| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание МИХАИЛ ГЛИКА [Греч. Μιχαλ Γλυκς] (XII в.), визант. писатель. Предположительно М. Г. род. на о-ве Керкира (Корфу) ( Pernot. 1924; Eideneier. 1968), служил секретарем при Мануиле I Комнине до 1159 г., когда был заключен в тюрьму. Оттуда он послал императору 2 стихотворения, содержащих просьбы об освобождении (Ες τς πορας. 1906. Σ. ρνζ " - ρξα " ; Στχοι. 1959), и поэтическое разъяснение 20 пословиц (Ες τς πορας. 1906. Σ. ρξβ " - ρπγ " ). Существует версия о том, что стихи не отражают реальных биографических обстоятельств, а являются поэтическим вымыслом ( Bourbouhakis. 2007). Мнения о причинах заключения М. Г. в тюрьму среди ученых разделились. По одной версии, он участвовал в заговоре Феодора Стиппиота зимой 1158/59 г. ( Kresten. 1978), по другой - поплатился за критику астрологических увлечений имп. Мануила ( Beck. Kirche und theol. Literatur. S. 564-565; Hunger. Literatur. Bd. 1. S. 423). В 1164 г. М. Г. был отпущен на свободу. Предположению о том, что он был перед этим ослеплен, противоречит то обстоятельство, что его основные произведения написаны после тюремного заключения, поскольку в них использованы исторические сочинения Иоанна Зонары и Константина Манасси , законченные в 50-х гг. XII в. ( Καρπζηλος. 2009. Σ. 586). После заточения М. Г. принял монашеский постриг. Возможно, М. Г. является одним лицом с Михаилом Сикидитом, который, согласно историку Никите Хониату ( Nicet. Chon. Hist. P. 147-150; Ες τς πορας. 1906. Σ. κ " - μ " ), был ослеплен за занятия магией, а в самом кон. XII в. развивал еретическое учение о тленности Св. Даров, осужденное К-польским Собором 1199/1200 г. (см. в ст. Евхаристия ). Исследователи высказывали мнения как за, так и против отождествления 2 Михаилов ( Μαυρομτη-Κουτσογιαννοπολου. 1994. Σ. 17-18, 23-24; Авилушкина. 1996. С. 18-24; Magdalino. 1993. P. 380; Kiapidou. 2011. P. 188-191). Помета в рукописи Marc. gr. 402 позволяет предположить, что М. Г. дожил до падения К-поля в 1204 г. «Хроника» |
| А.М. Крюков Исследование подготовлено в рамках проекта «Причерноморье и Средиземноморский мир в системе отношений Руси, Востока и Запада в Средние века» (соглашение между РНФ и МГУ им. М. В. Ломоносова, 14–28–00213). Аннотация: В статье рассматривается состав подборок речей и писем Михаила Хониата , содержащихся в кодексах Scorialensis Υ-II-10 и Barocci 131. Автор приходит к выводу, что материалы, которыми располагали редакторы обоих рукописей, должны были восходить к одному и тому же авторскому рукописному изданию, составленному не ранее 1185 г. В случае Barocci 131 это издание было дополнено рядом более поздних сочинений Михаила Хониата . В их число входит небольшая группа писем, отправленных с о. Кеос после 1205 г. По мнению автора статьи, эта группа обязана своим происхождением не самому писателю, а кому-то из его адресатов. В 1934 г. немецкий филолог Г. Штадтмюллер в своем фундаментальном исследовании о Михаиле Хониате выделил три последовательных «издания» сочинений этого автора, к которым восходят их известные списки 1 . По его мнению, первое издание включало сочинения, написанные до 1194/1195 г.: именно его первоначально предваряли авторское предисловие (προθεωρα) и сопроводительное письмо к брату Михаила, известному историку Никите Хониату . К этой подборке добавлялись по мере их составления (но с нарушением хронологической последовательности в 1206–1208 гг.) новые речи и письма Афинского митрополита. Результатом этой работы стало «полное» (Gesamtausgabe), или второе издание, к которому уже после смерти Хониата были присоединены его стихотворные произведения, Προσωποποια («Диалог души и тела»), а также так называемый Σχδος – своеобразный текст, построенный на игре слов 2 . Так образовалось третье, наиболее полное издание, представленное в кодексе Laur. Plut. 59.12 3 . Важно отметить, что лишь последнее из трех названных «изданий» доступно нашему непосредственному изучению, тогда как предположение о составе и самом существовании двух других основывается не столько на рукописной традиции, сколько на изучении соединительных швов, которые немецкий ученый смог выделить в составе сохранившегося корпуса текстов Афинского митрополита. