Алексей Нестерук Глава II. Особое место богословия по сравнению с другими науками: святоотеческое понимание против современного Богословие как опыт богообщения: как святые отцы понимали богословие Оксфордский словарь (1990) дает богословию следующее определение: это «наука религии, особенно христианской». Поскольку в этом определении задействовано слово «наука», возникает вопрос: можно ли назвать богословие наукой в том же смысле, что и физику, биологию, психологию или социологию? История свидетельствует о том, что это определение богословия как особого предмета, которому можно учить и учиться, не совсем то, что имели в виду отцы церкви, когда они употребляли термин theologia. Термин «богословие» (или «теология») взят не из Писания: его нет ни в Ветхом Завете, ни в Новом. Апологеты II века относились к этому слову с некоторым подозрением, так как тогда считалось, что оно, подобно греческой философии, относится к рассуждениям о языческих богах. Термин «богословие» был введен в христианский контекст и узаконен Оригеном и Климентом Александрийским , которого некоторые авторы считают основоположником богословия 178 . Климент ввел философию в область веры с тем, чтобы установить более «научную и точную веру», – по Клименту, богословие, или наглядную веру, то есть знание (гнозис). Универсального же, общего для всех отцов определения «богословия» в греческой патристике не существует. Святые отцы разделяли мнение о том, что богословие – это систематическое изложение христианского вероучения, но каждый из них выражал свой подход к нему по-своему. Например, ярким контрастом дискурсивного определения богословия у Климента является известное изречение Евагрия Понтийского (ок. 345–399) о том, что богословие – это молитва: «Если ты богослов, то будешь молиться истинно, а если ты истинно молишься, то ты богослов» 179 . В этом изречении заключена бесценная мысль о том, что истина, являющаяся предметом богословских изысканий, достижима только через личное в ней участие через молитву – молитву, составляющую живой опыт истины, только в ней и возможный. В приведенной цитате Евагрий развивает мысли своего учителя св. Григория Богослова (Назианзина) о том, что необходимые предпосылки богословия – аскетическая жизнь, добродетель и нравственное очищение 180 . Говоря более категорично, богословие невозможно без очищения (katharsis). Ссылку на это определение богословия можно найти в Новом Завете: «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» ( Мф. 5:8 ). |
Закрыть itemscope itemtype="" > «Заявление этого актера подло и бесчестно» Под фразой о том, что национальной идеей России являются «сила, наглость и хамство», Алексей Серебряков маскирует гибель, а точнее убийство русской деревни 22.02.2018 1911 Время на чтение 4 минуты Актер Алексей Серебряков заявил, что национальной идеей России являются «сила, наглость и хамство». Об этом эмигрировавший в Канаду артист сообщил в интервью видеоблогеру Юрию Дудю, сообщают Известия . «Если отъехать на 30, 50, 70 километров от Москвы , вы увидите много элементов из 1990-х годов. До сих пор ни знание, ни сообразительность, ни предприимчивость, ни достоинство не являются национальной идеей. Национальной идеей являются сила, наглость и хамство», — заявил звезда фильмов «Обитаемый остров» и «Левиафан». При этом Алексей Серебряков полагает, что главный герой фильма Андрея Звягинцева «Левиафан» проигрывает в споре с мэром, поскольку он русский. «Американец берет и делает, потому что там психология другая — психология успеха, психология карьеры, психология того, что я имею право», — утверждает актер. Заявления артиста вызвали неоднозначную реакцию у пользователей сети. Некоторые из них осудили его за высказывания в адрес российских граждан и обвинили в русофобии. Ранее портал iz.ru писал, что фильм Андрея Звягинцева «Нелюбовь» могут исключить из списка номинантов на премию «Оскар» из-за того, что сопродюсер