| В этом мире внешних явлений надо только уметь усмотреть их сокровенную сущность и раскрыть, заложенную в них тайну. При таком символическом мироощущении космология становится антропоцентричной, а антропология христоцентричной. Для свв. отцов символ является поэтому не только моментом гносеологического процесса или этапом в развития культа, а целостным мироощущением. Они были символистами, конечно, не в таком же точно смысле, как французские поэты конца XIX в. (Малармэ, Верлэн, Альберт Самэн и др.) или наши символисты XX в. (Блок, Белый), но, безусловно, одно и то же основное лежало в восприятии мира у одних и других. Богословие классических писателей Церкви было творческим и дерзновенным потому, что, по складу ума своего, по восприятию мира и по языку, эти отцы были ближе к понятиям Библии и Евангелия, к языку пророков, апостолов и Самого Господа. А это все было пронизано тем символизмом, о котором мы и говорим. В своей во многом замечательной актовой речи (сказана в 1.911 г.) проф. Киевской Дух. Академии М. И. Скабаланович объясняет: «Язык иудеев и классической древности был полножизненнее, конкретнее… Еврей прилагал слово дух mah одинаково и к ветру, и к дыханиям человека, и к душе его, и к Духу Божию. К столь различным явлениям это слово прилагалось не в различном смысле — к одним в прямом, а к другим в метафорическом, как у нас, а потому, что во всех этих явлениях древний еврей находил нечто столь однородное, что требовало обозначения одним словом, как один и тот же по существу предмет. Дыхание живительного ветра, сообщавшее природе новые силы, он не находил оснований в существе отличать особым словом от одушевляющего человека и весь мир начала…» «Древний человек не отделяет так телесного от духовного, как делают ныне. Как будто самое понятие о духе библейских писателей не было столь абстрактным, как ныне». «Столь же конкретно, например, и представление книги Притчей о Премудрости Божией: здесь не полагается существенного различия между тою Премудростью, которая устрояла с Богом мир, и той, которая слышится в песнях, на улицах и в речах на площадях (Притч. I, 20), благодаря чему получается возможность так же живо ощущать эту, по–видимому, столь недосягаемую премудрость, как всякую реальность в мире. Аналогия видимого с невидимым была настолько понятна и необходима, что теперешний разрыв их в нашем представлении был бы тогда немыслим» . |
| Видным представителем мистического направления в католическом вероучении являлся Бернар Клервоский (1090-1153). Он был монахом-цистерцианцем, настоятелем монастыря в Клерво. Бернар вдохновил западный мир на Второй Крестовый поход (1147). Как теолог, он отстаивал незыблемость церковного предания, догматики, порицая схоластику за рационалистические тенденции в ней. Бернар проповедовал смирение, приводящее к любви к Богу, открывающей путь к высшему совершенству, достичь которого можно лишь в экстатическом состоянии «слияния души с Богом». Теология Бернара Клервоского не оставляла сомнений в авторитете церковного учения и ориентировала на самоуглубленное, мистическое восприятие мира. Учение Бернара Клервоского оказало сильное влияние на мистическую теологию средневековья. Он был канонизирован в 1174 г. Позднее очагом мистики станут немецкие земли. В XIV-XV вв. там появятся такие знаменитые мистики как Иоганн Таулер (1300-1361) и Фома Кемпийский (1379-1471). Над созданием богословского корпуса католицизма трудился выдающийся богослов Альберт Великий (1193-1280), немецкий теолог, ученый-естествоиспытатель. Альберт Великий получил широкую известность как комментатор Аристотеля, работы которого он комментировал на основе католического богословия. Монах-доминиканец, Альберт становится провинциалом (управляющим всеми делами ордена на определенной территории) этого ордена в Германии, затем он был рукоположен в сан епископа. Позже Альберт добился от папы сложения епископского сана, чтобы полностью посвятить себя богословию. В сочинениях «Сумма теологии», «О причинах и возникновении всеобщего» Альберт Великий пытался создать единую систему католического богословия. Боролся с богословами, отступающими от канонов католического богословия (с известным богословом Сигером Брабантским). Альберт обладал энциклопедическими познаниями, за которые его противники обвиняли теолога в колдовстве. Католическая церковь присвоила ему титул «doctor universal is». Альберт Великий был канонизирован в 1931 г. |
