| Отец Иннокентий и скончался в монастыре. Там с ним прощались патриарх Всея Руси Алексий II, многие священнослужители, ученые, провожавшие светлой души человека. Большой деревянный крест на могиле почившего – перед входом в храм. А. И. Просвирнин рано зарекомендовал себя знатоком материалов наших рукописных хранилищ. Причем внимание его привлекли не только рукописи старинных памятников письменности, но и неопубликованное научное наследие археографов и историков православия. И уже по одному тому он оказался вовлеченным в направляемую Археографической комиссией Академии наук работу по подготовке сводных каталогов славяно-русских рукописных книг и личных фондов отечественных историков. Отец Иннокентий понимал как велико и нравственное, и научное значение совместных работ ученых духовного сана и других исследователей «традиционной культуры». Этим термином тогда обозначали изучение памятников религиозного содержания и происхождения (особенно нового времени). Но ему чужда была навязчивость. Отличавшийся всегда большим тактом, Анатолий Иванович даже во внешних проявлениях своего поведения считался с воззрением, воспитанием, привычками других (долгое время на заседания Археографической комиссии он приходил в цивильном темном костюме), думал о том, чтобы не поставить в » неудобное положение перед бдительным начальством тех, кто шел на сближение с ним, чувствовал высоту его помыслов. Ведь партийные установки даже в середине 1980-х годов определяли во многом лица, приближенные к власти значительно раньше и приученные к тому, что «одним из постулатов партийно-государственной догматики является атеизм. Даже в последние годы жизни Сталина, когда публично и организованно выступали преимущественно против космополитизма (т. е. действовали в духе откровенного антисемитизма), опасным для жизни оказывалось и соблюдение религиозной обрядности православия (на истфаке МГУ довели из-за этого до самоубийства в 1949 г. члена партии Ирину Львовну Перельман, талантливую ученицу академика Б. Д. |
| Бог может воздвигнуть себе чад». Целую тебя, перо мое. Письмена твои неизгладимы во веки веков. Благовестят к обедне. Иду в церковь каяться и благодарить Бога за всё» т. III, с. 100–101]. 2 Вся жизнь епископа Порфирия была исполнена противоречий из-за непонимания «столоначальниками» (от которых формально зависел) того дела, которым он предвосхитил многое в последующей истории науки и Богословии. К сожалению, до сего времени не проведено полноценного исследования сохранившихся материалов для научной биографии епископа Порфирия Успенского . Эта публикация является лишь напоминанием того, что должно быть известно специалистам разных областей науки, а также богословам, ради которых он ежедневно жертвовал своей жизнью. Первой попыткой обстоятельного раскрытия этой творческой личности является кандидатская диссертация выпускника Казанской Духовной Академии Василия Кастрова, написанная в 1915 (?) году на тему «Епископ Порфирий Успенский . Его деятельность и ученые труды по изучению христианского Востока» (Центральный Государственный архив Татарской АССР, ф. 10, опись 2, 759, 290 с.). Рукопись осталась неопубликованной. Научные обобщения в этой работе построены на известных опубликованных трудах епископа Порфирия 3 и знаменитых его дневниках, на основании которых несколько ранее было сделано научное сообщение А.А. Дмитриевским в собрании Киевского отдела Православного Палестинского общества 10 апреля 1905 года. 4 Насколько важны эти источники для научной биографии епископа Порфирия, можно судить из такого его признания: «Каждый месяц года есть маленький выдел бесконечной вечности. А ежемесячные записки мои суть маленькие выпуски души моей бессмертной... Утомителен был труд мой. Но зато вознаграждение получено самое приятное и самое бескорыстное. Я разумею внутреннее удовольствие от того, что предприятие в пользу знания совершено было мною с возможною отчетливостью» т. III, с. 114, 171]. Еще при жизни епископа Порфирия, в бытность его епископом Чигиринским, знаменитый академик И.И. Срезневский с восторгом выражал свое восхищение научной ценностью собрания этого удивительного труженика: «Я знал, что наш просвещенный, внимательный и заботливый путешественник во время своих многолетних странствий (в 1843–1861 гг.) по землям христианского Востока собрал очень многое; но что собрано им столько, сколько я увидел у него, я не мог предполагать. |