картины Глеб Фетисов вошел в «кремлевский список» минфина США. Скандальное заявление актера прокомментировал в интервью «Русской народной линии» доктор исторических наук, кандидат филологических наук, кандидат богословия, доцент Института истории Санкт-Петербургского государственного университета, член Синодальной богослужебной комиссии протодиакон Владимир Василик : Во дни печальные Великого Поста мне не хотелось бы комментировать наглые и бездоказательные утверждения скандально известного актера Серебрякова. Но раз пожар горит, то его надо заливать. Я бы назвал это заявление бесчестным, потому что под такими заявлениями актер Серебряков маскирует гибель, а точнее убийство русской деревни. Мне вспоминаются слова замечательного поэта Николая Мельникова: |
ЦВ 3 (352) февраль 2007 / 14 февраля 2007 г. Андрей Фурсенко, министр образования и науки РФ Прошедший год был особым для нашего образования: после 1990-х годов, когда государство фактически ушло из образования, минимизировав свою экономическую поддержку и отказавшись от заинтересованного участия в формировании образовательной политики, после первых лет нового века, когда наряду с существенным ростом бюджетов образования на всех уровнях — муниципальном, региональном, федеральном — сформировались основы новой политики в сфере образования, — в 2006 году впервые образование стало в полном смысле национальным приоритетом. И дело не только в реализации национального проекта «Образование» или в росте расходов по этой статье (консолидированный бюджет превысил триллион рублей, опередив все остальные статьи). Гораздо важнее то, что вся страна — власть, бизнес, общественные институты провозгласили, что образование — это та база, на которой должен основываться новый этап развития России. Поэтому, выступая сегодня перед вами и предлагая основные направления для совместной работы, я хочу остановиться на двух, которые считаю ключевыми: качество знаний, которые получают молодые люди во время обучения, и воспитание молодого поколения, формирование нравственно-духовной основы нашего общества, ибо именно молодежи уже в ближайшем будущем предстоит взять на себя ответственность за будущее России. Крайне важно, чтобы и обучение, и воспитание полностью отвечали запросам как самих молодых людей, так и государства, экономики, общества. И Русская Православная Церковь, как один из важнейших общественных институтов России, играет в формировании внешнего по отношению к системе образования заказа одну из ключевых ролей. Образование является мощным ресурсом взаимопонимания людей и консолидации общества. Знание исторических основ культуры народов России крайне важно заложить в школьном возрасте, так как именно в осознании своих корней, восприятии себя как части великой национальной истории заложен огромный воспитательный потенциал. |
Э. Ценгер E. Книги Премудрости I. Своеобразие и значение премудрости Израиля Эрих Ценгер Литература: J. Assmann, Ma’at. Gerechtigkeit und Unsterblichkeit im alten gypten, München 1990; J. Blenkinsopp, Wisdom and the Law in the Old Testament. The Ordering of Life in Israel and Early Judaism, Oxford 1983; M. Gilbert (Hg.), La Sagesse de l’Ancien Testament (BEThL 51) Leuven 2 1993; M. Görg, Weisheit in Israel. Wurzeln, Wege, Wirkungen: KatBl 113, 1988, 544–549; B. Janowski (Hg.), Weisheit außerhalb der kanonischen Weisheitsschriften, Gütersloh 1996; O. Kaiser, Der Mensch unter dem Schicksal. Studien zur Geschichte, Theologie und Gegenwartsbedeutung der Weisheit (BZAW 161) Berlin 1985; H.