| М.Н. Боголюбов Архимандрит Августин (Никитин) С.-Петербургская Духовная Академия и Русская Духовная Миссия в Пекине: архимандрит Гурий (Карпов) (1814–1882) Основанная в начале XVIII в. Российская Духовная Миссия в Пекине первоначально пополнялась в основном выпускниками Московской Духовной Академии, Казанской и Тамбовской семинарий; в Китай направлялось также духовенство из Иркутской епархии. В 1809 г. в столице Российской империи была основана С.-Петербургская Духовная Академия, и вскоре ее выпускники получили преимущественное право на занятие должностей в центре Православия в Пекине. Это произошло при императоре Александре I; по словам выпускника С.-Петербургской Духовной Академии (далее – СПбДА), начальника 14-й духовной миссии в Пекине, архимандрита Гурия, «Александр Благословенный увеличил штат, указав студентов и духовных (лиц) избирать непременно в Петербурге и из высших учебных заведений, со свидетельством об отличной нравственности и способностях» 84 . С этого времени в состав Пекинской Миссии стали направляться выпускники СПбДА: в 1819 г. – иеромонах Вениамин (Морачевич) (впоследствии – архимандрит, с 1828 г. – начальник Миссии, ск. в 1854 г.); иеромонах Аввакум (Честной), иеромонах Феофилакт (Киселевский) и иеродиакон Поликарп (Тугаринов) (с 1839 г. – архимандрит и .начальник Миссии); иеромонах Гурий (Карпов) , иеромонах Иннокентий (Немиров) и иеродиакон Палладий (Кафаров) ; студенты И. Гошкевич и В. Горский. В 1848 г. начальником новой Миссии был назначен иеродиакон Палладий (Кафаров) , возведенный в сан архимандрита; на иеромонашеские и иеродиаконскую должности поступили из студентов СПб ДА священник Петр (по пострижении иеромонах Павел (Цветков), иеромонах Евлампий (Иванов) и иеродиакон Илларион (Оводов), а также студенты Н. Успенский и М. Храповицкий. В 1856 г. при отправлении в Пекин 14-й миссии в ее состав были включены воспитанники СПбДА – иеромонах Александр (Кульчицкий), иеромонах Исаия (Поликин), Н. Мраморнов, А. Попов ; начальником Миссии был назначен архимандрит Гурий (Карпов) 85 . |
| С.Н. Марков Скачать epub pdf Знаменитый русский исследователь Китая Палладий Кафаров жил и трудился в Пекине в 1840–1847, 1849–1859 и 1864–1878 годах. Это он собрал замечательные сведения об «олосах» – русских людях, составлявших в XIV веке отдельный десятитысячный полк пекинской гвардии. Голландский историк Грунефельд, изучая историю Явы и Суматры по древним китайским источникам, вынужден был обратиться к Палладию, открывшему рукописные сокровища «Истории династий» и другие старые архивы, хранившиеся в Пекине. Изучая «Си-юй-цзы» – «Историю Западных стран», Палладий узнал, что виноград и люцерна – «трава мусу», как и многие другие полезные растения, были перенесены в Китай из оазисов Средней Азии. Ему удалось найти в Пекине рукописи на туркестанской бумаге – свидетельства давних связей Китая с нашей страной. Кафаров открыл, что название «Сибирь» было известно в Китае еще в XIII веке, когда отшельник Чан-чунь ездил зачем-то к Чингисхану. Так говорила «Тайная история династии Юань»… Многие из таких летописей перевел Палладий. Он прочел тысячи рукописей, сделав из них сотни извлечений и заметок. В 1850 году Палладий опубликовал в «Записках Русского географического общества» очерк о торговых дорогах Китая и смежных с ним стран. Затем из печати вышли обширные его сочинения – «Жизнь Будды» и «Исторический очерк древнего буддизма» (1852). Одновременно Кафаров собрал исторические сведения об озере Лобнор, лежащем на пути из Китая в Тибет. Через двадцать семь лет после этого Палладий настойчиво советовал И. М. Пржевальскому избрать дорогу в Тибет через Лобнор и сообщил великому путешественнику подробные данные об этом водоеме Центральной Азии. Начиная с 1852 года ученый принимал участие в печатных «Трудах Русской духовной миссии в Пекине». Там можно найти, например, работу Палладия «Водяное сообщение между Цянь-цзином и Шанхаем» или его исследования о магометанстве в Китае. Несколько позже Палладий написал большой труд «Китайская литература магометан». Он разыскал в Пекине описания Средней Азии, Самарканда, Бухары. В одной из открытых ученым рукописей есть сведения о Сойфере, властителе Бухары, поселившемся в Китае около 1070 года. |
