А.А. Половцов Говорский, Ксенофонт Антонович Говорский , Ксенофонт Антонович, историк и журналист, униат по вероисповеданию, родился около 1811 г.; он получил духовное образование и имел ученую степень кандидата. Г. служил первоначально преподавателем всеобщей истории и еврейского языка в Белорусской униатской духовной семинарии. Перейдя одновременно со всеми униатами в православие, он занимал в Полоцкой духовной семинарии место библиотекаря и преподавателя всеобщей истории (1840–1842), еврейского языка (1840–1849), церковной истории (1843–1848), церковных древностей (1844–1848), канонического права (1848 и след.), всеобщей и библейской истории и археологии (в 50-х годах). В начале 50-х годов Г. занимался археологическими разысканьями в Полоцке и его окрестностях, результаты которых изложил в статье: «Письмо в Имп. Археологич. Общество от 18 июня 1852 г. («Витеб. Губ. Ведомости» 1852 г., 32) и «Поездка (14 сент. 1852 г.) из г. Полотска по направлению так называемой Ольгердовой дороги и археологические разыскания в окрестностях г. Полотска» («Записки Имп. Русского Археологич. Общества» 1853 г., т. 5, перепечатано в «Витеб. Губ. Ведомостях» 1860 г., 5–7 и 9). 20 марта 1852 г. был избран в члены-корреспонденты Имп. Русского Археологического Общества, которому, кроме вышеупомянутых письма и статьи, сообщил ряд документов для истории Северо-Западного края. В 1857–1858 гг. Г. редактировал неофициальную часть «Витебских Губернских Ведомостей» и напечатал здесь ряд актов и документов XVI и XVII веков из правительственных и частных архивов, относящихся до Западного края, со своими примечаниями и объяснениями (1858 г., 3–8, 12–14, 19, 20, 22–28, 35, 38) и несколько статей, которые впоследствии большею частью перепечатал в своих журналах «Вестник Юго-Западной и Западной России» и «Вестник Западной России»: «О введении, распространении и судьбе кальвинизма в Белоруссии» (1858 г., 12 и 3; В. Ю.-З. и З. Р. 1863–4 г., 10), «Алфавитный список некоторых дворянских фамилий, ныне существующих в Западных губерниях России, в особенности же в Белоруссии, предки коих были православными митрополитами, архиепископами, епископами, архимандритами, игуменами, настоятелями и настоятельницами православных монастырей и протоиереями соборов, в разных местах Литвы, Белоруссии и России, с присовокуплением краткого биографического очерка большей части сих лиц» (1858 г., 15–18; В.

http://azbyka.ru/otechnik/Spravochniki/r...

