| За последние десятилетия в церковно-исторической науке и на западе, и у нас в России немало сделано для выяснения причин так называемой «антиникейской реакции» – того почти единодушного и долговременного протеста каким встречен был на востоке никейский символ с его терминами κ τς οσας το Πατρς и μοοσιον τ Πατρ. История церкви всей середины IV века производит тяжёлое впечатление на тех, кому приходилось знакомиться с нею по старым или устаревшими руководствам и пособиям (вроде, например, семинарского учебника Е. Смирнова ). Торжество православия над арианством, одержанное на никейском соборе, было кратковременно. Начиная приблизительно с 330 года и кончая 379-м, когда вступил на восточный императорский престол Феодосий великий, – весь этот 50-летний период был временем почти непрерывного господства на востоке епископов-антиникейцев, явно или тайно покровительствовавшим арианам. Всё виднейшие защитники никейского символа, как св. Евстафий Антиохийский , св. Афанасий Великой Александрийский, преемник первого борца против Ария св. Александра, Маркелл Анкирский, Асклипий Газский, Елланик Трипольский, св. Павел Константинопольский, Лукий Адрианопольский и другие, были под теми или иными предлогами низложены и согнаны со своих кафедр, и на место их поставлены епископами лица из евсевианского лагеря. Наоборот Арий и его сообщники приняты были в церковное общение, и некоторые из них, как например бывший александрийский диакон Евзоий (в 361–376 гг. епископ Антиохийский), занимали видные церковные кафедры на востоке. На место никейского символа на ряде соборов, собиравшихся в царствование Константия, выдвинут был целый ряд других формул веры – по большей части настолько бесцветных, что под ними легко подписался бы и сам Арий. Бывали и за это время периоды, когда Афанасий В. и другие сосланные евсевианами епископы возвращались на свои кафедры. Но это происходило по желанию императоров, сторонников никейского символа, как Констант и Иовиан, и со смертью этих православных государей кончалось и это временное торжество православия. И самое торжество это до 381 года ни разу не было полным. Восточные епископы антиникейцы примирялись на время с возвращением Афанасия В., но сами не вступали с ним в общение и не принимали никейского символа. |
| Святитель Афанасий принадлежит к числу великих отцов Вселенской Церкви. Уже при жизни его называли великим учителем Святой Церкви, отцом Православия, непобедимым защитником веры. Святой Василий Великий писал ему: «Если бы ты знал, какая польза от твоих писем, то никак не преминул бы ни одного представившегося случая писать к нам» (Творения, ч. 6, письмо 76. К Афанасию, архиепископу Александрийскому. Сергиев Посад, 1892, с. 178). Подобный же отзыв о творениях святителя Афанасия дает и преподобный Косьма: «Если встретится тебе слово святого Афанасия и не будешь иметь при себе бумаги, возьми и запиши его на своей одежде» (Блаженный Иоанн Мосх . Луг духовный, гл. 40. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1896, с. 54). Священник Павел Флоренский называл святого Афанасия «столпом церковного жизнепонимания», исключительным носителем церковного сознания, из православных православнейшим (Столп и утверждение истины. Опыт Православной Феодицеи в двенадцати письмах. М., 1914, с. 293, 56–57). В историю христианского богословия святой Афанасий Великий вошел, прежде всего, как ревностный поборник Никейского символа и неутомимый борец с арианством. Со времени избрания на Александрийскую кафедру святитель Афанасий стоял во главе защитников Никейского вероопределения. «Он был не только их вождем, но и показателем их положения в Церкви. Все козни, направлявшиеся против Никейского символа, начинались обыкновенно с Афанасия. Изгнание служило ясным симптомом усиливающейся реакции. Торжество его являлось торжеством Никейского Собора и его вероопределения. Можно сказать, что Афанасий на своих плечах вынес Никейский символ из бури сомнений, вызванных им на Востоке» (Проф. А. Спасский. История догматических движений в эпоху Вселенских Соборов. Т. I. Сергиев Посад, 1914, с. 263). Пять раз по