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание ИСААК II АНГЕЛ [Исаакий; греч. Ισακιος Β Αγγελος] (сент. 1156 - 28/29.01.1204, К-поль), визант. имп. (12 сент. 1185 - 8 апр. 1195, с 19 июля 1203). И. А.- представитель визант. военной аристократии; сын Андроника Дуки Ангела и Евфросинии Кастамонитиссы, внук Константина Ангела и Феодоры Комнины, дочери визант. имп. Алексея I Комнина . Согласно хронике Псевдо-Бенедикта из Питерборо (Роджера из Ховедена), в молодости он изучал в Париже латынь, богословие и перенял мн. обычаи Зап. Европы ( Benedict of Peterborough. 1867. Vol. 1. P. 256). Предположительно родители готовили его к духовной карьере. Согласно историку Никите Хониату , во время мятежа Андроника I Комнина в 1182 г. И. А. вместе с отцом и братьями возглавил войско, посланное против восставших из К-поля. После поражения близ крепости Харакс и возвращения в К-поль от Андроника Дуки Ангела потребовали возврата средств, выделенных на проведение военной операции. Опасаясь обвинения в содействии мятежу, он покинул вместе с семьей столицу и примкнул к Андронику Комнину ( Nicet. Chon. Hist. P. 245-246). В 1183 г. И. А. вместе с отцом и братьями принял участие в мятеже против взошедшего на престол Андроника Комнина. Во время осады Никеи, где укрылись мятежники, Андроник приказал доставить из К-поля и привязать к одному из осадных орудий мать И. А., однако благодаря ночной вылазке ее удалось освободить. После гибели своего предводителя, Феодора Кантакузина, мятежники советовали И. А. возглавить восстание, но он отклонил их предложение. После сдачи Никеи Андроник простил И. А. и отправил его в К-поль (Ibid. P. 282-286). Богородица на престоле. Исаак II Ангел с ангелом. Иперпер. Аверс, реверс. 1185-1195 гг. Богородица на престоле. Исаак II Ангел с ангелом. Иперпер. Аверс, реверс. 1185-1195 гг. Приход к власти К концу лета 1185 г., во время репрессий имп. Андроника против знати, положение Византии серьезно ухудшилось. Сицилийские норманны захватили Диррахий и Фессалонику и готовились к нападению на К-поль. Великий жупан Сербии Стефан Неманя (см. Симеон Мироточивый ) в союзе с венг. кор. Белой III занял Перник, Зету, Скопье и осадил Рагузу (см. Дубровник ). Часть провинций не подчинялась императору. По сообщению Никиты Хониата, имп. Андроник I не раз обращался к прорицателям, желая узнать свою судьбу. В авг. 1185 г. он получил предсказание о том, что следующим императором должен стать человек с именем на букву И, к-рый свергнет Андроника в сент. того же года. Император, однако, не внял предсказанию, решив, что речь идет о правителе Кипра Исааке Комнине. |
| В сер. Х в. мон-рь Кира упоминается «близ квартала Анфимия» и его храма св. Фомы (SynCP. Col. 836); в нем совершались синаксисы св. Романа Сладкопевца: над его гробницей (1 окт.), свт. Патрикия Прусского и мучеников Акакия, Менандра и Полиена (19 мая) и мучеников Анны, Елисаветы и их дружины (9 окт.; SynCP. Col. 96, 124, 660, 695). В «топографической редакции» Patria Constantinopolitana (Patria CP. III. 55) мон-рь (τ Κρου) упоминается также «близ квартала Анфимия», но уже в зап. части города, в Х регионе, что соответствует местоположению храма близ акведука Валента, для которого с XII в. известно посвящение Богоматери Кириотиссе. На эту локализацию указывает и прозвище Кириот у поэта Иоанна Геометра (ок. 930-990), жившего, согласно его письмам, близ Месомфала, площади на сев. склоне 3-го холма. Эти факты заставили А. Бергера (Kalenderhane in Istanbul. 