-J. Klauck, «Christus, Gottes Kraft und Gottes Weisheit» (1 Kor 1,24). Jdische Weisheitsüberlieferungen im Neuen Testament: WiWei 55, 1992, 3–22; M. Küchler, Frühjüdische Weisheitsliteratur. Zum Fortgang weisheitlichen Denkens im Bereich des frühjüdischen Jahweglaubens (OBO 26) Freiburg/Göttingen 1979; H.D. Preuß, Einführung in die alttestamentliche Weisheitsliteratur (ÜB 383) Stuttgart 1987; G. von Rad, Weisheit in Israel, Neukirchen-Vluyn 4 1992; K.F.D. Römheld, Die Weisheitslehre im Alten Orient. Elemente einer Formgeschichte (BN.B 4) Mnchen 1989; H.H. Schmid, Wesen und Geschichte der Weisheit (BZAW 101) Berlin 1966; S. Schroer, Die Weisheit hat ihr Haus gebaut. Studien zur Gestalt der Sophia in den biblischen Schriften, Mainz 1996; G.T. Sheppard, Wisdom as a Hermeneutical Construct. A Study in the Sapientializing of the Old Testament (BZAW 151) Berlin 1980; F.-J. Steiert, Die Weisheit Israels – ein Fremdkörper im Alten Testament? (FThSt 143) Freiburg 1990. 1. Премудрость как практическое знание жизни Понятие «мудрость», или «премудрость», обозначает распространенный в древнем мире от Месопотамии до Египта, но также и в Греции и Риме, межкультурный феномен, который можно было бы назвать практическим знанием жизни или повседневным знанием, добытым с помощью практики или направленным на достижение практических целей. Мудрость – не просто знание. «Человек, который много знает... еще не мудрец. А мудрец не обязательно должен знать много или, тем более, всё» (M. Görg, Weisheit 544). Для того, чтобы стать мудрым, человеку необходимо верное знание и умение правильно применять это знание. Для мудрости важно верное знание о жизни. Для нее важно научение умению жить, искусству жизни, практическое применение этого искусства и передача его другим людям. |
В.В. Бычков Библиография Монографии 1. Византийская эстетика. Теоретические проблемы. – М. Искусство, 1977. – 199 с. 2. Эстетика поздней античности. II-III века. – М. Наука, 1981. – 325 с. 3. L’estetica bizantina. Problemi teorici. Prefazione di Andre Guillou. – Bari: Congedo Editore, 1983. – 203 p. 4. Estetica antichitatii tirzii. Secolele II– III. Prefata de Ion Janosi. – Bucuresti: Editura Meridiane, 1984. – 420 p. 5. Византийска естетика. Теоретически проблеми. – София: Наука и изкуство, 1984. – 180 с. 6. Эстетика Аврелия Августина . – М.: Искусство, 1984. – 264 с. 7. A bizanci esztetika – Budapest: Condolat, 1988. – 235 p. 8. Византийка естетика. Теорийки проблеми. Перев. Димитров М.Калезич. – Београд: Просвета, 1991. – 329 с. 9. Малая история византийской эстетики. – Киев: Путь к Истине, 1991. – 407 с. (Библиография 1970–1990). 10. Естетскиот лик на битието. – [Скопье]: Табернакул, 1992. – 104 с. 11. Русская средневековая эстетика. XI – XVII века. – М.: Мысль, 1992. – 638 с. с илл. 12. The Aesthetic Face of Being. Art in the Theology of Pavel Florensky. – Crestwood, NY: St.Vladimir " s Seminary Press, 1993. – 101 p. 13. Русская средневековая эстетика. XI-XVII века. – 2-е изд. – М., Мысль, 1995. – 637 с. с илл. 14. AESTHETICA PATRUM. ЭСТЕТИКА ОТЦОВ ЦЕРКВИ. I. Апологеты. Блаженный Августин . – М., Ладомир, 1995. – 593 с. (Zusammenfassung, Summary, Resume). 15. Духовно-эстетические основы русской иконы. – М., Ладомир, 1995. – 332 с. + 32 ил. Брошюры 16. CORPUS AREOPAGITICUM как один из философско-эстетических источников восточно-христианского искусства. – Тбилиси, 1977. – 12 с. 17. CORPUS AREOPAGITICUM als eine der philosophisch-asthetischen Quellen ostchristlicher Kunst. – Tbilissi, 1977. – 16 S. 18. Об эстетической значимости восточно-христианского искусства. – Тбилиси, 1983. – 11 с. 19. Эстетическое сознание Древней Руси. – М. Знание, Серия «Эстетика». 1, 1988. – 64 с. 20. Эстетика в России XVII века. – М., Знание, Серия «Эстетика». 4, 1989. – 64 с. 21. Эстетический лик бытия (Умозрения Павла Флоренского) – М. Знание, Серия «Эстетика». 6, 1990. – 64 с. |
