Подготовка текста, перевод и комментарии Я. С. Лурье Рассказ о болезни Ивана IV в 1553 г. и о мятеже бояр, не желавших присягнуть его малолетнему сыну, примыкает к важнейшим публицистическим памятникам XVI в. – переписке Ивана Грозного с Курбским, летописным рассказам о политических переворотах того времени. Однако своеобразие этого рассказа в том, что он помещен не в основном тексте летописи, а в скорописной приписке к одному из томов Лицевого свода. Обширный иллюстрированный свод, охватывающий всю историю с библейских времен до второй половины XVI в., состоит из 10 томов, украшенных иллюстрациями («лицами»), – трех, которые содержат хронограф (всемирную историю), шести томов, охватывающих русскую историю до 1567 г., и еще одного тома с нераскрашенными иллюстрациями, переплетенного в XVIII в. и изданного М. М. Щербатовым под названием «Царственной книги». Н. П. Лихачев датировал Лицевой свод по водяным знакам 70-ми–началом 80-х гг. XVI в. Комментируемая далее приписка содержится в «Царственной книге». Это обстоятельство давало основание для предположения, что текст «Царственной книги» и приписка к нему были написаны позже, чем предшествующий том Лицевого свода – Синодальный список (ГИМ, Синод. собр., 962). Однако Т. Н. Протасьева убедительно показала, что «Царственная книга» не является единым памятником, а представляет собой комплекс листов, не включенных в XVII в. в переплетенные 9 томов Лицевого свода. Часть из них (с 1535 по 1542 г.) представляла собой перебеленные листы Синодального списка, другая часть (с 1543 по 1553 г.) состояла из листов самого Синодального списка, не попавших в XVII в. в переплет (годы 1543–1553 в Синодальном списке отсутствуют). Скорописные приписки за 1539 и 1542 гг., читающиеся в Синодальном списке, были включены на перебеленных листах «Царственной книги» в основной текст (т. е. учтены составителем перебеленного текста и частично дополнены). Что касается приписки 1553 г. (о болезни царской), сохранившейся в «Царственной книге», и приписке 1554 г. (о заговоре Семена Ростовского), дошедшей в составе Синодального списка (в «Царственной книге» текста после 1553 г. нет), то они, очевидно, отражали не разные этапы редактирования лицевого свода (как полагали Д. Н. Альшиц и другие авторы), а следы единовременной работы. |
В этом повествовании, историческом в основе, использован ряд эпических мотивов: перемещение кораблей на колесах по суше (см., напр.: Saxo Gram. Gesta. IX. 4.21. Р. 259; Саксон Грамматик. Т. 1. С. 330; Haralds saga kap. 58// Snorri Sturluson. 1951. Bd. 3. Bls. 139-140; о др. аналогиях см.: Пчелов. 2018. С. 72-75); отказ от отравленного вина (пищи) (см., напр., в исл. «Саге об Эгиле Скаллагримссоне» - Egils saga. Kap. 44); щит на воротах К-поля в знак победы (см. напр.: saga Tryggvasonar. Kap. 85// Snorri Sturluson. 1941. Bd. 1. Bls. 333; Рыдзевская. 1978. С. 183); противопоставление качества (цвета, размера) в данном случае тканей, из которых изготовлены паруса для кораблей «руси» и словен флотилии О. (см.: Рыдзевская. 1978. С. 182-183). Устное предание о походе О., изложенное, вероятно, в сильно сокращенном виде (Там же. С. 179), было дополнено летописцем различными по происхождению текстами. Описание в ПВЛ зверств, чинимых войском О. в окрестностях К-поля, частично совпадает с описаниями в НПЛ походов кн. Игоря под 920 г. и О. под 922 г., за исключением упоминания о перекрытии залива Золотой Рог (входа в Боспор, как полагает Кузенков - см.: Кузенков. 2011) и о «затворении» К-поля - эти описания основаны на рассказе о походе кн. Игоря 941 г. в ПВЛ. Греки сравнивают кн. Олега со св. Димитрием Солунским. Миниатюра из Лицевого летописного свода. 70-е гг. XVI в. (БАН. F.IV.151. Л. 1088 об.) Греки сравнивают кн. Олега со св. Димитрием Солунским. Миниатюра из Лицевого летописного свода. 70-е гг. XVI в. (БАН. F.IV.151. Л. 1088 об.) К тексту Начального свода, видимо, относится сопоставление О. с вмч. Димитрием Солунским (дословно совпадает в ПВЛ и НПЛ), к-рое следует за эпизодом с отравленным вином: «И убояшася греци и се Олегъ, но святый Дмитрей, посланъ на ны от бога»». |