| Вскоре по требованию Марозии новым понтификом был объявлен ее сын Иоанн XI (931–935), рожденный, по слухам, от блудной связи с папой Сергием III. Однако от дурного дерева не могло быть доброго плода: бракосочетание Гуго с Марозией неожиданно породило жестокую борьбу за власть между императором и вторым сыном Марозии, Альбертом, рожденным от первого брака. Дело в том, что Гуго, не отличавшийся хорошими манерами, в праздник Святого Ангела походя оскорбил его, ударив по лицу рукой. Сын Марозии понял, что не он является самой желанной персоной во дворце и что участь его предрешена 229 . В отчаянии Альберт воззвал к народу Рима и сумел пробудить чувство гордости его жителей к своей славе и поднял народ на брачную чету. Гуго успел скрыться из дворца по веревочной лестнице, зато Марозию и папу Uoahha XI арестовали и поместили в темницу. После этого о судьбе Марозии ничего более не было слышно – скорее всего, она погибла в тюрьме 230 . Взяв бразды правления в свои руки, Альберт вскоре сделался полновластным диктатором Рима. Справедливо отмечают, что это был первый и беспрецедентный случай, когда главой Папского государства стало светское лицо. Однако сила традиций и былой авторитет понтифика были так крепки, что Альберт, именовавший себя титулом «сенатора, патриция и государя всех римлян», был вынужден хотя бы для проформы ввести нового Римского епископа Льва VII (936–939) в управление Вечным городом. И принятые при его правлении законы выходили от имени обоих правителей – светского и духовного. Сын своей матери, Альберт крепко держал власть в руках, ревниво оберегая ее от любых покушений конкурентов. За время его правления сменилось четыре папы – Стефан VIII (939–942), Марин II (942–946), Агапит II (946–955) и уже упоминавшийся Лев VII, и ни один из них не рискнул воспротивиться такому положению дел. Официальный король Италии Лотарь II (945–950), сын покойного Гуго Прованского, не принес стране успокоения, к тому же вскоре он умер – говорят, был отравлен конкурентами. Интересно, что своего сына Альберт назвал символичным именем Октавиан в честь первого Римского императора Августа Октавиана, а незадолго до своей смерти, последовавшей в 954 г., обязал римскую аристократию дать клятву выбрать следующим апостоликом Октавиана. Видимо, диктатор понимал, что в городе с тысячелетней традицией его сын может приобрести власть только в сане папы. Так и произошло – 18-летний юноша стал новым Римским епископом Иоанном XII (955–964). Внук развратной Марозии вскоре превратил Латеранский дворец в настоящий вертеп: всюду там можно было встретить его замужних любовниц и женщин легкого поведения. Сам Альберт, которому едва исполнилось 40 лет, скончался от лихорадки 31 августа 954 г. 231 |
| Сигер Брабантский понимал: и христианство – истина, и философия Аристотеля – истина. Как же быть? Одним из главных представителей этого течения был декан философского факультета Парижского университета Сигер Брабантский (1240–1280). Его можно назвать фигурой довольно драматичной: как христианин, Сигер прекрасно понимал, что христианство – это истина; как философ, он не мог опровергнуть Аристотеля – он понимал, что и в трудах Аристотеля содержится истина. Тогда Сигер предложил концепцию, которая получила название «концепции двух истин». Есть две истины: истина разума и истина веры. Они противоречат друг другу. Их невозможно