| В 1490 г. игумена Дионисия оклеветали перед царем Иваном III некоторые из братии монастыря. Преподобный Савва, к которому обратился с мольбой о заступничестве Дионисий, явился братии и вразумил клеветников. По молитвам Преподобного получил исцеление бесноватый в 1505 г. (при игумене Каллисте), прозрел инок Саввина монастыря и был наказан его насмешник, исцелен сын боярина Ртищева. В 1540 г. Преподобный явился пономарю Гурию и предсказал о скором выздоровлении игумена Мисаила. Чудодейственная целительная сила, истекавшая от гроба Преподобного, его многочисленные явления убедили всех, что игумен Савва «есть воистину Божественнаго света светило незаходящее, чудес лучами всех просвещающе» 6 . Точная дата причисления Преподобного к лику святых неизвестна. В Троицком рукописном обиходе между 1534 и 1547 гг. дата памяти преподобного Саввы Сторожевского указана на 3 декабря 7 . В грамоте 1539 г. преподобный Савва называется чудотворцем 8 . Особенно чтил преподобного Савву царь Алексей Михайлович, который неоднократно ходил пешком на поклонение в обитель Преподобного. Предание донесло до нас замечательный рассказ о том, как преподобный Савва спас его от свирепого медведя. 19 января 1652 г. обретены мощи Преподобного. С тех пор 19 января празднуется как день обретения мощей преподобного Саввы, Сторожевского чудотворца. Молитва преподобному отцу нашему Савве, игумену Сторожевскому О, пречестная и священная главо! Небеснаго Иерусалима гражданине, Пречистыя Троицы обиталище, преподобный отче Савво! велие имея дерзновение ко Всемилостивому Владыце, не премолчи за ны ко Господу и не презри верою и любовию чтущих тя. Испроси предстательством твоим у Царя царствующих: мир Церкви под знаменем креста воинствующей; благоденствие в мире граду сему, и всем градом и странам охранение; миру – безмятежие и мир, глада и пагубы избавление; старым и немощным – утешение и подкрепление; юным и младенцам – благое в вере возрастание, в евангельском учении – твердое обучение и в чистоте и целомудрии пребывание; вдовицам и сиротам – милость и заступление; плененным – отраду и возвращение; болящим – исцеление; малодушным – успокоение; заблудшим – исправление; согрешающим – дух сокрушения; бедствующим – благовременную помощь. |
| Глубоко верующий человек, молитвенник, постоянный читатель священных книг, он, однако, не уклонялся от обычных условий жизни гражданина советского государства, не навязывал свои воззрения окружающим и не противопоставлял им себя: учился в школе-десятилетке, служил в армии и не сразу по окончании Московской духовной семинарии принял монашеский сан. Вероятно, все это помогало ему обрести опыт разностороннего знания жизни и овладения современной духовной и материальной культурой, а затем и новейшей технологией, используемой в науке,– он был первоклассным фотографом, одним из первых среди отечественных историков освоил практику научной работы с помощью микрофиш и стал их убежденным пропагандистом. Он обладал счастливым даром находить Учителей и учиться у них – воспринимал так не только тех, с кем непосредственно общался, беседовал или чей жизненный подвиг созерцал воочию, но и тогда, когда мог познакомиться лишь с их нравственным и научным наследием. С 1963 г. жизнь А. И. Просвирника почти три десятилетия была связана с издательским отделом Московского " Патриархата, с 1978 г.– он заместитель главного редактора «Журнала Московской Патриархии»; его усилия во многом обеспечили выход в свет таких изданий, как многотомная «Настольная книга священнослужителя», двенадцать книг Служебных миней. По окончании в 1968 г. Московской духовной академии он преподавал в семинарии, а затем и в самой академии. Свою диссертацию посвятил старчеству Оптиной пустыни; в лекционном курсе по истории Русской православной церкви охватывал путь ее развития вплоть до новейшего времени. Эти занятия нашли отражение в исследованиях и просветительски-популярных статьях (археографического, источниковедческого, историографического, библиографического жанров) о подвижниках православия, его историках. Особенно много работ ученого опубликовано в «Журнале Московской Патриархии». В последние годы, уйдя (по существу, вынужденно) на покой, отец Иннокентий нашел приют в Новоспасском монастыре в Москве, где наместник архимандрит Алексий (Фролов) предоставил ему возможность жить в келье глубоко им почитаемого выдающегося археографа епископа Порфирия Успенского . |