| Скачать epub pdf (к 200-летию со дня рождения) 29 сентября нынешнего года исполняется 200 лет со дня рождения известного русского востоковеда, одного из основоположников российской академической синологии, создателя китайско-русского словаря, популяризировавшего кириллическую транскрипционную систему китайского языка, архимандрита Палладия (Кафарова) . Будущий отец Палладий родился 17 (29 по новому стилю) сентября 1817 г. в семье благочинного Чистопольского уезда Казанской губернии протоиерея Ивана Григорьевича Кафарова в с. Старошешминск. Его мирское имя было Пётр, он был шестым из девяти детей в семье. Получив первоначальное образование в Чистопольском духовном училище, Пётр продолжил своё образование в Казанской духовной семинарии. Как один из лучших воспитанников, за год до окончания курса был отправлен в Санкт-Петербургскую духовную академию и принят в число её студентов. В 1839 г. готовилась к отправке в Пекин 12-я Духовная миссия под начальством архимандрита Поликарпа (Тугаринова). Пётр Кафаров изъявил желание поступить в число её членов, 11 августа он был пострижен в монашество с именем Палладий, а 16 августа рукоположен в сан иеродиакона и назначен членом Пекинской Духовной миссии. В сентябре 1840 г., вместе с миссией, он прибыл в Пекин. Здесь, в тиши монастырской кельи, молодой студент, одарённый глубоким критическим, философским умом, крепкой памятью, жаждой к науке, нашёл обширное поле для удовлетворения своей любознательности, придавшись изучению Китая. Вместе с академиком В. П. Васильевым и иеромонахом Гурием, отец Палладий поселился на северном дворе миссии, где поблизости находилось Тангутское капище, чтобы через общение с ламами заниматься изучением монгольского и тибетского языков. Иеродиакон Палладий специально изучал буддизм и сделал два обработанных перевода «Учение Капилы» и «Очерк буддийских божеств». Кафаров обладал очень большой трудоспособностью, В. П. Васильев говорит, что «только по одному буддизму он прочитал 750 томов китайского Цзяна, обнимающих всю литературу этого учёного». Наряду с умственными способностями, он обладал высокими душевными и нравственными качествами: скромностью, сдержанностью, миролюбием, христианской снисходительностью. Поэтому, когда стал вопрос о назначении новой 13-й Духовной миссии, выбор пал на отца Палладия. 27 апреля 1847 г. Кафаров оставляет Пекин и направляется в Россию. Во время этого путешествия по Монголии торговым путём через Сайрусу, им были составлены этнографические записки о кочевниках чахарах, хорцинах и калхахсцах. В конце года он уже находился в Санкт-Петербурге в Александро-Невской лавре. Здесь он работает над составлением проекта занятий по китайскому языку, по изучению его членами миссии. |
| Предисловие Кажется, что сколько бы ни прилагали европейские ученые труда к объяснению текста «Книги» Марка Поло, едва ли когда-нибудь эта задача будет завершена вполне. Марко Поло, во время своей продолжительной административной деятельности в Китае, так основательно изучил страны, входившие в состав империи Хубилая, и сообщил о них такие ценные сведения, что для полного уразумения рассказа знаменитого венецианца необходима обширная подготовительная работа. Мало только посетить те местности, о которых сообщает Марко Поло, чтобы иметь о них точное представление, необходимо еще изучить прошлое их по местным