| У мусульман зачастую проявляется менее благоприятное отношение к Ветхому Завету, который, как они полагают, был искажен учителями закона. Обвинения включают в себя: сокрытие Слова Божиего (Коран, сура 2:39/42; 3:64/71), искажение в своих книгах слов и смысла Писания (Коран, сура 3:72/78; 4:48/46), неверие во все части Писания одновременно (Коран, сура 2:79/85) и незнание, чему в действительности учит их собственное Писание (Коран, сура 2:73/78). Эту критику мусульмане распространяют и на христиан. Из-за неоднозначности в утверждениях Корана мусульмане придерживаются различных (иногда противоречащих друг другу) взглядов на Библию. Например, известный исламский реформатор Мухаммед Аб- дух (Abduh) пишет: «Библия, Новый Завет и Коран — это три согласующиеся книги; религиозные люди изучают все три и равно уважают их. Таким образом, божественное учение завершено, и истинная религия сияет в веках» (Dermenghem, 138). Еще один мусульманский автор пытается гармонизировать три великие мировые религии так: «иудаизм сосредоточен на Справедливости и Праведности; христианство — на Любви и Милосердии; ислам — на Братстве и Мире» (Waddy, 116). И все же наиболее типичный для мусульман подход к данной теме иллюстрируется комментарием исламского апологета Аджиджолы: «Первые пять книг Ветхого Завета отнюдь не совпадают с изначальной Торой, но части Торы были переплетены с другими повествованиями, написанными человеческими существами, и исконное наставление Господа теряется в этой трясине. Точно так же, Четвероевангелие Христа не есть то изначальное благовествование, которое пришло от пророка Иисуса […] изначальное и вымышленное, божественное и человеческое настолько смешались, что пшеницу невозможно отделить от плевелов. Факт состоит в том, что изначальное Слово Божие не сохранено ни иудеями, ни христианами. Коран, с другой стороны, сохранен полностью, и ни йота, и ни одна черта не может быть изменена или убрана из него» [Ajijola, 79]. Эти обвинения снова приводят нас к исламской доктрине tahrif , то есть искажения иудейско-христианского Писания. Исходя из некоторых процитированных выше стихов Корана и, что важнее, из своей малой защищенности перед фактическим содержанием других писаний, исламские богословы в целом выработали два ответа. По словам Назир-Али, «ранние мусульманские комментаторы (например, аль-Табари и ар-Рази) были убеждены, что искажение сводится к tahrif bi’al ma’ni , то есть к искажению смысла текста без изменения самого текста. Постепенно доминирующей стала концепция tahrif bi’al-lafz , то есть искажения самого текста» (Nazir-Ali, 46). Такого мнения придерживались испанские богословы ибн Хазм (Hazm) и аль-Бируни. |
| Именно вследствие такой непреклонности в провозглашении абсолютной единственности Бога величайшим из всех грехов в исламе является грех shirk, придание Богу сотоварищей. Коран сурово предостерегает: «Поистине, Аллах не прощает, чтобы Ему придавали сотоварищей, но прощает то, что меньше этого, кому Он пожелает. А кто придает Аллаху сотоварищей, тот заблудился далеким заблуждением» (Коран, сура 4:116). Оценка . Исламский монотеизм уязвим для многих критических возражений, в особенности с христианской точки зрения. Ключевым его недостатком оказывается непреклонная идея абсолютного единства. Проблема абсолютного единства. Исламский монотеизм непоколебим и негибок. Представления о единственности Бога в нем так жестки, что совершенно не допускается никакого плюрализма в вопросе о сущности Бога. Поэтому отличия от мусульманского монотеизма расцениваются уже как тритеизм (трехбожие), и именно так классифицируется христианство. Подобное непонимание обусловлено рядом причин. Прежде всего, речь, как представляется, должна идти о непонимании библейских текстов, говорящих о Боге (см. Мухаммед: предполагаемые библейские прорицания ). Для мусульман также характерно довольно грубое антропоморфное понимание того утверждения, что Христос есть «Сын» Божий. Зачастую здесь, в соответствии с мусульманским мышлением, усматривают указание на обязательность некоего биологического пути воспроизводства потомства. Однако слова «Отец» и «Сын» не в большей