| 347 Св. Ипполит Римский . Апостольское Предание.//БТ. М., 1970. С. 290. 348 Цит. Воронов Ливерий , протоиерей. К вопросу о так называемом " тайном " чтении священнослужителем евхаристических молитв во время Божественной Литургии.//БТ. М., 1968. С. 172. 349 Цит. по: Рудзянский А . Христианство и древние эзотерические школы.//Вера и знание. 1914. с. 5. 350 Тертуллиан. Об отводе еретиков//Вера и жизнь христианская по учению святых Отцов и учителей Церкви. Сост. проф. Н. Сагарда. вып. 2. М., 1996, с. 269. 351 Ислам (позднее, в VII–VIII веках) распространялся быстрее, чем христианство в I–IV столетиях, но ислам активно насаждался государственной властью и военной силой, в то время как христиане проповедовали, будучи преследуемы мощнейшей империей. 352 Там же. 353 Свт. Феофан Затворник. Собрание писем. Вып. 5. — М., 1994, с. 54–57. 354 Хомяков А. С . Сочинения… С. 42. 355 " Плотин, философ нашего времени, казалось, всегда испытывал стыд от того, что жил в телесном облике " (Порфирий. Жизнь Плотина,1). Этот пишет тот Порфирий, о котором блаж. Августин говорит — " Ученейший из философов, хотя и величайший враг христиан " (Августин. О граде Божием 19,22). 356 " В V b. Паллад совершенно безбоязненно высмеивает христианских монахов — но не за то, что они аскеты, а за то, что они недостаточно аскеты. Этот автор довольно легких стихов в киническом духе внезапно с такой страстью называет тело " болезнью " , " смертью " , " роком " , " бременем " и " неволей " , " тюрьмой " и " пыткой " для души, с такой нечеловеческой брезгливостью говорит о реальности пола и зачатия, а впрочем, и самого дыхания, что становится ясно: не этому " последнему язычнику " , не его единомышленникам и братьям по духу было дано защищать права мудрой естественности против христианского аскетизма. Если они не шли в пустыню и не предавались аскезе, то не потому, что относились к телесному началу в себе с непринужденной жизнерадостностью, а скорее потому, что в отличие от христиан не надеялись очистить свою плоть никакими постами " (Аверинцев С. С. Поэтика ранневизантийской литературы. М., 1977, с. 25). |
| Епикт.). Подобных случаев много встречается в житии св. подвижников. 42. Св.подвижники говорят, что единомыслие в служении Богу и нестяжательность суть огненные крылья, которыми монах возлетает к Богу (Пролог.12 июля. Лист 41 на об.). Пост, говорят св. отцы, доводит до средины спасительного пути, чистота девства - до небес, а послушание с дерзновением вводит к Богу (Пролог. 16 февр. Лист133 на об.). Авва Иоанн Колов говорил: " Одному старцу в восхищении было такое видение: три монаха стояли на одном берегу моря, и с другого был к ним голос, говорящий: возьмите огненные крылья и летите ко мне. Двое из них взяли и перелетели на другую сторону. А третий остался, горько плакал и кричал. После и ему даны были крылья, только не огненные, а слабые, так что он погружался в море, с трудом опять поднимался и после многой скорби достиг другого берега " (Достоп. сказ, о подвиж. св.отц. 13.С103). Это видение относится к тем монахам, из коих одни, провождая строгую жизнь в нестяжательности и подвигах самоумерщвления, удобно, как на огненных крыльях, достигают предела блаженной вечности, а которые живут не так строго, те, погружаясь в волнах житейского моря, с большим трудом и скорбью переплывают чрез него. 43. О прп. Пахомии Великом говорят, что когда плотские вожделения и помыслы о мирских удовольствиях сильно возмущали его дух и колебали намерение подвизаться в монашестве, - он подавлял их воспоминанием данных Богу обетов (Чет.Мин.15 мая). Так же и Симеон Христа ради юродивый и Иоанн спостник его против искушений укреплялись в иночестве воспоминанием своих обетов (Чет.Мин.31 июля). 44. Иночество по возвышенности обетов называют вторым крещением: блж. Иероним (in Epist. 25 de obitu Blesille et in Epist. ad Demetriadem.), из западных богословов: Бернард (in libro de pracepto et dispensatione.), Фома (2 quest.ult.Art3.), Беллярмин (Theol.Controuers. T.II. de Monach.). 