| Богоявленский храм о пяти главах, в связи с колокольнею; судя по архитектуре, построение его может быть отнесено к XVII ст. При нем придел Покровский устроен в 1647 г. и освящен преосвященным Моисеем 4 июля, а в 1848 г. возобновлен иждивением рязанского купца Ивана Васильевича Осминина. Придел в честь апост. Иоанна Богослова устроен в 1779 г. статским советником Михаилом Кирилловичем Васильевым, но в 1853 г. также возобновлен Аполлонией Осиповной Почтейновой. В 1763 г. в Богоявленской церкви от случайного пожара сгорел иконостас, на место коего устроен был новый резной, за резьбу которого «дано 170 руб. 75 коп., от иконного живописного писания 600 руб. …». В 1848 г. иконостас был возобновлен рязанским купцом Федором Прокопьевичем Филатовым. Кроме того, над святыми воротами устроена была в XVII ст. церковь в честь Варлаама Хутынского, которая в 1679 г. июля 17 была освящена, а в 1692 г. апреля 17 разрушена обвалившеюся Успенскою соборною церковью, вместо которой устроен был придел, ныне не существующий, при Преображенском соборе. Кроме церквей, внутри ограды монастырской из существующих зданий упоминаются: архимандритские кельи каменного строения, в них 6 покоев, одна келья была возобновлена в 1848 г., но с кельями казначейскими; братские кельи каменные, в них 4 покоя. В 1825 г. братские кельи были перестроены архимандритом Иеронимом. В 1724 г. по указу государеву приписаны к Спасскому монастырю Данковский Покровский монастырь и Пронская Спасская пустынь. В 1753 г. к Спасскому монастырю приписана была Николаевская пустынь в Старой Рязани, находившаяся прежде в ведении Радовицкого монастыря. В 1756 г. по указу духовной консистории приписана Благовещенская в Старой Рязани, а в 1761 г. Оболочинская пустыни, в которые для отправления богослужения посылаемы были из Спасского монастыря по очереди иеромонахи и иеродиаконы, так как в означенных пустынях из монашествующей братии никого в наличности не имелось. … Спасскому монастырю принадлежит: мельницы на реке Плетеной близ села Мервино, луговой земли в разных уездах около 43 десятин и пахотной близ села Подлесной слободы в Зарайском уезде 31 десятина 2 337 кв. саж. |
| Первая церковь в селе была построена в 1852 году на средства астраханского III гильдии купца Андрея Ефимовича Попова. Была она деревянной, на каменном фундаменте, с деревянной колокольней в одной связи. Названа она была в честь Архистратига Михаила и была первоначально однопрестольною. В 1862 году на средства того же купца А.Е. Попова в храме был устроен правый придел, освящённый во имя Апостола Андрея Первозванного, небесного покровителя Андрея Ефимовича. Этот придел в 1895 году на средства церкви и прихожан был обновлён и вновь освящён 28 ноября того же года. На следующий год в храме на средства местного крестьянина Гавриила Ивановича Алексеева был устроен левый придел, освящённый 2 марта 1896 года в честь Архангела Гавриила, небесного покровителя устроителя придела. Первый храм в селе просуществовал до 1907 года, когда он был до основания испепелён пожаром. Горю сельчан не было предела. Но они и в этом несчастии усмотрели для себя волю Божью – построить новый каменный храм, ставший бы украшением всего волжского правобережья. В 1907 – 1908 годах был подготовлен проект храма, после чего было начато строительство. А пока, чтобы совсем не оставаться без храма Божия, сельчане выпросили у местного сельского правления передать под храм общественное каменное здание, стоявшее на берегу Волги. На этом одноэтажном доме был установлен крест, и внутри был устроен иконостас. Спасённый во время пожара престол с антиминсом также был установлен в переделанной под алтарь комнате. Новоустроенный храм был очень небольшим и не вмещал всех жителей села, особенно во время торжественных богослужений на двунадесятые праздники. В 1914 году, благодаря инициативе местного церковного старосты Степана Семёновича Рябова, был пристроен к храму деревянный притвор, что значительно увеличило его вместимость. Так как строительство сооружаемого каменного храма затягивалось, то местный церковный совет прилагал большие усилия для благоукрашения временной церкви. В течение 1913 – 1915 годов, благодаря старанию того же С.С. Рябова, был позолочен иконостас, устроены новые большие вызолоченные киоты для икон, а также к потолку храма было прибито написанное на холсте иконописное изображение Господа Вседержителя. |