степени предполагают биологическое воспроизводство потомства, чем выражение alma mater подразумевает, что оконченное нами учебное заведение биологически было нашей материнской утробой. Отцовство можно понимать в высшем, нежели чисто биологический, смысле. Существует более глубокая и фундаментальная философская проблема. В конечном счете у Бога вообще не оказывается (познаваемой) сущности, природы, в которой можно было бы различить три Его ипостаси, три центра сознания (см. Троица ). Такая философская позиция называется номинализмом. Бог есть абсолютная воля, а абсолютная воля должна быть абсолютно единой. Множественность воли (личности) сделала бы невозможной абсолютное единство. А мусульмане убеждены, что Бог абсолютно един (что следует как из откровения, так и из рассуждения). Рассуждение подсказало Мухаммеду, что единичное предшествует множественному. Как несколькими столетиями раньше сформулировал Плотин (205–270), все множественные сущности состоят из единичных. Единичное есть высшее во всем сущем. Такой неоплатонический образ мыслей логически ведет к отрицанию того, что для Бога возможна множественность Его ипостасей. Поэтому, в силу самой этой философской приверженности той разновидности неоплатонизма, которая доминировала в Средневековье, исламские представления о Боге кристаллизовались в непреклонную идею Его единства, не допускающую каких бы то ни было отклонений в сторону учения о Троице. |
| Однако это все довольно второстепенные пункты по сравнению с главным. Как мы помним, центральным догматом в исламе является утверждение единобожия. Наиболее точным выражением его считается 112 сура Корана: “Скажи: «Он – Аллах – един, Аллах, вечный; не родил и не был рожден, и не был Ему равным ни один! " ” (Коран 112.1–4). Здесь автор Корана сознательно отделяет исламское понятие Бога от христианского, где, напротив, Бог почитается как Рождающий (Отец), Рождённый (Сын) и Исходящий (Дух Святой): «мы исповедуем, что Бог – един, то есть одна сущность, и что Он познается, и существует в трех ипостасях; то есть во Отце, и Сыне, и Святом Духе, и что Отец, и Сын, и Дух Святой во всем суть одно, кроме нерожденности, и рождения, и исхождения» . В других местах Корана ещё ярче предстаёт полемика с главнейшими христианскими догматами о Боге – Триединством и Боговоплощением: “О обладатели писания! Не излишествуйте в вашей религии и не говорите против Аллаха ничего, кроме истины. Ведь Иисус Христос , сын Марии, – только посланник Аллаха и Его слово, которое Он бросил Марии, и дух Его. Веруйте же в Аллаха и Его посланников и не говорите – “три”! Удержитесь, это – лучшее для вас, Поистине, Аллах – только единый бог. Достохвальнее Он того, чтобы у Него был ребенок” (Коран 4.171). “Как будет у Него ребенок, раз не было у Него подруги и когда создал Он всякую вещь!” (Коран 6.101) “Не веровали те, которые говорили: «Ведь Аллах – третий из трех», – тогда как нет другого божества, кроме единого Бога. А если они не удержатся от того, что говорят, то коснется тех из них, которые не уверовали, мучительное наказание” (Коран 5.73). “И говорят они: «Взял Себе Милосердный сына». Вы совершили вещь гнусную! Небеса готовы распасться от этого, и земля разверзнуться, горы пасть прахом оттого, что они приписали Милосердному сына. Не подобает Милосердному брать Себе сына. Всякий, кто в небесах и на земле, приходит к Милосердному только как раб” (Коран 19.88–93). При этом, как видно, автор Корана излагает христианское учение о Боге ошибочно, что достигает апогея в представлении, будто христианская Троица состоит из Бога, Иисуса Христа и Девы Марии: “И вот сказал Аллах: “О, Иисус, сын Марии! Разве ты сказал людям: “Приимите меня и мою мать двумя богами кроме Аллаха?” (5.116). |