45. Монах Пахон рассказывал о себе Палладию: " Будучи уже 70 лет, живя в своей келье более 40 лет, во все это время по навету диавола непрестанно был я смущаем похотью. В одно время до того возгорелась эта страсть, что вовсе не имел я сил противиться ей, даже отчаялся в помощи Божией, думая, что Бог меня оставил; поэтому решился умереть, чтобы не нарушить целомудрия и не осквернить своего тела. С сим намерением пошел я по пустыне и увидел пещеру гиены, вошел в нее, надеясь, что гиена растерзает меня. Но гиена, чрез несколько времени пришедши в пещеру, обнюхала только меня и удалилась. Опять пошел я по пустыне, нашел небольшого аспида, приложил его голову к своему телу, чтобы от смертоносного жала его умереть; но и аспид по Божию покровительству не угрыз меня. После сего услышал я голос с неба: ступай, Пахон, подвизайся против страсти. Я для того попустил такое искушение тебе, чтобы ты не возгордился и не надеялся своими силами победить эту страсть; но чтобы, познав свое бессилие, смирился и просил высшей помощи " (Паллад. Lavs. с.29. appud Rosweid. p.732). |
| Сл.1,с.164 на об. в слав.изд.). Так например, Павел Препростой по приказанию Антония Великого плел и опять расплетал корзины; черпал воду из колодезя целый день, и, по-видимому, без нужды, без цели выливал на землю (Rufin. de vit. Patr.1.1. С.30. Паллад. Гл.28. apud Rosweid. de vitis Patrum Eremit.). Св. Иоанн Дамаскин показал высокий пример послушания своему наставнику, когда по его приказанию своими чистыми руками очистил все нечистые места в монастыре (Чет.Мин.4дек.). Послушник должен оказывать послушание своему отцу в делах не только удобоисполнимых, но и самых трудных (Кассиан. insmim.I.IV.c.26). Должно оказывать послушание даже и в таких делах, которые с первого взгляда представляются не совсем правильными, несогласными с доброй нравственностью, или, по словам св. Лествичника, противными нашему спасению, зная, что грех за это понесет авва, приказавший сделать (Леств.4:32); он отдаст отчет пред Богом за поступок послушника, говорит авва Дорофей (В вопр. и отв. С.112 в славян.изд.). Так, один брат рассказывал: ходил, дескать, я однажды к авве Иосифу. В монастыре его была прекрасная смоковница. Поутру он сказал мне: пойди, ешь. А была пятница; я не пошел ради поста. После того, умоляя, спрашивал я старца: ради Бога разреши мое недоумение: вот ты сказал мне: пойди, ешь; а я ради поста не пошел; и стыдясь за твое повеление, размышлял в себе, с каким бы намерением это сказал мне старец? Что мне должно было делать, когда ты сказал: пойди? Старец отвечал: отцы сначала говорят братиям не прямо, но более наоборот, и если видят, что братия исполняют такие приказания, тогда говорят прямо истину, уверившись, что братия послушны во всем (Достоп. сказ. о подв. св.отц. 5,с.114). Однажды авва ученику своему Муцию приказал бросить в реку сына своего, жившего с ним. Муций, тотчас схватив сына, понес в реку, чтобы исполнить приказание своего аввы. Но авва, видя его послушание, приказал ему возвратиться (Кассиан. insmim.1.IV.C.27). Послушник должен делать все, что ни прикажет авва, и делать так именно, как приказано, ничего не опуская и не прибавляя; иначе, если кто, говорит Василий Великий, прилежно исполняет приказанное, но делает нечто и сверх приказания аввы, как самому захочется, то он достоин мзды самоугодия и непокорности (Подвиж. |