отв. ред. Д. С. Лихачев Летописный свод Лицевой Летописный свод Лицевой – свод XVI в., самое крупное летописно-хронографическое произведение средневековой Руси. Л. с. Л. дошел до нас в 10 томах, где почти каждая страница украшена миниатюрами (всего миниатюр более 16000). Первые три тома Л. с. Л. посвящены всемирной истории: 1) Хронограф ГИМ (Музейск. собр., 358); 2) Хронограф БАН (17.17.9); 3) Хронограф ГПБ (F.IV.151). Русская история, изложенная в семи томах, начинается с 1114 г. и обрывается на 1567 г. (окончание утеряно, но, по-видимому, было доведено до 1568 г.); 4) Голицынский том (ГПБ, F.IV.225); 5) Лаптевский том (ГПБ, F.IV.233); 6, 7) два тома Древнего летописца (БАН, 31.7.30, т. 1, 2); 8) Шумиловский том (ГПБ, F.IV.232); 9) Синодальная летопись (ГИМ, Синод. собр., 962); 10) Царственная книга (ГИМ, Синод. собр., 149). Том, содержавший начальную русскую историю, не сохранился. Л. с. Л. создавался по заказу Ивана IV Грозного в период 1568–1576 гг. в Александровской слободе, ставшей во времена опричнины политическим центром Русского государства, постоянной резиденцией царя. Изложение исторического процесса в Л. с. Л. соответствовало целям укрепления самодержавной власти царя, созданию представления, что Русь является наследницей древних монархий, оплотом православия. Однако около 1575 г. подготовленный текст и иллюстрации с изложением истории правления Грозного (за 1533–1568 гг.) подверглись по указанию царя существенному пересмотру: в многочисленных приписках, сделанных неизвестным редактором на полях рукописи, содержались обвинительные материалы против лиц, которые подверглись опалам и казням во времена опричного террора. Таким образом, Грозный старался оправдать кровавые расправы над непокорным боярством. Редактирование Л. с. Л. проводилось в период обострения внутриклассовой политической борьбы и последовавших новых казней. По неизвестным причинам работа над Л. с. Л. не была завершена: миниатюры последней части свода выполнены лишь в чернильном очерке, но не раскрашены, отредактированный текст был переписан не полностью; бумага свода была передана на нужды Печатного двора в Александровской слободе и использовалась в 1576 г. при печатании Псалтири. |
1992. С. 215-217). Т. о., оформляется верхний уровень новгородской администрации, представленный архиепископом, посадником, тысяцким и архимандритом (см. об этом: Кучкин. 2017; Янин. 2008. С. 164-176). Важнейшую роль среди них играл посадник. Он был высшим должностным лицом Новгорода, возглавлял городскую власть и войско, заключал договор с князем, вел дипломатические переговоры, вместе с князем вершил суд. Тысяцкий представлял в городском управлении торгово-ремесленное население, ведал судом по торговым делам, отвечал за отношения с нем. купечеством. Архиепископ помимо руководства церковными делами участвовал в принятии всех важнейших внутри- и внешнеполитических решений. Как лицо, относительно независимое от территориальных кланов, он мог выступать в роли миротворца. В более позднее время, особенно в XIV-XV вв., влияние архиепископов усилилось еще больше. Владыка был хранителем владычной казны - фактически общегос. фонда. Также не только церковные, но и административно-политические функции исполняли владычные наместники, назначавшиеся в стратегически важные районы Новгородской земли. Освобождение Пскова от немцев, чуди и др. захватчиков войсками блгв. кн. Александра Ярославича Невского. Миниатюра из Лицевого летописного свода. 70-е гг. XVI в. (РНБ. F.IV.233. Л. 932) Освобождение Пскова от немцев, чуди и др. захватчиков войсками блгв. кн. Александра Ярославича Невского. Миниатюра из Лицевого летописного свода. 70-е гг. XVI в. (РНБ. F.IV.233. Л. 932) Четкого разделения функций между должностными лицами не было, скорее существовало довольно приблизительное распределение сфер преимущественной компетенции. Все важнейшие решения принимались архиепископом, посадником и тысяцким совместно, а если какие-либо вопросы представляли интерес для всех новгородцев, то обсуждались и утверждались на вече. |