проискам ариан его изгоняли с кафедры Александрийского предстоятеля, в изгнаниях он пробыл более 17 лет, но каждый раз, возвращаясь к своей пастве, он с прежней энергией продолжал свою деятельность. Его святительский труд на престоле святого апостола Марка и его творения были посвящены утверждению веры в единосущие Сына Божия Богу Отцу. В последний период своей деятельности в письмах Серапиону, епископу Тмуйскому, он говорит также и о Божестве Святого Духа. Таким образом, свидетельствует святой Григорий Богослов , святитель Афанасий «первый и один, или с весьма немногими, дерзнул стать за истину... исповедав единое Божество и единосущность Трех Лиц» (Творения, ч. 2, Слово 21, похвальное Афанасию Великому , архиепископу Александрийскому. М., 1889, с. 169). |
| Т. Борозенец Вероучительные определения православной церкви: пролог 1 Все вероизложения или символические тексты, имеющиеся в Православии, можно разделить на три группы. К первой относятся вероопределения Вселенских Соборов, то есть вероучительные тексты, утвержденные всей Вселенской Церковью и потому обладающие несомненным авторитетом и догматическим значением. Ко второй относятся вероизложения Соборов Поместных Церквей. К третьей – исповедания веры святых Отцов и авторитетных церковных иерархов. Догматическая значимость вероучительных документов Поместных Церквей, Отцов и церковных иерархов определяется их согласием с древним Преданием святой Православной Церкви. 1. Вероопределения Вселенских Соборов Первый Вселенский Собор 325 г. издал свой орос в виде Никейского Символа веры . Этот Символ составлен на основе крещального символа Кесарийской (или Иерусалимской) Церкви, в который была внесена формулировка о единосущии Сына с Отцом. Символ пользовался вселенским авторитетом как точное выражение веры на последующих Вселенских Соборах до Четвертого включительно. Текст Никео-Константинопольского Символа является результатом переработки более поздних (после 370 г.) крещальных символов, возможно, антиохио-иерусалимских. Впервые в соборных документах данный Символ встречается в актах Четвертого Вселенского Собора 451 г., который провозгласил Константинопольский Собор 381 г. Вторым Вселенским и назвал этот Символ «верою 150 отцов», то есть фактически признал его памятником последнего. Вместе с Никейским Символом указанный Символ был объявлен непогрешимой формулой веры. К концу 5 в. Константинопольский Символ повсеместно на Востоке признавался полным и окончательным выражением христианской веры и вытеснил Никейский и все прочие крещальные и соборные символы из литургической практики Церкви. Шестой Вселенский Собор 680 г. подтвердил непреложный характер так называемого Никео-Цареградского Символа веры . Фактическим Оросом Третьего Вселенского Собора (431 г.) является Согласительное исповедание (433 г.) – консенсусное решение, достигнутое антиохийскими и александрийскими богословами при деятельном участии императорской власти. |
| Символ веры О Священном Писании и Священном Предании В священных книгах Библии пророками и апостолами записано об истинной вере в Бога, об Иисусе Христе и Его учении. Эти священные книги называются Священным Писанием. Но не все учение христианское изложено в Священном Писании . Некоторую часть учения Христова святые апостолы передали верующим только устно, и оно впоследствии записано учениками и преемниками апостолов. Это учение веры, записанное впоследствии и неизменно сохраняемое Православною Церковью, называется Священным Преданием. После апостолов Православная Церковь научается или руководится Священным Писанием и Священным Преданием. В особенных же случаях, для более точного изложения учения Христова или для разрешения различных важных вопросов, епископы и учители Церкви собирались и собираются вместе, на соборы. Соборы бывают вселенские, на которые собираются епископы и учители Православной Церкви по возможности со всех стран, со всей вселенной, – и поместные, когда собираются епископы и учители одной какой-либо местности или области. Вселенских соборов было семь. Происхождение символа веры Истинной, правильной вере в Бога мы