соединить. Но, видимо, такова природа человека, измененная грехом. Церковь поняла, что так просто одними запретами «проблему Аристотеля» не решить. Была создана комиссия, которая работала более десятка лет, решая задачу: как соединить христианство с Аристотелем, – но ее работа не привела ни к какому результату. И лишь два человека смогли выработать приемлемые концепции: Альберт Великий (или Альберт фон Больштедт; 1206–1280) и его ученик – знаменитый и даже более великий в силу своей известности Фома Аквинский (1225–1274). Альберт Великий будет прославлен Католической церковью, хотя и достаточно поздно – в 1931 году, объявлен покровителем ученых и наук. Альберт занимался всеми науками, наследие его огромно – около 40 томов. Он интересовался всем: физикой, медициной, философией, богословием… И он доверял Аристотелю, хотя не мог объяснить, как соединить Аристотеля и христианство. Тем не менее, он написал: «Когда между ними [философией и Откровением] нет согласия, то в том, что касается веры и нравственности, нужно больше верить Августину, чем философам. Но если бы речь зашла о медицине, я больше поверил бы Гиппократу и Галену; а если речь идет о физике, то я верю Аристотелю – ведь он лучше всех знал природу». Альберт смело заявлял: физика Аристотеля – самая правильная, настоящая. Эта уверенность Альберта в правоте греческих философов и ученых передастся и Фоме Аквинскому. |
| – А поженились вы когда? Оксана: В 2000 году. – И тогда же венчались? Альберт: Нет, венчались через год. Мы тогда только начинали воцерковляться, искали храм, священника. А я часто ходил на этюды в Спасо-Андроников монастырь и там познакомился с отцом Анатолием Копалкиным. Разговорились, потом вместе с Оксаной пришли к нему на исповедь, и вскоре он нас обвенчал. Несколько лет к нему ездили, но, поскольку всегда жили в Подмосковье, стали ходить в храмы поблизости. Сейчас у нас храм рядом с домом, туда обычно и ходим. – С одной стороны, лучшего начала семейной жизни не придумаешь: вместе учились в творческом вузе, вместе воцерковлялись. С другой стороны, многие и в девяностые, и в нулевые вынуждены были заняться чем-то, к чему душа совсем не лежала, потому что на любимой работе не могли обеспечить семью. У тебя не возникало опасений, что поступил в один из лучших в стране художественных вузов, а работать по специальности не сможешь, потому что надо семью кормить? Альберт: Нет. С начала девяностых, когда я еще учился в художественном училище, работы было очень много. Оформляли магазины, делали афиши для кинотеатров и так далее. После училища два года преподавал в художественной школе, и только потом поехал в Москву, поступать в Суриковский. Тем более, пока работал в школе и занимался творчеством (после училища нам дали мастерскую), открыл для себя монументальное искусство. Открыл, но сразу понял, что в этой области я мало знаю и ничего не умею, а хочется и знать, и уметь. Поэтому решил поступать в Суриковский. В Москве, еще в студенческие годы, благодаря знаниям, полученным от наших замечательных преподавателей в мастерской, которой руководит Евгений Николаевич Максимов, стал расписывать храмы, потом и мозаику освоил. И сейчас фрески и мозаика для храмов – работа, которая не только доставляет мне огромную радость, но и приносит основной доход. Около иконы, сделанной Альбертом Оксана: Лиза родилась в апреле 2003 года, Альберт тогда заканчивал пятый курс, и в мае они, монументалисты из мастерской Максимова, должны были ехать на всё лето в Америку. Альберт не решился уехать от нас так далеко и надолго. |