| Когда Моисей был призван Богом, он получил способность творить чудеса в доказательство того, что он говорит от Бога ( Исх. 4 ). Для Илии на горе Кармил ниспавший с неба огонь подтвердил, что он – истинный пророк истинного Бога ( 3Цар. 18 ). И Никодим сказал Иисусу: «Равви! мы знаем, что Ты – Учитель, пришедший от Бога; ибо таких чудес, какие Ты творишь, никто не может творить, если не будет с ним Бог» ( Ин. 3:2 ). Даже в Коране признаётся, что Бог подтверждает миссию Своих пророков (Коран, сура 7:103–105/106–108, 113–116/116–119), в том числе Иисуса, посредством чудес. Здесь рассказывается, что Бог обратился к Мухаммеду: «А если они отвергают тебя, то так отвергали и посланников до тебя, приходивших к ним со знамениями ясными» (Коран, сура 10:74). Аллах говорит: «Потом послали Мы Мусу [Моисея] и брата его Харуна [Аарона] с Нашими знамениями и ясной властью» (Коран, сура 23:47/45). Небезынтересно, что Мухаммед, когда неверующие с вызовом предлагали ему сотворить подобные чудеса, отказывался это сделать (см. Коран, суры 2:2:112/118; 3:179–180/183; 4:152/153). По собственным словам Мухаммеда (из Корана), «говорят они: «Если бы было ниспослано ему знамение от его Господа! " », поскольку даже Мухаммед признает, что «Аллах мощен низвести знамение» (Коран, сура 6:37; см. Коран: предполагаемое божественное происхождение; Мухаммед: предполагаемые чудеса). Однако чудеса стали ясным знаком миссии Иисуса, как и других Божиих апостолов и пророков ( Евр. 2:3–4 ; 2Кор. 12:12 ; см. чудеса: значение для апологетики). Когда ученики передали вопрос Иоанна Крестителя, Мессия ли Иисус, Он ответил: «пойдите, скажите Иоанну, что вы видели и слышали: слепые прозревают, хромые ходят, прокажённые очищаются, глухие слышат, мёртвые воскресают, и нищие благовествуют» ( Лк. 7:20–22 ). Чудеса, таким образом, являются божественным подтверждением указания пророка на то, что он говорит от Бога (см. чудеса). Но из всех учителей в мировых религиях только иудейско-христианские пророки и апостолы предъявляли это сверхъестественное подтверждение в виде подлинных чудес такого рода, что они никак не могли быть самообманом или мошеннической иллюзией. В число таких подтверждающих чудес входит превращение воды в вино ( Ин. 2 ), исцеление больных с органическими поражениями ( Ин. 5 ), умножение хлебов ( Ин. 6 ), хождение по воде ( Ин. 6 ), воскрешение мёртвых ( Ин. 11 ). |
| Мухаммед закончил, сказав христианам, пришедшим к нему: «Это правдивый рассказ…» (Сура 3:62). Однако делегация не приняла послания и учения Мухаммеда. Речь Мухаммеда, обращенная к ним, дает хороший обзор его идей. Взглянем на несколько других утверждений в Коране, в которых проявляется отношение Мухаммеда к Иисусу. Мухаммед заявил, что Иисус пророчествовал о его приходе «О, сыны Исраила! Я — посланник Аллаха к вам, подтверждающий истинность того, что ниспослано до меня в Торе, и благовествующий о посланнике, который придет после меня, имя которому Ахмад» (Сура 61:6). Ахмад — одно из имен Мухаммеда, поэтому Мухаммед учил тому, что Иисус пророчествует именно о его приходе. Мухаммед говорил, что христиане исключили большинство таких же моментов из своего Писания. Современные учителя ислама заявляют, что некоторые высказывания Иисуса в Евангелии от Иоанна относятся к Мухаммеду, в то время, как христиане убеждены, что эти изречения всецело относятся к Святому Духу (см. Ин.14:16-17, 24, 16:7 , см. также Приложение Д; Инж., Юхан). У Бога нет сына Если христианин возьмется читать Коран, то он будет удивлен, насколько часто и упорно в Коране отрицается возможность того, чтобы у Бога был Сын. Например: «Аллах не брал Себе никакого сына, и не было с Ним никакого божества» (Сура 23:91). «Скажи: «Если у Милосердного есть ребенок, то я — первый из поклоняющихся» (Сура 43:81). «О обладатели Писания! Не излишествуйте в вашей религии и не говорите против Аллаха ничего, кроме истины. Ведь Мессия, сын Мариам — только посланник Аллаха и Его слово, которое Он бросил Мариам, и дух Его. Веруйте же в Аллаха и Его посланников и не говорите — три! Удержитесь, это — лучшее для вас. Поистине, Аллах — только единый бог. Достохвальнее Он того, чтобы у него был ребенок» (Сура 4:171). Нельзя поклоняться Иисусу В соответствии с Кораном, Аллах спросит Иисуса в День Воскресения: «О Иса, сын Мариам! Разве ты сказал людям: «Примите меня и мою мать двумя богами кроме Аллаха?» Он сказал: «Хвала Тебе! Как можно мне говорить, что мне не по праву? Если я говорил, Ты это знаешь»; «Я не говорил им ничего, кроме того, Ты мне приказал: «Поклоняйтесь Аллаху, Господу моему и Господу вашему» (Сура 5:116, 117; см. аят 72). |
