Предисловие Во 2-й половине XVIII в. наряду со спором о поминовении усопших предметом полемики между участниками движения колливадов и их противниками стал также вопрос о частом причащении, который постепенно выдвинулся на первый план. Отечественный исследователь этой темы О.А. Родионов отмечает, что «попытки представить прения о коливе в качестве первой фазы споров, а вопрос о св. Причащении – как основную тему следующей… не выглядят убедительными, так как частое причащение святых Таин становится предметом обсуждения и поводом к столкновениям практически одновременно с возникновением проблемы поминовения усопших по воскресеньям» 1 . Однако вопрос о частом причащении стал не единственным предметом споров, связанных с богословием Евхаристии. Непосредственно в стане колливадов разгорелся спор о тленности Тела Христова в Таинстве, инициатором которого стал Неофит Кавсокаливит 2 . Последний был введен в заблуждение трактатом «О Пречистом Теле, коего мы причащаемся» 3 , надписанным именем прп. Иоанна Дамаскина и созданным сторонниками математика и астронома XII в. Михаила Глики (Сикидита), который утверждал, что Хлеб предложения по природе ( κατ φσιν) такой же, каковой была святая Плоть Христова, данная в пищу ученикам на Тайной Вечере, то есть св. Дары являются тленными, а причастник принимает не «всего Христа» ( λον τν Χριστ ν). Согласно Глике, евхаристическое Тело Христово тленно, за каждой Литургией реально приносится в жертву, преломляется, разделяется на части и вкушается причастниками. В учении Глики сочетались крайний евхаристический реализм (св. Хлеб после освящения есть самое Тело Христово, а не образ, икона или символ, и все, что происходит с Хлебом после освящения, происходит и с Телом) и оригенистское учение о воскресшем Теле Спасителя, которое недоступно чувственному восприятию и которого нельзя причаститься: оно не может быть преломляемо, вкушаемо и раздробляемо зубами верующих во время Литургии. Однако принесенное в жертву и дробимое и неодушевленное Тело Христово все-таки воскресает в причастнике, как во гробу, и соделывает того общником нетления.

http://azbyka.ru/otechnik/Nikodim_Svjato...

Эпоха Комнинов может быть обозначена как особый период расцвета византийской историографии, и прежде всего благодаря трудам Анны Комнины, Иоанна Киннама и Никиты Хониата 784 . Старшая дочь императора Алексея I (1081–1118), умная и прекрасно образованная Анна Комнина , описала в своей «Алексиаде» историю своего отца с начала и вплоть до его смерти (1069–1118) 785 . Написанное изысканным античным слогом произведение принцессы, воспитанной на античных образцах, знакомой с древнегреческим историописанием, поэзией и философией, является не только наиболее выдающимся памятником византийского гуманизма, но и первосортным историческим источником. Подробное повествование Анны составляет основу нашего знания об этой важной эпохе, на которую приходятся восстановление византийской великодержавности, встреча Византии с Западом во время первого крестового похода, войны с норманнами и степными народами Севера и Востока. Панегирическая тенденция «Алексиады» и другие ее недостатки, к которым прежде всего относится хронологическая путаница, вполне искупаются объемностью и многосторонностью сообщаемой информации, овладеть которой писательница смогла благодаря своему положению и жажде знаний. В качестве историка пробовал себя и ее супруг, кесарь Никифор Вриенний , внук 786 того Никифора Вриенния, который в качестве провозглашенного императора выступал сначала против Михаила Дуки, а затем против Никифора Вотаниата. Оставшееся незавершенным сочинение Никифора Вриенния, которое не выдерживает сравнения с шедевром его супруги, кратко рассматривает историю дома Комнинов со времени Исаака Комнина, становится подробнее со времени Романа IV Диогена, однако обрывается уже посреди правления Никифора Вотаниата 787 . Эпохи Алексея I Комнина касается и заключительная часть часто упоминавшейся выше всемирной хроники Иоанны Зонары . При сильной зависимости от «Алексиады» краткие сведения Зонары содержат тем не менее важные дополнения к труду Анны Комнины. Напротив, никакой самостоятельной исторической ценностью не обладают ни стихотворная всемирная хроника Константина Манассии , доходящая до восшествия на престол Алексея-Комнина, ни доведенная до времени смерти того же правителя всемирная хроника Михаила Глики . На еще более низкой ступени стоит совсем скудная всемирная хроника Иоиля, которая доведена вплоть до взятия латинянами Константинополя в 1204 г.

http://azbyka.ru/otechnik/Istorija_Tserk...

