| — епископ Охотский Даниил (Шерстенников); с 1927 по 1930 гг. — епископ Евсевий (Рождественский); с 1930 по 1933 гг. — епископ Марк (Боголюбов); с 22 сентября 1933 г. по 28 сентября 1934 г. — епископ Верхнеудинский Иоанникий (Попов); с 9 ноября 1934 г. по 4 января 1935 г. — епископ Серафим (Заборовский); с 3 марта 1936 г. по 18 мая 1936 г. — епископ Серафим (Шамшин). В 1937 г. Забайкальская и Нерчинская епархия прекратила свое существование. Забайкалье пострадало как никакой другой регион нового Советского государства. К началу 40-х годов ХХ века были разрушены практически все соборы, храмы, монастыри Забайкальской епархии. Храмы, избежавшие разрушения, были приспособлены под спортивные залы, клубы, склады, кинотеатры. Иркутская епархия, в состав которой вошла территория Забайкалья, была восстановлена только в 1943 г. Отныне правящий архиерей стал именоваться Иркутским и Читинским. Следует отметить, что возрождение епархии носило номинальный характер. К началу 1950-х гг. в Читинской области вновь было открыто всего три церкви — в г. Чите, г. Сретенске и в селении Нижняя Хила Шилкинского района, причем храмы в г. Сретенске и с. Нижняя Хила впоследствии закрыли. 4 мая 1945 г. в г. Улан-Удэ была открыта Заудинская Вознесенская церковь, а чуть позже — Успенская церковь в г. Кяхта, которая действовала до 1962 года. 21 апреля 1994 г. решением Священного Синода Читинская и Забайкальская епархия была восстановлена в прежних границах. Первым епископом на кафедру был назначен Преосвященный Палладий (Шиман). В ноябре 1996 г. епископа Палладия сменил епископ Иннокентий (Васильев), который управлял епархией до октября 1999 г. 29 декабря 1999 г. решением Священного Синода (журнал 134) на кафедру определен епископ Читинский и Забайкальский Евстафий (Евдокимов). 10 октября 2009 года решением Священного Синода ( журнал 82 ) образована самостоятельная Улан-Удэнская и Бурятская епархия , выделенная из состава Читинской и Забайкальской. Читинская епархия теперь территориально расположена в границах Забайкальского края, а правящему архиерею определено иметь титул Читинский и Краснокаменский. |
| Возрождение православия началось в Удмуртии сравнительно рано — епархия была восстановлена в 1989 г. Тогда ее возглавил архиепископ Палладий (Шиман), который, к сожалению, был очень пассивен. В 1993 г. на епархию был назначен энергичный архиепископ Николай Шкрумло, ранее возглавлявший Владивостокскую епархию. Архиепископ Николай за три неполных года добился значительных успехов: число приходов стало быстро расти, среди духовенства появилось много образованных людей, открылись три действующих женских монастыря, заработали воскресные школы и летние лагеря, стала выходить газета «Православная Удмуртия» и т. д. и т. п. Вл. Николай сумел установить отношения конструктивного сотрудничества с местными властями, предпринимателями и значительной частью русской интеллигенции. С удмуртским национальным движением у владыки сложились непростые отношения. Казалось бы, у удмуртов есть свое место в Церкви: 10 из 75 человек клира 2 — удмурты. В некоторых сельских приходах отдельные элементы богослужения совершаются по-удмуртски. В епархии работает блестящий ученый, удмурт по национальности, кандидат филологических наук диакон Михаил Атаманов, осуществивший перевод на современный удмуртский язык четырех Евангелий и Псалтири. Однако, как жаловался сам отец Михаил, бывшие коллеги, удмуртские интеллигенты, относятся к его деятельности враждебно. Все они не скрывают своих симпатий к язычеству, а некоторые уже стали практикующими язычниками. В то же время и в епархии отец Михаил не чувствует горячей поддержки и даже заинтересованности. К сожалению, это не досадная случайность. Отношение к удмуртам в Церкви таково, что не дает им почувствовать себя в ее ограде естественно, они остаются чужаками, как бы ни пытались найти себя в Церкви и послужить ее делу. Да, есть активные православные удмурты, есть удмурты-священники. Но стать православным для удмурта психологически означает отказаться от национальных интересов своего народа. Яркий пример такого пути — судьба Владимира Шкляева, председателя православного братства «Сампсон». Став активным православным, он с жаром отстаивает идеалы «Святой Руси», единства России, враждебен удмуртскому национальному движению. Судьба собственного народа перестала его волновать. |