| Именно вследствие такой непреклонности в провозглашении абсолютной единственности Бога величайшим из всех грехов в исламе является грех shirk, придание Богу сотоварищей. Коран сурово предостерегает: «Поистине, Аллах не прощает [тот грех], чтобы Ему придавали сотоварищей, но прощает то, что меньше этого, кому Он пожелает. А кто придаёт Аллаху сотоварищей, тот заблудился далёким заблуждением [от праведного пути]» (Коран, сура 4:116/116). И всё же это неверное понимание единственности Бога. Троица и ереси. Существуют две основные ереси, которым следует противопоставлять доктрину Троицы: это модализм и «тритеизм» (трёхБожье). В ереси моделизма, который называется также савеллианством, отрицается, что Троица имеет три различные, вечные ипостаси. Модализм гласит, что так называемые «ипостаси» Троицы суть разные моды или модальности субстанции Бога, а не отдельные лица. По аналогии с водой, имеющей три состояния (жидкое, твёрдое и газообразное), Троица объявляется лишь тремя различными модальностями одной и той же сущности. В отличие от модалистов, тринитарии (триипостасники) убеждены, что в единой сущности Бога есть три разные ипостаси (а не просто модальности). И в исламе, и в христианстве провозглашается, что в Своей сущности Бог един. Спорным оказывается вопрос о том, возможна ли множественность ипостасей в этом единстве сущности. Неадекватность мусульманских представлений о Боге отчасти обусловлена неверным пониманием христианского монотеизма (см. теизм). Многие мусульмане ошибочно воспринимают христианское учение о Боге как тритеизм, а не монотеизм. Противоположное заблуждение, тритеизм, сводится к вере в то, что существует три разных бога. Немногие, если таковые вообще найдутся, христианские богословы или философы придерживались подобных взглядов, однако их часто приписывают тринитариям. В отличие от тритеистов, триипостасные теисты не утверждают, будто бы у Бога есть три разных сущности; они исповедуют три разных ипостаси Бога в единой сущности. Библия провозглашает категорически: «Господь, Бог наш. Господь един есть» (Вт. 6:4). И Иисус ( Мк. 12:29 ), и Его апостолы повторяли эту истину в Новом Завете ( 1Кор. 8:4, 6 ). И в раннехристианских символах веры говорится о том, что Христос един с Богом в Своей «субстанции» или «сущности». Символ Афанасиев гласит: «Мы поклоняемся единому Богу в Троице, и Троице – в Единстве; не смешиваем ипостаси, как и не разделяем субстанцию (сущность)». Итак, христианство – это разновидность монотеизма, вера в одного и только одного Бога. |
| Если это так, то не является неправдоподобным сказать, что некоторые из христиан придерживаются этой доктрины. Все же это является недалеким от того, что христиане утверждают, ибо они говорят, что Личность-Слово объединилась с Личностью Иисуса. «Слово» есть либо «Существо», либо свойство. Если оно есть Существо, тогда Личность Аллаха воплотилась в Иисусе, и Он объединился с Ним, и таким образом это соответствует утверждению, что Иисус есть Аллах». «Если же мы скажем, что «Слово» является выражением свойства, то тогда переход от одной личности к другой нелогичен». «Тогда предположение о переходе элемента знания от Аллаха к Иисусу делает необходимым принять заключение, что Сам Аллах лишился знания; но тот, кто не является Всеведующим, не может быть Аллахом. Согласно вере христиан Иисус есть Аллах, и даже если христиане не утверждают этого ясно, то все же это является результатом их мировоззрения». «Аллах, да будет превознесено Его Имя, протестовал против испорченности этой веры, говоря: «Кто может сделать что-либо против Аллаха, если бы Он захотел уничтожить Мессию, сына Марйам, и его матерь?» Эти слова, по мнению комментаторов, значат, что Иисус был таким же как и любой другой на земле по своей физической внешности, природе, психике, характеру и состоянию. 