Л.Л. Ольшевская. Типолого-текстологический анализ списков и редакций Киево-Печерского Патерика Киево-Печерский патерик – литературный памятник редкой судьбы. Он привлекал к себе внимание не одного поколения ученых самого разного профиля: историков, литературоведов, лингвистов, этнографов, искусствоведов, философов, – разрушая многогранностью своего идейно-художественного содержания профессиональную замкнутость филологии. С течением времени существенно изменился характер исследовательского интереса к Печерскому патерику. Историки литературы прошлого века (А.М. Кубарев, В.А. Яковлев, А.А. Шахматов и др.) в основном решали проблемы, связанные с установлением авторства Патерика и произведений «первичных» жанров, входящих в его ансамбль, поднимали вопрос о времени возникновения сборника и его «слагаемых», создавали базу для дальнейших текстологических разысканий. Результат начального этапа изучения Печерского патерика – ряд изданий памятника, благодаря которым он был введен в широкий научный оборот и стал обязательным элементом учебных пособий по древнерусской литературе 490 . Лагерь патериковедов-текстологов в XIX в. был самым многочисленным и представительным. Вопрос о расхождениях в составе и расположении «слов» в списках Патерика впервые был поставлен А.М. Кубаревым 491 . Имеющийся в распоряжении ученого рукописный материал позволил выделить четыре редакции памятника: три рукописные (Арсеньевскую, «неизвестную», Кассиановскую 1462 г.) и печатную 1661 г. 492 Позднее, вступив в полемику с Макарием (Булгаковым) о принципах выделения редакций Патерика, Кубарев обосновал краткость предложенной им классификации тем, что «если считать всякий встретившийся список, сколь ли мало отличный от прочих по внешнему виду или форме статей, за особую редакцию, то таких редакций найдется около 50-ти» 493 . Действительно, типология списков на основе их внешних признаков, без учета идейно-художественных причин редактирования Патерика, будет отличаться механистичностью и приведет к бесконечному умножению ряда переработок произведения. Слабость позиции Кубарева-текстолога заключается в том, что он отказывал построенной им схеме в детализации, рассматривал ее как нечто застывшее и замкнутое, недооценивал роли литературного «конвоя» в совершенствовании структуры и идейной направленности Киево-Печерского патерикового свода.

http://azbyka.ru/otechnik/Zhitija_svjaty...

Речь перед защитой магистерской диссертации «Исследование о Киево-Печерском патерике, как историко-литературном памятнике» Источник Ваше Преосвященство, Милостивые Государи! Пользуясь своим правом вступительного слова, я предложу Вашему благосклонному вниманию несколько разъяснений, касающихся моей диссертации. Вопрос о Киево-Печерском Патерике, как церковно-литературном и церковно-историческом памятнике, – не новый в нашей научной литературе; но ближайшее знакомство с положением вопроса позволяет утверждать, что ни в одном отношении исследование данного памятника не доведено до конца: ни в библиографическом, ни в строго-литературном, ни в историческом. Ценные для своего времени статьи Кубарева 1 и преосв. Макария 2 – о редакциях и списках Печерского Патерика – потеряли значительную долю прежнего интереса с появлением в печати статьи А. А. Шахматова «Киевопечерский Патерик и Печерская Летопись» 3 . Но и этот последний очерк, небольшой по объему, но богаты по содержанию и дающий очень много в методологическом отношении, – не исчерпывает своего вопроса во всей его полноте. «Настоящий обзор редакций Патерика, – говорит автор в заключительных строках своего исследования, – не полон; списки здесь рассмотренные описаны не подробно. Я хотел только дать несколько соображений, которые, может быть, пригодятся будущему исследователю». Опыт целостного обзора Печерского Патерика представляет магистерская диссертация покойного профессора Новороссийского университета Яковлева: «Древне-Киевские религиозные сказания». (Варш. 1875 г.). Насколько удачна эта попытка в научном отношении, можно видеть из следующего. Вопрос о редакциях памятника автор считает одним из числа немногих, довольно обработанных вопросов библиографии древне-русской литературы, – и потому позволяет себе ограничиться лишь сводом работ по этому вопросу Кубарева, пр. Макария и Ундольского, с некоторыми дополнениями, извлеченными из просмотра более сорока списков Патерика (стр. 41–42). Вся собственная некомпетентность Яковлева в данном вопросе красноречиво доказана тем, что для своего печатного издания Печерского патерика («Памятники русск. Литерат. XII и XIII в.») он выбрал худший список едва ли не самой неудачной редакции.

http://azbyka.ru/otechnik/Dmitrij_Abramo...