| Рассматривать их было тем легче, что почти все они приведены в порядок и очень уютно сложены – большею частью в изящных картонах, на корешках которых натиснуты золотыми буквами заголовки, обозначающие, что в каждом содержится. Значительная часть собраний преосвященного Порфирия состоит из образцов письма, простого и живописного. Сюда принадлежат: – 1. Палеография Славянская: Сербия. Картон в большой лист: снимки и подлинные листы из книг древнего Сербского письма определенного времени. Древнейшие относятся к XII веку. К этому собранию сделан особый Каталог рукописей Сербских, частию и таких, которые не вошли в книгу образцов. Этот Каталог содержит в себе описания рукописей, довольно обстоятельные, иногда и подробные, с выписками. – 2. Палеография Славянская: Болгария. Картон в большой лист того же рода, как и первый. Древнейшие из рукописей Кирилловского письма относятся к XIV веку. К этому собранию сделан такой же Каталог, как и к первому. – 3. Палеография Славянская: почерки канцелярские. Картон в большой лист со снимками с разных актов Сербских и Болгарских определенного времени, начиная с XII века. Значительная часть актов вполне переписаны в отдельном сборнике. – 4. Образцы древнего письма Сербского. Картон в 4-у: подлинные листы из рукописей без годов. Между ними самый важный памятник есть отрывок (12 листов) из Псалтыри Русского письма XIII века. – 5. Образцы печати Славянской 1493–1603 гг. Картон в 4-у: подлинные листы из книг большею частью западной Кирилловской печати. Кроме того, что помещено в этих пяти больших картонах, есть еще вещи любопытные в отношении к Славянской палеографии и в других картонах, как означено будет ниже. Не менее драгоценны и еще более разнообразны содержанием собрания по палеографии Греческой: – 6. Палеография Греческая: I. Образчики письма из Египта: картон в большой лист. – 7. Палеография Греческая: II. Образчики письма Малоазийского и других стран: такой же картон. В этих двух картонах находятся подлинные отрывки из Греческих рукописей и снимки с рукописей определенного времени, начиная с VIII века. К ним принадлежат каталоги вроде тех, какие находятся при картонах, заключающих в себе образцы Славянского письма. |
| 4 О первых московских князьях – благоверных Данииле Александровиче и Юрии Данииловиче не сохранилось известий, которые можно было бы считать современными записями московских летописцев (Лурье Я. С. Общерусские летописи XIV-XV вв. Л., 1976. С. 60). Большинство летописных источников и Житие указывают датой кончины благоверного князя Даниила день памяти преподобного Герасима, иже на Иордане (475), – 4 марта 1303 г. (Архимандрит Амфилохий. Летописные и другие сказания о святом благоверном великом князе Данииле Александровиче, сыне святого благоверного великого князя Александра Невского, и построенном им за Москвою-рекою Даниловом монастыре. М., 1873). 5 В Кремле монастырь находился до 1490 г., когда был вновь переведен в Крутицы и стал называться Новоспасским; Данилов же монастырь пребывал в запустении до 1560 г. (Денисов Л. И. Православные монастыри Российской империи... С. 408; Православные русские обители... С. 281). После возобновления и особенно обретения святых мощей благоверного князя Даниила монастырь приобретает известность. В начале XIX в. в северной стороне храма в честь Святых Отец Седми Вселенских Соборов был построен придел во имя благоверного князя Даниила Московского. На монастырском кладбище погребены такие известные лица, как митрополит Варлаам Эристов, архиепископ Никифор Феотоки, архимандрит Дионисий Великопермский, Ю. И. Венелин, Н. В. Гоголь, М. Д. Дмитриев, Ю. Ф. Самарин , Н. С. Тихонравов, П. В. Хавский, А. С. Хомяков, князь В. А. Черкасский, Н. М. Языков и другие (Денисов Л. И. Православные монастыри Российской империи... С. 408–409; Православные русские обители... С. 280). 6 Словарь исторический о святых, прославленных в Российской Церкви, и о некоторых подвижниках благочестия, местно чтимых. СПб., 1836. С. 84–85; Православная Богословская Энциклопедия. СПб., 1903, т. IV. Стлб. 920. 7 Ключевский В. О. Древнерусские жития святых как исторический источник. М., 1871. С. 316; Барсуков Н. Источники русской агиографии. СПб., 1882. Стлб. 145. 8 Исследователи отмечают, что обстоятельств обретения мощей остались неизвестны, кроме того, что они были обретены по откровению (Архимандрит Дионисий. О святом благоверном Данииле... С. 18), однако в древней Службе XVII века («месяца марта в 4 день, преставления святаго благовернаго великаго князя Даниила Александровича Московскаго, чудотворца» [Архимандрит Амфилохий. Летописные и другие сказания... С. 20]) находим некоторые указания на это событие: «Радостный наш великий светлый праздник днесь возсия в Богоспасаемом граде Москве и обители в день праздника Пресвятыя Богородицы обретошася и проявишася чудесная явления, от многочудесных мощей твоих, отроку княжьску о забвении честнаго телесе твоего, егоже ради превозносим Господа во веки» (Архимандрит Амфилохий. Летописные и другие сказания... С. 33). |