| Когда мы работали над гвардейцами, я поинтересовался у Альберта Серафимовича: А вы не находите, что скульптуры похожи на Георгия Сергеевича Полтавченко? Генерал Анатолий Федорович, с которым мы познакомились по работе над Греческим храмом, воевал в Афганистане, а потом работал в налоговой полиции вместе с Георгием Сергеевичем, показал мне фотографии нынешнего губернатора в двадцатилетнем возрасте. Мы уже привыкли, что главная черта лица Георгия Сергеевича – его знаменитые усы, а на фотографии он был безусый и в отцовской пилотке. Все трое персонажей – Альберт Серафимович, Никита Сергеевич и Георгий Сергеевич - внешне похожи. На осенней выставке, где были вместе губернатор и председатель Союза художников, я обратил внимание, что они весьма похожи по движению, мимики и жестам. Альберт Серафимович верил в возрождение Империи. Над его рабочим столом висел портрет Петрова-Водкина – первого председателя Союза художников, а также портрет Петра Первого. И, конечно, в его кабинете множество икон, в том числе казачьих. Альберт Серафимович неслучайно оказался в искусстве – он закончил Академию в 29 лет. Перед учебой отслужил четыре года на Черноморском флоте. Поэтому проект «Меридиан Победы на Большой Морской» дорог ему и как моряку. Недавно Меридиан поддержал Морской совет, который возглавляет Георгий Сергеевич. Мы отдали документы на его реализацию главнокомандующему военно-морским флотом Владимиру Ивановичу Королеву. Перед работой над скульптурой гвардейцев мы проконсультировались с военно-морским музеем. Нам выдали форму гвардейского экипажа 1812 года. Альберта Серафимовича добила выставка т.н. современного искусства в Манеже «Русские художники — участники Венецианской биеннале. Избранное». Перед Новым годом правление Союза художников не могло решить, куда поместить оборудование, ведь для размещения картин необходимо оборудовать стенды. Альберт Серафимович переживал за искусство, которое уничтожали. При нем в 1977 году Манеж передали Союзу художников. И каждая осенне-весенняя выставка была в Манеже, а теперь правление не может решить, как провести выставку. |
| – разум всех людей – один и тот же и един; – неверно или не соответствует истине положение: единичный человек познаёт; – воля человека желает или делает выбор на основе необходимости; – всё, что происходит в этом мире, подчинено власти небесных тел; – мир вечен; – первого человека не было никогда; – душа – форма человека, она гибнет, когда разрушается тело; – душа, отделённая после смерти от тела, не страдает от плотского огня; – свободная воля – потенция пассивная, а не активная, и потому по необходимости ею движет то, к чему можно стремиться; – Бог не познаёт единичных вещей; – Бог не познаёт того, что отлично от Него Самого; – действия людей не направляются Божественным провидением; – Бог не может дать бессмертие или нетленность преходящей и телесной вещи (см.: 15, с. 251). По мысли латинских аверроистов, Бога нужно понимать как аристотелевский Ум, который может мыслить лишь самое достойное, т.е. Себя. Единичных чувственных предметов Бог не знает и не мыслит, поэтому бессмысленно богослужение и молитва , ведь Бог всё равно нас не слышит. Всё в мире подчинено причинно-следственным связям. Их можно видеть при помощи небесных светил, которые обладают огромным влиянием на весь мир. Человек бессмертен не как личность, а лишь как разум, который после смерти сливается с разумом Божественным. Однако далеко не все относились к Сигеру негативно. Через несколько десятков лет Данте Алигьери в «Божественной комедии» описывает рай, где обитают католические святые, и помещает в него виднейших философов – Бонавентуру, Альберта Великого, Петра Ломбардского, Исидора Севильского и др. Среди них он вместе с Фомой Аквинским называет и его противника, Сигера Брабантского, упоминая, что это именно тот, «что читал в Соломенном проулке в оны лета и неугодным правдам поучал» (Бож. комедия. Рай , 10, 136–138). §12. Альберт Великий Одним из первых, кто понял истинность многих научных и философских положений Аристотеля, был Альберт Великий (Альберт из Больштедта). Он родился в 1193 (по другим данным – в 1206) году и умер в 1280 году. Долгое время преподавал в Кельнском и Парижском университетах, был руководителем доминиканского ордена в Германии. Альберт Великий изучал теологические и метафизические работы Аристотеля и впервые ввёл в обиход и сами работы Аристотеля, и многие термины, которые впоследствии стали основными философскими терминами в западном мире. |