литературным памятникам, а такой труд не имеет предела и чем больше он будет развиваться, тем лучше объяснится повествование Марка Поло. На этом поприще подвизались и издатели его, и ученые; особенно же заслуживают внимания : Юлий Клапрот (Recherches sur les ports de Gampou et Zaithoum en Chine, décrits par Marco Polo, в Journal Asiatique 1824 и в Mémoires relatifs à l’Asie, t. II, Paris, 1826. Sur le pays de Tenduc ou Tenduch de Marco Polo, в Journal Asiatique 1826, t. IX, и другие статьи), Потье (Le livre de Marco Polo. Paris, 1865), Генри Юль (The book of Ser Marco Polo the venetian. London, 1871), архимандрит Палладий Кафаров (Elucidations of Marco Polo’s travels in North-China, drawn from chinese sources, 1875), доктор Е. В. Бретшнейдер (Notices of the Mediaeval Geography and History of Central and Western Asia, London, 1876, и Mediaeval researches from eastern asiatic sources, London, 1888), G. E. Moule о «Quinsay» (в Journal of the North-China Branch of the R. A. S. IX New Series, 1875, Changhai), a в последнее время профессор И. П. Минаев, который посвятил много лет жизни изучению «Книги» Марка Поло и был похищен смертью за этим трудом. Архимандрит Палладий написал свои «Пояснения» на английском языке и поместил их в Journal of the North-China Branch of the Royal Asiatic Society 1875, а потому они не могут быть безусловно доступными для русских. Между тем в бумагах архимандрита Палладия остался и русский текст «Пояснений». |
| Письмо Профессора А. М. Позднеева к Барону Ф. Р. Остен-Сакену с замечаниями на «Дневник 0. Палладия по Монголии, ведённый в 1847 году». С отменным интересом прочитал я разысканный Вами дневник покойного о. Архимандрита Палладия, ведённый им во время переезда его по Монголии в 1847 г., равно как и составленное Э. В. Бретшнейдером предисловие к этому дневнику. Если первый является истинною драгоценностью для современной географической науки, открывая почти каждым своим словом вполне новый и достоверный факт; то и второе достаточно занимательно, напоминая читателю длинный ряд записок наших исследователей Монголии. По поводу поставленного Вами вопроса: «следует ли удержать внесённые о. Аввакумом и другими поправки в дневник о. Палладия, или напечатать его в том виде, в каком вышел он из под пера нашего незабвенного синолога», – я думаю, что речь о. Палладия должна остаться его речью. Лучшее создать трудно по точности и лаконичности его фразы, которая иногда в одном своём слове рисует представлению знающего целую картину. О. Палладий потому и велик, что его нужно читать знаючи; для ясного же понимания его описаний, а тем более для исправления их нужно быть глубоко посвященным в быт монголов. Конечно, исправлять такие выражения, как: «горели тонкие поленья», вместо «горели тонкие полена»; или: «кажется полосой, серебрящейся от солнечных лучей», вм. «кажется полосой, посеребрёной от солнечных лучей», – исправлять такие выражения вполне возможно; но стоит ли это и не оскорбительны ли такие поправки и для памяти поправляемого и для самих поправляющих? В тех местах, где поправки о. Аввакума и др. изменяют самую мысль о. Палладия, принять их решительно невозможно. Для образца я представлю Вам несколько примеров. На другой день по выезде из Пекина о. Палладий начинает свой дневник так: «Рано утром разослано было станционным по 1000 малых чохов». – Некто поправляет слово «разослано» словом: «роздано»; но ведь это совершенно меняет картину. «Раздать» можно тем, которые пришли сами, а «разослать» только тем, которые не соизволили пожаловать. |