О М. Г. достоверно известно немногое - в основном из 37-го письма Григория Акиндина (изд.: Hero. 1983. P. 130-140), датируемого промежутком между летом 1343 и весной 1344 г. (Ibid. P. 367-369). Акиндин сравнивает учение М. Г. с учением некоего Куры - лица, из др. источников неизвестного,- и говорит о тесной связи М. Г., свт. Григория Паламы , Куры и Давида (возможно, Давида Дисипата ). М. Г. был вынужден бежать из Фессалоники (вероятнее всего ок. 1343/44) по причине восстания зилотов и из-за своей симпатии к свт. Григорию Паламе и имп. Иоанну Кантакузину . Не позднее весны 1344 г. (скорее всего летом-осенью 1343) он прибыл на Хиос, где начал проповедовать учение свт. Григория Паламы и написал письмо патриарху Иоанну XIV Калеке против Акиндина. В ответ Иоанн XIV Калека в том же 1344 г. (не позднее июля) побуждал митрополита Хиоса принять меры против М. Г. до прибытия патриарха Игнатия II Антиохийского в столицу, т. е. до лета-осени 1344 г. (ν μν τιμιτατον γρμμα πρς τν Χον κατ τινος Μρκου τ το Παλαμ φρονοντος - Greg. Pal. Refutatio Ignatii Antiochensis. 12//ΓΠΣ. Τ. 2. Σ. 634.14-15; RegPatr, N 2246. Об этом послании упом. не только в письме патриарха Игнатия Антиохийского, цитируемого свт. Григорием Паламой, но и в письме Акиндина патриарху). Однако действия М. Г. были столь успешными, что жители Хиоса, по сведениям свт. Григория Паламы, объявили недействительным послание патриарха против М. Г. ( Greg. Pal. Refutatio Ignatii Antiochensis. 12//ΓΠΣ. Τ. 2. Σ. 634.17-19). В кон. 1346 - нач. 1347 г. М. Г. обратился к имп. Иоанну VI Кантакузину, побуждая его организовать репрессии против Акиндина и его сторонников. Во время пребывания в Великой Лавре в 1350 г. накануне Собора М. Г. написал «Агиоритский трактат» против антипаламитов. Лавре он передал ряд рукописей с сохранившимися вкладными записями. Помимо Paris. Coislin. 288, это: Paris. Coislin. 85 (копия «Ареопагитик» со схолиями Георгия Пахимера ); Marc. gr. II. 89 (1151) (сочинения Михаила Глики ); ГИМ. Син. греч. 439 ( Владимир (Филантропов). Описание. 425) (творения прп. Максима Исповедника , Евагрия Понтийского под именем Максима, Филофея Синайского, аввы Исаии).

http://pravenc.ru/text/2562250.html

Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ЛАББЕ [Франц. Labbé] Филипп (10.07.1607, Бурж, Франция - 16 или 17.03.1667, Париж), пресвитер ордена иезуитов; франц. историк, богослов, филолог, географ, видный представитель эрудитской эпохи развития европ. науки. В 1623 г. Л. вступил в орден иезуитов, получив там возможность реализовать свои таланты в научной сфере. Занимался изучением лит-ры, богословия, философии и риторики. Преподавал в Кане, Бурже, в иезуитской коллегии Клермон в Париже, где c 1661 г. занимал пост профессора теологии. С 40-х гг. XVII в. почти ежегодно публиковал монографии и брошюры. Наряду с Д. Пето считался лучшим представителем иезуитской научной школы во Франции. Известны ок. 80 работ Л. Большинство из них освещают вопросы изучения греч. языка, истории религии, Церкви и древностей Франции. Л. принадлежит также авторство неск. гимнов Христу и Пресв. Богородице. Значительное число мелких заметок на латыни по различным вопросам - от истории лит-ры до схоластики - составили обширный архив и были опубликованы после смерти иезуита. Л., как и мн. ученые его времени, пользовался покровительством франц. королевского двора и лично кор. Людовика XIII, интересовавшегося христианскими древностями. В 1645 г. под рук. Л. в королевской типографии Лувра было начато издание фундаментального свода византийских исторических трудов - Corpus Historiae Byzantinae (известен также как «Парижский корпус» - Corpus Parisinum). Нек-рые из визант. произведений публиковались впервые («Хронография» Феофана Исповедника , хроники Георгия Синкелла , Михаила Глики и др.), т. о. представлялась возможность взглянуть на историю Византии как на самостоятельный раздел истории христианского мира. В соответствии с политической идеологией Франции своей эпохи Л. видел в Византии достойный образец для развития монархической государственности. В издании «Парижского корпуса» вместе с Л. принимали участие лучшие ученые XVII в., в т. ч. П. Пуссен , Ж.