| С. 426). 487 Свт. Григорий Богослов. Слово Пятое, второе обличительное на царя Юлиана//Творения. Троице-Сергиева Лавра, 1992, т.1. С. 139. 488 Послание св. Кирилла Несторию об отлучении//Деяния вселенских соборов. т. 1. Казань,1859. С. 445. 489 Преп. Максим Исповедник. Творения. Кн. 2. М., 1993, С. 25. 490 «Бог спрашивал не вследствие неведения, но увещевая обратить внимание на то, где находился Адам, когда в нем не стало Бога» (Августин. О граде Божием. 13,15), то есть «указал на смерть души, совершившуюся вследствие оставления Его» (13,23). 491 «Плотин, философ нашего времени, казалось, всегда испытывал стыд от того, что жил в телесном облике» (Порфирий. Жизнь Плотина,1). Этот пишет тот Порфирий, о котором блаж. Августин говорит – “Ученейший из философов, хотя и величайший враг христиан» (Августин. О граде Божием 19,22). 492 «В V в. Паллад совершенно безбоязненно высмеивает христианских монахов – но не за то, что они аскеты, а за то, что они недостаточно аскеты. Этот автор довольно лёгких стихов в киническом духе внезапно с такой страстью называет тело „болезнью“, „смертью“, „роком“, „бременем“ и „неволей“, „тюрьмой“ и „пыткой“ для души, с такой нечеловеческой брезгливостью говорит о реальности пола и зачатия, а впрочем, и самого дыхания, что становится ясно: не этому „последнему язычнику“, не его единомышленникам и братьям по духу было дано защищать права мудрой естественности против христианского аскетизма. Если они не шли в пустыню и не предавались аскезе, то не потому, что относились к телесному началу в себе с непринуждённой жизнерадостностью, а скорее потому, что в отличие от христиан не надеялись очистить свою плоть никакими постами» (Аверинцев С. С. Поэтика ранневизантийской литературы. М., 1977, с. 25). 493 «Прииде Господь взыскати и спасти погибшаго (Лк. 19,10); погибало же не тело, но гиб всецелый человек, срастворенный душею… И ещё спрашивает их: на Мя ли гневаетеся, яко всего человека здрава сотворих в субботу (Ин. 7,23). Понятие же целого объяснил Господь в других Евангелиях, спущенному с одром сказав: оставляются греси (Лк. |
| Поступаю на настоятельскую должность в саму Казань в Ивановский монастырь близ Архиерейскаго дома, хотя и не знаменит этот а все-таки настоятелю придет при всем готовить до 800 рублей, на монастырь до 6000 рублей. (Л. 2 об.) На будущее время можно надеяться, что владыка Палладий не забудет меня. А как то теперь владыка Израиль своею деятельностию над святыми обителями вологодск[ими], но к слову когда-нибудь спросите у его, с чего игумен Екзакустодиан уехал из Вологодской епархии. Теперь я очень доволен своей судьбой и спокойствию духа, что удалился от родины и от хозяйственных забот. Итак простите, посылайте «Вологодские епарх[иальные] ведом[омости]». Да еще, кажется, давал я «Восточную Ивану летней порой. Только бы послали вместе, а я что-нибудь постараюсь послать из казанских вещей, когда пообживусь и поразбогатею в Казани. (Л. 3) Передавайте от меня признательность отцу Николаю Александре Ивановне с Лидией Василь[евной] Капитону Дмитриевичу а следовало бы особенное письмецо послать протоиерею Николаю Кенсориновичу но попросите извинение от меня только своими добрыми устами. Постоянный богомолец за Вас с домочатцами убогий и грешный игумен Екзакустодиан. 