Агафий Миринейский (VI в.) Эпиграмма, появившаяся как литературный жанр в IV в. до н. э., на закате античной культуры, в VI в. н. э. достигает последнего расцвета, который связывается с именами Павла Силенциария и Агафия. Биографические сведения об Агафии довольно скудны, источником их служат его собственные произведения. Он родился в городе Мирине (теперь Сандарлык) в Малой Азии. Вскоре отец его, ритор Мемноний, переселился с семьей в Константинополь. Среднее образование Агафий завершал в Александрии, где его застало землетрясение 554 г. Это позволяет предположить, что родился он в 536–537 гг. Агафий стал очевидцем еще одного землетрясения – константинопольского, в 557 г., что указывает на его возвращение в столицу, где он еще не менее 4–х лет занимался изучением законов, стал юристом. По своему положению, по дружеским связям (с Павлом Силенциарием, «императорским секретарем Евтихианом), по литературным и научным занятиям и интересам Агафий может быть отнесен к верхушке византийской интеллигенции. Адвокатура приносила ему доходы, достаточные для того, чтобы заботиться о благоустройстве родного города, где благодарные сограждане воздвигли статую в честь его отца, брата и его самого. После смерти императора Юстиниана (565 г.) Агафий решил сохранить для потомков великие исторические события своего времени и продолжить «Историю войн» Прокопия, только в отличие от последнего стал излагать события в хронологическом порядке. Принимаясь за исторический труд, Агафий должен был основательно пополнить свои знания в области истории и философии, собрать много исторического материала, так что собственно писать он стал, как предполагают, не ранее 570 г. Как и многие другие историки, Агафий обвиняет в пристрастности своих предшественников и заявляет, что сам он не намерен «насиловать историю и прикрашивать случившееся» («О царствовании Юстиниана», гл. 5). Действительно, описывая современные ему события («О царствовании Юстиниана» охватывает период от 552 до 558 г.), Агафий не довольствуется собственными воспоминаниями или слухами, но использует показания очевидцев, письма, официальные документы, историографические источники, как греческие, так и персидские, проверяет их и сопоставляет ради выявления истины. Он проявляет исключительную эрудицию и добросовестность. Ни один критик не мог упрекнуть его в неправильности приводимых сведений, необоснованности замечаний.

http://azbyka.ru/otechnik/Patrologija/pa...

Освящение воды В современной практике Православной Церкви существует два чина освящения воды – великий и малый. Кроме того, освящение воды входит в чинопоследование Таинства крещения. На архиерейской литургии, перед великим входом, молитва на освящение воды («Господи Боже наш, освятивый струи Иорданския спасительным Твоим явлением...») читается при умовении рук архиерея; эта же молитва содержится в чине освящения храма. О воде как о религиозном символе и об освящении воды в Таинстве крещения говорилось в разделе, посвященном этому Таинству. В настоящем разделе мы остановимся на чинопоследованиях великого и малого водоосвящения. Великое водоосвящение Чин великого водоосвящения совершается в канун и в самый день праздника Богоявления. Уже в IV веке распространяется представление о воде, почерпнутой в праздник Богоявления, как об обладающей особой святостью. Иоанн Златоуст говорит: В этот праздник все, почерпнув воды, приносят ее в дом и хранят весь год, так как сегодня освящены воды; и происходит явное знамение: эта вода в существе своем не портится с течением времени, но, почерпнутая сегодня, она целый год, а часто два и три года остается неповрежденной и свежей. В VI веке на византийском Востоке чин освящения воды в праздник Богоявления был общепринятым. О совершении его в Иерусалиме свидетельствует Антоний из Пьяченцы (570), а совершение его в Константинополе описано Павлом Силенциарием (VI в.). Чин великого водоосвящения изложен в древнейших греческих литургических рукописях, в том числе в Барбериновском Евхологии (кон. VIII в.) и Типиконе Великой церкви (IX-X вв.), причем все основные молитвы и чтения, входящие в этот чин в настоящее время, имеются уже в наиболее ранних известных рукописях. Обычай двукратного освящения воды – в канун Богоявления и в самый день праздника – заимствован из Иерусалимского устава. На Руси первое освящение воды совершалось в храме, а второе – на «Иордани», т.е. в проруби, в которую желающие окунались после окончания чина. Обычай погружения в прорубь также сохранился до сего дня и в последние годы приобрел большую популярность.

http://azbyka.ru/otechnik/Ilarion_Alfeev...