«Казус Vita Nova» — книга Владимира Мартынова, написанная по следам разгрома его оперы Vita Nova критикой. Мартынов — один из самых значительных современных мыслителей и композиторов. Он считает постмодерн уникальным шансом для христианства: с концом модерна открывается возможность «нового сакрального пространства». «Казус Vita Nova» — книга из второго периода его философского творчества, в котором он ушел от чистого философствования к «автоархеологии», к субъективированию своих концепций: микс философии, автобиографии, просто «личного высказывания». Интереснейший «отчет» художника о создании и судьбе своего творения; интереснейшая философия с «отчетом» же ее «проживания» самим философом. «Со временем я понял, что оказался на границе человеческого и богооткровенного, на границе пространства искусства и сакрального пространства, на границе музыки и богослужебного пения, являющегося уже не искусством, но аскетической дисциплиной. Здесь уместно провести аналогию с иконописью, ибо подобно тому, как икона представляет собой богословие в красках, так и богослужебное пение представляет собой богословие в звуках; и если согласиться с таким определением богослужебного пения, то придется признать, что богослужебное пение выпадает из компетенции антропологии и подпадает под компетенцию богословия, или теологии. И, таким образом, здесь следует говорить уже не об антропологии, но о теологии музыки. Теология музыки занимается вопросами сакрального пространства, то есть тем, что находится за пределами искусства и за пределами музыки, а это значит, что знание, даруемое этой дисциплиной, дает возможность увидеть музыку со стороны, всю целиком и сразу, и в этой возможности взгляда со стороны заключается предельное знание о музыке. Вот почему можно утверждать, что только теология музыки может дать полный и окончательный ответ на вопрос “Что такое музыка?”. Все 1990-е годы я пребывал в полной уверенности в том, что мне действительно удалось найти окончательный ответ на этот вопрос, и в этой уверенности я написал несколько книг, в которых рассматривались и проблемы структуры сакрального пространства, и проблемы соотношения сакрального пространства с пространством искусства, и проблемы религиозных корней композиторской музыки, и проблемы периодизации истории западноевропейской музыки в связи с процессом утраты достоверности спасения, и еще целый спектр подобных проблем, но к концу 1990-х годов на стыке тысячелетий я вдруг ощутил недостаточность всего этого. |
#lx_706553 #lx_706553 .lx_home_button #lx_706553 .lx_home_button svg #lx_706553 .lx_home_button svg path #lx_706553 .lx_home_button:hover #lx_706553 #lx_706553 .lx_close_button #lx_706553 .lx_close_button .lx_close_button_text #lx_706553 .lx_no_click #lx_706553[data-height="" ] .lx_close_button @import url( " " );@import url( " " );@import " " #4115886cfa Закрыть Наука и вера сквозь призму «цельного знания» Философское эссе Алексей Величко 09:02 30.08.2023 2098 Время на чтение 20 минут Фото: предоставлено автором «Человек – не дитя по своим познаниям, не помрачено его разумение, не мала мера его сведений. Он, источник изобретений, всю тварь покоряет себе. Но ведением своим хочет стать выше Творца, покушается исследовать Творца, как тварь, и ему назначить пределы. Адам хотел стать выше Творца, вкусив древесного плода, и потомки Адамовы домогаются этого своими исследованиями. Каково начало, таков и конец» ( преп. Ефрем Сирин. Домостроительство спасения. М., 2017. С.493, 495) . I . Всем известна противопоставляемая связка «объективный – субъективный», где первому термину обычно придается значение положительного, истинного знания, т.е. знания, полученного в результате изучения свойств объекта (человека, явления, социального строя, природы и т.п.) как бы извне противостоящего исследователю; а второму – отрицательного, поскольку оно основывается на личной предрасположенности изучающего, а не на научных характеристиках объекта его изучения. Сразу же добавим, что обычно «объективное» знание ассоциируется с наукой, а «субъективное» – с областью религиозных ощущений и опыта, т.е. ненаучным познанием. Приверженец «объективного» опыта не только не сомневается в том, что мир познаваем им во всей его полноте, он убеждён, что объект его исследования именно таков, каким он его себе представляет на основе полученных результатов. «Наша господствующая установка такова, что мир нам известен и что известное, знакомое, привычное нам есть весь мир» ( Франк С.