http://pravenc.ru/text/2462399.html

Неофит принял содержащееся в псевдоэпиграфе учение за подлинное мнение прп. Иоанна Дамаскина и послал сочинение «О Теле Господнем» в 1771 г. Никифору Феотоки. Между ними состоялась переписка, не изданная полностью до сих пор 4 . Мнение о тленности евхаристического Тела Христова было приписано всем колливадам, и их противники не преминули связать это мнение с вопросом о частом причащении: верным необходимо приступать к Таинству как можно чаще, поскольку они не причащаются всего Тела Христова. С опровержением упорства Неофита в отстаивании учения Михаила Глики и обвинений своих противников выступили прп. Никодим Святогорец в своем «Исповедании веры» и прп. Афанасий Паросский. Таким образом, во 2-й половине XVIII в. был актуализирован византийский евхаристический спор конца XII в., который стал логическим продолжением споров середины XII в. о природе евхаристической жертвы в связи с мнениями Сотириха Пантевгена и который не получил на тот момент соборного решения. К сожалению, до сих пор споры XII и XVIII вв. не были исследованы и проанализированы 5 в достаточной мере в контексте истории византийского и поствизантийского богословия Евхаристии. Кроме того, как уже было сказано, к настоящему времени не все источники по спору XVIII в. изданы, включая сочинение Неофита Кавсокаливита «О Теле Господнем», положившее начало полемике. С нашей точки зрения, споры XII в. и XVIII в. имеют важнейшее значение для понимания путей, которыми шло византийское и в целом восточное богословие Евхаристии. Мнение Глики стало попыткой свести в систему ряд тенденций в византийском богословии Таинства (включая традицию евхаристических чудес и символических толкований Литургии), особенно наметившихся в послеиконоборческое время. Противоположная сторона, к которой принадлежал и Никита Хониат , отразивший события полемики в своей «Истории», державшаяся мнения о присутствии в освященных Дарах воскресшего Тела Спасителя, ответить на тот момент ничего содержательного не смогла 6 , поскольку отсутствовал необходимый богословский инструментарий для формулирования учения о способе присутствия нетленного и воскресшего Тела под видами хлеба и вина. В свою очередь, в XVIII в. Никодим Святогорец и Афанасий Паросский полемизировали с Неофитом Кавсокаливитом (и с учением Михаила Глики, соответственно), используя учение о пресуществлении, воспринятое на греческой почве патриархом Константинопольским Геннадием Схоларием в XV в. и прошедшее церковную рецепцию на поместных Соборах XVII в.

http://azbyka.ru/otechnik/Nikodim_Svjato...