На голове его диадема с крестом и с боковыми привесками. Вокруг головы венец святости. Сверх туники с широкими рукавами, надет лор с наплечьями, одним концом опущенный по груди и ниже, а другим перекинутый с правого бедра на левую руку. В правой руке лабарь, а в левой держава без креста. Направо изображена императрица, что видно и из надписи: т. e. Εωδοκα ν Χριστ τ Θε (η? μεγλη?) βασλισσα Ρομαων: Евдокия, во Христе Боге императрица Римлян. На голове такая же диадема с крестом и с привесками. Вокруг головы такой же венец святости. Поверх туники, с узкими рукавами и длиннее, чем у императора, надет так же лор, отличающийся только покроем оплечий. В левой руке такая же держава без креста. По именам императорской четы можем догадаться, кто она. Из Византийских императоров было два Константина, имевших супругами Евдокий. Один из них Константин Копроним, царствовавший в 741–775: третья супруга его, с 769 г., была Евдокия из рода Мелиссино. Другой – Константин Дука, царствовавший в 1059–1067 г.: он был женат на Евдокии, дочери Константина Далассино. Какая именно из этих двух царских пар изображена на доске ковчежца, об этом, как о данном, определяющем время сооружения вещи, будет сказано ниже. Из большой надписи видно, что ковчежец есть противень кивория св. великомученика Димитрия Солунского. Что же такое был этот киворий и для чего мог быть сделан маленький противень с него? Слово κιβριον (=κιβριον) употреблялось в значении шатра или сени над алтарным престолом. Киворий Константинопольской Софийской церкви, построенной Юстинианом, по описаниям известен более всех других кивориев древнейшего времени христианства; а потому мы и остановимся на нём. Особенно подробно описан он Павлом Силенциарием в поэме о храме св. Софии (изд. в Париже в 1670 г.) Он назван тут огромной башней (σπετος πργος), подымающеюся высоко в воздух над святым престолом. «Он склоняется, – говорит Павел, – сверху четырёхгранным сводом на серебряные колонны. Над сводами конусом возвышается восьмигранный верх, покрытый восемью серебряными досками. Из спаек досок у острия верха выходит в виде лилии чаша; в её середине утверждено серебряное яблоко, а над ним крест. Между колоннами повешены четыре богатые завесы; а над ними, там, где они связаны снаружи основания свода, поставлены серебряные чаши и в них свещники, для украшения, а не для освещения». Несколько новых подробностей о том же кивории находятся в описании древностей Цареграда неизвестного писателя, посвятившего свой труд императору Алексею Комнину: «Киворий весь из серебра. Шар (σφαρα) на верху его из чистого золота в 18 кентинариев; висящие золотые лилии весом в 116 литр; крест над шаром из золота же, с драгоценными камнями, весом в 75 литр. Серебряные колонны, огромной величины, покрыты золотом (Bandori, Antiquitales. III:74). Эти подробности подтверждаются более поздними сказанием Георгия Кодина в его описании храма св. Софии (G. Codini Excerpta de Antiquitat. Const. Бонн. изд. стр. 142).

http://azbyka.ru/otechnik/Izmail_Sreznev...

