| Папа получил также послания от имени малолетнего франц. кор. Людовика XIV . 20 апр. 1651 г. И. учредил конгрегацию из богословов и специалистов по каноническому праву для рассмотрения проблемы янсенизма. С 13 марта по 7 июля 1652 г. конгрегация провела 11 рабочих заседаний, заслушав направленных в Рим сторонников учения еп. Корнелия Янсения . В изданной по результатам работы конгрегации булле «Cum occasione impressionis libri» от 31 мая 1653 г. И. осудил 5 его основных положений (Bullarium magnum romanum. T. 6/3. P. 248). Булла была опубликована 9 июня в Риме и получила юридически обязательный статус, согласно распоряжениям испан. кор. Филиппа IV и франц. кор. Людовика XIV, на подвластных им землях. Несмотря на формальное принятие папской буллы, янсенисты, имевшие во Франции сторонников среди представителей католич. епископата, пытались доказать, что представлены эти 5 положений Янсения не в том виде, в каком они были подвергнуты осуждению. Для окончания споров И. 25 апр. 1654 г. издал новую буллу, повторно осудившую как 5 положений янсенистского учения, так и сочинение Янсения «Augustinus, sive doctrina S. Augustini», их содержащее. Во внешней политике Папского гос-ва И. ориентировался на Испанию. Он не признал отделения Португалии от Испании (1640), но тем не менее отклонил требование испан. короля наложить на Лиссабон интердикт , хотя и отказался утверждать португ. епископов, чьи кандидатуры были представлены португ. кор. Жуаном IV (эта политика привела к тому, что к концу понтификата И. в Португалии оставался только 1 епископ). Непросто складывались отношения Папского гос-ва при И. c Францией, где власть фактически находилась в руках кард. Дж. Мазарини, не желавшего видеть на Папском престоле сторонника Испании. В начале своего понтификата папа вступил в конфликт не только с Дж. Мазарини, но и с семейством Барберини, к к-рому принадлежал покойный папа Урбан VIII. В отношении его племянников, обвиненных в расточительстве во время войны Барберини с семейством Фарнезе за герц-ство Кастро (1641), было начато расследование. |
| По инициативе военного министра Ф. М. Ле Теллье, маркиза де Лувуа, кор. Людовик XIV в дек. 1672 г. издал указ о присоединении ряда рыцарских и благотворительных орденов (см. Госпиталиты ) к орденам св. Лазаря Иерусалимского и Пресв. Девы Марии горы Кармель, чтобы использовать их финансовые ресурсы. К. выразил несогласие с этим решением, однако не смог предотвратить реформу. В то же время К. не опротестовал нарушение королем норм Болонского конкордата 1516 г., согласно которому в королевскую казну поступали доходы с вакантных епископских кафедр, расположенных только на территории королевского домена (т. н. светская или королевская регалия). В 1673 и 1675 гг. без консультации с Папским престолом были изданы королевские декларации о распространении светской регалии на всю территорию Французского королевства. Спор с франц. королем о регалии возник уже при преемнике К. папе Римском Иннокентии XI . Надгробие папы Римского Климента X в базилике св. Петра в Ватикане. 1682 - 1686 гг. Надгробие папы Римского Климента X в базилике св. Петра в Ватикане. 1682 - 1686 гг. После того как Людовик XIV начал войну против Республики Соединенных провинций (т. н. Голландская война, 1672-1678), К. сначала поддержал Францию, рассчитывая на восстановление католичества в Нидерландах. Однако на стороне Республики Соединенных провинций выступил ряд католич. держав (Испания, ряд германских княжеств и имп. Свящ. Римской империи Леопольд I Габсбург), поэтому К. начал ратовать за скорейшее заключение мира. Его посредническая деятельность оказалось малорезультативной; завершивший войну Нимвегенский конгресс открылся уже после смерти К. Папа стремился организовать союз европ. держав для противостояния Османской империи, войска к-рой в авг. 1672 г. захватили стратегически важную крепость Каменец-Подольский. К. обратился к имп. Леопольду I, германским князьям и королеве-регентше Испании Марианне Австрийской с призывом оказать помощь Речи Посполитой, организовал сбор средств для войны против Османской империи. |