Л. Непостижимое//Франк С.Л. Сочинения. М., 1990. С.203). Потенциальная неполнота сведений об объекте компенсируется в нем уверенностью в том, что в последующем, при помощи еще более совершенных приборов и методов, наука постигнет и те области бытия, которые сейчас ей недоступны. Очевидно, личность исследователя, его пристрастия и вкусы при таком познании ничего не значат – вернее, не должны приниматься в расчет. Это – субъективные переживания и свойства, которые неуместны в ходе «объективного» научного исследования. |
Закрыть itemscope itemtype="" > Новые горизонты историософии: о монографии М.А.Емельянова-Лукьянчикова «Распятая радуга» 18.06.2014 1374 Время на чтение 9 минут Новая монография М.А. Емельянова-Лукьянчикова «Распятая радуга» (М., 2014) является прямым продолжением книги «Иерархия радуги» (М.: Pycckiй мipъ, 2008). Собственно, если бы не соображения объема, то этот труд следовало бы рассматривать как единое произведение. Произведение, остающееся единственным в своем роде даже среди обширного массива современной историографии. В своих историософских построениях М.А. Емельянов-Лукьянчиков неизменно исходит из наследия четырех великих мыслителей, которых он причисляет к классикам цивилизационного подхода: Н.Я. Данилевского, К.Н. Леонтьева, О.А.Г. Шпенглера и А.Дж. Тойнби, при этом достаточно часто обращаясь и к современным авторам и интерпретаторам цивилизационного подхода – из которых, впрочем, ни один не может претендовать на сколь-нибудь оригинальный и глубокий ход мысли. Несомненным достоинством М.А. Емельянова-Лукьянчикова является детальное знание как всего комплекса произведений Данилевского, Леонтьева и Тойнби, так и посвященных им работ западных и отечественных историков. При этом если недостатка в исследователях Данилевского и Леонтьева сейчас не ощущается (правда, это обычно историки и филологи, а не историософы), то по достоинству оценить важность наследия Тойнби сегодня в России способны лишь единицы, например, А.И. Фурсов. М.А. Емельянов-Лукьянчиков же свободно ориентируется не только в «Постижении истории», но в воспоминаниях, статьях и заметках английского историка. К сожалению, крайне интересные исторические и философские труды позднего Шпенглера, как и значительная доля немецкой историографии о нем, остаются за пределами внимания автора, но это отчасти компенсируется вдумчивым усвоением центральных идей немецкого мыслителя его «классического» периода. Нельзя не поразиться как безусловно верному выбору четырех классиков цивилизационного подхода, так и основательному знанию автором современной литературы по концепции локальных цивилизаций 1990-х – 2000-х годов. Единственное принципиальное замечание, которое мы хотели бы здесь высказать, заключается в том, что Л.Н. Гумилев безусловно может быть поставлен пятым в ряд упомянутых классиков, и его евразийство здесь совершенно ни при чем. Речь идет о том, что полноценное обращение М.А. Емельянова-Лукьянчикова к гумилевской модели фаз этногенеза позволило бы лишний раз подкрепить абсолютно все выводы автора «радужной» дилогии, не поколебало бы ни один из них, а только придало бы исторической зоркости автора еще большую глубину. |
Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание ГНОСТИЦИЗМ совокупность религиозно-философских движений эпохи позднего эллинизма, выразившихся в ряде систематических учений, сформулированных во II в. и имевших следующие характерные черты: 1) дуализм, относящий творение материального мира и его историю к сфере деятельности злого начала, действующего независимо от воли трансцендентного и неведомого Бога; 2) идея о необходимости и возможности спасения, к-рое понимается как освобождение и возвращение в божественную реальность ее элемента, присутствующего в человеке и, т. о., заключенного