Деятельность этого издательства, созданного группой компаний «ПРОТЕК» специально для «Царь-книги», с 2010 г. курирует имени святителя Григория Богослова . В свое время генеральный директор «Актеон» Харис Мустафин, представляя издание Лицевого свода (ЛЛС), дал множество интервью разным СМИ. Сегодня он говорит о значении ЛЛС для современной культуры в России и за рубежом, касается важной темы ответственности, к которой побуждает читателей знакомство с уникальным памятником древнерусской письменности, рассказывает о дальнейших планах и размышляет об этике издательского дела. -- Недавно из сообщений СМИ мы узнали о том, что глава ОВЦС митрополит Иларион, посетив предстоятеля Русской Православной Старообрядческой Церкви митрополита Корнилия, преподнес ему в дар факсимильное издание Лицевого летописного свода , выпущенное вашим издательством. Подарок всегда непросто выбрать, а в данном случае – особенно. Почему, на ваш взгляд, митрополит Иларион остановил свой выбор на этом редком издании? летописный свод (ЛЛС) -- это удивительный памятник, который представляет корни нашей общей культуры. Он создавался со времен Ивана Грозного до Никоновских церковных реформ – очевидно, что этот памятник будет особо интересен старообрядцам. В этих томах впервые изложена концепция российской государственности, причем от Сотворения мира, через историю Трои, Древнего Рима, Византии и Древней Руси, начиная с ее Крещения. Красной нитью проходит главная мысль – о богоизбранности великокняжеской власти, ее ответственности перед народом. В этом можно говорить о том, что ЛЛС – это послание об ответственности в широком смысле слова – перед сегодняшним и будущим днем. Несомненно, что эти книги объединяют не только людей нашей страны, но и все славянские народы. Мы знали, что старообрядцы очень хотели получить это издание: являясь носителями традиционной культуры и, в частности, культуры древней книжности, они не могли остаться равнодушными к изданию этого памятника, который многие десятилетия, если не сказать – столетия, был практически недоступен не только для интересующихся, но и для многих специалистов. Кроме того, мы считаем, что ЛЛС – это идеальный материал для воспитания подрастающего поколения, ведь он соединяет русскую культуру со всемирной историей. При этом ЛЛС – это не сухой летописный свод, а удивительно красивый памятник, он воздействует еще и на уровне эстетики. Несомненно, работа с таким материалом прививает особое отношение к книге, к русской культуре. |
На рисунках М. А., как правило, средовек с короткой бородой. В циклах миниатюр Лицевого летописного свода 70-х гг. XVI в. (Лаптевский том - РНБ. F.IV.233) более подробно проиллюстрированы 3 военных похода с участием М. А., а также изображены рождение у него сына и кончина князя. В киевском цикле в соответствии с текстом он показан в рассказе о начале похода и предательстве киевских бояр (Л. 248-250; среди других князей), о вокняжении Глеба Юрьевича и возвращении М. А. во Владимир (Л. 252 об.). Вначале это безбородый кудрявый юноша в доспехах поверх зеленой рубахи, красном плаще и княжеской шапке, часто верхом на коне, затем средовек с короткой широкой бородой, в доспехах или только в рубахе и плаще. Следующий цикл миниатюр - история конфликта между блгв. кн. Андреем Боголюбским и новгородцами из-за сбора дани с двинян. Безбородым юношей-воином со спадающими из-под шапки вьющимися коричневыми волосами М. А. представлен в сценах благословения блгв. кн. Андреем своего сына на выступление против новгородцев и во время отъезда суздальского войска (Л. 264 об.), разграбления новгородских сел дружиной 72 князей (Л. 265), осады Новгорода и бегства князей суздальской коалиции (Л. 265 об.- 267 об., 269 об.