| А.М. Куликов На правах рукописи Специальность: 07.00.15 – История международных отношений и внешней политики диссертации на соискание учёной степени кандидата исторических наук I.Oбщaя характеристика работы В 2017 г. исполняется 200 лет с момента рождения Петра Ивановича Кафарова (в монашестве – Палладия) – крупнейшего отечественного синолога XIX в. Наряду с Никитой Яковлевичем Бичуриным (в монашестве – Иакинфом) и Василием Павловичем Васильевым Кафаров входит в число основоположников традиций русского академического востоковедения. Палладий внёс значительный вклад в развитие наук о Востоке (синологии и монголистики): он отыскал и опубликовал один из важнейших источников монгольской истории – «Сокровенное сказание», практически закончил первый полноценный китайско-русский словарь, в котором, помимо прочего, подробно описал специфические термины традиционных китайских религий, а также доработал русскую транскрипцию китайского языка (получившую название транскрипции Палладия) основными элементами которой пользуются и поныне. Тем не менее, особенности научного метода П. И. Кафарова до сих пор подробно не изучались, попыток дать комплексный анализ наследия и жизни учёного в русской науке также не предпринималось. Помимо научной работы Кафаров проявил себя на дипломатическом поприще: сообщал генерал-губернатору Восточной Сибири Н. Н. Муравьёву ценные сведения о внутреннем положении в Китае, помогал русскому политическому деятелю и дипломату Евфимию Васильевичу Путятину в период Тяньцзиньских переговоров 1858 г., в результате которых Россия уравняла свои права с иностранными державами в Китае. Сведения, добываемые Кафаровым в середине 50-х гг. XIX в., также помогли заключению русско-китайского договора в Айгуне в 1858 г. об установлении русско-китайской границы по реке Амур. Объектом исследования является – наследие П. И. Кафарова, его вклад в российско-китайские отношения. Предметом – сведения о дипломатической работе и жизни Кафарова, его научные труды. Актуальность данного исследования заключается в том, что, хотя имя Палладия (Кафарова) широко известно всему академическому миру, а информация о нём содержится в большинстве научных справочников и энциклопедий в отечественной истории китаеведения по сей день не существует ни одной книги, целиком посвящённой Кафарову. Следует отметить, что в китайской литературе подобные издания уже появились. |
| Предисловие Литература о магометанах в Китае на европейских языках в настоящее время еще очень небогата. Она указана в 1-ом томе китайской библиотеки Кордье и занимает там всего два полустолбца. 1 Продолжение же библиографических указаний и заметок о современных мусульманах в поднебесной империи и их литературе можно находить в двух протестантских журналах: «The Chinese Recorder » (китайский историограф) и «The China Review» (китайское обозрение). 2 издаваемых протестантами в Шанхае и Гонконге. Из новейших произведений по означенному вопросу выдается двухтомный труд Р. Dabry de Thiersant’a: «Le Mahométisme en Chine et dans le Turkestan oriental». 3 Положение автора в качестве французского генерального консула в Кантоне и Гонконге (в 70-х годах) дало ему специальные удобства к изучению избранного предмета; а его незамаскированная религиозная точка зрения, как римского католика, помогла ему через покровительствуемых им католических миссионеров собрать большое количество Фактов по этому вопросу. Первый том его сочинения состоит из 335 страниц и посвящен истории магометанства в Китае, со включением главы о будущности исламизма в этой стране. Второй том содержит 500 страниц и рассматривает веру, мораль и ритуал китайских магометан. Интересны статистические данные, собранные автором, о количестве мусульман в срединном государстве. Поэтому вопросу он представил следующую таблицу, составленную им на основании сведений, которые сообщили ему католики, мандарины и другие влиятельные личности. 1) В пров. Ганьсу магометан насчитывается 8 350,000 Шеньси…………………………… 6 500,000 Шаньси и Монголии…………….. Чжи-ли…………………………… 250 000 Шаньдун…………………………. 