ж., издававшийся с июля 1858 по 5 нояб. 1877 г. в С.-Петербурге еженедельно. В 1858-1865 гг. назывался «Домашняя беседа для народного чтения». В 1858 г. вышло 18 выпусков, к-рые в 1860 г. были переизданы в одном томе, в 1859-1876 гг.- по 52 выпуска в год, в 1877 г.- 45 выпусков. Основателем, редактором-издателем журнала и автором большинства материалов (в основном анонимных) был В. И. Аскоченский . Он поставил цель «крепко стоять на твердой почве святого Православия и народности русской», противостоять «духу века сего», обличал и высмеивал проявления атеизма, маловерия, либерализма и безнравственности в науке, лит-ре, общественной и гос. жизни. Издание отличалось острой полемичностью и нравоучительностью. Во вводном слове («Два-три слова ради знакомства с читателями» (1858. Вып. 1)) редактор обещал читателям, что за них будет «вычитывать из книг то, что пригодно» для них, и рассказывать им как умеет. Сначала мн. назидательные рассказы и поучения (о пьянстве, божбе, срамословии и т. п., жизнеописания подвижников благочестия) были адаптированными пересказами из опубликованных брошюр и сборников, др. периодических изданий. С 1859 г. Аскоченский вел библиографический раздел, с выпуска 20 за 1860 г. появилась регулярная публицистическая рубрика «Блестки и изгарь», заполненная почти исключительно его злободневными заметками. Критике подвергались не только светские и церковно-общественные издания и деятели либерального толка (см.: «Аномалии в мире литературном» (1859. Вып. 43. С. 407-424), отзыв о свящ. И. С. Беллюстине «Хульник в рясе» (1877), ст. «Гранаты под цифрами, начиненные порохом лжи» о книге проф. Д. И. Ростиславова «Опыт исследования об имуществах и доходах наших монастырей» (1877. Вып. 1) и др.), но и церковные офиц. и академические издания. Помимо публицистики Аскоченский опубликовал в «Д. б.» свою драму «Марфа Посадница» (1870. Вып. 1. С. 17-30; Вып. 2. С. 65-75; Вып. 3. С. 102-117; Вып. 4. С. 137-162), неск. десятков стихов и басен (некоторые были подписаны криптонимами или псевдонимом В. Незамай), сатирические очерки, религиозно-нравственные рассказы (напр., «Записки звонаря» (1861. Вып. 6. С. 109-111; Вып. 7. С. 133-135; Вып. 8. 151-152; Вып. 9. С. 169-171; Вып. 10. С. 194-195; Вып. 12. С. 233-234; Вып. 13. С. 253-255; Вып. 15. С. 323-325; Вып. 16. С. 347-350)) и переводы (напр., с польск. языка трагедии «Карпатские горцы» И. Корженёвского (1877. Вып. 4, 15-17, 19)), церковно-краеведческие исследования.

http://pravenc.ru/text/178795.html

Сын священника шацкой округи, Вениамин, в мире Василий Ант. Благонравов, родился в 1825 г. Пройдя шацкие училища и тамбовскую семинарию, он в 1846 г. поступил в казанскую академию, которую и окончил в 1850 г. В академии он выделялся из среды товарищей своим благочестием, исполнением всех требований тогдашней дисциплины, талантливостью и редкою любовью к наукам, преимущественно историческим. Еще на студенческой скамьей он поражал обширностью эрудиции и широтой исторического образования. Окончив курс первым магистром, иеродиакон Вениамин был оставлен при академии бакалавром по церковной истории. В качестве бакалавра, а потом профессора он обнаружил большое усердие и немалую ученую производительность. В немногие годы он успел скомпоновать полный курс лекций, составляющий три больших фолианта (хранятся в библиотеке казанской академии). Его лекции, богатые фактическими данными, и его пример оживили в студентах заглохнувший было интерес к изучению истории. При своем «ученом трудолюбии и весьма живых дарованиях с течением времени он мог бы сделаться для казанской академии (по выражению ее историка, П. В. Знаменского ) таким же дорогим профессором истории, каким для Московской академии был известный профессор А. В. Горский, если бы он не был лицом монашествующим и, следовательно, более или менее кратковременным гостем на своей кафедре». Но и помимо непродолжительного пребывания на кафедре (1850–1858), архим. Вениамин был отвлекаем от прямого дела второстепенными и побочными должностями – библиотекарством (1854–1858), преподаванием немецкого языка (1855–1856) и нравственного богословия (1858), ревизией вятской и уфимской семинарии (1856), редакторскими, цензорскими и особенно – инспекторскими обязанностями. В вакат 1851 г. он исправлял должность помощника инспектора академии, летом 1852 г. и в начале 1858 г. – инспектора, а с 30 сентября 1852 по 3 июля 1856 г. был помощником инспектора. Верный исполнитель правил академической инструкции еще на студенческой скамье, архим. Вениамин с неуклонною строгостью держался их и после, работая над проведением их в студенческую жизнь. При таком его отношении к делу, ему приходилось тратить много сил, когда академическая дисциплина стала падать, отчасти под влиянием духа времени, отчасти благодаря противоположным ему взглядам на нее новых инспекторов, в роде известного архим. Феодора Бухарева. «Гроза формализма», и в тоже время человек очень добрый, с характером вовсе не тяжелым, Вениамин должен был много страдать при своих столкновениях со студентами, постигшими уже сладость свободы 1 .

http://azbyka.ru/otechnik/Konstantin_Har...