- 271 об., 273; на последних миниатюрах под шапкой у М. А. надет подшлемник). Далее изображение М. А. встречается в рассказе о рождении его сына Василия (Л. 285, вверху): князь в образе средовека с короткой коричневой бородой смотрит из окна башни на крещение младенца. В цикле миниатюр о походе объединенного войска «на болгары воложскиа и камские» (Л. 287-288 об.), как и на мн. предшествующих композициях, М. А. трудно выделить среди др. князей, средовеков и юношей (несоответствие в изображении возраста князей характерно для мн. иллюстраций Лицевого свода - см. иконографию в ст. Михаил Ярославич , блгв. кн. Тверской). На последней миниатюре серии показано бегство М. А. (князь-средовек верхом на коне) от болгар «в мале воиньстве». Последняя миниатюра с М. А. посвящена его смерти и погребению (Л. 290 об.): на смертном одре он представлен седовласым старцем с бородой средней длины, в княжеской шапке. |
Он раздает не наше издание, а его перепечатку: разорванные наши книги (хорошо видны по краям листов проколы от иглы, ведь наши экземпляры прошиваются вручную) отсканированы на плоском сканере, причем очень неудачно – картинки «грязные». Такое качество унижает Лицевой летописный свод! Я считаю, что это абсолютно безнравственное дело: они копируют без согласования, без одобрения, наше издание, над которым мы продолжаем работать по договорам с организациями-хранителями Лицевого свода, да еще декларируют этот тираж как книги для детей! Я сочувствую Обществу любителей древней письменности, которое оказалось заложником личных амбиций Германа Стерлигова. Убежден, что Лицевой летописный свод требует безупречной этики от тех, кто к нему прикасается. А уж издатели должны вкладывать в эту работу всю душу, что мы и делаем на протяжении уже почти шести лет. -- Что означает лично для Вас работа над изданием Лицевого летописного свода ? -- Это работа тяжелая, но очень интересная: надо постоянно решать как новые технические проблемы, так и иметь дело с новыми научными открытиями. В результате ты приобщаешься не только к творениям гениев древнерусской культуры, но и к опыту наших ученых современников. Мы давно забыли, что такое выходные и праздники: это издательское дело так увлекает, что, как говорится, работа и хобби совпадают. Для нас очевидно, что в этих книгах мы черпаем силы, ведь Лицевой летописный свод – это масштабное историческое полотно, со множеством живых деталей в объемном изображении. Мы понимаем: мы уйдем, а эти книги останутся. И мы будем считать свою задачу выполненной, когда наше издание ЛЛС войдет по-настоящему не только в научный оборот, но и в образовательную систему. |
Академический вид представлен списками: 1) ГБЛ, собр. Пискарева, 162 (переписан в 1485 г. Иваном Черным); 2) БАН, 33.8.13, послуживший оригиналом для Пискаревского списка (список БАН неполный – отсутствует начало текста); 3) ГПБ,. Кир.-Белоз. собр., 1/6, продолженный в рукописи ГИМ, Синод. собр., 86; 4) ГБЛ, собр. Егорова, 867 (копия Пискаревского списка); 5) ГПБ, Соф. собр., 1520 (фрагмент ЕЛ от Александрии до статьи об императоре Тите). Кроме того, к спискам этого вида восходит список ГБЛ, собр. Ундольского, 720 – фрагмент текста с многочисленными индивидуальными чтениями. Чудовский вид представлен тремя списками: Чудовским (ГИМ, Чуд. собр., 51/353), списком ГПБ, собр. ОЛДП, F.33 и Толстовским (ГПБ, F.IV.91). Все списки в той или иной степени дефектны: в Чудовском отсутствует начало, в списке ОЛДП – начало и конец, имеются также утраченные листы на всем протяжении текста. Особенно много листов утратил Толстовский список. Особняком стоит недавно обнаруженный список БАН, Арханг. собр., С. 18. Он отражает, вероятнее всего, текст Академического вида, но на раннем этапе его истории, когда он был еще весьма близок к версии текстов, представленной списками Чудовского вида, но не содержавшей еще ряда вторичных изменений, им присущих. Однако Архангельский список имел специфическую индивидуальную историю. Текст «Александрии» в его составе в большей своей части отражает не вторую, а первую редакцию памятника, после «Александрии» в списке регулярно исключаются отдельные статьи, содержащие менее значительные, с точки зрения редактора, сведения; текст подвергается редакционной переработке Вторая редакция ЕЛ была широко использована при создании различных редакций Хронографа Русского – редакции 1512 г., Западнорусского, Пространного хронографа, редакции 1617 г., а также при составлении второго (БАН, 17.17.9) и третьего (ГПБ, F.IV.151) томов Летописного свода лицевого (см.: Творогов О. В. О составе и источниках хронографических статей Лицевого свода//ТОДРЛ. |