1885 года 15 февраля. Адрес мой: в гор[оде] настоятелю Ивановского монастыря игумену Ekзakycmoдiahy. (Л. +Раб Божий Николай Иванович, будь здоров и благополучен. Письмо Ваше от 24 февраля с книгами мною получено с благодарностию, а владыке Палладию того же дня передал посланные Вами книжки. Сообщаю Вам, что интеллигентного общества в 10 больше как светского, так и духовного, да 12 лиц в священном сане магистров, а об военных и гражданских и говорить не выговорить, сколько их. Я служил с арх[иепископом] Паллад[ием] во все торжественные дни литургии, то сколько разного люду, как в самом Питере народу разнокалиберного всякого. (Л. 4 об.) Если бы владыка поразборчивее [был] в нашем брате, то я бы до сей поры был в Вологде; но должно быть суждено мне послужить и в Казанской епархии. Владыка Палладий благословение посылает Вам, да еще посылает почтение Вам мой квартирант из Питера, прибывший для семинарии, ревизор Михайло Харлампьевич Он в моей обители квартирует, даже в моих комнатах. |
| Впрочем, во что верит валеология и из какого источника черпает она свое вероисповедание, и не скрывается. " Вот чему учит нас древняя Мудрость Востока. Наша планета, как и всякая другая, состоит из трех миров. Первый из них это физическая часть планеты: наш земной шар. Он называется Миром Плотным или физическим. Второй мир - это " тонкая часть " планеты: мир чувств, желаний, эмоций. Этот мир называют миром Тонким или астральным. И третий мир - это мир мысли: он называется Миром Огненным. Все три мира совмещаются концентрически один в другом, образуя сложное тело планеты. Такое строение напоминает русскую матрешку. Таким образом, наша планета Земля состоит из плотной физической материи, проникнутой сферами тонкой и огненной материи. Все виды материи проникают друг в друга. Все три сферы планеты, все три Мира ее - населены. Живущие в одном мире не видят других Миров и не ощущают их. Но они переходят из одного Мира в другой, - умирая в одном, они нарождаются в другом. В каждом из этих миров человек имеет свое тело. Во время сна тонкое тело отделяется от физического и уходит в Тонкий мир. Тоже самое происходит в момент смерти человека. А ты что думаешь по этому поводу? " . Лично я думаю, что перед нами конспект Агни Йоги Рерихов. И мера корректности валеологов в обращении с исторической реальностью и с источниками точно равняется мере корректности теософов и рериховцев в этом вопросе. Как дивно врут валеологи, видно из такой фразы: " Если для греков тело было храмом души, то в эпоху средневековья оно стало ее темницей " . Вообще-то именно греческие философы называли тело темницей для души, пользуясь созвучием этих слов в эллинском языке (σωμα - тело; σημα - могила): " Тело, или плоть (σωμα), подобно могильной плите (σημα), скрывающей погребенную под ней... душу... душа терпит наказание, - за что бы... она его ни терпела... находясь в теле, как в застенке... пока та не расплатится сполна, и тут уж ни прибавить, ни убавить ни буквы " (Платон. Кратил, 400 с). Один из последних языческих поэтов - Паллад - в V веке " высмеивает христианских монахов - но не за то, что они аскеты, а за то, что они недостаточно аскеты... Этот автор... с такой страстью называет тело болезнью, смертью, роком, бременем... тюрьмой и пыткой для души... что становится ясно: не этому " последнему язычнику " , не его единомышленникам и братьям по духу защищать права мудрой естественности против христианского аскетизма... Паллад признает не очищение плоти, а очищение от плоти - смерть: " Когда же душа вырвется из тела, как из узилища смерти, она бежит к богу бессмертному " " . |
| В конце концов Церкви пришлось поставить на соборе в Ганграх Пафлагонских вопрос: когда аскетизм становится греховным? Но общество не ставило вопроса; когда аскетизм становится уродливым? Если призывы к сохранению меры и благоразумия вообще раздавались, они чаще всего исходили… из уст аскета. «Все, что нарушает меру, от бесов» — это слова суровою подвижника египетской пустыни Пимена . «Быть может, мелодия есть не что иное, как призыв к возвышенному образу жизни, наставляющий тех, кто предай добродетели, не допускать в своих нравах ничего немузыкальною», нестройного, несозвучною», не натягивать струн сверх меры, дабы они не порвались от недолжного напряжения… наблюдая за тем, чтобы наш образ жизни неуклонно сохраняя правильную мелодию и ритм, избегая как чрезмерной