| О том же можно сказать иначе, начав с простого вопроса: Христос всего Себя отдает людям, или только частично? Всего… Но Христос — это Богочеловек. Он не просто Бог, но еще и Человек. И это означает, что Христос дает нам и полноту Своего Божества и нам же отдает полноту Своей телесности. И поэтому Он говорит: Пейте, это Кровь Моя, за вас и за многих изливаемая… Вкусите, это Тело Мое, за вас ломимое во оставление грехов… И что же тогда означает быть христианином? Быть христианином — это означает принять в Себя все те Дары, которые Христос принес нам. Тогда все, что было со Христом, может произойти и с нами. И прежде всего – Его пасха станет нашей. Если воскресло Его тело, то для со-воскресения и мы должны стать Его сотелесниками, а не просто учениками. «Единородный определил некоторый изысканный способ к тому, чтобы и сами мы сходились и смешивались в единство с Богом и друг с другом, хотя и отделяясь каждый от другого душами и телами в особую личность — именно: в одном теле, очевидно Своем собственном, благословляя верующих в Него посредством таинственного причастия, делает их сотелесными как Ему Самому, так и друг другу… Сила святой Плоти делает сотелесными тех, в ком она живет». — св. Кирилл Александрийский) . Христос — это не разведчик, который с небес прилетел и улетел, а здесь ничего не изменилось. Христос — не проповедник, который пришел рассказать нам несколько притчей, а затем снова уйти. Христос — Спаситель. Он ищет нас, чтобы спасти, защитить, и то спасение, которое Он нам несет, проходит через Его Жертвенный Крест. Источник: Диакон Андрей Кураев. Дары и анафемы. Что христианство принесло в мир. М., 2000. «Плотин, философ нашего времени, казалось, всегда испытывал стыд от того, что жил в телесном облике» (Порфирий. Жизнь Плотина,1). Этот пишет тот Порфирий, о котором блаж. Августин говорит – “Ученейший из философов, хотя и величайший враг христиан» (Августин. О граде Божием 19,22). «В V в. Паллад совершенно безбоязненно высмеивает христианских монахов – но не за то, что они аскеты, а за то, что они недостаточно аскеты. Этот автор довольно легких стихов в киническом духе внезапно с такой страстью называет тело «болезнью», «смертью», «роком», «бременем» и «неволей», «тюрьмой» и «пыткой» для души, с такой нечеловеческой |
| С. 426). 487 Свт. Григорий Богослов. Слово Пятое, второе обличительное на царя Юлиана//Творения. Троице-Сергиева Лавра, 1992, т.1. С. 139. 488 Послание св. Кирилла Несторию об отлучении//Деяния вселенских соборов. т. 1. Казань,1859. С. 445. 489 Преп. Максим Исповедник. Творения. Кн. 2. М., 1993, С. 25. 490 «Бог спрашивал не вследствие неведения, но увещевая обратить внимание на то, где находился Адам, когда в нем не стало Бога» (Августин. О граде Божием. 13,15), то есть «указал на смерть души, совершившуюся вследствие оставления Его» (13,23). 491 «Плотин, философ нашего времени, казалось, всегда испытывал стыд от того, что жил в телесном облике» (Порфирий. Жизнь Плотина,1). Этот пишет тот Порфирий, о котором блаж. Августин говорит – “Ученейший из философов, хотя и величайший враг христиан» (Августин. О граде Божием 19,22). 492 «В V в. Паллад совершенно безбоязненно высмеивает христианских монахов – но не за то, что они аскеты, а за то, что они недостаточно аскеты. Этот автор довольно лёгких стихов в киническом духе внезапно с такой страстью называет тело „болезнью“, „смертью“, „роком“, „бременем“ и „неволей“, „тюрьмой“ и „пыткой“ для души, с такой нечеловеческой брезгливостью говорит о реальности пола и зачатия, а впрочем, и самого дыхания, что становится ясно: не этому „последнему язычнику“, не его единомышленникам и братьям по духу было дано защищать права мудрой естественности против христианского аскетизма. Если они не шли в пустыню и не предавались аскезе, то не потому, что относились к телесному началу в себе с непринуждённой жизнерадостностью, а скорее потому, что в отличие от христиан не надеялись очистить свою плоть никакими постами» (Аверинцев С. С. Поэтика ранневизантийской литературы. М., 1977, с. 25). 493 «Прииде Господь взыскати и спасти погибшаго (Лк. 19,10); погибало же не тело, но гиб всецелый человек, срастворенный душею… И ещё спрашивает их: на Мя ли гневаетеся, яко всего человека здрава сотворих в субботу (Ин. 7,23). Понятие же целого объяснил Господь в других Евангелиях, спущенному с одром сказав: оставляются греси (Лк. |