4. Коран говорит: «И вот сказал Аллах: «О Иса, сын Марйам! Разве ты сказал людям: «примите меня и мою мать двумя богами, кроме Аллаха?» Он сказал: «Хвала Тебе! Как можно мне говорить, что мне не по праву? Если я говорил, Ты это знаешь. Ты знаешь то, что у меня в душе, а я не знаю того что у Тебя в душе: ведь Ты – выдающий скрытое». Сура 5,116 . Аль-Рази находит проблемы в этом, говоря: «Первая проблема связана со значением выражения Аллаха: «Первая проблема связана со значением выражения Аллаха: «О, Иисус, сын Марии, помни мою благодать, пребывающую на Тебе». Он связывает это с тем отличием, которое Христос будет иметь в день Воскресения. Вторая проблема: если Аллах, будучи Всеведующим, знал что Иисус не сказал: «Возьмите меня и мою мать в качестве двух богов» – (и это не прилично Всеведующему задавать такой вопрос), – почему Он обратился с этим вопросом к Иисусу? Если скажут, что цель этого – сделать выговор и упрекнуть христиан, то мы скажем, что никакой христианин не верует заявлению, что Иисус и Мария были двумя богами, кроме Аллаха. |
| Ответ на доводы против доктрины греховности. Ортодоксальные христиане тоже связывают искупительную смерть Христа с человеческой греховностью. Не будь Бог непреложно справедливым, а род человеческий – неисправимо греховным, не возникло бы и необходимости в смерти Христа за наши грехи. Однако, вопреки мусульманским верованиям, человечество греховно, и поэтому страдания и смерть Христа были необходимы. Отрицание мусульманами фундаментальной греховности человека не имеет под собой оснований – и подразумевает это даже само вероучение ислама. Даже мусульмане признают, что человеческие существа грешат. А иначе почему бы они нуждались в милосердии Божьем? Почему столь многие (в том числе все христиане) совершают величайший из грехов (shirk), придавая Аллаху «сотоварищей» (Коран, сура 4:116/116)? Почему Богу приходится посылать пророков, чтобы предостеречь людей относительно их грехов, если не потому, что они всё время грешат? Всё пророческое служение, составляющее средоточие ислама, основано на призыве покаяться в грехе идолопоклонства. Но почему человечество испытывает такую неутолимую жажду ложных богов, если люди не порочны? И более того, почему неверующие навсегда обрекаются на мучения в преисподней? Немалой, по-видимому, греховностью нужно отличаться, чтобы заслужить столь суровое наказание, как вечные муки. Итак, это не согласуется с реальностью и противоречит Корану – отрицать врождённую греховность человека. «Некоторые мусульманские богословы признают доктрину унаследованного греха [...] Кроме того, существует широко известная традиция, утверждающая, что Пророк Ислама сказал: «ни один ребёнок не рождён без того, чтобы диавол коснулся его, за исключением Марии и её сына Иисуса " » (Nazir-Ali, 165). Текст Корана подтверждает доктрину человеческой греховности. Человек греховен и несправедлив (Коран, сура 14:37/34; 33:72/72), невежественен (Коран, сура 33:72/72), неблагодарен (Коран, сура 14:37/34), слаб (Коран, сура 4:32/28), то хвастается, то отчаивается (Коран, сура 11:12–13/9–10), склонен к враждебности (Коран, сура 16:4/4) и непокорству (Коран, сура 96:6/6; Woodberry, 155). Более того, Коран провозглашает, что «если бы Аллах схватил людей за их несправедливости, то не оставил бы на ней [на земле] никакого животного [живого существа]» (Коран, сура 16:63/61). Аятолла Хомейни даже заявил, что «беда человека – его плотские желания, и это существует в каждом, это проистекает из природы человека» (Woodberry, 159). |
| Против Ветхого Завета. У мусульман зачастую проявляется менее благоприятное отношение к Ветхому Завету, который, как они полагают, был искажён учителями закона. Обвинения включают в себя: сокрытие Слова Божьего (Коран, сура 2:39/42; 3:64/71), искажение в своих книгах слов и смысла Писания (Коран, сура 3:72/78; 4:48/46), неверие во все части Писания одновременно (Коран, сура 2:79/85) и незнание, чему в действительности учит их собственное Писание (Коран, сура 2:73/78). Эту критику мусульмане распространяют и на христиан. Из-за неоднозначности в утверждениях Корана мусульмане придерживаются различных (иногда противоречащих друг другу) взглядов на Библию. Например, известный исламский реформатор Мухаммед Абдух (Abduh) пишет: «Библия, Новый Завет и Коран – это три согласующиеся книги; религиозные люди изучают все три и равно уважают