| Пять положений были осуждены Иннокентием X в общем смысле. Порт-Ройяль разоблачил различные двусмысленные выражения иезуитов, и поставил вопрос открыто. В смысле навязанном иезуитами, положения были еретическими и школа отвергала их. Но в смысле разумном, действительно принадлежавшем янсенистам, положения выражали только католическое учение, и школа признавала их. Рим, вопреки иезуитам, удовлетворился этим заявлением. Но Людовик XIV, осаждаемый придворными епископами, вмешался в это дело. Он потребовал от Римского двора признать Порт-Ройяль еще более еретичествующим (что на самом деле не было очень необходимым) и объявить, что смысл, приписываемый иезуитами пяти положениям, действительно принадлежит Янсению. Быть может, Рим не поверил этому; но где можно было найти средства воспротивиться великому королю и галликанским епископам, очень почтительно просившим у св. престола решений по вопросу веры? И так Александр VII издал формальное определение (Formulaire), обязывая верить, что смысл, навязанный иезуитами, действительно принадлежит Янсению. Это-то и называют вопросом факта. Порт-Ройяльская школа весьма основательно различала следующие два вопроса: такой-то смысл есть ли еретический? Такой-то смысл действительно ли принадлежит писателю? Первый вопрос есть вопрос права; а второй есть вопрос факта. Но иезуиты слишком сильно задались целью выставить своих противников еретиками, чтобы могли позволить им защищаться столь разумным средством. Богословы; подобно Порт-Ройялю, всегда отличали факт от права; даже иезуитские богословы, как Пето и Сирмон, оказались виновными в этой мнимой ереси. Но обстоятельства переменились; и вот сообразно с иезуитской политикой, учения бывают сильны, смотря по обстоятельствам. Итак, различение факта от права было осуждено Александром VII. Огромное число французских епископов, которые не были придворными, объявили себя против Римского учения. Другие же епископы должны были молчать, чтобы не подвергнуться немилости двора, или действовать в тайне, чтобы перетолковать или отменить Римский акт. Только четыре епископа разослали пастырские послания против формального папского объявления. Двор исчерпал свои угрозы против них и свое дурное обращение с ними. Он нашел их непоколебимыми. В конце концов, двор должен был уступить перед их энергией. Климент IX отменил то, что сделал Александр VII; Людовик XIV, счастливый тем, что покончил с делом, которое причиняло ему такую скуку, приказал выбить медаль для сохранения в потомстве воспоминания о мире. |
| Флери был современником таких теологов, как Боссюэт, Фенелон, Массильон. Флери родился в 1640 году в Париже, был сыном одного адвоката родом из Руана, образование получил в клермонской коллегии у иезуитов, которым он за это оставался благодарным в течение всей своей жизни. По воле отца он посвятил себя изучению юриспруденции, будучи 18 лет он уже становится адвокатом и в продолжение девятилетней практики приобретает себе имя в Париже. Но так как род занятий не удовлетворял его глубокому чувству и религиозности, то Флери вступает потом в духовное звание и в 1672 г. становится придворным наставником принцев Конти, которых Людовик XIV избрал в сотоварищи дофину. Усердие нового учителя настолько было угодно королю, что он вскоре затем поручает ему воспитание своего сына. Но так как этот последний вскоре умирает, в 1684 г., то Людовик дает в награду Флери за его труды аббатство Локдье ордена цистерианцев, в Родезском диоцезе. Спустя пять лет король снова вызывает Флери ко двору и назначает его вторым наставником (sousprecepteur) 653 своих внуков. В 1696 году французская академия наук избрала его своим членом, а затем ему предлагалось епископское достоинство в