| Поэзия в классической квантитативной метрике, прежде чем испытать глубокий упадок с кон. VI в., пережила еще один расцвет. Хотя произведения, созданные такими авторами, как Мусей, Коллуф, Трифиодор, Квинт Смирнский, Паллад Афинский, по содержанию относятся к архаизирующей нехрист. словесности, христ. сюжеты получили отражение в эпиграммах, собранных в 1-й кн. Палатинской антологии, а также в «Экфрасисе Св. Софии» Павла Силенциария . Используя возвышенную поэтическую лексику, автор создает монументальный образ храма, затмившего своей красотой все, что когда-либо видели его современники. Творчество Георгия Писиды , писавшего в царствование имп. Ираклия, завершило собой развитие ранневизант. поэзии и обеспечило в этой области переход к средневизант. периоду. Основной размер, к-рым пользовался Георгий, может быть с одинаковым основанием назван «ямбическим триметром» квантитативного стихосложения и «двенадцатисложником» силлабической поэзии. У Писиды уже заметна тенденция к фиксации ударения на предпоследнем слоге строки, ставшая впосл. почти абсолютным правилом. Это явление позволяет говорить о проникновении в силлабический стих элементов тоники. Применяя двенадцатисложник в эпическом жанре (поэмы о войнах Ираклия, в т. ч. и об аваро-слав. осаде К-поля в 626), к-рый ранее требовал исключительно гекзаметра, поэт достигает большой силы и выразительности в описаниях, не впадая в излишнее многословие. Античные аллюзии у Писиды окончательно отходят в область формы, долженствующей оттенить вполне совр. содержание. Восхваления императора, хотя и занимают существенное место в поэмах, все же не ослабляют динамичности сюжета. В религиозно-дидактическом жанре Георгий Писида создал поэму «Шестоднев», следующую в основном свт. Василию Великому, но в иной лит. форме, а также морализирующие поэмы, оплакивающие в достаточно искусной риторике суетность и неразумие человеческой жизни. Из всех лит. жанров, унаследованных от античности, наиболее консервативной оставалась историческая проза. Хотя оба выдающихся историка VI в. Прокопий Кесарийский и Агафий Схоластик , очевидно, были христианами, в их произведениях стилизация под античные образцы (гл. обр. Геродота и Фукидида) приводит к почти полному вытеснению христ. тематики и не оставляет места для христ. осмысления истории. Исключением, к-рое подтверждает правило, можно считать «Тайную историю» Прокопия Кесарийского, в к-рой церковные сюжеты занимают заметное место. В жанровом отношении, однако, это политический памфлет (греч. псогос, т. е. порицание), в к-ром реальные события искусно представлены так, чтобы нанести как можно больший ущерб репутации имп. Юстиниана и его супруги Феодоры. Задачу освещения тем, интересных для христ. аудитории, отчасти выполняли многочисленные церковные истории, но они не давали представления об историческом процессе в целом и его структуре, наполненной провиденциальным смыслом. |
| Поступаю на настоятельскую должность в саму Казань в Ивановский монастырь близ Архиерейскаго дома, хотя и не знаменит этот а все-таки настоятелю придет при всем готовить до 800 рублей, на монастырь до 6000 рублей. (Л. 2 об.) На будущее время можно надеяться, что владыка Палладий не забудет меня. А как то теперь владыка Израиль своею деятельностию над святыми обителями вологодск[ими], но к слову когда-нибудь спросите у его, с чего игумен Екзакустодиан уехал из Вологодской епархии. Теперь я очень доволен своей судьбой и спокойствию духа, что удалился от родины и от хозяйственных забот. Итак простите, посылайте «Вологодские епарх[иальные] ведом[омости]». Да еще, кажется, давал я «Восточную Ивану летней порой. Только бы послали вместе, а я что-нибудь постараюсь послать из казанских вещей, когда пообживусь и поразбогатею в Казани. (Л. 3) Передавайте от меня признательность отцу Николаю Александре Ивановне с Лидией Василь[евной] Капитону Дмитриевичу а следовало бы особенное письмецо послать протоиерею Николаю Кенсориновичу но попросите извинение от меня только своими добрыми устами. Постоянный богомолец за Вас с домочатцами убогий и грешный игумен Екзакустодиан. 