| Грекова, мою однокурсницу). Человек высокой нравственной культуры, Анатолий Иванович с уважением относился и к тем, кто не придерживался религиозных взглядов, ценил в людях добросовестность, профессионализм, внимание к другим. Архимандрит Иннокентий, пожалуй, первым из наших священнослужителей стал деятельно участвовать в научных начинаниях (конференциях, изданиях) Академии наук и государственных хранилищ – архивов, библиотек, музеев. Много содействовал он и тому, чтобы участие сотрудников таких учреждений стало заметным в научных работах, возглавляемых Московским Патриархатом, и чтобы об этой стороне деятельности священнослужителей был более осведомлен широкий читатель. В рассчитанной на такого читателя богато иллюстрированной подарочного типа книге-альбоме «Троице-Сергиева Лавра» (М., 1985) не только «страницы истории» с запоминающимися подробностями и умело подобранными текстами о первом столетии существования обители, основанной Сергием Радонежским,– об его «умении видеть талант» своих учеников и развить его, о присущем им всем «высоком уровне культурной, духовной зрело-сти, но и впервые после долгих лет молчания вводимые в обиход сведения о дальнейшей истории монастыря, его роли в развитии науки и культуры в XVIII–XX вв. В книге подробные очерки «Литургическая жизнь», «Общественное служение в Лавре послевоенных лет», с особо выделенными данными об академии и семинарии, церковно-археологическом кабинете. Велико самостоятельное значение и библиографического приложения. В статье «Тысячелетие русской книжности» в популярном историко-биографическом альманахе «Прометей» (1990. Т. 16), опирающейся на археографический опыт отечественной науки, умело нарисована картина истории и самой книжности, и ее изучения, особенно в последние десятилетия. Отец Иннокентий был неутомим в стремлении сделать достоянием многих сокровища и нашей старинной письменности, и документы по истории церкви нового времени, и материалы научных трудов предшественников в этих областях знания. Не все его инициативы оказались осуществленными или достигли определенной степени завершенности; не всегда находились помощники, нередко при реализации таких намерений не упоминались его заслуги, а то и имя зачинателя. Можно полагать, что это причиняло ему душевную боль. Но ученый был далек от суетного славолюбия и так богат новыми идеями, что не цеплялся за мысль о своем приоритете. И сумел осуществить все-таки удивительно много. |
| Последовательно выявлялось неизданное рукописное наследие историков церкви и исследователей религиозной литературы, причем обращалось особое внимание на их научно-методические заветы, составлялись библиографические перечни трудов. Подготовлены статьи о Евгении Болховитинове , Леониде Кавелине , Порфирии Успенском , К. И. Невоструеве и других – усилиями отца Иннокентия возвращены имена, выключавшиеся более 50 лет из историографии отечественной науки. По его почину сделаны микрофильмы всех листов Лицевого летописного свода времени Ивана Грозного (разные тома которого находятся в разных хранилищах) и предоставлены в распоряжение крупнейших хранилищ Москвы, С.-Петербурга, Новосибирска. Как это важно для сравнительного изучения миниатюр разных рукописных книг и системы редактирования текста! Один из таких «ларцев» с микрофильмами меня просили поднести в дар от издательского отдела Патриархата академику Дмитрию Сергеевичу Лихачеву в день празднования его 80-летия. Сейчас он в Пушкинском доме. Архимандрит Иннокентий – автор «Библейского проекта». Под его руководством готовили десятитомное научное издание (иллюстрированное) Русской библии. Это факсимильное воспроизведение Геннадиевской библии конца XV в., сопровожденное синодальным русским переводом и иллюстрациями (прежде всего миниатюрами лицевых рукописей). Успели издать два тома – «Новый завет». К составлению научного сопровождения (в последнем томе) – статей, комментариев – привлекли многих специалистов. Отец Иннокентий составил библиографию «Афон и Русская Церковь », изучал историю Афонского подворья в России, ознакомился с памятниками Афона на месте, и, наконец, стал инициатором организации поездки туда руководимой им группы ученых осенью 1983 г. Так была восстановлена отечественная традиция изучения на месте памятников Афона. Это был первый опыт организации совместной научной экспедиции сотрудников церковных и светских учреждений. Мне, как председателю Археографической комиссии, предложили вести переговоры с греческой стороной. |