В большинстве случаев внешняя часть покрова украшалась крестом или крестами с орнаментами. Декор был весьма разнообразен, что хорошо видно при сравнении изображений алтарных престолов в мозаиках «Жертвоприношение Авеля и Мельхиседека» из Сан Витале в Равенне (VI в.) и «Причащение апостолов» из Софии Киевской (XI в). Однако предалтарные иконы-антепендиумы в Византии, несомненно, существовали, хотя и не являлись канонически обязательными. Можно привести неопровержимые документальные и археологические свидетельства. При этом антепендиумы могут быть отмечены в главных храмах империи. Вероятно, именно такая тканная икона, расположенная по сторонам алтарного престола Софии Константинопольской, была описана в 563 г. Павлом Силенциарием 172 . Многие исследователи некритически повторяли старое мнение Дюканжа, относившего описание Павла Силенциария к завесам кивория 173 . Однако специально проанализировавшие текст Иозеф Браун, Пауль Шпек и Томас Метьюз убедительно показали, что речь идет об алтарных покровах, значительно более вероятных как с лингвистической, так и историко-литургической точки зрения 174 . Суммируя содержание многословного византийского экфрасиса 175 , выделим основные особенности алтарной ткани и ее иконографической программы. По всей видимости, фигуративные изображения находились на трех пеленах, закрывавших лицевую и боковые стороны престола. Многие изображения были вышиты золотыми и серебряными нитями, при этом использовались и разноцветные шелковые нити. Наряду с доминирующим золотом важную роль в цветовом решении играл пурпур, что вполне согласуется с представлением о главном алтарном престоле империи, украшения которого, несомненно, являлись императорским даром. В центре предалтарного покрова был представлен Христос, благословляющий и держащий Евангелие в левой руке. По сторонам стояли апостолы Павел с книгой в руке и Петр, держащий «изображение креста на зачатом жезле». Три главных образа, воплощавших идею Теофании и «Передачи закона» (Traditio legis), обрамляла трехчастная арка, имевшая вид «золотого храма», по всей видимости, символизировавшего Небесный Иерусалим.

http://azbyka.ru/otechnik/ikona/ikonosta...

Павел Силенциарий, описывая алтарную преграду св. Софии в Константинополе, отмечает, что на архитраве были изображены в дисках Христос, склонившиеся к нему ангелы, Мария, пророки и апостолы. В каком точно порядке были расположены эти полуфигуры, Павел Силенциарий не указывает. Он только говорит о центральном положении медальона с образом Христа. Если принять наиболее убедительную реконструкцию Ксидиса, то длина архитрава алтарной преграды в Софии Константинопольской была равна примерно 31,88 м либо 37,68 м (в обоих случаях я учитываю архитравы и боковых фасадов алтарной преграды). Чтобы равномерно разместить на архитраве такой длины медальоны с полуфигурами святых, необходимо было дать одиннадцать медальонов на фронтальной стороне алтарной преграды и минимум по семи на ее боковых частях. Тем самым становится вполне понятным свидетельство Павла Силенциария об изображении в медальонах не только Христа, Марии и ангелов, но и апостолов и пророков. Не прибегая к последним, невозможно было заполнить такое количество медальонов полуфигурами святых. Сколько было представлено на архитраве ангелов, какие из пророков и апостолов были здесь выбраны – этого мы, по-видимому, никогда не узнаем. Но весьма вероятно, что среди упоминаемых Павлом Силенциарием пророков был изображен и Иоанн Креститель, фигурирующий в литургии Иоанна Златоуста не только как предтеча, но и как пророк. Тогда наиболее логичным местоположением этого образа был бы ближайший к Христу правый медальон. Если принять эту гипотезу, то архитрав алтарной преграды Софии Константинопольской украшал «Деисус», что само по себе весьма вероятно. Ведь эта композиция воплощала в наиболее чистой форме идею заступничества, и где, как не на алтарной преграде главного константинопольского храма, имело смысл отвести ей центральное и самое почетное место. Точно неизвестно, в какой технике были выполнены изображения на архитраве Софии Константинопольской. Так как, по свидетельству Павла Силенциария, колонны алтарной преграды были обложены серебром, то, вероятно, аналогичную технику применили и к архитраву.

http://azbyka.ru/otechnik/ikona/tri-frag...