Монпелье, но ученый муж отклонил от себя подобное назначение. Спустя десять лет, когда закончилось воспитание вышеупомянутых принцев, король предоставил ему бенедектинский приорат близ Парижа. В 1716 году Флери снова должен был возвратиться ко двору; по смерти· Людовика XIV регент сделал его духовником 654 юнаго принца Людовика XV. Однако же скоро Флери за старостью лет должен был отказаться от этой должности. Это произошло в 1722 г. А в следующем году Флери скончался, достигнув восьмидесятидвухлетнего возраста, скончался, пользуясь общим высоким уважением за свои познания, благочестие, нравственную чистоту и скромность. О нравственных его достоинствах один современник его выражается так: «едва-ли когда был человек более ученый и более простой, более смиренный и более возвышенный. Каждое слово его было любезностью и каждое действие добродетелью». |
| Эти послы были везде приняты с великой честью: все боялись богатой и сильной Англии, у которой давно уже были самый лучший флот и самая значительная торговля. Итак, каждое государство для собственной выгоды должно было хорошо принять важных Английских лордов. Два из них с великолепной свитой подъезжали и к нашему Отечеству, заранее мечтая о том лестном приеме, который, вероятно, окажут им в государстве, только что начинающем налаживать отношения с Европой и поэтому, вероятно, очень уважающем всех Европейских посланников. Но как же ошиблись в своих расчетах эти важные господа! Как только царь Алексей Михайлович узнал, что они приехали в Архангельск, то сразу же послал им повеление не ехать дальше и тотчас оставить его царство. Вот какими словами он приказал объявить им это повеление: «что когда они своему королю осмелились голову отсечь, чего нигде на свете не слыхано, то царь Русский никакого сообщения с ними иметь не хочет». Кроме того, почувствовав с этого времени величайшее презрение к Англичанам, Алексей Михайлович отменил все торговые преимущества, какие даны были им в России царями Иоанном Васильевичем и Федором Иоанновичем. Но этого еще было недостаточно: его благородное сердце, справедливо ненавидя убийцу, было наполнено нежнейшим состраданием к бедному, изгнанному из Отечества принцу, наследнику престола Англии. Он жил в то время в Копенгагене, и царь Алексей Михайлович отправил к нему послов, которым поручил показать ему свое участие, вручить большую сумму денег и даже предложить помощь войсками против его недостойных подданных. Это чистое, не связанное ни какими расчетами великодушие, это смелое презрение к могущественному злодею заставили всю Европу обратить удивленные взоры на престол, где сияло такое величие. Никто не ожидал увидеть его в стране, еще не имевшей Европейской образованности, и с тех пор государи, с унизительной для них честью принявшие послов Кромвеля, краснели всякий раз, когда произносили при них благородное имя Русского царя Алексея. А в числе этих государей был даже знаменитый Людовик XIV . Старовер (старообрядец) — раскольник, противник церковной реформы патриарха Никона 1653–1656 годов. Верфь — место постройки, оснащения, спуска на воду и ремонта судов. Кромвель Оливер (1599–1658) — лидер Английской буржуазной революции. Кромвель содействовал казни короля и провозглашению республики в Англии в 1649 году. Протектор (лат. защитник, покровитель) — титул некоторых английских правителей (лорд-протектор), самым известным из которых был Оливер Кромвель. Людовик XIV (1638–1715) — французский король, управлявший государством с 1643 года. Его называли «король-солнце». Широко известным стало его изречение: «Государство — это я». Рекомендуем |