1885 года 15 февраля. Адрес мой: в гор[оде] настоятелю Ивановского монастыря игумену Ekзakycmoдiahy. (Л. +Раб Божий Николай Иванович, будь здоров и благополучен. Письмо Ваше от 24 февраля с книгами мною получено с благодарностию, а владыке Палладию того же дня передал посланные Вами книжки. Сообщаю Вам, что интеллигентного общества в 10 больше как светского, так и духовного, да 12 лиц в священном сане магистров, а об военных и гражданских и говорить не выговорить, сколько их. Я служил с арх[иепископом] Паллад[ием] во все торжественные дни литургии, то сколько разного люду, как в самом Питере народу разнокалиберного всякого. (Л. 4 об.) Если бы владыка поразборчивее [был] в нашем брате, то я бы до сей поры был в Вологде; но должно быть суждено мне послужить и в Казанской епархии. Владыка Палладий благословение посылает Вам, да еще посылает почтение Вам мой квартирант из Питера, прибывший для семинарии, ревизор Михайло Харлампьевич Он в моей обители квартирует, даже в моих комнатах. |
| Закрыть itemscope itemtype=" http://schema.org/Article " > К истории почитания трёх святителей и происхождения их праздника 12.02.2024 32 Время на чтение 8 минут Источник: Православие.ру 30 января (12 февраля по новому стилю) Православная Церковь празднует память святых Вселенских учителей и святителей Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста. В Греции со времен турецкого владычества — это день Образования и Просвещения, праздник всех учащих и учащихся, особо отмечаемый в университетах. В России в домовых храмах духовных школ и университетов в этот день по традиции совершается необычное последование – многие молитвы и песнопения исполняются по-гречески. Три Святителя Три Святителя жили в IV-V веках, на перекрестке двух культур – гигантов, античной и византийской, и стояли в центре великой мировоззренческой трансформации, которая происходила на территории всей Римской империи. Они стали свидетелями решающего для судеб христианства IV века момента столкновения языческой и христианской традиций, и наступления новой эпохи, завершившей духовные искания позднеантичного общества. В смуте и борениях перерождался старый мир. Последовательное издание ряда указов о веротерпимости (311 г., 325 г.), запрещение жертвоприношений (341 г.), закрытие языческих храмов и запрет под страхом смертной казни и конфискации имущества посещать их (353 г.) были бессильны перед тем, что сразу же за церковной оградой начиналась прежняя языческая жизнь, все еще действовали языческие храмы, учили языческие учителя. Язычество инертно бродило по империи, хотя и подобно живому трупу, гниение которого началось, когда поддерживающая рука государства (381 г.) отдалилась от него. Языческий поэт Паллад писал: «если мы живы, тогда мертва сама жизнь». Это была эпоха всеобщего мировоззренческого беспорядка и крайностей, обусловленных поиском нового духовного идеала в восточных мистических культах орфиков, митраистов, халдеев, сиббилистов, гностиков, в чистой умозрительной неоплатонической философии, в религии гедонизма - плотского наслаждения без границ – каждый избирал свой путь. Это была эпоха, во многом схожая с современной. |
| 1916 Non ergo mortuis nova merita comparantur, cum pro eis bulli aliquid operantur sui, sed eorum praecedentibus consequentia ista redduntur (Serm. CLXXII, n. 2). 1919 «Изречения: яко ты воздаси комуждо по делом его, и – всяк пожнет, что посеял, и сим подобные, без сомнения, относятся к пришествию Творца, к имеющему быть тогда страшному суду, и скончанию мира сего; ибо тогда не будет места никакой помощи, и всякое моление будет недействительно. Ибо когда кончится торг, тогда уже поздно заниматься торговлею. Ибо тогда где будут бедные? Где священнослужители? Где псалмопения? Где милостыни? Где благотворения? Итак, прежде наступления оного часа будем помогать друг другу, и любящему братство, человеколюбивому и милосердующему о душах Богу приносить жертвы братолюбия» (Иоан. Дамаск. Слов. об усопш. в вере, Хр. Чт. 1827, XXV, 513). 