1858 г. В первой половине наступившего 1858 года внимание мое главным образом сосредоточено было на печатании вторым изданием 1-й части моего археологического труда, именно: Указателя Патриаршей ризницы. В тоже время я усиленно занимался приготовлением и 2-й части своего труда – Указателя библиотеки. Между тем, не оставлял занятий и по типографской библиотеке, и частная переписка с друзьями и приятелями продолжалась сама собой. Так, 3-го января я получил письмо из Киева от бакалавра В.Ф. Певницкого . Вот что писал он мне от 26-го декабря минувшего 1857 года: «Извините меня великодушно в том, что в такое короткое время я успеваю уже другой раз беспокоить вас. Дело в том, что в первом письме своем я напрасно сделал приписку о статье своей, посланной в редакцию Русской Беседы. Чрез два дня после отсылки письма своего, я получил от Ал. Ив. Кошелева 270 письмо и узнал, что редакция Беседы с сочувствием принимает статью мою. После того я не хочу лишать себя удовольствия видеть её напечатанною в Русской Беседе. Потому прошу вас не утруждать ни себя, ни знакомого вам, Викторова, 271 ни самой редакции Беседы излишними хлопотами по моему делу. Если будет успех в начале, то я и на будущее время не прочь от того, чтобы печататься в Беседе: но тогда буду трудиться только над статьями по словесности. При сем удобном случае, по просьбе Гогоцкого, 272 в которой я не мог отказать ему, я осмеливаюсь адресовать к вам объявление о выходе его Философского Лексикона. Как ни щекотливо для меня обращаться к вам с подобными вещами, но я должен был уступить просьбам человека, желающего привести в известность свою работу. Если для вас не составит особенного беспокойства, то передайте одно объявление, по назначению Гогоцкого, в Моск. семинарию, другие в Моск. академию и Вифанскую семинарию, конечно в том случае, когда увидитесь с кем-ниб. из Посадских. Но если подобное дело будет сопряжено с каким-ниб. трудом для вас, то я прошу вас уничтожить эти объявления. Без сомнения, уже знаете о смерти нашего митрополита.

http://azbyka.ru/otechnik/Savva_Tihomiro...

Сортировать по Исключить новости Крестьянская реформа 1861 года: СПРАВКА Крестьянская реформа: как она проходила? 3 марта, 2011 Крестьянская реформа: как она проходила? Крестьянская реформа 1861 года: предпосылки и история. Подготовка крестьянской реформы 1861 года 3 января 1857 года был учреждён новый Секретный комитет по крестьянскому делу в составе 11 человек (бывший шеф жандармов А. Ф. Орлов, М. Н. Муравьёв, П. П. Гагарин и т. д.) 26 июля министром внутренних дел и членом комитета С. С. Ланским был представлен официальный проект реформы. Было предложено создать в каждой губернии дворянские комитеты, имеющие право вносить в проект свои поправки. В 1858 году для подготовки крестьянских реформ были образованы губернские комитеты, внутри которых началась борьба за меры и формы уступок между либеральными и реакционными помещиками. Комитеты подчинялись Главному комитету по крестьянскому делу (преобразован из Секретного комитета). Боязнь всероссийского крестьянского бунта заставила правительство пойти на изменение правительственной программы крестьянской реформы, проекты которой неоднократно менялись в связи с подъёмом или спадом крестьянского движения Новая программа Главного комитета по крестьянскому делу была утверждена царём 21 апреля 1858 года. Программа строилась на принципах рескрипта Назимову. В программе было предусмотрено смягчение крепостной зависимости, но не её ликвидация. Одновременно с этим участились крестьянские волнения. Крестьяне не без основания беспокоились по поводу безземельного освобождения, утверждая, что «одна воля хлебом кормить не станет». 4 декабря 1858 года была принята новая программа крестьянской реформы: предоставление крестьянам возможности выкупа земельного надела и создание органов крестьянского общественного управления. В отличие от предыдущей, эта программа была более радикальной, и к принятию её правительство во многом подтолкнули многочисленные крестьянские волнения (наряду с давлением оппозиции). Эта программа была разработана Я. И. Ростовцевым. Основные положения новой программы были следующими: получение крестьянами личной свободы обеспечение крестьян наделами земли (в постоянное пользование) с правом выкупа (специально для этого правительство выделяет крестьянам специальный кредит) утверждение переходного («срочнообязанного») состояния

http://pravmir.ru/krestyanskaya-reforma-...