1997. P. 8-12; Mango. 1998 не приводит убедительных контраргументов в пользу сосуществования 2 храмов Богородицы Кира в К-поле) предположить перенос мон-ря на новое место, вместе с чудотворной иконой и мощами св. Романа Сладкопевца, с чем связано появление 2 дат памяти его освящения в синаксарях - 5 мая и 4 нояб. ( Mateos. Typicon. T. 1. P. 282; SynCP. Col. 659-660). Он должен был иметь место между VI и Х вв. (ср. перенос храма Богородицы Митрополита в VII в.), согласно строительной истории комплекса, в кон. VII в. Ок. 1034 г. рядом с «монастырем Кира» жил Константин Далассин ( Scyl. Contin. P. 394). Мать Михаила Пселла часто молилась в храме обители ( Ann. Comn. Alex. Vol. 2. P. 34), и сам Михаил написал сохранившуюся в рукописи Marc. gr. 524 поэму, посвященную чудотворному образу Кириотиссы, от к-рого св. Роман Сладкопевец получил поэтический дар. В связи с иконой впервые упоминается именование Кириотисса (ср. Влахернитисса - производное от Влахерн): судя по 2 сохранившимся фрескам, печати XI в. и миниатюре в комниновской Псалтири, на иконе была представлена стоящая в анфас Богоматерь с Младенцем у груди. Согласно Никите Хониату ( Nicet. Chon. Hist. 190), через икону Кириотиссы некий Мавропул в 1176 г. получил предсказание о поражении византийцев при Мириокефале. В XII в. Феодор Вальсамон (PG. 137. Col. 628) сообщает, что в храме Богородицы «τν Κρ[ι]ου» миряне исполняли функции клириков вопреки 3-му прав. Трулльского Собора. Согласно стихотворению Константина Стилба, в 1197 г. храм пострадал от пожара ( Magdalino P. Constantinopolitana//AETOS: Stud. in Honor of C. Mango. Stuttg., 1998. P. 220-232) и был перестроен. В 1200 г. Антоний Новгородец видел мощи св. Романа Сладкопевца в ц. Благовещения, что указывает на храмовый праздник (под полом экзонартекса был найден фрагмент стеатитовой иконки «Благовещение»). |
| Обращаясь к другим спискам сочинений Михаила Хониата , хотя и менее полным, чем кодекс библиотеки Лауренциана, но все-таки представляющим значительную ценность с точки зрения истории текста (важнейшими из них являются эскориальская рукопись Υ-II-10 и бодлеянская Barocci 131), Г. Штадтмюллер констатирует неясность вопроса о том, пользовались ли их редакторы и переписчики первым изданием, или гипотетическим Gesamtausgabe. Эта неясность отчасти сохранена и в относительно недавней монографии Ф. Колову об эпистолярном наследии Афинского митрополита исследовательница лишь исправляет рассуждения Г. Штадтмюллера в части, касающейся датировок рукописей, отмечая при этом, что по современным данным эскориальский список создан в Константинополе до его падения в 1204 г., так что его писец должен был основываться именно на первом издании, т.е. том собрании речей и писем, которое Михаил Хониат отослал из Афин своему брату по его просьбе 4 . Между тем само содержание кодексов Υ-II-10 и особенно Barocci 131, на наш взгляд, способно отчасти прояснить вопрос о том, как именно были первоначально сгруппированы сочинения Афинского митрополита, доступные их составителям. Более древней из двух рукописей является кодекс эскориальской библиотеки, представляющий собой собрание различных риторических текстов XII в. 5 Он содержит небольшое количество речей и писем Хониата, расположенных в следующем порядке: Предисловие к сочинениям Михаила Хониата ff. 85–85v Письма 1–7 ff. 85v–87v К обвиняющим нелюбовь к показному (φιλνδεικτον) ff. 87v–91v Энкомий в честь митрополита Хон Никиты ff. 91v–103 Слово к патриарху Михаилу ff. 103–108v Гомилия на третью неделю Великого поста ff. 109–109v Энкомий в честь василевса Исаака Ангела ff. 109v–123 Кроме того, на ff. 206v–211v отдельно помещена приветственная речь митрополита в честь претора Димитрия Дрими, прибывшего в Афины. Для характеристики интересующего нас раздела данного кодекса важны два соображения. Во-первых, он открывается уже упомянутыми предисловием и письмом к Никите Хониату . |