Поскольку время составления 1-й редакции Жития неизвестно, достоверность изложенных в ней сведений может быть поставлена под сомнение. В житийном повествовании отсутствуют сведения о времени жизни И. К. и его певческой деятельности в К-поле, агиограф не называет имен игумена Великой Лавры и императора - покровителя святого. Для выяснения достоверности агиографического предания Уильямс использовал разрозненные упоминания об И. К. в певч. рукописях, содержащие дополнительные сведения. В колофоне Ирмология 1302 г. автором этого сборника песнопений назван «Иоанн Пападопул по прозвищу Кукузель» (РНБ. Греч. 121. Л. 148 об.). В 2 колофонах Ирмология 1309 г. (Sinait. gr. 1256. Fol. 183-183v), выполненного дочерью «святогорца и каллиграфа Феодора» Ириной, содержится фраза «руки Иоанна Пападопула Кукузеля». По мнению исследователей, сохранившаяся рукопись является списком автографа И. К. Патроним Пападопул может свидетельствовать о том, что отец И. К. был священником. Указание на его должность - «маистор» - впервые появляется в сборнике 1332 г. (Sinait. gr. 1257) и повторяется в близкой по времени Аколуфии 1336 г. (Athen. Bibl. Nat. 2358). На основании этих сведений исследователи полагают, что к 30-м гг. XIV в. И. К. был известным музыкантом и учителем пения. На миниатюре из Пападики Ath. Cutl. 457 (2-я пол. XIV в.) И. К. и Ксен Коронис представлены как ученики Иоанна Глики ; в некоторых рукописях Глика назван «протопсалтом Святой Софии» (напр., Sinait. gr. 1252, сер. XV в.), что, вероятно, подтверждает факт обучения И. К. в К-поле. Ряд исследователей полагают, что И. К. умер до 1341 г., поскольку в ремарке писца Стихираря, датируемого этим годом (Athen. Bibl. Nat. 884), отмечено, что книга скопирована с автографа «древнего Кукузеля» (το πλαι Κουκουζλου). В 1437 г. имя И. К. упоминается в пространном колофоне Григория Буниса Алиата ; из этого текста следует, что И. К. жил позже Михаила Ананеота и Иоанна Глики: «Песнопения написаны... Михаилом Анеотом, а украшены... Иоанном Гликой. Позже они написаны и маистором Иоанном Кукузелем, сокращены и уточнены...» (Sinait. gr. 1262. Fol. 1). Более точную последовательность византийских мелургов приводит Мануил Хрисаф (сер. XV в.) в трактате «О теории искусства пения...», где И. К. занимает место после Ананеота, Глики и Никифора Ифика (Ath. Iver. 1120, 1458 г.; изд.: Manuel Chrysaphes. 1985. P. 44). В колофоне рукописи, выполненной Хрисафом, И. К. назван «блистательнейшим маистором благочестивого и царского клира» (Ath. Iver. 975. Fol. 212v, сер. XV в.). На основании указаний певческих рукописей учениками И. К. считаются Димитрий Докиан (см. «Введение в музыку» Кирилла Мармаринского , XVIII в.- БАН. РАИК. 63. Л. 63 об.; изд.: Герцман Е. В. Петербургский теоретикон. Од., 1994. С. 788) и Георгий Контопетрис ( Στθης. Αναγραμματισμο. Σ. 127).

http://pravenc.ru/text/Иоанна ...

2. Жития и гомилии: а) «Житие св. Василия» (Vita S. Basilii), приписывавшееся современнику СВТ. Василия Великого свт. Амфилохию Иконийскому, как определил издатель XVII в. Ф. Комбефис, ему не принадлежит (BHG. N 246y – 260; Barringer. 1980). Многочисленные вост. версии этого жития указывают на то, что его возможным автором является преемник Василия Великого по епископской кафедре Елладий: предполагается, что, произнеся надгробную речь В. В., Елладий положил начало житийной традиции святителя, которая впосл. существенно пополнилась за счет различных вставок (Муравьев. 1997. С. 139–141, 144). Неподлинными или спорными являются также приписываемые Амфилохию сочинения: «Энкомий св. Василию Великому» (BHG. N 260z), «Слово на Обрезание и [память] св. Василия Великого» (BHG. N 261); б) прп. Ефрема Сирина (IV в.) «Похвальное слово Василию Великому»; в) прп. Андрея Критского (VIII в.) «Слово на Обрезание Господне и [память] св. Василия Великого» (BHG. N 262); г) прп. Феодора Студита (VIII–IX вв.) «Поучение» (BHG. N 262k); д) Феодора Продрома (XII в.) четверостишие (BHG. N 262p); е) Неофита Затворника (XII–XIII вв.) «Поучение на Обрезание и [память] Василия Великого» (BHG. N 262n); ж) К-польского Патриарха Иоанна XIII Глики (XIV в.) «Похвальное слово Василию Великому» (BHG. N 262h); з) агиографическая лит-ра, посвященная 3-м святителям: В. В., Григорию Богослову и Иоанну Златоусту (BHG. N 746x–748w); и) Михаила Пселла (XI в.) «Слово о Григории Богослове, Василии Великом, Иоанне Златоусте и Григории Нисском» (BHG. N 2176). 3. Жизнеописания Нового времени: а) подлинные и сомнительные сведения о жизни Василия Великого, его почитании, чудесах, мощах и проч. приводит Ф. Барт (ActaSS Antw., 1698. Iun. T. 2. P. 807–958; P., 1867. T. 23 (Iun. T. 3). P. 295–436; отчасти воспроизводится во вступительной статье к изданию сочинений Василия Великого в патрологии Миня – Introductio//PG 29); этой работе предшествовало соч. «Жизнь святых Василия Великого и Григория» Ж. Эрмана (Hermant G. Vie de S.