На одной из этих икон, датируемой VI в., изображена восседающая на троне Богоматерь с Младенцем Христом, со стоящими по обе стороны святыми мучениками-воинами Феодором и Георгием, а за троном — ангелы, обратившие свой взор на ниспосылающую небесный свет Божью Десницу. В композиции строгая фронтальность поз мучеников оттеняет едва уловимую подвижность Богоматери, свободу движений Младенца и порывистость ангелов. Лики очень выразительны, исполненные пастозно-живописной манерой, с мягко моделированными объёмами. На другой иконе полуфигурное изображение апостола Петра со связкой ключей в правой руке и посохом с крестообразным завершением, вложенным в левую. Его пристальный взгляд устремлён на зрителя, на молящегося. Апостол воспринимается на фоне алтарной части христианского храма, а об алтарной преграде напоминают помещённые вверху круглые медальоны с погрудными образами Христа, Богоматери и юного святого. Подобная преграда описана Павлом Силенциарием в первой четверти VI в. в Святой Софии Константинопольской. Одежда апостола Петра передана почти импрессионистскими приёмами, но с широким использованием бликов, которым позже будет суждено сыграть важную роль в стиле византийской иконописи. Несколько иначе изображена Богоматерь с Младенцем Христом на небольшой по размерам (35,0 20,5 см) иконе в Киеве, возможно, являющейся частью композиции Поклонения волхвов; по крайней мере расположение фигур, их позы и жесты не исключают этого. Богоматерь скрещенными руками прижимает к Себе Христа, а поворот Её головы и широко открытые глаза скорее выражают удивление и тревогу. Находящаяся также в Киеве икона святых Сергия и Вакха уже даже своим размером (28,5 42,0 см), а также фронтальными погрудными изображениями, равно как и деревянной рамкой, может напомнить портрет этих римских вельмож, принявших мученичество при императоре Максимиане (286–305), первоначально помещённый над их гробницей и позже трансформировавшийся в икону. В изображении много реалий в украшениях и в портретной характеристике, ещё не знающей психологической нивелировки.

http://pravmir.ru/hristianskaya-ikonogra...

В рассматриваемом описании Евсевия мир тварного бытия предстает системой храмов, отображающих духовные истины и, прежде всего, храм духовных существ, непрестанно славящих Творца. Главным храмом системы выступают Вселенная и человеческое общество в целом; далее следует душа каждого человека как храм Божий и, наконец, собственное церковное здание, создаваемое специально как место богослужения. Все эти храмы выполняют одни и те же функции – поклонения Богу, Его почитания и прославления. Таким образом, достаточно традиционные для древнего мира приемы описания произведений искусства перерастают уже в период поздней античности у одного из первых христианских писателей в новую, философски и богословски насыщенную историю искусства, во многом предвосхищавшую своеобразие и специфику художественной практики Средневековья. ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ БЫЧКОВ – зав. сектором эстетики Института философии РАН. Доктор философских наук. Автор фундаментальных трудов в области византийской, древнерусской и современной эстетики. Лауреат Государственной премии России в области науки и техники. О храме святой Софии Константинопольской Л.А. Фрейберг. Экфрасис храма Святой 31 …Экфрасис (см. примечание на с. 80. – Прим. ред.) сочинен по поводу освящения заново отстроенного храма (Святой Софии Константинопольской. – Прим. ред.); рукописное предание сообщает дату окончания поэмы – декабрь 562 года, хронисты сообщают дату праздника – 6 января 563 года. Экфрасис (1029 стихов) представляет собой довольно сложное произведение и в метрическом, и в композиционном отношении. Поэма делится на две части, из которых первая была прочитана во дворце, вторая (сохранившаяся хуже) – в доме патриарха Евтихия, совершившего освящение храма. После сообщения о предстоящем празднестве освящения храма поэт (Павел Силенциарий, см. выше. – Прим. ред.) переходит к последовательному описанию самого здания. Поэма начинается со сведений общего характера: упомянуты материал, зодчие, издержки, а затем, после дескриптивной части – детального описания внутренней архитектуры и убранства, – в самом конце поэмы помещен пышный, риторический энкомий (восхваление. – Прим. ред.) императору (ст. 921–1029). Архитектурные реалии, отмечаемые Павлом, очень точны: это подтверждается многочисленными совпадениями ряда описаний, содержащихся в поэме, с трактатом Прокопия «О постройках», с мемуарами Агафия, с хроникой Феофана и с сочинениями других, более поздних хронистов… Поэма… построена по принципу переходов от общего к частностям, от внешнего облика храма к мелким архитектурным деталям. …Поэт нередко обращается… к подробностям интерьера (описание верхней галереи, кресла патриарха, ложи императора)…к внешним чертам здания (виды мрамора, атриум, фонтан).