| В сане настоятельницы матушка Пульхерия трудилась с 1849 г. по 1873 год, когда в декабре, по расстроенному здоровью, согласно ее усиленной просьбе была уволена на покой. В ее настоятельство было много сделано доброго для обители. Так, были куплены у частных владельцев три каменных дома, смежные с монастырем, из них два – двухэтажные. Построены внутри монастырской ограды четыре двухэтажных деревянных корпуса и такой же за монастырской оградой для священнослужителей. Много труда и огорчений при этом пришлось перенести ей, но и Господь не оставлял труженицу без Своего дивного содействия. Один из таких домов, где потом была устроена больница, никак не удавалось купить, как ни старалась об этом игумения Пульхерия. Владелица дома была староверка и ни за что не хотела уступить свое место монастырю. Игумения глубоко чтила преподобного Серафима Саровского , имела большую к нему веру и после смерти старца свято хранила память о нем. У нее был большой портрет подвижника, написанный в Дивееве, где он изображен во весь рост. Часто, хотя старец и не был тогда причислен к лику святых, игумения молитвенно обращалась к нему, перед его портретом изливала свою душу и просила угодника Божия устроить для обители приобретение этого дома. И что же? Старец внял ее молитвам: он неоднократно являлся в сонном видении домовладелице Шептаевой, строго приказывая ей пожертвовать свой дом монастырю, а самой принять православие, что она, наконец, и исполнила. В настоящее время этот портрет преподобного Серафима находится в церкви, и, с верой к нему притекающие, получают просимое. Заботясь о благоустройстве обители, игумения Пульхерия особенное старание прилагала к украшению св. храмов и приобретению для обители святынь. На северо-восточном углу монастыря была поставлена при ней каменная часовня. Многие иконы в храмах украшены ризами, заведена хорошая ризница, не говоря уже об истовости и благоговейном совершении богослужения при ней в обители. Большая часть святых икон, особенно чтимых ныне в обители, была устроена при игумении Пульхерии. Таковы: список с Афонской иконы Божией Матери, именуемой «Скоропослушницей», посланный из Афонского Андреевского скита в 1853 году в благословение игумении Пульхерии с сестрами. Риза на иконе устроена серебряная, позлащенная, венец и корона на Божией Матери и Предвечном Младенце убраны бриллиантами, пожертвованными казанской купчихой Крупениковой в благодарность за полученное ею исцеление по молитве пред этой иконой. Ценность всех камней около 1500 рублей. Празднество иконе прежде совершалось 3-го октября, в день получения св. иконы с Афона. |
| В 1919 году церковь была закрыта. Вскоре здание по Большому проспекту, 65 было передано Балтийскому заводу, а помещение храма перестроено под концертный зал. После закрытия церкви богослужения некоторое время продолжались в часовне, но вскоре и они были запрещены. В советское время здание часовни сильно пострадало, интерьер полностью утрачен. В настоящее время часовня передана Церкви, здесь снова возносятся молитвы к святителю Спиридону. В Санкт-Петербурге до революции было еще три храма, посвященных святителю Спиридону: Церковь во имя св. Спиридона Тримифунтского при Главном Управлении уделов (Литейный пр., 39). Церковь была устроена в марте 1808 года и первоначально находилась на Миллионной улице. В 1857 году Управление уделов переехало на Литейный пр., 39. Церковь была закрыта в 1920 году. С 1947 года в этом здании размещается Всероссийский нефтяной научно-исследовательский геологоразведочный институт Министерства геологии (ВНИГРИ). Церковь во имя св. Спиридона Тримифунтского при Елизаветинском женском институте (Васильевский остров, угол 13 линии, д. 13/14 и Большого пр.). Церковь была устроена около 1816 года, но первоначально находилась на 8 линии. В дом на 13 линии она была перенесена в 1827 году. Одна из святынь, хранившихся в церкви – часть бархатной туфли святого. Закрыта в 1918 году и перестроена. Адмиралтейский собор во имя св. Спиридона Тримифунтского в здании Главного Адмиралтейства (Адмиралтейская наб., 16, в западном крыле). В апреле 1816 году в Исаакиевском соборе после обрушения кусков штукатурки со сводов были