Л.А. Ольшевская. «Прелесть простоты и вымысла...» Жанр «патерика», сборника произведений о святых какой-либо одной местности, имел широкие географические рамки хождения и многовековую историю до того, как стал развиваться в русской литературе, поэтому так трудно выделить «свое» и «чужое», оригинальное и заимствованное в памятниках русской патерикографии. Переведенные с греческого на славянский язык в вв. Скитский, Синайский, Египетский и Римский патерики рано вошли в круг чтения древнерусского человека, приобщая его через простые по стилю и занимательные по форме рассказы о жизни монахов к высоким истинам христианства. По мнению В.Р. Федера, славянские переводные патерики принадлежали к золотому фонду Священного предания, которое по авторитетности не уступало Священному писанию 452 . Видимо, именно этим объясняется популярность патериков в древнехристианском мире и то, что многие из них стали своеобразными «народными книгами» средневековья. Позднее переводные патерики послужили литературной основой для составителей первых русских патериковых сводов 453 . Киево-Печерский патерик самый известный и в идейно-художественном отношении значительный памятник русской патерикографии, который только в рукописной традиции бытования имел около 10 редакций и свыше 200 списков. Феномен Киево-Печерского патерика, когда он стал первым и вершинным явлением в истории жанра в русской литературе, во многом объясняется «соборностью» средневекового сознания, преимущественно коллективным характером творчества, что ослабляется к столетиям, когда возникают поздние патериковые своды, а также, в немалой степени, внутренними потенциями самого жанра, который позволял резко раздвинуть границы русского сонма святых за счет геройного ряда патерика. Открытость формы приводила к «подпитке» патерика за счет кон тактов с другими жанрами и жанровыми системами (летописание, учительная проза, жития святых, монастырский эпос и др.). Авторы Киево-Печерского патерика были открыты и к восприятию художественного опыта других национальных культур, выступив в роли прилежных и талантливых учеников 454 .

http://azbyka.ru/otechnik/Zhitija_svjaty...

М.А. Викторова Предисловие И.Ю. Некрасова Предлагаемое после настоящей заметки исследование принадлежит талантливому перу молодой писательницы, слишком рано утраченной для русской литературы. Мы имели случай довольно обстоятельно высказаться о труде M. А. Викторовой , состоящем в переводе древнерусского текста Патерика Печерского на современный язык литературный (Фил. Зап. 1870, вып. В указанной статье нашей читатель может в главных чертах ознакомиться с умственным и нравственным развитием даровитой писательницы. Ее симпатичный образ отражается и в помещенном ниже исследовании. Ее несомненная талантливость также подтверждается последним. Дело науки и литературы было для нее делом от души и жизненным. И таково отличие всякого истинного дарования: живое оригинальное отношение ума к тому предмету или к той области знания, которые выбраны для исследования, – и живое в труде отражение безупречного нравственного настроения, проникающего деятельность талантливой умственной силы. Пишущий эти строки постарается в предлагаемом труде покойной Викторовой найти оправдание вышесказанным положениям. Os magna sonaturum – вот великая задача высокому поэтическому вдохновению, поставленная античным поэтом (Ног. Sat. IV, . 44). Но это правило «провозглашать великое» – может быть сведено и к общему требованию от всякого писателя: предлагать читателям лишь то, что исполнено серьезной мысли, что имеет силу и значение образовательные, что служит к возбуждению или пояснению тех или других важных вопросов умственной или нравственной жизни. Во всякой области знания можно найти свое относительно великое: и заслуга писателя – высветить все важное значение известной стороны, или известного предмета данной области знания. Большею частью, при исключительном и одностороннем специализме исследователя, указанная задача будто и не зарождается в голове последнего. Преимущественно в русских археологических трудах и вообще в исторических изысканиях о древности русской мы видим большею частию то, что покойный Хомяков метко назвал «рудокопством в науке...» Между тем как русская археология должна иметь, по справедливому заключению того же Хомякова, животворное значение и в современной русской жизни.

http://azbyka.ru/otechnik/Zhitija_svjaty...