| Т.Н. Джаксон, И.Г. Коновалова, А.В. Подосинова 60. Альберт Штаденский «Анналы» (между 1240 и приблизительно 1260 гг.) Альберт, бывший аббатом бенедиктинского монастыря Преев. Богоматери в Штаде (на севере Саксонии), перешел в местный францисканский монастырь, где ок. 1240 г. начал работать над всемирной хроникой, или «Анналами», которые в историографии иногда неточно именуются «Штаденскими анналами» и доведены до 1256 г. «Анналы» отличаются богатством использованных автором источников, а также обильными сведениями по генеалогии саксонской знати, хотя и не всегда вполне надежными. Замечателен включенный в «Анналы» подробный паломнический итинерарий из Штаде до Рима и далее до Святой Земли. Вместе с тем, в целом памятник изучен недостаточно – отчасти из-за отсутствия полноценного издания (издание И. Лаппенберга 1859 г. – неполно). Альберт был плодовитым писателем, оставив также стихотворный эпос о Троянской войне («Троил») и ряд не дошедших до нас сочинений. Издания: Alb. Ann. Stad. 1859. Р. 271–378. Переводы: Alb. Ann. Stad. 1890 (только текст издания И. Лаппенберга). Литература: Fiehn 1931. Р. 536–572; RFHMAe 2. Р. 175. 1. В л[ето] Г[осподне] 1089-е. [Сообщение о свадьбе германского императора Генриха IV с вдовой маркграфа Генриха Штаденского, заимствованное у Эккехарда из Ауры 1711 .] (Alb. Ann. Stad. 1859. Р. 316) 2. В л[ето] Г[осподне] 1093-е. [Мятеж Конрада, сына императора Генриха, против отца 1712 .] А причина мятежа была такова. Император Генрих в омерзительной низости стал преследовать свою супругу, вдову Удона 1713 , о которой сказано выше, да так, что приглашал всякого – стыдно сказать – овладеть ею. В конце концов он велел войти к ней собственному сыну Конраду, которого ранее уже короновал. Тот, ужаснувшись [такому] делу ответил: «Нет, господине, ведь я – ваш сын, а она – ваша жена». Он же говорит: «Ты не мой сын, а чужестранца». А был этот Конрад чрезвычайно похож на некоего чужестранца, правителя Швабии 1714 . Наконец королева, ускользнув из-под стражи, прибыла в Италию к оной весьма могущественной Матильде 1715 , а в ее сопровождении – к папе Урбану 1716 , которому со слезами рассказала о своей беде. Папа же, возмущенный столь ужасным преступлением, снова отлучил императора [от церкви]. Королева же вернулась на Русь (Rucia), вступила в монастырь и в конце концов стала аббатисой 1717 . [В это время императора заклеймил в своем послании прославленный Ансельм Кентерберийский 1718 .] |
| Он написал множество работ, современное издание насчитывает около 38 томов, среди которых очень много естественнонаучных работ, во многом основывающихся на идеях Аристотеля. Благодаря тому, что Альберт Великий писал работы практически по всем областям знаний (по философии, естественным наукам, этике и др.), он получил прозвище «всеобъемлющего доктора» (doctor universalis). Альберт исходил из того, что между разумом и верой не может быть противоречия и поэтому нужно чётко разделять области познания веры и разума: «Когда между ними [философией и Откровением] нет согласия, то в том, что касается веры и нравственности, нужно больше верить Августину, чем философам. Но если бы речь зашла о медицине, я больше поверил бы Гиппократу и Галену; а если речь идет о физике, то я верю Аристотелю – ведь он лучше всех знал природу» 47 . Отныне многие аристотелевские положения начали входить в католический обиход, в частности аристотелевский «перводвигатель» стали спокойно ассоциировать с Богом-Творцом. В 1901 г. Альберт Великий был канонизирован католической церковью. §13. Фома Аквинский Жизнь и произведения Однако решающую роль в ассимиляции аристотелевских идей