http://sedmitza.ru/text/413333.html

В 1770 г. из-за военных действий в ходе русско-турецкой войны 1768-1774 гг. Н. К. перебрался в Трансильванию, где поселился в г. Брашове (совр. Румыния). В течение следующих лет (до 1774) он преподавал в греч. уч-ще и на дому, переводил Гомера и др. античных поэтов и занимался филологическими исследованиями. Много времени Н. К. уделял богословию таинства Евхаристии. В Брашове Н. К. написал неск. важнейших богословских трудов. После окончания русско-тур. войны в 1774 г. Н. К. вернулся в Бухарест, где до конца жизни преподавал греч. язык в Княжеской академии. В бытовом отношении его жизнь была полна трудностей и лишений, особенно тяжело Н. К. переносил суровые зимы и очень хотел покинуть Бухарест. В это время Евгений (Булгарис), с которым Н. К. состоял в переписке, предложил ему переехать в Россию, где он сам находился с 1771 г. при дворе Екатерины II. Ответ Н. К. не сохранился, но, вероятно, он либо не дал согласия, либо некие обстоятельства не позволили ему принять приглашение своего учителя и друга. В 1783 г. патриарх К-польский Гавриил IV пригласил Н. К. в К-поль в Патриаршую академию, но к тому времени ученый был уже тяжело болен и у него не было физических возможностей для переезда. Н. К. скончался в 1784 г. в одиночестве и глубокой нищете. Часто в лит-ре, в т. ч. научной, Н. К. называют преподобным, однако как святой он не почитается. Сочинения «О Теле Господнем» (περ το Κυριακο σματος) представляет собой послание Никифору (Феотоки) написанное и отправленное в 1771 г. (о богословском содержании этого пространного труда подробнее см. в ст. Колливады ). Преподобные Афанасий Паросский и Никодим Святогорец увидели во мнении Н. К., высказанном в этом сочинении (о тленности Тела Христова до Причащения) возобновление ереси Михаила Глики . Хотя колливады воспринимали Н. К. как человека своего круга, у них вызывала осуждение его склонность к ревизии церковного Предания. Прп. Афанасий Паросский, считавший упрямство основной чертой характера Н. К. ( Μανφης Κ. Αθανασου το Παρου νκδοτος Επιστολ ντιρρητικ γενομνη πρς τν παρ τινν περ το Κυριακο σματος κακοδοξαν//Αγιος Αθανσιος Πριος: Πρακτικ Επιστημονικο Συνεδρου (Πριος 29 Σεπτ.- 4 Οκτ. 1998). Προς, 2000. σ. 222), писал: «…с печалью говорю, что и учителем, и другом нашим был Неофит, но да будет предпочтена истина. Ибо то ли от самомнения, то ли по какой другой причине почитая свои собственные утверждения больше должного, он явился упрямствующим не только в этих догматических [вопросах], но и в своей «Грамматике»… И страшно не только то, что он сам себе повредил, но и то, что он [нанес вред] и многим другим…» (Ibid. σ. 225-226). Афанасий говорит о том, что Н. К. устно раскаивался в своем заблуждении.

http://pravenc.ru/text/Неофит ...