http://azbyka.ru/otechnik/Spravochniki/h...

Гарруччи приравнивает к этому сооружению изображения на ампулах Монцы 2519 . Ампулы идут из рук иерусалимских художников, которые, без сомнения, хорошо знали иерусалимские священные здания. Однако это знание не есть безусловная гарантия точности изображений: цель изображений на ампулах могла считаться достигнутой и в том случае, если они сообщали лишь слабый намек на действительность. На некоторых ампулах храм производит впечатление шатрового кивория, как этот последний описывается Павлом Силенциарием и как иногда изображается в византийских памятниках Евхаристии: форма эта не соответствует описаниям ротонды у Евсевия 2520  и неизвестного автора (ок. 530 г.) 2521 , которые говорят о круглом сооружении; в то же время она совершенно согласна с замечанием Антонина Пьяченского (ок. 570 г.) о гробнице Иисуса Христа, сделанной из серебра наподобие пирамидального столба. Здание в мозаиках Равенны, в миниатюре Евангелия Раввулы и на авории Тривульци подходит к ротонде Евсевия; на авории бамбергском здание со стороны всех своих архитектурных деталей соответствует архитектуре эпохи Константина Великого , как это доказано Мессмером; но его прямоугольное основание составляет пункт, нелегко примиримый с древними известиями о ротонде. Разве допустить, что оно означает весь храм, а показателем ротонды служит купол? Предмет остается, во всяком случае, неясным 2522 . 174. Византийский оклад в Лувре. В обычном типе рассматриваемого изображения на памятниках византийских и средневековых западных гробница имеет иную форму; другие подробности композиции также несколько изменяются. Следы изменений выступают в памятниках скульптуры IX-XI вв. и в византийских лицевых Евангелиях. На византийском металлическом окладе X-XI вв. в Лувре Д. 709) (см. рис. 174) 2523 : ангел с жезлом сидит у пещеры с решеткой; внутри пещеры видны погребальные пелены; у входа – упавшие стражи (повреждены). Многочисленные надписи из Евангелия и Октоиха сообщают полную определенность всем деталям изображения. Над гробницей надпись: « τφος το Κ»; над ангелом: « δετε δετε τν τπον που κειτο Κριος» ( Мф. 28:6 ); над св.

http://azbyka.ru/otechnik/Nikolaj_Pokrov...