в мире материи; 3) концепция «знания» (гносиса, греч. γνσις) как необходимой для спасения совокупности космологических и антропологических представлений, имеющей сверхъестественное происхождение, сообщаемой посредством особого откровения и доступной только избранным; 4) изложение идей, составляющих спасительное «знание», в форме мифологического повествования о событиях, происшедших внутри божественной сферы до и во время возникновения тварного мира, что должно служить объяснением наст. состояния человека, а также показать необходимость спасения и путей его достижения. Истоки Г. Гностические учения являются продуктом синкретического по своим основным свойствам религ. движения, широко использующего материал более древних традиций: прежде всего иудейской, греч. (классической и эллинистической) и иран. В текстах, принадлежащих этим традициям, исследователи указывают целый ряд мотивов и учений, близких мн. основным элементам Г. ( Berger. S. 526-532; Colpe. 1981. S. 545-600; Rudolph. 1990. S. 296-308; Idem. 1996. S. 144-169; 170-189). Так, дуализм гностических систем имеет аналогии в греч. (напр.: Plut. De Isid. et Osir. 374b-e) и иудейской лит-рах (напр.: 1 QH; 1 QS III 13-IV 26) эллинистического периода, а также в зороастрийских текстах (см., напр.: Ясна 45. 2). Антропология и сотериология гностиков проявляют близость с платоновским учением об «уме» (νος): о его сотериологической функции ( Plat. Leg. XII 961c-d) и о подобии высшей части человеческой души и мирового разума ( Plat. Phaed. 97c-98b; Cratyl. 413c; Phaedr. 270a; Phileb. 28c). |
поиск: разделы рассылка Преемственность христианской политики в Новой России Выступление кандидата в председатели Верховного Совета РСФСР В.В. Аксючица 29 мая 1990 года на заседании Съезда народных депутатов РСФСР впервые за годы советской власти в Кремле многое было названо своими именами, что-то звучит актуально и ныне: Положение нашей страны настолько катастрофично, что для того, чтобы преодолеть эту катастрофу, обществу необходимо совершить сверхусилие. Опыт истории учит, что сверхусилие общество способно совершить только в том случае, если его возжигает некий сверхидеал. Ибо на великие дерзания человек способен, когда он предстоит не перед прахом земли, а перед небесными, вечными, то есть абсолютными ценностями. Обретение обществом высших идеалов означает религиозно-национальное возрождение, об этом свидетельствует история. В России мы можем причаститься к духовным ценностям не в утопическом вакууме, а в лоне национальной культуры. Поэтому просвещенный патриотизм должен быть положен в основу всех преобразований. Прежде всего, это любовь к своему народу, его истории, культуре. Но, как всякая истинная любовь, она исключает националистическую гордыню, вражду и шовинистическую ненависть. Просвещенный патриотизм – это знание культуры и истории своего народа. Несмотря на пять лет гласности наш великий народ до сегодняшнего дня насильственно отъединён от основных истоков нашей культуры. В 1922 году по личному указанию Ленина 200 лучших умов России: философов, писателей, публицистов, учёных было выслано из страны, как было сказано, взамен смертной казни. Должен сказать, что и сегодня их произведения у нас ещё не публикуются, а если публикуются, то гомеопатическими дозами. Нам необходимо вернуть наше национальное достояние, ввести в политический и культурный оборот произведения русской философской, политической, экономической и социальной мысли. Будущее для нас закрыто без ответственной и полной оценки прошлого. Перед всеми нами стоит роковой вопрос: почему богатейшая страна и великий народ с тысячелетней культурой в результате семидесяти лет революций, борьбы, перековки, строительства, перестройки оказалась на задворках цивилизации? Если бы мы абстрактно поставили этот вопрос в отношении абстрактного субъекта, то для всех нас ответ был бы очевиден: причина в том, что вели не туда. |
| |