| Людовик XIV, который наследовал своих знаменитых полководцев от времени предшествовавшего, не воспитал новых, несмотря на свои частые войны: доказательство, что война может служить школою для существующих талантов, но не создает талантов, когда круг, из которого они могут явиться, ограничен и потому легко истощается частыми войнами. Таким образом, две силы, действовавшие постоянно в челе народа и достойно его представлявшие, отказываются от своей деятельности. Отказывается от своей деятельности и духовенство, которое не выставляет более из своей среды Боссюэтов и Фенелонов, не может нравственными средствами бороться против врагов религии, старается употреблять против них только материальные средства, что, разумеется, могло только содействовать падению духовного авторитета. Но как скоро действовавшие прежде на первом плане силы отказываются от своей деятельности, являются несостоятельными, то и начинает приготовляться болезненный переворот, перестановка сил, называемая революцией. Это приготовление обнаруживается в отрицательном отношении к тому, что имело авторитет и что представлялось теперь формою без содержания, без духа, без силы. В организме французского общества в это время происходило то, что происходит во всяком организме, где известный орган омертвеет или в организм втиснется какое-нибудь чуждое, бесполезное тело: в организме тогда чувствуется тоскливое желание освободиться от такого омертвевшего органа или чуждого тела, не участвующих в общей жизни, ничего не дающих ей. Это отрицательное отношение к старым авторитетам необходимо должно было отразиться в общественном слове, разговоре, который становился все громче и громче. Прежде высоко поднимался двор, блестящий, несравненный двор Людовика XIV: здесь было действительное величие, внушавшее уважение, сила, с которою каждому должно было считаться; в этом храме действительно обитало божество, пред которым каждый преклонялся. Внимание всех было обращено туда, к этому действительному средоточию силы и власти. Но после Людовика XIV двор потерял прежнее значение, прежнее обаяние, которые давал ему великий король, дух исчезал, оставалось одно внешнее, и само значение переходит в другие частные круги, где сходятся пожить общественной жизнию, а для француза это значило играть роль, блистать, овладевать вниманием, нравиться. |
| По прибытии во Францию прелату-итальянцу были поручены важные дипломатические миссии в Савойе (сент. 1640; была оказана поддержка герц. Кристине Французской, когда в условиях гражданской войны ее регентство оспаривалось деверями Томмазо и Маурицио Савойскими, к-рых поддерживала Испания) и в Седане (сент. 1642; после ареста Ф. М. де Ла Тур д " Оверня, герц. де Буйона, за участие в заговоре против Ришелье княжество и крепость Седан перешли под власть короля). После долгих переговоров между Парижем и Римом 16 дек. 1641 г. М. был возведен в кардинальское достоинство. 4 дек. 1642 г. умер Ришелье; перед смертью он рекомендовал Людовику XIII ввести М. в состав королевского совета, что было сделано. 20 апр. 1643 г. тяжелобольной монарх по причине малолетства своего старшего сына, буд. кор. Людовика XIV, учредил регентский совет, введя в него М. (король не доверял жене-испанке, к тому же не имевшей опыта управления); также Людовик XIII попросил кардинала стать крестным отцом и воспитателем дофина. После смерти Людовика XIII (14 мая 1643) Парижский парламент аннулировал его завещание (18 мая), и кор. Анна Австрийская стала полноправной регентшей. В тот же день она (скорее всего М. познакомился с королевой во время 2-го визита в Париж, в апр.-июне 1632) назначила его главным министром и, несмотря на уговоры и давление со стороны окружения, к-рое видело в новом министре выскочку-иностранца, открыто поддержала его: 2 сент. 1643 г. она приказала арестовать Франсуа де Бурбон-Вандома, герц. де Бофора, готовившего убийство М. «Заговор высокомерных» (франц. Cabale des Importants), в к-ром участвовали мн. принцы и гранды, а также вернувшаяся из ссылки подруга королевы М. Э. де Роган-Монбазон, герцогиня де Шеврёз, напоминал прежние заговоры против Ришелье - заговорщики стремились к власти и заключению мира с Испанией. Переехав в Пале-Руайаль (дворец, к-рый Ришелье