отв. ред. Д. С. Лихачев Патерик Волоколамский Патерик Волоколамский – сборник житий монахов Иосифова Волоколамского, Пафнутиева Боровского и других монастырей, составленный по образцу аналогичных древних переводных и оригинальных сборников – Патериков Синайского, Скитского, Киево-Печерского и др. Автор П. В. пишет о себе: «Изволих же писаниемь предати о жительстве отца Пафнутиа... елика от него слышахом и от ученик его бывшая в его обители и инде же он исповеда учеником своим, такоже и ученика его отца Иосифа надгробными словесы почтохом и мало объявихом... еже от него слышахом и сами видехом...». Автором надгробного слова Иосифу Волоцкому был его племянник Досифей Топорков; он же был редактором Синайского патерика и, по-видимому, составителем первоначальной редакции Хронографа Русского, ряд статей которого совпадает с П. В. Есть поэтому достаточные основания считать создателем П. В. Досифея Топоркова. Начав свое повествование с истории Новгородской земли, к пределам которой принадлежал Волок Ламский, составитель П. В. упоминал о том, что город этот никогда не был «взят от агарян», и это давало автору повод привести рассказы (читающиеся также и в Хронографе) об архангеле Михаиле, преградившем Батыю путь в Новгород, и о гибели Батыя от «богоданной секиры». Источником этих преданий были, по его словам, рассказы Пафнутия Боровского – внука крещеного татарского баскака Мартина. Дальнейший текст П. В. разделяется на две части – рассказы, восходящие к Иосифу Волоцкому , и «Повести отца Пафнутия». Несомненно, что уже сам Иосиф Волоцкий думал о создании патерика русских подвижников XV – нач. XVI в.: теме этой было посвящено «Сказание вкратце о святех отцех, иже в Рустей земли сущих», включенное в пространную (минейную) редакцию его Монастырского устава (10-я глава). Идеологическая острота многих рассказов П. В. определялась тем, что он составлялся в тот период, когда борьба между последователями Иосифа Волоцкого и их противниками еще далеко не завершилась. Для защиты иосифлянских позиций особое значение имела повесть, рассказанная в патерике самим «старцем Иосифом» со слов иконописца Феодосия (сына знаменитого Дионисия).

http://azbyka.ru/otechnik/bibliog/slovar...

Сортировать по Исключить новости “Эффект близости” в истории и повседневности Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 46, 2006 5 октября, 2012 Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 46, 2006 Иногда возникает вопрос: почему отношения между самыми близкими людьми оставляют желать лучшего? Различные, порой даже беспричинные ссоры отравляют жизнь близких людей. Кроме того, бывают такие внутренние состояния, когда один человек целыми днями мысленно спорит со своим близким человеком, или вчерашний близкий друг неожиданно сегодня даже не желает разговаривать и отворачивается при встрече. Наглядный пример этому можно найти в Киево-Печерском Патерике, где говорится о Тите и Евагрии 1 . Сложность взаимоотношений с ближними показана и в Евангелии. Когда Христос Спаситель однажды пришел во отечествие Свое (Мф 13:54), то соотечественники, знавшие Его родственников, блажняхуся о Нем. Иисус же рече им: Несть пророк без чести, токмо во отечествии своем и в дому своем (Мф 13:57). В другой раз Христос на пути в Иерусалим вошел в некую весь на границе между Самариею и Галилеею, где Его встретило десять прокаженных мужей. Видя их моление, Господь исцелил их. Един же от них, видев, яко изцеле, возвратися, со гласом велиим славя Бога, и паде ниц при ногу Его, хвалу Ему воздая: и той бе самарянин. Отвещав же Иисус рече: Не десять ли очистишася; да девять где? (Лк 17:15–17). Таким образом, только “инопле­мен­ник” пришел выразить Христу Спасителю благодарность. Интересно отметить, что первыми в Вифлеем Иудейский к родившемуся Богомладенцу Христу пришли волхвы с востока (Мф 2:1), то есть иноземные мудрецы. Христа Спасителя руками римлян отправили на крестную смерть Его соплеменники, хотя в предшествующее время они хотели придти, нечаянно взять Его и сделать царем (Ин 6:15). Интересен и такой Евангельский пример. На вопрос некоего законника, кто есть ближний (Лк 10:29), Христос рассказал ему притчу о милосердном самарянине, с которым иудеи не сообщаются (Ин 4:9). Именно он, в отличие от священника и левита, проявил милость и сострадание к впадшему в разбойники (см. Лк 10:30).

http://pravmir.ru/effekt-blizosti-v-isto...