III. Памятники древнерусской духовной письменности (По поводу журнала: «Православный Собеседник», издаваемого при Казанской Духовной Академии. 1858 год). С изменением и улучшением в своем плане и составе, Православный Собеседник в 1858 году предложил занимающимся историей русской словесности целый ряд любопытных памятников, изданных по рукописям Соловецкой библиотеки. Эти письменные памятники содержат в себе жития русских святых и поучения или слова. Из житий изданы: Леонтия, епископа ростовского, со словом в память его, житие Исайи, тоже епископа ростовского, сказание преподобного Нестора о житии и убиении князей Бориса и Глеба, житие Антония римлянина и Авраамия смоленского (по рукописям XVI и частью XV в.). Занимающимся русской стариной хорошо известно, как разнообразны редакции житий русских святых. Житие краткое, как летописная основа, впоследствии распространялось различными подробностями, интересными для истории русского быта и литературы. Очень часто простая речь краткого первоначального жития принимала характер витиеватый и даже напыщенный под пером искусного книжника. Потом для потреб русских читателей распространенное житие вновь сокращалось, и, за выпуском интересных бытовых подробностей, удерживало позднейшую витиеватость. Особенно разнообразны редакции тех сказаний, в которых к историческому факту уже в раннее время народная фантазия присоединяла поэтические плоды своего творчества. Кроме того, жития осложнялись похвальными словами в память угодника и целым рядом чудес его, совершенных по его кончине в различные времена. Похвала помещалась иногда после самого жития, иногда после описания чудес. Из всех этих элементов, с присоединением службы угоднику, составлялось полное целое, части которого следующие: служба угоднику, самое житие, похвала, обыкновенно по случаю открытия мощей, потом чудеса, заключаемые тоже похвалою. Есть сборники, содержащие в себе только жития русских святых без прибавления; есть также сборники только одних служб русским святым, как например рукопись XVI в. в библиотеке Графа Уварова под 681 (по каталогу библ. Царского 563).

http://azbyka.ru/otechnik/Fedor_Buslaev/...

А.А. Половцов Скачать epub pdf Рыбников, Павел Николаевич Рыбников , Павел Николаевич, известный собиратель былин; родился 24-го ноября 1831 г. в Москве, умер 17-го ноября 1885 г. в Калише. Предки его были московскими купцами-старообрядцами; отец Р. умер, когда ему было около 5 лет, оставив семью с довольно ограниченными средствами. Это не помешало, однако, младшему из братьев, Павлу Р., получить хорошее образование – сперва домашнее, давшее ему прекраснее знание иностранных языков, затем – в гимназии и, наконец, в университете. В 3-ей Московской (реальной) гимназии, когда поступил в нее Р. в 1844 г., директором был известный педагог П. Погорельский; преподавательский персонал насчитывал в своей среде целый ряд лиц, причастных к науке и литературе, как, напр., П. Перевлесский, В. Клоссовский, С. Шестаков, Б. Ордынский, М. Н. Капустин и, наконец, Ф. И. Буслаев (с 1841 по 1846 г.). Несмотря на материальные затруднения – по словам сестры, «ему приходилось с младших классов давать уроки», Р. учился блестяще и кончил в 1850 г. курс гимназии с серебряной медалью. В промежутке между 1850 г. и 1854 г. Р. совершил путешествие за границу в качестве переводчика при К. Т. Солдатенкове (указание на связи Р. с Московским старообрядчеством) и Н. П. Боткине, причем, по собственным словам его, довольно долго жил в Италии. Поступив в 1854 г. на филологический факультет Московского университета, Р. на первом же курсе успел зарекомендовать себя переводами из Тацита у проф. П. М. Леонтьева, а на втором – читал у проф. Шевырева, вместе с А. А. Котляревским, свою работу о II томе «Мертвых Душ» (Университетские отчеты 1854–1858 гг.). Другими учителями его были Шестаков, Буслаев, Бодянский. Он слушал Кудрявцева, Соловьева, Грановского, которого застал еще на кафедре, Тихонравова. Кончил Р. курс кандидатом в 1858 г. Не менее плодотворным в своем роде было для Р. также и то деятельное участие, какое он принимал в студенческой жизни. По словам сестры, «он часто говорил на сходках и все, время был под надзором полиции», вследствие чего, «из боязни обыска, чтобы не пугать мать», с которою жил вместе, уехал и жил то с тем, то с другим из товарищей: А.