| Др. автор, оказавшийся в центре внимания Л.,- Анна Комнина. Л. исследовал «Алексиаду» не только как исторический источник, но и как лит. памятник. С традиц. вопроса о том, из каких источников Анна черпала исторические данные, Л. перенес внимание на другой - как она эти источники перерабатывала, и убедительно показал, что метод работы Комнины как историографа во многом обусловлен лит. задачами - стремлением писательницы к «риторизации и драматизации» повествования. Анализируя «Алексиаду» как образец художественного повествования, Л. утверждал, что это целостное произведение на уровне стиля, композиции, фигуры главного героя и устойчивого образа автора. Такой подход оказался абсолютно новаторским и позволил прочитать «Алексиаду» по-новому: то, что прежде понималось как недочеты или ошибки автора, стало возможным интерпретировать в контексте ее художественного замысла. Л. осуществил филологический анализ сочинения Продолжателя Феофана (X в.) в широком контексте летописной традиции VI-X вв., к-рый позволил изменить взгляд на жанровую природу визант. историографии. Если со времен К. Крумбахера было принято считать, что историография в Византии включала 2 основные, четко обособленные жанровые формы (всемирную хронику и «высокую» историографию в античной традиции), то исследования Л. показали, что принципиальных различий между этими жанрами не существовало. Более того, «высокая» историография XI-XII вв. путем длительной эволюции выросла из всемирной хроники, и одним из промежуточных звеньев этой эволюции было именно сочинение Продолжателя Феофана (наравне с «Книгой царей» Генесия). Эта концепция была развита и обоснована в ряде работ Л., посвященных Иоанну Малале (VI в.), Феофану Исповеднику, Георгию Монаху (IX в.), Льву Диакону (X в.), Михаилу Атталиату (XI в.), Иоанну Киннаму (XII в.) и Никите Хониату (XII-XIII вв.) (Визант. историки и писатели. СПб., 1999, 20122). Л. показал, как анналистический тип повествования, подразумевающий сугубо хронологическое распределение материала, постепенно уступал место более сложным лит. приемам и разрозненные эпизоды срастались в единый рассказ, где композиционно завершенные эпизоды обретали причинно-следственные или словесно-ассоциативные связи. В целях исследования композиции хроник Л. обратился к арсеналу структурного литературоведения, что было не характерно для консервативной византинистики. |
| 29. Апол. 1, 66–67. 30. Acta apostolica apocrypha, Lipsius et Bannet II, 1, 193. Соколов. Агапы, 80. 31. Соколов. Агапы, 57. 32. Апол. 1:13, 14. 33. Лукиан, О смерти Перегрина 12. 34. «Учение 12 апостолов» гл. 9, 10, 11, 14. 35. Уч. 12 ап., 13. 36. Bingham I. Originum sive antiquitatum ecclesiasticarum liber XIII in lat. coment. H. Grischovius, ed. 2, Halae Magdeb. 1754, p. 282. 37. Даже в Риме в половине III b. христиан было 30–50 тыс. ( Harnack A. Die Mission und Ausbreitung des Christenthums in der ersten 3 Jahrhunderten, 2 A. 2 B. Leipz. 1906. S. 211–212). Средний же размер епископии II–III можно полагать в 1000–2000 человек. (Мищенко Ф. Церковное устройство христианских общин (парикий) II и III вв., Киев 1908, стр. 17) Киприан, епископ такого города как Карфаген, знает по имени своих пасомых. (Письмо 33, по др. изд. 41). Бывали епископии и в 12 дворов. ( Harnack A. Die Quellen der sogennanten apostolischen Kirchenordung. Texte und Untersuchunget, II, 5, Leipz. 1886. S. 7. Canones ecclesiastici, c. 16). 38. Игн. Богоносец. Филад. 