отв. ред. Д. С. Лихачев Поликарп, монах Киево-Печерского монастыря Поликарп (конец XII – первая половина XIII в.) – монах Киево-Печерского монастыря, один из авторов Патерика Киево-Печерского. Возможно, что родина писателя – Ростов, где П. был «самовидцем» чуда, связанного с иконой работы Алимпия Печерского. Одно время в науке бытовало мнение, что П. в юном возрасте пришел в Печерский монастырь (см., например: Кубарев A. M. О патерике Печерском. – ЖМНП, 1838, кн. 3, с. 38; Шевырев С. П. Обозрение русской словесности в XIII веке. СПб., 1854, с. 7). Однако слова П., обращенные к архимандриту Печерского монастыря Акиндину, – «да слышит твое благоразумие глаголы моего младоумия и несовершенна смысла», – нельзя толковать в биографическом смысле, это типичный случай самоуничижения древнерусского писателя, традиционный прием. Выходец из Киево-Печерской лавры, П. одно время игуменствовал в Козмодемьянском монастыре в Киеве, хотел «игуменити у святаго Дмитриа» и мечтал о епископской кафедре, поддерживаемый княгиней Верхуславой, вдовой князя Ростислава Рюриковича, и ее братом – князем Юрием Всеволодовичем. Видимо, с просьбой о содействии в поставлении на епископию П. обратился к владимиро-суздальскому епископу Симону, что послужило поводом к написанию произведений, составивших остов Киево-Печерского патерика. Создатели печатной редакции Патерика 1661 г., поместившие в приложении жития Нестора, Симона и П., указывали на существование родственных уз между последними двумя писателями. М. А. Викторова считала правомерным подобное сближение Симона и П., хотя к моменту появления ее работы об авторах патерика в науке утвердилась точка зрения, согласно которой «Симон называет Поликарпа братом и сыном, но, конечно, в духовном смысле» (ср.: Викторова. Составители Киево-Печерского патерика, с. 16–19; Кубарев. О патерике Печерском, с. 9). М. А. Викторова находила странным утверждение Симона в послании к П.: «въсхотел еси пакы игуменити у святаго Дмитриа: а не бы тебе принудил игумен, ни князь и аз».

http://azbyka.ru/otechnik/bibliog/slovar...

Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание ИОСИФ (Тризна; † 1656), архим. Киево-Печерского мон-ря, составитель одной из редакций Киево-Печерского патерика . Биография Принадлежал к западнорус. правосл. шляхетскому роду, относившемуся к гербу Gozdawa. С детских лет жил в Киево-Печерском мон-ре, где получил образование. С 1640 г. (или с окт. 1646) являлся игуменом виленского Братского Свято-Духова мон-ря (см. Вильнюсский в честь Сошествия Святого Духа на апостолов монастырь ). В янв. 1647 г., после кончины Киевского митр. свт. Петра (Могилы ; † 1 янв. 1647), И. стал его преемником в должности настоятеля Киево-Печерского мон-ря. По мнению П. Пекарского, такова была предсмертная воля митр. Петра, по другой т. зр., И. был вызван из Вильно духовным собором Киево-Печерского мон-ря и «панами-обывателями» Киевского воеводства. В избрании киево-печерского архимандрита, состоявшемся 25 янв. 1647 г., сразу после похорон митр. Петра, приняли участие киево-печерская братия во главе с наместником Варлаамом (Детковским), Игнатий (Оксенович-Старушич) , игум. киевского Выдубицкого Всеволожа во имя архангела Михаила монастыря , Софроний (Жеребило-Лабунский), игум. Кирилловского мон-ря, и представители правосл. дворянства Киевского воеводства. Спешка в избрании киево-печерского архимандрита объяснялась, по мнению прот. Ф. И. Титова , желанием устранить борьбу между конкурентами ( Титов Ф., прот. Типография Киево-Печерской лавры. К., 2000. С. 315). Став киево-печерским архимандритом, И. сохранил за собой настоятельство в виленском Братском мон-ре: 27 февр. 1647 г. И. подписался под актом об избрании на митрополичью кафедру Сильвестра (Косова) как «архимандрит печерский киевский, старший монастыря братского виленского». 23 апр. того же года И., выполняя условия завещания митр. Петра (Могилы), передал Киевскому братству принадлежавшие ранее Киево-Печерскому монастырю села Вишенки и Гнедин. 28 сент. И. отказался от претензий на принадлежавшую Выдубицкому монастырю мельницу близ Киева, т. о. закончив имущественный конфликт между обителями.