завещал королевской семье), регентша ежедневно работала с М. наедине. Покои главного министра были отделены от покоев королевы длинной галереей, но двери всегда оставались открытыми; это сомнительное соседство дало повод для злословия. Историки, отбросив версию о тайном браке, по-разному оценивают отношения М. и Анны Австрийской. Нек-рые исследователи, интерпретируя немногие сохранившиеся письма королевы, утверждают, что между ними существовала любовная связь (см., напр.: Дюлон К. Анна Австрийская: Мать Людовика XIV. СПб., 2009. С. 510). Другие, отмечая набожность королевы и указывая на отсутствие неоспоримых доказательств, отрицают существование таковой (см., напр.: Petitfils J.-C. Louis XIV. P., 2014. P. 35). |
| И всё же именно Великому посольству, которое в данном случае было как бы и не при делах, бургомистр Амстердама Николаас Витсен (автор книг о России, которую он посетил в царствование Алексея Михайловича, а также по корабельному делу) оказал самый тёплый приём, и выделил самую большую сумму на его содержание – сто тысяч гульденов. Маневры флота, совершенные в Уссельмере для Петра I во время его визита в Амстердам. Художник Адам Сило Близко к сердцу приняв огорчения царя-плотника от неуспешного посещения Саардама, Витсен приказал заложить 9 сентября на амстердамской верфи Ост-Индийской кампании с учебными целями фрегат «Пётр и Павел», над строительством которого трудились волонтёры, включая Петра Михайлова, и который 16 ноября 1697 года был успешно завершён постройкой. Но и эта блестяще выполненная работа отнюдь не удовлетворила царя: ведь ни в Саардаме, ни в Амстердаме мастера не смогли объяснить ему принципы «корабельной архитектуры», ибо сами создавали свои суда по прежним образцам, по устоявшейся традиции. Принять участие в торжествах по поводу спуска построенного им фрегата «Пётр и Павел» царь отказался. Однако помимо бургомистра Витсена у русского царя – пылкого, увлечённого своим делом юноши, имелось немало других искренних благожелателей, в числе которых был и штатгальтер (правитель Нидерландов) Вильгельм III Оранский, он же английский король и обладатель ещё двух корон – Шотландии и Ирландии. Рейсвейкский мир (прибытие делегатов в Дом Ньюбурга, где проходили заседания) Вильгельм возглавлял и Аугсбургскую лигу, столь успешно укротившую вооружённой силой алчные притязания Людовика XIV, «короля-солнце», на территории у соседей, а также поддерживавшего претензии на английский престол противника Вильгельма – Якова II и его сторонников. Его козни простирались и на российские интересы (попытки утвердить на польском троне своего ставленника принца Конде, интриги в Турции, с которой у России продолжалось ожесточённое военное противостояние). На Рисвикском конгрессе, при подписании мирного договора, представитель Людовика маршал Луи Франсуа де Буффлер от имени короля подтвердил все титулы и права Вильгельма III, однако можно себе только представить, насколько напряжёнными были для него эти месяцы, с мая по 30 октября 1697 года, пока продолжался этот международный форум (за ходом которого с интересом наблюдал и царь Пётр). |
| Они точно были оплотами, но только страдательно; прежде, чем опасность угрожала Польше и Венгрии, пропала бы Червоная Русь. Закрыл глаза последний князь, или король ее, и Королевство Русское признало власть перекрещенца, гонителя православной веры 9 . Ужасный яд прекратил его дни, и древнее достояние России, приобретенное оружием св. Владимира, знаменитое Княжество или Королевство Данилово, было разделено между иноплеменниками 10 . Прилежащие Литве границы отданы Казимиром Кестутию и Любарту 11 . Не раз галицкие князья заключали с католическими государствами брачные договоры, входили с ними в дружественные связи; бояре признавали власть католиков; Галичане уже потеряли прежнее противочувствие к враждебной церкви, смотрели равнодушно на поселявшихся внутри их отечества католиков, но, при