расслабленности, так и излишней напряженности» — это слова мистика Григория Нисского , начавшею) свой писательский путь с аскетического трактата «О девстве». В целом же аскетизм — один из наиболее общих принципов раннесредневековою» мировоззрения. Разумеется, это отнюдь не означает, будто люди той эпохи поголовно или в подавляющей большинстве своем реально были аскетами. Это означает совсем другое: даже в умах скептических царедворцев и блестящих столичных адвокатов, изощрявшихся при Юстиниане I в сочинении эротических эпиграмм, не было никакого возражения против аскетизма как принципа. Чего–либо отдаленно похожего на апологию Телемского аббатства от них не дождаться. И это отнюдь не по боязни вступить в конфликт с ревнителями благочестия! В V веке Паллад совершенно безбоязненно высмеивает христианских монахов — но не за то, что они аскеты, а за то, что они недостаточно аскеты, что их жизнь имеет свои корпоративные связи и потому не до конца асоциальна . Этот автор довольно легких стихов в киническом духе внезапно с такой страстью называет тело «болезнью», «смертью», «роком», «бременем» и «неволей», «тюрьмой» и «пыткой» для души , с такой нечеловеческой брезгливостью говорит о реальности пола и зачатая , а впрочем, и самого дыхания , что становится ясно: не этому «последнему язычнику», не его единомышленникам и братьям по духу было защищать права мудрой естественности против христианского аскетизма. Если они не шли в пустыню и не предавались аскезе, то не потому, что относились к телесному началу в себе с непринужденной жизнерадостностью, а скорее потому, что в отличие от христиан не надеялись очистить свою плоть никакими постами. Паллад признает не очищение плоти, а очшцение от плоти — смерть . |
| Этот автор... с такой страстью называет тело болезнью, смертью, роком, бременем... тюрьмой и пыткой для души... что становится ясно: не этому “последнему язычнику” и не его единомышленникам и братьям по духу защищать права мудрой естественности против христианского аскетизма... Паллад признает не очищение плоти, а очищение от плоти — смерть: «Когда же душа вырвется из тела, как из узилища смерти, она бежит к богу Это восприятие телесности было оспорено апостолом Павлом: “Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святого Духа, Которого имеете вы от Бога?” (1 Кор. 6, 19). Язычники могли лишь с презрением относиться к таким словам о плоти, какие встречаются, например, у Тертуллиана: “Душа не может предстать перед Небесным Женихом нагою. Она имеет свою одежду, свое украшение и своего раба –– плоть. Плоть есть истинная невеста. И никто так не близок к тебе, как она. Ее ты должен любить больше всего после Бога. Начни же любить плоть, когда она имеет Творцом своим столь превосходного художника. Можешь ли ты себе представить, что Бог вложил в какой-либо презренный сосуд тень души своей, дыхание своего духа и чтобы он осудил его на изгнание в поносное Именно потому, что христиане проповедовали покаяние, они видели источник греха в своей собственной свободной воле, то есть в душе, а не в теле: “От меня никогда не услышишь ты, чтобы плоть была “Тело как могила души –– идея а отнюдь не христианская. Странно, что теософы, обычно мыслящие себя продолжателями пифагорейских и орфических “посвящений”, вдруг забыли, что именно их “учителя” проповедовали то, что теософы приписывают христианству и высмеивают в нем... Именно орфики ( " древнегреческие посвященные " с точки зрения теософов) учили, что Титаны растерзали младенца Диониса. От Титанов же произошел человеческий род, а потому наше естество " состоит из двух элементов - титанического и дионисического. Первый тянет нас к телесному, к земному. Второй - к возвышенному " Христианство же при взгляде на тело никогда не испытывало столь мрачных ассоциаций. |