http://azbyka.ru/otechnik/Spravochniki/r...

А.А. Половцов Щербатов, князь Григорий Алексеевич Щербатов, князь Григорий Алексеевич – сын известного Московского генерал–губернатора князя Алексея Григорьевича, родился во Франции, в городе Монпелье, 20 декабря 1819 г. Получив блестящее домашнее образование, Щ. в 1835 г. поступил в С.–Петербургский университет на юридический факультет и окончил его в 1838 г. со степенью кандидата. По выходе из университета он в 1839 г. определился в Киевский гусарский Е. И. В. принца Максимилиана Лейхтенбергского полк. Затем в том же году был прикомандирован к Кавалергардскому Ее Величества полку, а в 1842 г. перешел на гражданскую службу старшим советником Московского губернского правления. В 1848 г. Щ. перевелся в министерство Народного Просвещения и был назначен помощником попечителя Московского учебного округа, а в 1850 г. перемещен помощником попечителя С.–Петербургского учебного округа и занимал эту должность по апрель 1855 г.; затем с 26 августа 1856 г. Высочайшим повелением определен был попечителем того же округа и оставался в этой должности по 18 июля 1858 г., когда по прошению был уволен от службы. Самостоятельная деятельность Щ. в качестве попечителя Спб. учебного округа была непродолжительна, тем не менее она осталась в истории Спб. университета надолго памятной, как светлый момент между двумя мрачными эпохами. Он остался редким примером, как истинный «попечитель», действовавший не только властью, но и заботливым участием к молодому поколению, которое по самой молодости так склонно к увлечениям и ошибкам и, по недостатку опыта, так нуждается в том, чтобы университет был для него действительно alma mater. Университет умел ценить высокие качества Щ., и в 1858 г. он был избран им в почетные члены. В истории университетов имя Щ. остается памятно еще и тем, что с самого вступления его в должность попечителя им поднят был важный вопрос о пересмотре и переработке университетского устава 1835 г. Им составлен был новый проект устава, и хотя последний еще не был тогда утвержден окончательно, некоторые предположенные в нем изменения начали осуществляться уже с 1859 г.

http://azbyka.ru/otechnik/Spravochniki/r...