| – 20. Палестина: живопись и архитектура – христианские. Кроме всего этого преосвященный Порфирий имеет: – собрание подлинных образов на дсках и – собрание цельных рукописей Славянских, Греческих, Армянских, Сирийских, Арабских, Ефиопских, Коптских... Не говорю уже о библиотеке печатных книг, богатой изданиями и учеными, и редкими, и роскошными, разумеется, тоже важными для ученого, занимающегося исследованиями того круга, который избрал себе наш достойный исследователь. И все это, все собранное преосвященным Порфирием, не утаивается... Все это открыто всякому достойному доверия... он не из тех собирателей, которые сами не знают, что у них есть: он знает все свое богатство до мелочи; а потому-то и может снабжать работающего у него не только важными, но нередко и необходимыми указаниями. Знаю это сам по себе, по всему тому, что он сообщал мне в беседах своих о древних памятниках письма Славянского и отчасти Греческого и о некоторых древних христианских обычаях. Работая у него иногда вместе с моим товарищем по путешествию в Киев Ф. Г. Солнцевым, с душевной радостью вслушивался я в их разговор о древней христианской живописи, как в разговор двух знатоков дела. Думаю, что то же испытает в беседе с преосвященным Порфирием и археолог историк церкви, и археолог музыкант, и археолог географ...» ( И.И. Срезневский . Собрания епископа Порфирия. – Записки Академии наук, т. XII, СПб., 1867, с. 1–5). Епископ Порфирий глубоко усваивал те памятники письменности, с которых немало сделано им списков. Это очевидно из его писем к различным ученым. С ними он незамедлительно делился своими сильными наблюдениями и выводами. Примером таким может служить одно из его писем Конференции (или Ученому совету) Киевской Духовной Академии, в котором о. Порфирий подчеркивает важность более углубленного обращения к изучению исторических источников. На том уровне науки все его научные начинания имели (а многие имеют и ныне) колоссальное значение. «В прошедшем году, – пишет архимандрит Порфирий, – отправляясь на Святую Гору Афонскую для богомолья, я дал себе обет заняться внимательным обозрением библиотек тамошних монастырей в надежде найти в них, между прочим, какие-нибудь новые сведения об отношении Святой Горы, вообще, к Российской Церкви, и в частности, к Киево-Печерской Лавре и Киевской митрополии. |
| – 8. Палеография Греческая: III. Почерки канцелярские: картон в большой лист, со снимками с актов царских, патриарших, монастырских, судебных и межевых определенного времени. – 9. Палеография Греческая: XV–XVI вв.: картон в 4-у. – 10. Палеография Греческая: XVII в.: картон в 4-у. В этих двух картонах помещены отрывки из подлинных рукописей. – 11. Образчики Греческих нот: картон в большой лист: подлинные листы и снимки из рукописей X–XVII вв. с певческими крюками. Это собрание – не только самое большое из всех известных, но, можно сказать, единственное. – 12. Снимки с древних карт: картон в большой лист. Главное в этом собрании – снимки с прекрасного списка христианской палеографии Козьмы Индикоплова IX века. – 13. Живопись книжная: 715–1536: картон в большой лист: богатое собрание изображений святых и праведников в снимках и подлинниках из рукописей Греческих, Арабских, Славянских (Болгарских). Это собрание драгоценно для изучающего средневековую живопись христианского Востока. – 14. Древности: картон в очень большой лист. Здесь помещены подлинные листы Греческого и Славянского письма простого и живописного и снимки с рукописей неопределенного времени. – 15. 16. Очень любопытны два больших картона, заключающие в себе оттиски гравюр на дереве с изображениями Афонских монастырей и образов. Гравюры в том роде, как наши лубочные. Собрание очень большое и разнообразное. Два отдельных картона в большой лист рисунков и снимков принадлежат к особенному сочинению преосвященного Порфирия об Афоне, уже приготовленному к печати: – 17. Живописное обозрение Афона: виды и рисунки остатков языческой древности. – 18. Афон: живопись и архитектура – христианского времени. Другой подобный труд преосвященного Порфирия, также готовый к печати, – Путешествие в Метеорские и Оссо-Олимпийские монастыри в Фессалии. И к этой рукописи, в которой помещено множество рисунков, относится большой картон: – 19. Фессалия. Третий труд, приготовляемый преосвященным Порфирием к изданию в свет, есть Путешествие по Палестине. К нему относится большой картон: |
|
|