http://pravenc.ru/text/578555.html

Киево-Печерский патерик: У истоков русского монашества Интервью с М. Е.Башлыковой, сотрудником музея им. Андрея Рублева – Марина Евгеньевна, расскажите, пожалуйста, о выставке, которая сейчас проходит в Рублевском музее, о ее целях и задачах, какие на ней представлены экспонаты. – Выставка «Киево-Печерский патерик: У истоков современного монашества», проходящая в Музее древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублева с 30 августа, посвящена 600-летию древнейшего списка Киево-Печерского патерика (1406) Арсеньевской редакции, составленной Тверским архиепископом Арсением. Киево-Печерский патерик как целостное произведение сложился в конце XIII – начале XIV века на основании произведений XI–XII веков: летописных статей, посланий Владимирского епископа Симона и печерского инока Поликарпа и позднейших добавлений. В выставке также принимают участие Государственная Третьяковская галерея, Государственный Исторический музей, Российская государственная библиотека, Государственный литературный музей, музеи Владимира, Егорьевска, Серпухова, Церковно-археологический кабинет Московской духовной академии, музей при храме святителя Митрофана Воронежского и частные коллекционеры Москвы. Киево-Печерский патерик повествует о возникновении Киево-Печерского монастыря – первого известного по названию монастыря Древней Руси, о святых иноках первых веков его истории. Основатели монастыря, преподобные Антоний и Феодосий Печерские, являются и основателями русского монашества. Преподобный Антоний был славянином, уроженцем города Любеча, который принял постриг на Афоне и долгое время подвизался там (вероятно, в монастыре Есфигмен). Потом по благословению игумена обители он вернулся на Русь. Игумен отпустил его на родину со словами: «Иди воспять в Россию, да тамо от тебя мнози будут черноризцы». И действительно, преподобный Антоний становится основателем русского монашества. Он приносит на Русь афонскую монашескую традицию. Связь с Афоном всегда очень сильно ощущалась в Киево-Печерском монастыре. Другая значимая связь – с Константинополем – ведет начало от основания Успенской печерской церкви и от введения в монастыре преподобным Феодосием, учеником преподобного Антония, Студийского устава, принесенного из Константинополя.

http://pravoslavie.ru/jurnal/591.htm

Печерский патерик «Киево-Печерский Патерик» — собрание разнородных историй так или иначе связанных с Киево-Печерской Лаврой. В основном это конечно жития насельников Лавры. В основание Киево-Печерского Патерика вошли два послания, написанные в XIII веке. Первое написано бывшим иноком Киево-Печерской лавры, позже епископом Владимирским и Суздальским Симоном (умер в 1226 году) к своему ученику и другу киево-печерскому иноку Поликарпу; цель этого послания — путем повествования о чудесной жизни прославивших Печерскую обитель подвижников научить Поликарпа христианскому смирению и кротости. Второе написано киево-печерским монахом Поликарпом к киево-печерскому архимандриту Акиндину и состоит также из рассказов об иноках обители. Позднее к этим посланиям присоединены сказания о начале Киево-Печерского монастыря, об украшении обители, о первых подвижниках, а также статьи, имеющие отношение к предмету «Патерика», а иногда и без всякой связи с ним. Здесь можно встретить ответ Феодосия на вопрос великого князя Изяслава о латинянах, сказания о происхождении и первоначальном состоянии русской церкви, о крещении славян и проч. Летописец Нестор, Блаженный Симон Патерик Печерский Отечник Во славу Святой, Единосущной, Животворящей и Нераздельной Троицы, Отца и Сына и Святаго Духа, в похвалу святым угодникам Божиим, при Святейшем Патриархе Московском и всея Руси Алексии II, Блаженнейшем Митрополите Киевском и всея Украины Владимире напечатана книга сия " Патерик Печерский " Оглавление ЧАСТЬ ПЕРВАЯ Житие преподобного и богоносного отца нашего Антония, первоначальника русских иноков, начавших подвизаться в пещерах Похвала преподобному и богоносному отцу нашему Антонию Печерскому, первоначальнику иноческого жития в Руси Житие преподобного и богоносного отца нашего Феодосия, игумена Печерского, начальника иноков русских, которые стали подвизаться в монастырях по уставу Сказание о перенесении честных мощей преподобного и богоносного отца нашего Феодосия Печерского Похвала преподобному и богоносному отцу нашему Феодосию, игумену, начальнику иноческого устава в Руси

http://pravbiblioteka.ru/reader/?bid=722...

  001     002    003    004    005    006    007    008    009    010