удобнее всего можем научиться посредством символа веры . Символ веры есть краткое изложение того, во что должен веровать православный христианин. Символ веры составлен на первом и втором вселенских соборах. Первый из этих соборов (в гор. Никее) был в 325 году при святом равноапостольном императоре Константине, второй (в Константинополе) в 381 году. Символ веры состоит из 12 членов или частей. Семь первых членов были составлены на Никейском соборе, остальные на Константинопольском. О первом члене Первый член символа веры читается так: Верую во единаго Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым. Верую в единого Бога Отца, Который все держит в Своей власти, сотворил небо и землю, все видимое и невидимое. Верую – значит признаю. Все мы, христиане, должны веровать в Бога, ибо без веры невозможно угодить Ему. Но веровать мало: надо открыто, перед всеми признавать, что мы – православные христиане, т. е. исповедовать веру так, чтобы ничто: ни прельщения, ни угрозы, ни мучения, ни даже смерть – не могло заставить нас отречься от веры в истинного Бога и в Господа нашего Иисуса Христа. |
| Искать и любить истину – это врожденная наклонность человеческого разума, равно как и не уметь найденною пользоваться и сохранять ее в чистоте составляет природный недостаток как простолюдинов, так и ученых. Такая слабость человеческого ума всегда заставляла людей опытных сознавать потребность в некоторых руководительных правилах, с которыми бы всякий мог безопасно соображаться в своем стремлении к истине. Особенно же правила сии необходимы для обуздания дерзости людей беспокойных, которые, доверяя собственному разуму более надлежащего и сами того не примечая, восстают против неопровержимых истин, или колеблют общепринятые начала. Таких людей в политике называют мятежниками, в нравоучении развратителями, в религии нечестивцами или еретиками и проч. Сколь опасны для благосостояния обществ подобные люди, это доказывают бесчисленные печальные опыты. И потому то все законодатели, все истинно-мудрые правители, всякий в своем кругу, стараясь о сохранении своих начал и истин в неповрежденной чистоте, для точнейшего понятия о них составляли образцовые правила, от которых бы всякое уклонение могло быть признано заблуждением или развратом. Подобно тому и православная христианская Церковь еще с самых первых веков для наставления верующих и предостережения их от заблуждений имела краткое образцовое исповедание своей веры, которое всякий вступавший в ее недра должен был знать, и по вступлении обязан был всегда искренно признавать и свято хранить. Исповедание это издревле известно в христианской Церкви под именем Апостольского Символа веры 1 . Со временем, когда кичливые умы, недовольные простотой апостольского учения начали простирать свое любопытство к сокровенным тайнам и своими неосторожными умствованиями о Богочеловеке уклонялись в неправые толки, св. Церковь некоторыми выражениями распространила Апостольский Символ на первом вселенском Соборе, бывшем против Ария в 325 году в Никее: от чего и самый Символ получил название Никейского. Заблуждения Македония в исповедании божества Духа Святого послужили новым поводом для православной Церкви на Константинопольском Соборе, бывшем в 381 году, распространить и этот член Апостольско-Никейского Символа новыми выражениями. Отчего и Символ Апостольский, распространенный на Никейском и потом на Константинопольском Соборе, и до ныне неизменно исповедуемый нашею православною Церковью , называется Константинопольским 2 . |