В Венецию из К-поля архиеп. Гавриилом Северо была привезена рука В. В. и положена в ц. св. Георгия Греческого (dei Greci). В Риме в ц. Марии Траспонтины, согласно Описи реликвий города (Reliquarum Urbis Indiculo), находились честная глава и рука В. В. ( Pancirolius O . Tesori nascosti dell " alma citta di Roma. R., 1625). Часть руки В. В. хранится в Большом Метеорском мон-ре (Греция). Агиография Древнейшими агиографическими сочинениями, посвященными В. В., являются надгробные Слова, произнесенные свт. Григорием Богословом (BHG, N 245), свт. Григорием Нисским (BHG, N 244), Елладием, еп. Кесарийским (кон. IV в.) (BHG, N 247), свт. Амфилохием, еп. Иконийским (IV в.) (BHG, N 262). Последнее сохранилось на греч. языке фрагментарно в составе сочинения К-польского Патриарха Никифора I «Обличение и опровержение» и в деяниях иконоборческого Собора 815 г. Известно также похвальное Слово, приписываемое прп. Ефрему Сирину, к-рое относится к корпусу Ephraem Graecus. «Житие св. отца нашего Василия, епископа Кесарии Каппадокийской», приписываемое свт. Амфилохию Иконийскому (далее - Житие Псевдо-Амфилохия) (BHG, N 247), представляет собой компиляцию, составленную в VIII-IX вв. на основе Слова Елладия, еп. Кесарийского, и собрания чудес В. В. (BHG, N 247b-260; издано в 1644 Ф. Комбефисом). Известны гомилия прп. Андрея Критского (VIII в.) на праздник Обрезания Господня и память В. В. (BHG, N 262), агиографические сочинения, созданные в честь В. В., более поздних авторов: прп. Феодора Студита (VIII-IX вв.) (BHG, N 262k), Феодора Продрома (XII в.) (BHG, N 262p), прп. Неофита Затворника (XII-XIII вв.) (BHG, N 262n), Патриарха К-польского Иоанна XIII Глики (XIV в.) (BHG, N 262h), агиографическая лит-ра, посвященная 3 святителям: В. В., Григорию Богослову и Иоанну Златоусту (BHG, N 746x - 748w), а также «Слово о Григории Богослове, Василии Великом, Иоанне Златоусте и Григории Нисском» Михаила Пселла (XI в.) (BHG, N 2176). В сер. IX в. Анастасий Библиотекарь перевел на латынь Житие Псевдо-Амфилохия (BHL, N 1022). Этот перевод породил ряд позднейших версий отдельных чудес.

http://sedmitza.ru/text/929116.html

И. К. преподавал пение в К-поле. В наст. время известен только один его ученик - Михаил Амирудзис Трапезундский, произведения которого содержатся в Калофоническом Стихираре сер. XVI в. (Cypr. Machairas. A. 4. Fol. 345-347v: «Кир Амирудзиса, ученика Иоанна лампадария Клады: глас 4-й «Иже Тебе ради богоотец пророк Давид»»; Fol. 359v - 361: «Кир Амирудзиса из Трапезунда, ученика кир Иоанна лампадария Клады: глас βαρς «Под Твое, Владычице, прибежище» (Υπ τν σν, Δσποινα, σκπην)») и в др. источниках. Однако несомненно, что у И. К. учились многие певчие, неизвестные в наст. время. Неслучайно в Анфологии-Матиматарии 1734 г. письма Германа Олимпиота (Ath. Pantel. 901. Fol. 6) И. К. назван «великим учителем» (μγας διδσκαλος), в Матиматарии 1-й пол. XVIII в. (Ath. Iver. 967. Fol. 230) - «лучшим учителем» (ριστος διδσκαλος), в рукописи 1445 г. Николая, иеромнимона Коринфского (Ath. Vatop. 1497. Fol. 294),- «учителем учителей». Многогранная деятельность И. К. повлияла на многих современных ему и живших позднее деятелей певч. искусства. Одной из сторон его творчества было создание певч. кодексов, и, хотя его муз. автографы пока не обнаружены, они часто упоминаются в источниках (см., напр., в Пападики 1463 г. (Athen. Bibl. Nat. 2604. Fol. 194): «Начало с Богом так называемых периссиев, как мы находим [их] в списке (νθηβλαιον) лампадария...»; см. также аналогичные свидетельства в ркп. Sinait. gr. 1252 (Fol. 19, 88, 128, 251)). Из сохранившихся источников известно, что И. К. с почтением относился к предшествующим учителям. Мануил Хрисаф (XV в.), сообщая в теоретическом сочинении об одной из утраченных ныне рукописей И. К., подчеркивает, что творчество мелурга основано на следовании традициям Михаила Ананеота , Иоанна Глики , Никифора Ифика , прп. Иоанна Кукузеля. Хрисаф отмечает, что И. К.- последний из великих мелургов, писавших калофонические икосы для Акафиста Пресв. Богородице на основе древних образцов этого жанра. Подражание древним песнопениям отмечает сам И. К.; напр., соч. «Свыше пророцы» на глас βαρς имеет указание «следуя древним учителям» (κατ χνεσι τος ρχαος διδασκλοις πακολουθν - Ath. Konstamon. 86. Fol. 252v).

http://pravenc.ru/text/471305.html

  001     002    003    004    005    006    007    008    009    010