А.М. Куликов На правах рукописи Специальность: 07.00.15 – История международных отношений и внешней политики диссертации на соискание учёной степени кандидата исторических наук I.Oбщaя характеристика работы В 2017 г. исполняется 200 лет с момента рождения Петра Ивановича Кафарова (в монашестве – Палладия) – крупнейшего отечественного синолога XIX в. Наряду с Никитой Яковлевичем Бичуриным (в монашестве – Иакинфом) и Василием Павловичем Васильевым Кафаров входит в число основоположников традиций русского академического востоковедения. Палладий внёс значительный вклад в развитие наук о Востоке (синологии и монголистики): он отыскал и опубликовал один из важнейших источников монгольской истории – «Сокровенное сказание», практически закончил первый полноценный китайско-русский словарь, в котором, помимо прочего, подробно описал специфические термины традиционных китайских религий, а также доработал русскую транскрипцию китайского языка (получившую название транскрипции Палладия) основными элементами которой пользуются и поныне. Тем не менее, особенности научного метода П. И. Кафарова до сих пор подробно не изучались, попыток дать комплексный анализ наследия и жизни учёного в русской науке также не предпринималось. Помимо научной работы Кафаров проявил себя на дипломатическом поприще: сообщал генерал-губернатору Восточной Сибири Н. Н. Муравьёву ценные сведения о внутреннем положении в Китае, помогал русскому политическому деятелю и дипломату Евфимию Васильевичу Путятину в период Тяньцзиньских переговоров 1858 г., в результате которых Россия уравняла свои права с иностранными державами в Китае. Сведения, добываемые Кафаровым в середине 50-х гг. XIX в., также помогли заключению русско-китайского договора в Айгуне в 1858 г. об установлении русско-китайской границы по реке Амур. Объектом исследования является – наследие П. И. Кафарова, его вклад в российско-китайские отношения. Предметом – сведения о дипломатической работе и жизни Кафарова, его научные труды. Актуальность данного исследования заключается в том, что, хотя имя Палладия (Кафарова) широко известно всему академическому миру, а информация о нём содержится в большинстве научных справочников и энциклопедий в отечественной истории китаеведения по сей день не существует ни одной книги, целиком посвящённой Кафарову. Следует отметить, что в китайской литературе подобные издания уже появились.

http://azbyka.ru/otechnik/Palladij_Kafar...

В.В. Виноградов Светоч СВЕТОЧ История значений слова тесно связана не только с переходом, с переключением этого слова из одной социально-языковой (сословной, профессиональной, групповой) системы в другую, но и с его морфологическими переразложениями, с его стилистической переквалификацией, с его блужданиями по разным стилям литературной речи. Слово светоч в современном русском языке относится к книжно-риторическому стилю и употребляется по большей части в переносном смысле – применительно к тому, кто или что является источником просвещения, свободы, высоких идей. Ср. выражения: светочи науки, светочи христианства, светоч демократизма. Но в русском литературном языке XVIII и первой половины XIX в. без резкого оттенка высокого, патетического стиля слово светоч могло выражать и свое прямое значение: «свеча, факел, светильник». Так, у И. И. Лажечникова в романе «Басурман» (ч. 2, гл. 6): «...дверь отворилась и – перед ним старик, белый, как лунь. Светоч, который он держал в руке, освещал на лице его грустную заботливость». Ср. там же: «...вырывают светочи из рук холопов...»; «Мужчины спрашивали друг друга о причинах тревоги, зажигали светочи, толкали друг друга» (Лажечников 1858, 5, с. 131, 119, 117). Ср. у Пушкина в стихотворении «Андрей Шенье»: Твой светоч, грозно пламенея, Жестоким блеском озарил Совет правителей бесславных; Твой бич настигнул их, казнил Сих палачей самодержавных... Ср. у И. И. Лажечникова в рассказе «Гримаса моего доктора (Из походной записной книжки 1813 года)»: «Печать Бога резко означалась на высоком челе, в глазах горел светоч ума и благородства...» (Лажечников 1858, 7, с. 353). Любопытно, что слово светоч определяется в словарях Академии Российской как «фонарь», в «Общем церковно-славяно-российском словаре» П. И. Соколова как «фонарь, факел», в «Словаре церковнославянского и русского языка» 1847 г. как «большая свеча, факел» и не сопровождается никакой пометой. Это говорит о том, что в то время слово светоч считалось принадлежностью простого и среднего стилей. Та же позиция в отношении слова светоч поддерживается и «Толковым словарем» В. И. Даля, но здесь указывается своеобразный оттенок употребления этого слова. «Светоч м, большая свеча или факел, смолевая горелка. Похороны со светочами» (1882, 4, с. 161). Даль указывает и производное слово светочник – факелоносец, факельщик. Ср. там же попытку Даля сопоставить со словом светоч слово светчий – свадебный чин, дружка. Это неправильное сближение. Ср. ловчий, кравчий и т. п.

http://azbyka.ru/otechnik/Spravochniki/i...

  001     002    003    004    005    006    007    008    009    010