2, 4. Ср. Еф 20. Маг. 7, 1 Клим. 40. 39. Игн. Богоносец. Трал. 7. 40. Уч. 12 ап., 8. 41. Климент. 1 Кор 40. 42. Смирнов. Богосл. до IV b., 19. 43. Поликарп, 12. 44. Игнатий Богоносец. Еф 10. 45. Поликарп. 12. 46. Поликарп. 7. Смирнов. Богосл. до IV b., 21. 47. Игнатий Богоносец. Рим. 2. 48. Игн. Б. Еф 4. 49. Сократ. Церк. ист. VI, 8. 50. Блж. Феодорит. Hist. eccles. II, 24. Здесь блж. Феодорит говорит, что когда еп. Леонтий изменил в арианском духе славословие (малое), то пресвитеры Флавиан (по Никите Хониату впоследствии епископ Антиохийский) и Диодор (впосл. еп. Тарсийский), прервав общение с епископом, стали собираться в особые храмы и там петь псалмы антифонно. «Они первые, разделив хор на две половины, установили антифонное пение псалмов Давидовых, и это началось в Антиохии». Известие это примирял с Сократовым еще Никита Хониат путем предположения, что эти пресвитеры только перевели с сирского на греческий антифонные песни, введенные св. Игнатием. ( Филарет (Гумилевский) арх. Черниг.). Историч. обзор песнопевцев и песнопения греч. церкви, Черниг. 1864, стр. 51. |
| 29. Апол. 1, 66–67. 30. Acta apostolica apocrypha, Lipsius et Bannet II, 1, 193. Соколов. Агапы, 80. 31. Соколов. Агапы, 57. 32. Апол. 1:13, 14. 33. Лукиан, О смерти Перегрина 12. 34. «Учение 12 апостолов» гл. 9, 10, 11, 14. 35. Уч. 12 ап., 13. 36. Bingham I. Originum sive antiquitatum ecclesiasticarum liber XIII in lat. coment. H. Grischovius, ed. 2, Halae Magdeb. 1754, p. 282. 37. Даже в Риме в половине III b. христиан было 30–50 тыс. (Harnack A. Die Mission und Ausbreitung des Christenthums in der ersten 3 Jahrhunderten, 2 A. 2 B. Leipz. 1906. S. 211–212). Средний же размер епископии II–III можно полагать в 1000–2000 человек. (Мищенко Ф. Церковное устройство христианских общин (парикий) II и III вв., Киев 1908, стр. 17) Киприан, епископ такого города как Карфаген, знает по имени своих пасомых. (Письмо 33, по др. изд. 41). Бывали епископии и в 12 дворов. (Harnack A. Die Quellen der sogennanten apostolischen Kirchenordung. Texte und Untersuchunget, II, 5, Leipz. 1886. S. 7. Canones ecclesiastici, c. 16). 38. Игн. Богоносец. Филад. 2, 4. Ср. Еф 20. Маг. 7, 1 Клим. 40. 39. Игн. Богоносец. Трал. 7. 40. Уч. 12 ап., 8. 41. Климент. 1 Кор 40. 42. Смирнов. Богосл. до IV b., 19. 43. Поликарп, 12. 44. Игнатий Богоносец. Еф 10. 45. Поликарп. 12. 46. Поликарп. 7. Смирнов. Богосл. до IV b., 21. 47. Игнатий Богоносец. Рим. 2. 48. Игн. Б. Еф 4. 49. Сократ. Церк. ист. VI, 8. 50. Блж. Феодорит. Hist. eccles. II, 24. Здесь блж. Феодорит говорит, что когда еп. Леонтий изменил в арианском духе славословие (малое), то пресвитеры Флавиан (по Никите Хониату впоследствии епископ Антиохийский) и Диодор (впосл. еп. Тарсийский), прервав общение с епископом, стали собираться в особые храмы и там петь псалмы антифонно. «Они первые, разделив хор на две половины, установили антифонное пение псалмов Давидовых, и это началось в Антиохии». Известие это примирял с Сократовым еще Никита Хониат путем предположения, что эти пресвитеры только перевели с сирского на греческий антифонные песни, введенные св. Игнатием. (Филарет (Гумилевский) арх. Черниг.). Историч. обзор песнопевцев и песнопения греч. церкви, Черниг. 1864, стр. 51. |