всей своей слабости, они еще были Русские, и тронуть чувствительную струну их русского сердца еще было больно. Чуждое принимается легко, когда вводится незаметно, но с негодованием и отвращением, когда принуждают принимать его. Поэтому неудивительно, что Червоноруссы, для которых быть под властью католика было не ново, для которых и вера католическая внутри их страны была не новостью, решились лучше отдаться Монголам, лишь бы избавиться от Казимира, который неблагоразумно начал им навязывать римско-католическое вероисповедание 12 . Хотя Поляки и отбили ханское войско, но Галиция долго была целью беспокойных соседей. Так, в 1351 году Монголы напали на какого-то брацлавского князя, присяжника Казимирова Мономахова потомка 13 ; это привело на Галицию Поляков и Венгров. Людовик, король венгерский и польский, думал присоединить ее к Венгрии 14 . Хитрый Ольгерд, достойный сын Гедиминов, действуя за одно с Кестутием и Любартом, хотел расширить свои завоевания на счет русских земель, подвластных Польше 15 . Покровительство, какое оказывали князья литовские в подвластных им землях, исповедовавших греческую веру, располагало в их пользу сердца Русских, недовольных притеснениями великого Казимира 16 . Это заставило королей польских искать мер, которые бы покрепче связали Галицию с Польшей. Людовик венгерский хотел решительно переделать ее в католическую страну. С этой целью он и польский князь Владислав, наместник Польши, испросили у папы Григория XI буллу на заведение католических епископов на Волыни и в Галиции. В 1377 году учреждена была католическая митрополия, а в 1381 году и католическая инквизиция 17 . Факты эти доказывают, что в XIV веке вопрос: какой веры должны быть Русские, занимавший так сильно умы в XVI веке, был непосторонним. |
| Сан-Франческо, Ассизи) свидетельствует об уверенности и о мастерстве М. как рисовальщика. Вероятно, вскоре после 1322 г. М. исполнил фрески в сев. рукаве трансепта Нижней ц. На тисненом золотом фоне изображена Богоматерь с Младенцем и 2 св. королями; на примыкающей стене, будто в лоджии, на небесно-синем фоне помещены разделенные легкими витыми колоннами фигуры святых Франциска Ассизского, Людовика Тулузского, Елизаветы Венгерской, Клары и Людовика Французского. Больше сведений сохранилось о жизни и творчестве М. в 1320-1335 гг. В 1324 г. он женился на сестре своего помощника, живописца Липпо Мемми, Джованне, и купил дом в Сиене; в 20-х гг. XIV в. много работал по заказам городского самоуправления, в частности, исполнил Распятие (1321) и алтарь для зала Девяти в Палаццо-Пубблико (оба не сохр.). Между 1330 и 1333 гг. датируется фреска с изображением капитана Гвидориччо да Фольяно перед битвой при Монтемасси, написанная М. при участии ассистентов на стене зала Маппамондо, напротив «Маэсты». Всадник, невозмутимо восседающий на коне, в амуниции к-рого представлены геральдические цвета, напоминает античные конные монументы; его фигура возвышается над беспрецедентным в сиенском искусстве панорамным пейзажем с видами 2 крепостей и военного лагеря, чьи оборонительные сооружения воспроизведены детально. В 1331 г. М. специально ездил обследовать замки Арчидоссо, Скансано и Пьяно. Значительно хуже сохранилась фреска в зале Совета с изображением Христа в окружении херувимов ( Cairola, Carli. 1963. Р. 102-103), стилистически примыкающая к «Благовещению со св. Ансаном и св. Маргаритой» (1333, Галерея Уффици, Флоренция; совместная работа М. и Мемми). Шедевр готической живописи, это произведение предназначалось для капеллы Сант-Ансано в Сиенском соборе, где и хранилось до XVII в. Особенностью этого полиптиха, редкой для искусства Треченто, является размещение в средней части не иконного образа, а повествовательной сцены, трактованной чрезвычайно эмоционально. Текст ангельского приветствия, начертанный на золотом фоне, будто летит через пустое пространство, оставленное между фигурой арх. |
|
|