| Хронологически самым ранним является «Первое учение отроком. В немже буквы и слоги. Также: Краткое толкование законного десятословия, Молитвы Господни, Символа веры , и девяти блаженств», подготовленное по повелению царя Петра I. 1 Неизвестно, когда Феофан приступил к составлению учебника; его младший современник поэт Антиох Кантемир (1708–1744) датирует катехизис 1714 г. 2 , что представляется маловероятным. К печати учебника приступили 1 марта 1720 г. 3 Долгое время первое издание, датированное 23 июня 1720 г., было известно только по библиографическим описаниям XIX в. 4 ; благодаря изысканиям А. А. Гусевой удалось установить, что его уникат сохранился в Фонде Франке (Franckesche Stiftung, Галле, Германия). 5 Имя автора на титульном листе катехизиса отсутствует, но в письме к своему киевскому другу, генеральному подскарбию Якову Марковичу (1696–1770), от 10 мая 1720 г. из Петербурга Прокопович называет себя сочинителем: «Написал я также краткое изложение десяти заповедей, с толкованием Никейского символа и молитвы Господней, что скоро будет напечатано вместе с алфавитом для первого учения отрокам». 6 Из письма Феофана следует, что катехетическая часть учебника состояла первоначально из трех частей, а именно: толкования Декалога, символа веры и молитвы «Отче наш». Во втором самом раннем из доступных в России изданий «Первого учения» помимо этих частей присутствует еще раздел «Краткое толкование блаженств евангельских»; сложно сказать со всей определенностью, было ли это поучение уже в первом издании. Исследователи XIX в. высказывали предположение, что толкование евангельских блаженств в «Первом учении» представляет собой краткое извлечение из другого сочинения Феофана, а именно из трактата «Христовы о блаженствах проповеди толкование» (СПб.: тип. Александро-Невского монастыря, 16.III.1722). 7 Это сокращение, как считает А. Ежов, подготовил иеромонах Георгий. 8 Общее сопоставление двух текстов не позволяют усмотреть между ними буквального сходства; тем более удивительно, что краткая версия вышла из печати более чем на год раньше полной. |
| Луи Дюшен (католик) Глава V. Евсевий и Афанасий Евсевий кесарийский , его ученость, его отношения к Константину. – μοοσιος после Никейского собора. – Низложение Евстафия антиохийского . – Движение против Никейского символа веры . – Афанасий александрийский . – Первые столкновения со сторонниками Мелития и Ария. – Подчинение Ария и его возвращение из ссылки. – Новые козни против Афанасия. – Тирский собор. – Низложение Афанасия. – Его первое изгнание. – Смерть Ария. – Маркелл анкирский, его учение, его низложение. – Сочинения Евсевия кесарийского Против Маркелла. Завязав сношения с восточными епископами, Константин мог убедиться в их разрозненности, в ожесточенности, с какой среди них велись споры, но также и в том уважении, какое питали они к его особе и его власти. Он не замедлил воспользоваться этим уважением, чтобы умиротворить умы, отклонить неосновательные жалобы и привести все к миру и согласию. Епископы Никейского собора были отпущены по домам но без нравоучения, потому что Константин был первый резонер в своем государстве. Он им очень настойчиво посоветовал не раздирать друг друга распрями, в особенности не притеснять тех товарищей, которые выдавались своим знанием, и смотреть на этот дар немногих как на благо для всех. Евсевий недаром отметил эту подробность 264 , касавшуюся его очень близко. Император тотчас же отличил этого великого ученого и справедливо смотрел на него как на украшение христианского мира и епископата. От него не ускользнуло, что авторитет кесарийского епископа пострадал от его неудачи на соборе, и, вероятно, до императора дошли дешевые остроты, которые отпускались насчет Евсевия. Он решительно поддержал его своим благоволением. Евсевий был ценным человеком. Он знал все: историю библейскую и общую, древнюю литературу, философию, географию, летосчисление, экзегетику. В своих главных трудах – «Приготовление Евангельское» и «Доказательство Евангельское» – он выяснил христианство образованным читателям: своей «Хроникой и Историей Церкви» он создал для него летопись; он защищал его против Порфирия и Иерокла. И в преклонном возрасте он продолжал писать. Он составил толкования на Исаию, на псалтирь, на другие книги. Понадобилось разобраться в трудном вопросе о пасхе, в котором переплетались экзегетика, обряд и астрономия, он явился к услугам со своими объяснениями. Святая Земля начинала привлекать внимание; Евсевий, знавший основательно и Палестину, и библию, объяснял имена местностей и народов, упоминаемых в св. писании, описывал Иудею, восстановлял древнее расположение святого города. Он был мастер по части торжественных речей; это был неизбежный оратор в важных случаях – для торжественного освящения церквей, для произнесения похвальных слов императору. К нему же обращался император, когда ему нужен был хороший, безошибочный список Библии . Однажды он у него потребовал сразу пятьдесят экземпляров для всех церквей Константинополя 265 . |