остановлены богослужения. Император Александр I распорядился проводить богослужения в Сенатской церкви, но так как она была мала и не могла вместить большое количество прихожан, государь дал соизволение на устройство церкви в здании Главного Адмиралтейства. В 1821 году помещение под церковь было освящено наместником Александро-Невской Лавры архимандритом Товием. С 27 октября 1858 года по повелению императора Александра II Адмиралтейская церковь во имя свт. Спиридона Тримифунтского была наименована собором. В соборе хранился ботинок святого, привезенный с острова Корфу в 1860 году. 13 ноября 1920 года собор закрыли. После реконструкции всех корпусов здания Адмиралтейства, которая была завершена в 1950 году, помещение, в котором располагался собор, перепланировано и перестроено. |
| В городах такие службы совершались гораздо реже. Хотя и в небольших городках были свои хранители традиций такие же, как в деревне. В одном западносибирском городе мне рассказывали историю о том, что у них жила одна старушка, в доме которой вплоть до середины 1980-х годов совершались домашние богослужения. И верующие знали об этом и собирались к ней на праздники, тем более, что в Сибири было очень и очень мало действующих церквей. Перед смертью эта женщина попросила не продавать ее дом (она была одинокой), а устроить в нем настоящую церковь. И действительно, скоро ситуация вокруг Церкви изменилась, и это стало возможно, теперь в ее доме устроена церковь, и проходят настоящие богослужения, со священником. Богослужения же тайных священников вообще были редким явлением, поскольку их самих было немного. На них – и до войны, и в послевоенные годы – собирались только те, кого приглашал сам священник или его близкие. Таких людей часто было не больше, а то и значительно меньше десятка, и собирались они с соблюдением всех возможных мер предосторожности. Не здоровались друг с другом на улице, стучали условленным стуком, входили по особому знаку и так далее. – Монашествующие тоже не скрывались? – Монашество и священство как раз были тайными. Внешне человек мог жить обычной жизнью: ходить на работу в какое-нибудь советское учреждение, скажем, научно-исследовательский или учебный институт, но при этом принять тайный постриг или тайно совершать богослужения. О монашестве знал очень узкий круг лиц – духовник и монашеская община. Тайное священство также было открыто очень узкому кругу – епископу, который рукополагал священника, и прихожанам, которых насчитывалось не больше одного – двух десятков человек. Хотя, конечно, сослуживцы и соседи обычно догадывались, что рядом с ними находится церковный человек. Степень погружения могла быть самой разной. Многие монахи и монахини, изгнанные их монастырей, совершали богослужения или руководили хором... Другие монахи работали на обычных предприятиях, занимались общественной работой. Например, тайный монах и священник Иоанн (Вендланд), будущий митрополит Русской Православной Церкви, геолог по образованию, жил в 1930–1940-е годы в Средней Азии, где вел кружки для детей в домах пионеров по своей специальности. |
| Замуправделами РПЦ: о переводе богослужения на русский язык не идет речи Впрочем, как таковой дискуссии о проблеме языка богослужения зрители так и не увидели. Зато они услышали монолог отца Георгия с хорошо подготовленными и, очевидно, давно продуманными тезисами о важности понимания богослужения. Видно было, что человек давно занимается этим вопросом и проработал его серьезно с богословской точки зрения. На этом фоне отец Павел смотрелся довольно бледно, как таковых богословских или филологических аргументов в пользу сохранения церковнославянского он фактически не привёл, пытаясь оппонировать о. Георгию при помощи общих фраз о том, что «в богослужение нужно врастать всей жизнью», что «уровень понимания богослужения должен соответствовать внутреннему росту человека», что «нужно стремиться к стяжанию дара рассуждения» и пр. Кто бы с этим спорил? – И кстати, у отца Георгия Кочеткова эти утверждения не вызвали никаких возражений. Но какое отношение данные тезисы имеют к проблеме языка богослужения? Ведь «врастать всей жизнью» можно в богослужение, совершаемое на любом языке. Но про то, что, собственно, богослужение и является сокровищницей духовной мудрости Церкви, что именно через