200 000 Юньнань…………………………. от 3½ до 4 000 000 Леодун (вост. Маньчжурии)…….. 100 000 Хунань и Хубэй………………….. Цзянъ-су и Аньху………………. 150 000 Гуан-дун…………………………. Гуан-си…………………………… Гуйчжоу………………………….. Сычуань………………………….. Хэнань……………………………. 200 000 Чжэцзянь и Фуцзянь…………….. Общее количество магометан, по г. Тиерсану, можно считать между 20 и 21 миллионами. Нет оснований особенно не доверять этим исчислениям. Конечно, вышеприведенные цифры не безусловно верны. Так первая, может быть, сильно преувеличена, а третья слишком мала, по мнению современного синолога, П. С. Попова, занимавшегося вопросом о статистике народонаселения в Китае. 4 Но и в его статистической таблице данные по этому вопросу не установлены еще безусловно точно. Во всяком случае, статистика г. Тиерсана имеет более оснований, чем гадательные расчеты протестантов, которые без особенных оснований кладут на Китай 15 милл. магометан. 5 Равным образом, означенные цифры указывают также, как здесь мало допускал магометан о. Палладий, который, при неимении точных статистических данных, считал их в срединной империи только от 3 до 4 миллионов. 6 Наконец, таблица г. Тиерсана, по нашему крайнему мнению, оправдывает интересные соображения проф. Васильева на счет большого количества магометан в Китае. 7 |
| Содержание Примечание Введение Дневник О. иеродиакона Палладия, ведённый во время переезда по Монголии в 1847 году Переезд от Пекина до Кяхты по почтовому тракту, в 1847 году 27-го апреля 28-го апреля 29-го апреля 30-го апреля 1-го мая 2-го мая 3-го мая 4-го мая 5-го мая 6-го мая 7-го мая 8-го мая 9-го мая 10-го мая 11-го мая 12-го мая 13-го мая 14-го мая 15-го мая 16-го мая 17-го мая 18-го мая 19-го мая 20-го мая 21-го мая 22-го мая 23-го мая 24-го мая 25-го мая 26-го мая 27-го мая 28-го мая 1-го июня 2-го июня 3-го июня 4-го июня 5-го июня Дорожные заметки отца архимандрита Палладия во время переезда его по Монголии в 1859 году Письмо Профессора А. М. Позднеева к Барону Ф. Р. Остен-Сакену с замечаниями на «Дневник 0. Палладия по Монголии, ведённый в 1847 году». О. Архимандрит Палладий посетил в первый раз Китай, находясь в составе двенадцатой Духовной Миссии, прибывшей в Пекин 4-го октября 1840 г. Уже четыре года спустя директор Азиатского Департамента, Лев Григорьевич Сенявин, озабочиваясь заблаговременным выбором начальника для следующей Духовной Миссии, обратился по этому поводу с доверительным запросом к начальнику Миссии, Архимандриту Поликарпу. Вице-директором Департамента был в то время Николай Иванович Любимов, который сопровождал 12-ую Духовную Миссию в качестве пристава и имел возможность, во время продолжительного пути и зимнего пребывания в Пекине, узнать поближе членов новой Миссии. Этим обстоятельством и объясняется самая форма, в которой был поставлен вопрос о. Поликарпу. Сенявин прямо указывал на двух членов Миссии, о. иеромонаха Гурия1 и иеродиакона Палладия, и спрашивал кого из них можно было бы избрать начальником будущей Миссии. В пространном ответе своём, 4-го апреля 1845 года, архимандрит Поликарп отзывался одинаково одобрительно о своих двух подчинённых, и хотя ставил о. Гурия выше по способностям, но всё-таки отдавал преимущество о. Палладию. Отзыв о последнем мы позволим себе привести здесь целиком из письма начальника Миссии: «Не скажу, писал о. |