| С этого времени В. и У. принимают участие во всех важнейших действиях партии во главе с еп. Евсевием Никомидийским против свт. Афанасия. В 335 г. они появились на Соборе вост. епископов в г. Тире, состоявшем преимущественно из «евсевиан», где оба были избраны членами комиссии, к-рая должна была отправиться в Мареотиду (близ Александрии) для расследования обвинений против свт. Афанасия. В 336 г. В. и У. вместе с Евсевием Никомидийским находились в составе депутации Тирского Собора к имп. Константину Великому; тогда же, по всей видимости, они участвовали и в К-польском Соборе, подтвердившем осуждение Афанасия. На Сардикийском Соборе (343) В. и У. примкнули к делегации вост. епископов и вместе с ними покинули соборные заседания. Перебравшись в Филиппополь, они на отдельном «Соборе» и в очередной раз подтвердили осуждения свт. Афанасия и проч. защитников Никейского Символа веры. Православный Собор в Сердике, в свою очередь, осудил их в числе главных представителей арианской ереси. Кроме того, В. был также осужден за предпринятую им незадолго до этого попытку незаконно захватить кафедру Аквилеи . После этого Собора В. и У., чьи епископские кафедры находились во владениях поддерживавшего никейцев зап. рим. имп. Константа , оказались в сложном положении; оно еще более ухудшилось, когда в 346 г. склонявшийся прежде к арианам вост. имп. Констанций под давлением своего брата Константа вынужден был объявить амнистию всем ранее осужденным защитникам Никейского Символа. Лишившись всякой поддержки как со стороны вост. епископов, так и со стороны императора, В. и У. обратились с покаянными посланиями к Медиоланскому Собору (347) и к папе Юлию (349). В посланиях они анафематствовали Ария и его учение, а также признали ложными все возводившиеся ими обвинения против Афанасия Великого. Др. послание они направили к самому Афанасию, сообщая о своем стремлении пребывать в мире и церковном общении с Александрийским епископом. Папа Юлий отменил решения Сардикийского Собора о низложении В. и У., сочтя их покаяние достаточным. Послания раскрывают истинную сущность иллирийских епископов: склоняясь к строгому арианству, оба готовы были в любой момент поменять свои убеждения при изменившихся политических обстоятельствах. Это проявилось и после 351 г., когда сторонник ариан имп. Констанций установил свою власть над всей территорией Римской империи. |
| Происхождение и содержание Символа Веры Символом веры называется краткое и точное изложение истин христианской православной веры. Слово «символ» означает «образец». Так называлось в первые века изложение истинного христианского учения, которое отличало истинных христиан от неверующих и лжеучителей. Сначала в христианской Церкви было несколько символов веры , но с IV века введен был повсюду один символ, который неизменно употребляется в Восточной Православной Церкви до настоящего времени. Этот символ веры составлен был на I и II вселенских соборах. Вселенским собором называется собрание верховных пастырей Церкви, по возможности со всей вселенной, для решения важных вопросов, касающихся главных истин христианской веры. Само правило собирать соборы взято из примера Апостолов, которые, по поводу недоумения относительно принятия в Церковь Христову язычников и обязательности для них ветхозаветного закона Моисеева, собрались на собор в Иерусалиме ( Деян.15:6–21 ). Основанием этого служат слова Самого Иисуса Христа: «Если кто не послушает Церкви, пусть будет для вас, как язычник» (Мф.18:17); в этих словах Спасителя постановлениям Церкви приписывается такая важность, что не послушавший их становится лишенным благодати Божией, подобно язычнику. Первый вселенский собор был созван в Никее в 325 году для разбора лжеучения Ария, который учил, что второе лицо Святой Троицы – Сын Божий не есть Бог и не равен Богу Отцу, а есть творение Божие, хотя самое лучшее и совершеннейшее. Второй вселенский собор был созван в 381 году в Константинополе для разбора лжеучения Македония, который учил, что третье Лицо Святой Троицы, Дух Святый не равен Богу Отцу и Сыну. На этих двух соборах был составлен Символ веры , который назван Никео-Константинопольским. Символ веры разделяется на 12 членов или частей, причем первые 7 членов составлены на Никейском соборе, а остальные на Константинопольском. Содержание членов символа веры следующее: в 1-ом члене говорится о Первом Лице Святой Троицы, Боге Отце; во 2-ом члене о Втором Лице Святой Троицы – Сыне Божием, Иисусе Христе, в 3-ем члене о воплощении Сына Божия, в 4-ом члене о страданиях, смерти и погребении Иисуса Христа, в 5-ом члене о воскресении Иисуса Христа, в 6-ом члене о вознесении Его на небо, в 7-ом члене о втором пришествии Иисуса Христа на землю, в 8-ом члене о Третьем Лице Святой Троицы, Святом Духе, в 9-ом члене об истинной Церкви Христовой, в 10-ом члене о таинстве Крещения, в 11-ом члене о будущем воскресении мертвых, в 12-ом члене о жизни будущего века. 1-ый член |
| Церковь южной Индии До настоящего времени ни одна Церковь Православного Востока не сделала официального заявления относительно воссоединения, введенного с открытием Церкви Южной Индии. Программа никогда не изучалась и не обсуждалась компетентными органами на Востоке. Поэтому христианский богослов может лишь высказать собственные частные замечания и соображения. Однако все православные, возможно, придут к согласию в отношении некоторых пунктов этой программы. Нет истинного единства веры Прежде всего, сам характер южноиндийской программы совершенно чужд православному мышлению. В православном понимании воссоединения сначала необходимо полное согласие по вопросам вероучения. Необходимо тщательно исключить всякую неопределенность в интерпретации участниками договора истинного смысла такого соглашения. По этой причине «исторические вероисповедания» не рассматриваются православными как надлежащая база или достаточная гарантия истинного «согласия». Безусловно, не потому, что Православная Церковь не понимает фундаментальной важности. Напротив, Православная Церковь , строго говоря, не имеет другого доктринального или символического критерия, кроме древнего Никейского Символа Веры наряду с формальными определениями Вселенских Соборов и непрерывной традицией собственного существования. Для себя она не нуждается ни в чем, кроме Символа Веры . Однозначное понимание и интерпретация Веры, засвидетельствованная Символом Веры, обеспечивается именно этой последовательностью ее жизни. Но в переговорах с теми, от кого она была отделена веками – хотя бы по недостатку контактов, Православная Церковь всегда требует намного большего для обеспечения истинного единодушия и совершенной целостности Веры. Между тем главное соображение южноиндийской программы прямо противоположное. Предполагаемое «согласие» намеренно излагается в общих и весьма смутных выражениях с определенной целью оставить как можно больше возможности для «разумной свободы интерпретации». Это выражение может означать как свободу критического изучения, так и свободу продолжения в «объединенной» Церкви самых разнообразных конфессиональных интерпретаций, существовавших до слияния. По-видимому, верно последнее, поскольку открыто дозволяется использовать для наставления верующих в новой Церкви любые «конфессии», которые использовались в объединяющихся Церквях в состоянии разрыва и разделения. Православный никогда не сочтет такие условия пригодными и надежными для обеспечения истинного единства веры, а для него такое единство – неотъемлемая предпосылка Единства Церкви. Для него южноиндийская программа в том виде, в каком она существует и устанавливается, – не программа воссоединения, а, скорее, административное соглашение, позволяющее различным органам и традициям действовать вместе, словно в согласии. Однако для православного недопустимо никакое «словно» в таком благородном и священном деле. Нет четкого определения Церкви |
|
|