| Вероятнее, что указание Пахимера относится к Никите Хониату , который писал о взятии Константинополя латинянами, и к другим неизвестным историкам того времени. 6 Пахимер делает здесь приноровление к войне богов у Омира (iliad v), где между прочими вооружаются друг против друга Меркурий – Бог исторической речи, и Лета – богиня забвения: первый стоял за греков, последняя – за троян; и тогда как эта старалась изгладить скрижали истории забвением, тот возобновлял исторические сказания и спасал их от забвения. 7 Об этом раздельнее говорит Георгий Акрополит, личный свидетель события. «Царь (т. е. Иоанн, отец Феодора) принял Михаила Комнина (надобно разуметь Палеолога) и женил его на внуке брата своего севастократора Исаака Дуки Феодоре, которая у своего отца была одна, тогда как сын севастократора Иоанн, по смерти своего отца, оставался еще в младенчестве». Следовательно, эта Феодора доводилась племянницей царю Феодору Ласкари. 8 Достоинство коноставла дано было Михаилу Палеологу, кажется, по случаю его брака с Феодорою, т. е. дано еще Иоанном, а не Феодором, который всегда подозревал его в притязании царской власти. Значение коноставла определяется самим Пахимером. В Италии и Галлии это – констабль, comes stabuli при дворе великокняжеском – конюший. Подробнее см. Hofm. constabularios. 9 Этот обычай – решать спорное дело поединком, без сомнения заимствован был куриею восточной империи у латинян, во время крестовых походов; потому что до того времени на христианском востоке история не представляет примеров решения споров этим способом, тогда как на западе такой обычай еще в начале средневекового периода был в сильном ходу, и папы своими буллами стали преследовать его только с шестнадцатого столетия. 10 Протовестиарий – важное достоинство при дворе византийских царей. Он, по коренному своему назначению, начальствовал над всеми вестиариями; а вестиарии заведывали царскими одеждами и присутствовали при торжественных выходах царя, как pròceres à veste. Внешним знаком достоинства протовестиария была покрытая гвоздеобразными украшениями шапка или корона – pileum clavatum. |
| Для времени до 1204 г. Ефрем, подобно анониму Сафы, следовал Никите Хониату , в заключении до 1261 г. – Георгию Акрополиту. Издания: Ed. рг. по единственной рукописи (Cod. Vatic. 1003) Angelo Mai Scriptor. veter. nova coll. т. Ill (Romae 1828) pars I, – Повторено в CB ex recogn. I. Bekker с небольшим грамматическим и предметным указателем. – Повторено PG CXLIII 1–380. § 62. Михаил Панарет (Μιχαλ Πανρετος) оставил совсем краткую хронику Трапезунтской империи, охватывающую время от 1204 до 1426 г.: Περ τν τς Τραπεζοντος βασιλων τν Μεγλων Κομνηνν, πως κα πσον καστος βασλευσεν. Несмотря на слабость формы и бедность содержания, это произведение имеет особый интерес в качестве дополнения к скудным известиям о том замечательном, освещенном и прославленном Fallmerayer " ом государстве на правом берегу Черного моря, которое долго существовало и по восстановлении Восточной Римской империи в 1261 г. и пало лишь под натиском турецких орд. Автор сообщает как современник, о последних событиях в жизни Трапезунтской империи, и, судя поэтому, он жил в первой половине XV-ro века. Можно считать достоверным, что сам он был трапезунтец: напротив, мы не можем столь же уверенно сказать, был ли он родственником того Феодора Панарета, которому одно неизданное известие 129 приписывает управление с патриаршими полномочиями церковью в Трапезунте, а также и в некоторых других странах Востока. Издания: Bd. pr. L. Fr. Tafel в качестве приложения к Eustathii Memropolimae Thessalonicensis opuscula etc. Francofurti ad. Nr. 1832 стр. 362–370. – Повторено с немецким переводом и ценными примечаниями Fh. Fallmerayer Abhandlungen Bayer. Akad. 3 Cl. Bd. IV, 2. Abt. 1844. § 63. Комник и Прокл (Κομνηνς κα ΙΙρκλος). Под заглавием Μιχαλ νεπτης το Δουκςиздан маленький отрывок пространной истории Эпира; этот отрывок есть не что иное, как всемирно-исторический обзор, почти дословно совпадающий с введением к истории Дуки (см. стр. и слл.). Поэтому весьма вероятно, что этот таинственный «Михаил, внук Дуки» тожествен с хорошо нам известным историком Дукой, так как этот последний был действительно внуком какого-то Михаила Дуки, а о другом историке Дуке – мы ровно ничего не знаем. |
|
|