Издания: A. «Iστορια σντομος (Breviarium) Ed. pr. D. Petravius Paris 1616. Petravius повторил это издание со многими улучшениями в I т. СР 1648. – Повторено CV 1729. –Без новых пособий, но с многими исправлениями в СВ J. Bekker Bonn 1837 (вместе с Павлом Силенциарием и Георгием Писидом). – Эти работы превзойдены и сделаны совсем ненужными новым изданием С. de Boor Leipzig ВТ 1880. De Boor нашел ватиканскую рукопись на списке с которой были основаны до тех пор все работы, и мог с ее помощью заполнить пропуски списка и исправить множество испорченных мест. Кроме этой рукописи de Boor использоаал несколько извлеченных из Никифора мест Свиды глоссарий, изданный Сгатег»ом из cod. Baroccianus 50 в Anecd. Oxon. 2, 427 сл. и содержащий небольшое собрание Λξεις κ τς στορας το γου Νικηφρου, и, наконец, позднейших хронистов, заимствовавших из Никифора; de Воог дал вместе с Breviarium и Хρονογραφικν σντομον, биографию Никифора, написанную Игнатием, и два вышеупомянутые хронографические отрывка, наконец, превосходный указатель предметов и слов. В. Хρονογραφικν σντομον. Сначала издан латинский перевод Анастасия (Basileae 1561, и в многочисленных перепечатках и переработках в XVII и XVIII столетиях). Греческий текст впервые у Ios. Justus Scaliger, Thesaurus temporum, Eusebii Pamphili etc. libri duo, Lugd. Bat. 1606 стр. 293–316; также в перепечатке этого сочинения у Al. Morus Amstelodami 1658 стр. 301– 312. – Ed. Goar по-гречески и по латыни, как добавление к Георгию Синкеллу, в СР Paris 1652. –Перепечатка в издании Георгия Синкелла Dindorf«a в СВ 1829, – Повторено PG 995–1060. – Эти издания основаны на неисправном Cod. Paris. 1711 и поэтому не имеют значения. Шаг вперед представляет собой работа Karl. Aug. Credner»a, который издал по новым рукописям греческий текст с латинским пероводом Анастасия: Nicephori Chronologia brevis 2 Universitats programm Giessen 1832– –38. Прибавление к хронографии, перечень канонических писаний с добавленной стихометрией К. A. Credner издал еще раз (с подробным введением, заметками о рукописях хронографии и т. д.) в его книге: Zur Geschichte des Kanons, Halle 1847 стр. 97–126; ср. также стр. 133–147. – Ed. С. de Boor (с Breviarium), который дал совершенно новую основу и для этого сочинения. – Латинский перевод Анастасия дал (по многим предшествующим изданиям) С. de Boor в своем издании Феофана, II (1885), 36–59.

http://azbyka.ru/otechnik/Vladimir_Benes...

Мозаика пестрым ковром покрывала почти весь храм, хотя центральный неф старались выложить более прочными и в то же время более дорогим мраморными плитами, случаясь, используя для этого богатое наследие античности, к примеру, плиты от языческих мраморных саркофагов, перевернутые рельефами вниз. Скульптуры в ромейских церквах было гораздо меньше. После VII в. она появлялась очень редко, главным образом в виде голубя – символа Святого Духа, наиболее востребованного. Это не значит, что ромеи не владели мастерством скульпторов, лепщиков. До конца VIII в. они сооружали скульптуры василевсов из мрамора или бронзы, а Михаил Пселл сообщает, что Роман III (1028–1034 гг.) делал соответствующие заказы из камня, часть которого была расщеплена, другая отполирована, третья заготовлена для скульптур, причем «рабочие по сему камню подобны были Фидию, Полигноту и Зевксиду». Видимо, нелюбовь ромеев к скульптуре объяснима тем, что она пришла из античности и воспринималась как отголосок язычества, идолопоклонства. Кроме того, декоративные украшения фасадов и интерьеров, преимущественно резные, орнаментальные, оставляли мало места для иных форм. В окна храма вставляли круглые стекла диаметром 16–19 см в деревянной или свинцовой оправе, причем витражи из цветного, раскрашенного стекла стали известны в Византии к XI в., то есть раньше, чем в западной Европе, но распространения они не получили, как и изделия из цветного стекла. В любом случае интерьеру каждой византийской церкви стремились придать как можно большее великолепие. Средств на это не жалели. К примеру, Юстиниан I дал в дар прославленному константинопольскому храму Св. Софии 40 000 фунтов (около 13 тонн) серебра, что было описано Павлом Силенциарием в 563 г. В 622 г. персы вынесли 112 000 фунтов (около 36 тонн) серебра из другой Св. Софии – в Эдессе. Трудно вообразить массу серебра в византийских церквах, если на алтарь обычно шло 200 фунтов (около 64 кг) серебра, на киворий – 2000 фунтов (около 640 кг), а на алтарную преграду – 6000 фунтов (около двух тонн). В VI-VII вв. серебряные сосуды были даже в деревенских церквах.

http://azbyka.ru/otechnik/Istorija_Tserk...

  001     002    003    004    005    006    007    008    009    010