1920 Прав. испов. ч. I, отв. на вопр. 64–66; посл. восточн. патриарх. о прав. вере чл. 18. Так же учили Марк ефесский , Гавриил филадельфийский и другие православные учителя востока (см. apud Le-Quien, Dissert. Damascen. V, p. LXV-LXVIII). Посему нельзя согласиться ни с теми, которые говорят, будто души, по молитвам Церкви, освобождаются не из ада, а от мытарств, составляющих, таким образом, как бы особое среднее или третье место между небом и адом (см. Камень веры, кн. II, стр. 440 о благотвор. престав. ч. II, гл. 3); ни с теми, которые хотя допускают, что души освобождаются из ада, но признают ад за одно с мытарствами, как особое, среднее место между небом и геенною (Прот. Никольск. О молитве за умерших, стр. 62–94, Спб. 1847). Нельзя согласиться: потому что среднего состояния душ по смерти, третьего места между небом и адом, или геенною, православная Церковь не допускает (Прав. Испов. ч. 1, отв. на вопр. 64. 67. 68). 1922 Ефрем. cup. завещан. в Xp. Чт. 1828, XXVII, 292; Макар. алекс. слов. об исходе души, в Хр. Чт. 1831, XLIII, 126–131; Амврос. Orat. de obitu Theodosii; Паллад. Lavsaic. c. 26; Исид. пелус. Epist. lib. 1, epist. 114. 1923 Иустин. Novell. 133; Евстрат. apud Phot. Bibliotb. cod. CLXXl; Дамаск. слов. об усоши. в вере, Хр. Чт. 1827, XXVI, 322; Филып. пустын., apud Coteler. Patr. Apost. T. 1, p. 424, not. 5. |
| Впрочем, во что верит валеология и из какого источника черпает она свое вероисповедание, и не скрывается. " Вот чему учит нас древняя Мудрость Востока. Наша планета, как и всякая другая, состоит из трех миров. Первый из них это физическая часть планеты: наш земной шар. Он называется Миром Плотным или физическим. Второй мир - это " тонкая часть " планеты: мир чувств, желаний, эмоций. Этот мир называют миром Тонким или астральным. И третий мир - это мир мысли: он называется Миром Огненным. Все три мира совмещаются концентрически один в другом, образуя сложное тело планеты. Такое строение напоминает русскую матрешку. Таким образом, наша планета Земля состоит из плотной физической материи, проникнутой сферами тонкой и огненной материи. Все виды материи проникают друг в друга. Все три сферы планеты, все три Мира ее - населены. Живущие в одном мире не видят других Миров и не ощущают их. Но они переходят из одного Мира в другой, - умирая в одном, они нарождаются в другом. В каждом из этих миров человек имеет свое тело. Во время сна тонкое тело отделяется от физического и уходит в Тонкий мир. Тоже самое происходит в момент смерти человека. А ты что думаешь по этому поводу? " . Лично я думаю, что перед нами конспект Агни Йоги Рерихов. И мера корректности валеологов в обращении с исторической реальностью и с источниками точно равняется мере корректности теософов и рериховцев в этом вопросе. Как дивно врут валеологи, видно из такой фразы: " Если для греков тело было храмом души, то в эпоху средневековья оно стало ее темницей " . Вообще-то именно греческие философы называли тело темницей для души, пользуясь созвучием этих слов в эллинском языке (σωμα - тело; σημα - могила): " Тело, или плоть (σωμα), подобно могильной плите (σημα), скрывающей погребенную под ней... душу... душа терпит наказание, - за что бы... она его ни терпела... находясь в теле, как в застенке... пока та не расплатится сполна, и тут уж ни прибавить, ни убавить ни буквы " (Платон. Кратил, 400 с). Один из последних языческих поэтов - Паллад - в V веке " высмеивает христианских монахов - но не за то, что они аскеты, а за то, что они недостаточно аскеты... Этот автор... с такой страстью называет тело болезнью, смертью, роком, бременем... тюрьмой и пыткой для души... что становится ясно: не этому " последнему язычнику " , не его единомышленникам и братьям по духу защищать права мудрой естественности против христианского аскетизма... Паллад признает не очищение плоти, а очищение от плоти - смерть: " Когда же душа вырвется из тела, как из узилища смерти, она бежит к богу бессмертному " " . |
|
|