Однако предшествующий текст X. Р. существенно варьируется, и списки, относящиеся к одному разряду, значительно разнятся между собой. В списках второго разряда текст Основной редакции 1617 г. переработан и дополнен по X. Р. редакции 1601 г. (в частности, отсюда в него вошли дополнительные статьи «Избрание от книги Иова Праведного», «От книги, глаголемыя Руфь», «Отвержение звездочетия и о проименовании дней всея неделя», Житие Константина Философа и др.). В списках первого и третьего разрядов обычно сохраняется текст Основной редакции 1617 г., но отдельные списки обнаруживают индивидуальное сходство то с редакцией 1601 г., то с Распространенной редакцией 1617 г. Особенно существенно различаются тексты X. Р. разных разрядов в своей заключительной части начиная с описания царствования Бориса Годунова. В текст, восходящий к Основной редакции, включены обширные фрагменты из «Иного сказания», «Сказания» Авраамия Палицына и других источников. Все редакции X. Р. получили широкое распространение, до настоящего времени сохранилось несколько сотен списков памятника. X. Р. входил в различные хронографические и летописные компиляции. Редакция 1512 г. (извлечения из главы 6-й и глав 110–173-й) вошла в состав первых трех томов Летописного свода Лицевого; извлечения из глав 167–194-й, 197–199-й и 203–205-й той же редакции вошли в летопись Никоновскую; Пространная редакция X. Р. (или редакция 1601 г.) в своей общеисторической части вошла в состав обширного хронографического свода (свода 1533 г. в переработке XVII в., по определению Н. А. Насонова; см.: История русского летописания XI – начала XVIII века: Очерки и исследования. М., 1969. С. 418–450), извлечения из которого издавались в 1790 и 1820 гг. под названием «Русский временник». |
Н. П. Румянцева), 255 (л. конца начала XVII в.; РГАДА, ф. 181 (Собр. МГАМИД), 11, ч. 1 (л. нач. XVII в.; РНБ, Эрмитажное собр., 80–е годы XVII в. (копия Архив–ского списка). Житие Сергия в составе Лицевого свода XVI века В 1568—1576 гг. царскими книгописцами и художниками была создана иллюстрированная энциклопедия всемирной и русской исто–рии . В основу положен список Оболенского Никоновской летописи, текст которого дополнен по многим источникам. Рукопись свода оказалась впоследствии разделенной на несколько томов, так что житие Сергия читается теперь во втором томе так называемого Древнего летописца под 6900 г.: БАН, 31.7.30 (т. 2, л. 376—441 об.), текст иллюстрирован 77 миниатюрами. Житие Сергия совпадает с редакцией Никоновской летописи. Публикации: обе части Древнего летописца опубликованы в 1774—1775 гг.; в издании ПСРЛ. СПб., 1897. Т. 11, Древний летописец привлечен для подведения вариантов к тексту Никоновской летописи. Летописно–хронографический свод начала XVII века («Русский Временник») В основу «Русского Временника» положены разные редакции Русского хронографа и свод 1550 г. Повесть о Сергии Радонежском под 6900 г. является сокращением текста свода 1560 г. Списки: собр. А. Д. Черткова, 115б (л. 98 начало 20–х годов XVII в. Филигрань: Гербовый щит под Дианова и Костюхина, 209 (1623 г.); ф. 201 (Собр. М. А. Оболенского), 46 (л. 40–е годы XVII в. Филигрань: Домик под крестом, обвитым Дианова и Кос–тюхина, 534 (1645 г.); ф. 188 (Собр. Рукописных книг), 13 (л. 779 40–е годы XVII в. Филиграни: Ворота—Гераклитов, 41 (1638 г.), 46 (1649—1650 гг.); Гераклитов, 326 (1648—1649 гг.); Гераклитов, 281 (1647 г.); Кувшин с одной ручкой под Гераклитов, 716 (1644 г.); Голова Гераклитов, 1180 (1643 г.); Гербовый щит с лилией под Гераклитов, 211, 213, 214 (1648—1649, 1660 гг.); Гераклитов, 1436 (1638 г.); Лотарингский Гераклитов, 375 (1650 г.); Гербовый Гераклитов, 1480 (1650 г.); Голова шута с 5 Гераклитов, 1177—1179 (1642—1643 гг.). |
|