церковных искусств именно пение нередко становится предметом острых споров, дискуссий, различных суждений, касающихся его истории, теории и непосредственно практического использования в богослужении. В чем, например отличие церковного пения от церковной музыки? Сопоставимы ли сами понятия церковное (богослужебное) пение и музыка, каково соотношение древнерусского монодийного (одноголосного) пения и пения многоголосного, привнесенного в богослужение Русской Православной Церкви в середине XVII века, историческая ли это преемственность или конфронтация? И если уж говорить о многоголосном пении во всем его стилевом многообразии, то существуют ли какие-либо закономерности отбора церковно-музыкальных композиций для конкретной службы, или все зависит от вкусовых ощущений регента, священнослужителей? Каковы критерии «церковности» или «нецерковности» подобных духовно-музыкальных композиций? Вот лишь немногие из вопросов, на которые далеко не всегда можно получить однозначные ответы. Еще на рубеже XIX–XX веков на страницах «Московских ведомостей» была развернута дискуссия на тему о «духе» и «стиле» церковного пения. Так, известным русским композитором А. Гречаниновым была высказана в общем-то правильная, но довольно расплывчатая мысль о необходимости соответствия «музыкального содержания, духовно-музыкального произведения содержанию текста» (135, 431). Невольно хочется задать вопрос, а по каким критериям следует судить о подобном «соответствии» или «не соответствии»? Поэтому трудно не согласиться с оппонирующим А. Гречанинову мнением, что «на один случай явно соответствующей и явно несоответствующей тексту мелодии, придутся десятки мелодий, о которых можно до бесконечности спорить относительно их соответствия тексту, начиная с отдельных его слов и кончая общим его смыслом» (135, 452). |
| И. Сахаров III. Русские церковные песнопения В изучении церковных песнопений первое внимание обращают на себя крюковые знаки. Без знания их, необъяснимы будут и правила песнопения. Напевы: Болгарские, Греческие и Русские входят в полный круг песнопения и объясняются только знанием правил. Посему мы будем разсматривать отдельно: крюковые знаки, правила песнопения и напевы. 1. Знаки Русских крюковых нот. В Русских церковных книгах нотного пения употреблялись знаки: азбучные, крюковые и линейные. Книг с одними азбучными знаками доселе не открыто. В памятниках XII столетия встречается азбучные знаки вместе с крюковыми. Ряд книг с одними крюковыми знаками начинается с XII столетия. Линейные ноты появились в Великой России около 1670 года. В Малороссии и Литве знали их гораздо прежде, и едва ли не с появлением там Унии. По неимению верных сведений, трудно определить, когда они были введены в России, и где именно прежде? Крюки назывались прежде знаменами, а от них и самое пение прозвалось знаменным. Москвичи линейные знаки и пение называли: строчным пением, Киевским шестоименитым знаменем, мусикийским знаменем. От них самые творцы назывались: художниками строчного и партесного пения. Слова: регент и капелла прибыли к нам из Литвы, в столетии. Русские хоры управлялись прежде: доместиками, потом головщиками и уставщиками. Сочииителей пения величали–творцами, а в XVII веке–мастерами. Новогородских певцов, прибывших в Москву в XVI столетии, прозвали учителями. Сочинения творцов назывались: переводами, а методы пения: потпевками. В Москв с XVI века установилось разделение пения на раздельноречное и наречное. Прежде певцы пели по одним крюкам, а потом по пометам. Пометы появились в Новгороде в XVI веке, и приняты были только в великой России. Киев и Литва не знали их. Знаки церковных нот в памятниках песнопения изменялись во всех эпохах Русского пения. Не знаем причин этих изменений; от нас сокрыты теперь нужды, заставлявшие наших отцов прибегать к новостям; но видим, что каждая эпоха сопровождалась разительными изменениями, каждая имела влияние на самое песнопение. |
|
|