их. Таким образом, божественное учение завершено, и истинная религия сияет в веках» (Dermenghem, 138). ещё один мусульманский автор пытается гармонизировать три великие мировые религии так: «иудаизм сосредоточен на Справедливости и Праведности; христианство – на Любви и Милосердии; ислам – на Братстве и Мире» (Waddy, 116). И всё же наиболее типичный для мусульман подход к данной теме иллюстрируется комментарием исламского апологета Аджиджолы: Первые пять книг Ветхого Завета отнюдь не совпадают с изначальной Торой, но части Торы были переплетены с другими повествованиями, написанными человеческими существами, и исконное наставление Господа теряется в этой трясине. Точно так же. Четвероевангелие Христа не есть то изначальное благовествование, которое пришло от пророка Иисуса [...] изначальное и вымышленное, божественное и человеческое настолько смешались, что пшеницу невозможно отделить от плевелов. Факт состоит в том, что изначальное Слово Божье не сохранено ни иудеями, ни христианами. Коран, с другой стороны, сохранен полностью, и ни йота, и ни одна черта не может быть изменена или убрана из него [Ajijola, 79]. Эти обвинения снова приводят нас к исламской доктрине tahrif, то есть искажения иудейско-христианского Писания. Исходя из некоторых процитированных выше стихов Корана и, что важнее, из своей малой защищённости перед фактическим содержанием других писаний, исламские богословы в Целом выработали два ответа. По словам Назир-Али, «ранние мусульманские комментаторы (например, аль-Табари и ар-Рази) были убеждены, что искажение сводится к tahrif bi’al ma " ni, то есть к искажению смысла текста без изменения самого текста. Постепенно доминирующей стала концепция tahrif bi " al-lafz, то есть искажения самого текста» (Nazir-Ali, 46). Такого мнения придерживались испанские богословы ибн Хазм (Hazm) и аль-Бируни. |
| Мухаммед признаёт тот факт, что о пророках, бывших прежде него, Бог свидетельствовал чудесами. Он упоминает божественное подтверждение пророческого призвания Моисея (ср. Коран, суры 7:103–105, 113–116/106–108, 116–119; 23:47/45). В Коране также говорится о проявлениях Божьей власти творить чудеса, данной другим пророкам (ср. Коран, суры 4:66–68/63–65; 6:84–86/84–86). Мухаммед признаёт и тот факт, что Иисус для подтверждения божественного происхождения Своей проповеди творил чудеса, такие как исцеление Им страждущих и воскрешение мёртвых (ср. Коран, сура 5:113). Но коль скоро Иисус мог вызывать чудесные, сверхъестественные явления в природе, удостоверяющие Его божественную миссию, а Мухаммед отказывался сделать то же самое, превосходство Мухаммеда, как пророка, над Иисусом сомнительно. Ответ Мухаммеда на все предложения сотворить чудо (ср. Коран, суры 6:8–9/8–9; 17:92–94/90–92) весьма показателен: «разве я только не человек – посланник?» (сура 17:95/93 «разве мало того, что я, хоть и человек, но всё-таки посланник Бога? " Нельзя и представить себе, чтобы Моисей, Илия или Иисус дали такой ответ. Мухаммед признавал, что Моисей в ответ на сомнения фараона творил чудеса (ср. Коран, сура 7:103–105, 115/106–108, 118. Прекрасно зная, что именно таким способом Бог обычно свидетельствует о Своих посланниках, Мухаммед всё-таки отказывается творить соответствующие чудеса. Мусульмане не дают удовлетворительного объяснения неспособности Мухаммеда творить чудеса. Самый известный их ответ сводится к тому, что «это один из установившихся путей промысла Божьего – дать Своему пророку власть творить такого рода чудеса, которые соответствуют духу времени, чтобы мир мог увидеть, что это выше человеческих возможностей, и что в этих чудесах проявляет себя сила Божия». Так, «во времена Моисея наивысшего расцвета достигло искусство волхвования. Поэтому Моисей получил власть творить такие чудеса, что волхвы были сражены наповал и при виде этих чудес признали превосходство и пророческое призвание Моисея». Сходным образом, «во времена Пророка ислама было сильно развито искусство красноречия. Поэтому Пророку ислама дана была власть сотворить такое чудо, как Коран с его красноречием, от которого стихают голоса величайших поэтов того времени» (Gudel, 38–39). |
|
|