| Хороший актер – недурной образец для подражания мудрецу. Стоик Эпиктет сравнивает Сократа, предпочтившего бегству смерть от яда, с " хорошим актером " (agathos hypocritës), который готов лучше прекратить игру, чем играть вопреки удобным для него обстоятельствам (Dissert, IV 1, 165 Schenkl., ср.: Цицерон о выборе актерами ролей, " наиболее подходящих к их индивидуальности " . – De off. I 31, 110). Гелиодор (IV в. н. э.), автор романа " Эфиопика " , скажет впоследствии устами своего героя Феагена о божестве Тюхе, которое " подшутило " над людьми, " выведя нас словно на сцену и сделав из нашей жизни представление " (V 6). Александрийский эпиграмматист Паллад, враг христианства, четко выразит сценическое представление о жизни в следующем двустишии: " Наша жизнь – сцена (scënë) и забава (paignion). Или учись играть (paidzein), отложив заботу, или неси страдания " (Anth. Pal. X 72 Beckby). А один из ранних учителей церкви (III в.), Климент Александрийский, не хуже классического язычника тоже вспомнит смиренного христианина, который исполняет предназначенную ему роль в " драме жизни " (Strom. VII 11, 65 Dind.). Но, может быть, самая внушительная картина человеческой жизни как сценической игры, поставленной великим хорегом – высшим разумом (ho logos), или Единым (to hen), нарисована Плотином в его трактате " О промысле " (III 2). Разум управляет миром человеческих дел, где все уже им заранее детерминировано, вполне целесообразно. В хорошем государстве, например, никогда не бывает равенства граждан, как и положено для драмы, где все действующие лица, естественно, не могут быть героями (III 2. 11, 12 – 16). Смерть не страшна человеку, так как она только иная форма существования, подобная актеру, сбросившему свое одеяние (schëma) и надевающему новую маску (prosöpon. – 15, 21 – 29). Человек есть не что иное, как живая игрушка (paignion), рожденная во вселенной (15, 31 – 33). Поэтому смерти и катастрофы людей подобны театральному зрелищу на сцене (epi tön theatrön tais scënais. – 15, 43 – 50). |
| Перенести Женский День! 17.04.2013 07:29:30 Исраэль Шамир Недавно православный мир праздновал один из самых красивых праздников – Благовещения. Он повсюду хорош. Прекрасен праздник Благовещения в Назарете, маленьком городке в Галилее, где у источника ангел Гавриил предстал перед пришедшей по воду юной девушкой и сказал ей волнующие по сей день слова «Радуйся, благодатная! Господь с Тобою, благословенна Ты в женах». Православная церковь Назарета украшена цветами, как оранжерея, и местные христиане ходят в этот день крестным ходом по ее просторному двору под арками живых цветов. Хорош праздник Благовещения и в Москве, где мне доводилось его праздновать в маленьком уютном древнем кремлевском соборе с его стенами, расписанными нежно-голубыми и розовыми фресками. Сам патриарх Кирилл вел службу, и он выпустил на волю белых голубей, по старому русскому обычаю, который соблюдал Пушкин. Но хорош светлый праздник Благовещения и в Венеции, в самом роскошном живом византийском соборе Европы, св. Марка, где мне довелось быть в этом году. Собор святого Марка живой, целенький и теплый, украшен дивными золотыми иконами, мозаиками и статуями, напоминающими о былом блеске православной культуры. Такой, наверное, была св. София Константинопольская, но та пострадала от иконоборцев и оттоманов. Ведь Венеция восстала из вод и расцвела под властью византийских императоров. И даже архиепископ венецианский, правивший службу, по-прежнему именуется «патриархом», закрепляя связь Востока и Запада. И во всех этих соборах на стенах и иконах ангел склонялся перед Девой, держа лилию в руке. Благовещение - настоящий женский праздник, опровергающий измышления злобных феминистов о якобы приниженной роли женщины в церкви и в христианской культуре. Только протестант вроде Дэна Брауна мог придумать этот поклеп – мы-то знаем, чей образ чаще всего изображается на иконах, даже чаще образа Христа. В этот день повсюду поют акафисты женщине, родившей Христа, и славят Ее «честнейшую херувим и славнейшую серафим». Не случайно Паллад Александрийский, греческий поэт четвертого века, хуливший женщин («Женщины - мерзость, и хороши лишь на ложе любви, или на смертном одре»), был и врагом христианства. |
|
|