католической Церковью принадлежит другому доминиканскому монаху – Фоме Аквинскому (1225 или 1226 – 7 марта 1274). Родился он в Неаполитанском королевстве, в замке Роккасекка близ городка Аквино. Отец Фомы Аквинского был знатный феодал, рыцарь. С пяти лет Фома учится в бенедиктинском монастыре в Монте-Кассино до 14 лет. После этого некоторое время учится в Неаполе. У Фомы Аквинского растёт желание стать монахом доминиканского ордена. Родители препятствуют, поскольку ему предлагают должность аббата монастыря в Монте-Кассино, от которой он отказывается. Был даже серьёзный семейный скандал, Фому заключили на год под арест в домашнем замке. В конце концов Фома становится доминиканским монахом, и доминиканцы посылают его учиться в Парижский университет. В 1245 г. он едет в Париж, до 1248 г. учится в Парижском университете, слушает Альберта Великого. Альберт замечает талантливого ученика, направляет его в Кёльн, и там они вместе основывают центр по изучению теологии. Ещё четыре года Фома Аквинский учится в Кёльне у Альберта Великого, в 1252 г. едет в Париж, где преподаёт до 1259 г. Папа Урбан IV вызывает Фому Аквинского в Рим, там он живёт до 1268 г. и преподаёт в доминиканских школах Италии. В 1269 г. он опять отправляется в Париж. Поскольку в это время в Париже аверроисты во главе с Сигером Брабантским приобрели достаточно сильное влияние, то Фома Аквинский получает послушание от доминиканского ордена опровергнуть их и построить истинно католическое аристотелевское учение. В Париже Фома Аквинский живёт до 1272 г., после чего он опять возвращается в Неаполь. В 1274 г. Фома Аквинский отправляется на знаменитый униатский собор в Лионе, но по дороге умирает. В 1323 г. Фома Аквинский канонизирован. Прозвище Фомы Аквинского – «ангельский доктор» (doctor angelicus). |
| В Лувенской школе с 1246 г. преподавал доминиканец Фома из Кантемпре, автор энциклопедического трактата «О природе вещей» (De natura rerum; ок. 1240), продолжавшего традицию Александра Неккама, Рабана Мавра и Беды Достопочтенного . Французский доминиканец Винцент из Бове (ум. в 1264) составил энциклопедическую компиляцию «Зерцало мира» (Speculum mundi), в которой ему принадлежат три части: «Зерцало вероучения» (Speculum doctrinale), «Зерцало истории» (Speculum historiale) и «Зерцало природы» (Speculum naturale), а четвертая – «Зерцало морали» (Speculum morale) – была добавлена уже посмертно, в начале 14 в. Один из 33–х учителей Церкви, doctor universalis («учитель всеобъемлющий») доминиканец Альберт Великий (Albertus Magnus), или Альберт фон Больштадт (Albert von Bolstadt) (ок. 1193 или ок. 1206–1280), при жизни более известный как Альберт Лауингенский или Кёльнский 707 , приобретает славу величайшего схоласта Европы. В 1245 г. в Париже он знакомится с 20–летним итальянским студентом из Аквино, буквально за год до того вступившим в орден доминиканцев, – монахом Фомой, который затем станет одним из любимых учеников Альберта и будет сопровождать его в многочисленных поездках. Воспитанный на трудах Аристотеля, Альберт пытается приспособить их к христианскому богословию (известны его комментарии к «Этике», «Физике» и «Политике»). Через труды Альберта Великого философия и богословие средневековой Европы восприняли аристотелевские идеи и методы. Среди главных сочинений – Summa de creatoris («Сумма о творениях»), De anima («О душе»), De causis et processu universitatis («О причинах и о возникновении всего»), Metaphysica («Метафизика»), Summa theologiae («Сумма теологии») 708 . Ученик Альберта Великого доминиканец Фома Аквинский (1225–1274), систематизатор средневековой схоластики, – наиболее авторитетный католический философ и теолог (что с 1879 г. установлено официально). Он именуется одним из 33–х учителей Церкви, doctor angelicus («учителем ангелов»), doctor universalis («учителем всеобъемлющим»), princeps philosophorum («князем философов»). |
|
|