| В предлагаемом здесь очерке жизни Будды мы не намерены повторять басней, рассказываемых во всех биографиях его; поэтому подробности о появлении Будды в Индии и обстоятельствах, сопровождавших его, заимствованы нами не столько из специальных жизнеописаний Шакьямуни, сколько из других сочинений, не так подозрительных, и преимущественно из Винай, или Кодекса нравственных и общежительных постановлений буддизма не намерены также критически излагать существующие у буддистов предания и сказания об основателе их религии и философии. Мы представляем здесь одни факты, казавшиеся нам более достоверными и более близкими к истине. Фактов, относящихся лично до Будды, немного; чтобы пополнить этот недостаток, мы заимствовали из буддийских сочинений и поместили в жизнеописании Будды сведения о современном ему политическом и нравственном состоянии Индии и внешних событиях, среди которых протекла жизнь его. Считаем нелишним заметить, что источниками при составлении биографии Будды были для нас исключительно сочинения индийских буддистов, существующие в китайском переводе. В заключение, чтобы не писать после особого примечания, нам остается сказать слова два о принятой нами хронологии. После сличения разноречивых мнений о времени появления Будды в Индии, встречающихся в сочинениях самих индийских буддистов, мы имеем основание думать, что летосчисление, полагающее рождение Будды за 600 слишком лет до Р. X., ближе других к истине; но пока мы должны ограничиться одним этим замечанием; потому, что изложение данных, на которых мы основываем свое мнение, требует особой статьи. В половине седьмого века до Р. X., в северной Индии, на восток от нынешнего Ауда, при подошве Гималайского хребта, и вероятно в верховьях реки Гаидаки, существовало владение Капилавасту. Оно населено было племенем шакья, потомками Икшвакулы, государя, царствовавшего в городе Поталаке; дети Икшвакулы, в следствие семейных неудовольствий, принуждены были покинуть отечественный город и удалились на север. Поселившись у южного склона Гималайских гор, они мало-помалу образовали значительное народонаселение и управлялись старшим в племени родом, домом Готамы. |
| Дневник архимандрита Палладия 1 , выдающегося русского синолога прошлого столетия, был уже напечатан в «Московском Сборнике» за 1860 г. (т.48, стр. 408–509 и т. 49, стр. 88–105). Как выяснилось, однако, при сличении подлинной рукописи покойного ученого, хранящейся в С. – Петербургском Главном Архиве Министерства Иностранных Дел, при издании дневника были опущены полностью записи за 17 дней, некоторые же из них были сокращены. Особый интерес, возбуждаемый эпохой дневника – переходным временем русской политики на Дальнем Востоке – и высокий авторитет автора, принимавшего непосредственное участие в переговорах, служат, нам кажется, достаточным основанием для обнародования дневника полностью 2 . Приват-доцент Императорского С.-Петербургского Университета А. И. Иванов . 17-го января. Сегодня обнародован вчерашний указ Богдохана об окупировании Кантона европейскими войсками. Государь возлагает вину на Кантонского генерал – губернатора, Е Минь-шэня 3 , и упрекает его в самовольных распоряжениях, без совещаний с другими кантонскими высшими властями, и в неумении вести дела с европейцами. Е Минь-шеен заочно лишен чинов; вместо его, Кантонским ген.-губернатором назначен некто Хуан Цзунь-хан, бывший начальником Пекинской области; он будет, вместе с тем, полномочным комиссаром в делах с европейцам. Хуан Цзень-хан отправится чрез Приморские порты, для собрания нужных сведений о положении дела. Е Минь–шэнь принадлежит к знатной китайской фамилии, из которой выходили сановники и ученые. Он был известен честностью и деятельностью, качествами, ныне весьма редкими в Китае, потому занимал пост в Кантоне, считающийся самым важным; в несчастном деле о лорче 4 он должен был действовать, как истинный китаец, в чувствах ненависти к англичанам. Народная молва заранее донесла в Пекин весть о потере Кантона, с прибавлением, что Е Минь-шень попался в плен и держится в клетке; некоторые предполагали даже, что англичане, поймавши своего недруга, сбросили его с корабля в море; этот слух о пленении Е Минь-шеня долго ходил по Пекину, более забавной притчею, чем тревожной вестью. |
|
|