приобщение к этой мудрости и совершается духовный рост христианина, уважаемый доцент МДА ничего не сказал. Приведем еще один тезис отца Павла: «перевод богослужения на русский язык не решает проблемы духовной жизни». Но точно так же не решает эту проблему и перевод богослужения на любой другой язык, в том числе и церковнославянский. Другое дело, что для правильного понимания и развития духовной жизни человек должен приобщиться к духовному опыту Церкви, который во многом содержится именно в богослужебных текстах. Как же можно приобщаться к этому опыту, если не понимаешь, о чём идет речь? Было бы странно отрицать, что правильно понимаемое богослужение даёт мощнейший импульс к духовному росту человека, то есть к тому самому устроению духовной жизни на принципах Священного Писания и Священного Предания Церкви. |
| Еще более широкую и живую постановку в древнехристианском богослужении имел другой его элемент, элемент поэтический. Уже в посланиях ап. Павла мы находим указание на песни духовные, т. е. составленные христианами под влиянием новой духовной религии. Проконсул Плиний в известном своем письме к императору Траяну упоминает о гимне, воспеваемом христианами Христу, как Богу. Римский пресвитер Кай (II в.) указывает на весьма большое количество подобного рода песней, написанных верными еще в начале ( απ αρχη) 4 . И в самом деле, весьма естественно, что в первые века, когда религиозное одушевление, особенно под влиянием гонений, достигало крайней степени напряжения, религиозные гимны появлялись в громадном количестве и, конечно, в большей своей части усвоялись общественному богослужению. Правда, до нашего времени из этой громадной массы дошло чрезвычайно мало, но причина понятна. Причина та, что элемент песенный в первохристианском богослужении был элементом живым, постоянно движущимся, преходящим, отвечавшим главным образом текущим нуждам и настроениям. Одни песнопения являлись, вращались некоторое время в практике; затем их вытесняли новые и т. д. Эта подвижность в области словесных форм богослужения оправдывала и обусловливала собою те разности в тексте молитв и песней, которые в такой большой мере свойственны были богослужению первых веков. Даже такое центральное богослужение, как литургия, в разных местах имела, хотя одно и то же содержание, но различное изложение, что засвидетельствовано с полной несомненностью сохранившимися до настоящего времени памятниками. В первой половине IV в., когда явилась надобность организовать церковное богослужение в Константинополе, разности эти достигли, по-видимому, особенно заметной силы, что, и послужило отчасти поводом к реформам в области богослужения, предпринятым около этого времени св. Василием Великим . В новой столице империи, принявшей в себя христианское население и духовенство от разных мест, богослужение в начале, по всей вероятности, не имело вполне определенных и однообразных форм. Первым устроителем его здесь быль св. Григорий Богослов – друг св. Василия – этого великого организатора православного богослужения. Григорий высоко ценил труды своего друга и, сделавшись архиепископом Константинопольским, конечно ввел здесь в употребление выработанные им формы. Затем все это было устроено и расширено св. Златоустом, который заменив, а частью только сократив текст литургического канона св. Василия, упрочил в Константинополе эту форму литургии. Вместе с тем он упорядочил и все другие литургические установления Константинопольской церкви. |
| Посольская церковь в Берлине была совсем небольшой и рассчитанной исключительно на служащих посольства. Новый настоятель начал с устроения внешнего и внутреннего благолепия храма Божия. Богослужения стали совершаться непрерывно в течение года, и постепенно посольская церковь из домовой превратилась в настоящий приходской храм. О том, как совершались здесь богослужения, рассказывается в очерке «Берлинская жизнь» (1890): «Здесь в надворном флигеле помещается маленькая, изящно обставленная… домовая посольская церковь того же типа, что и в Вене, и в Риме, только здесь мне пришлось увидеть нечто не виденное ни в Риме, ни в Париже, ни в Вене, ни в Праге… Смотрю с удивлением на почтенных немцев, благоговейно опустившихся на колени при возгласе диакона: “Услышим святаго Евангелия чтение!”. Молятся истово, усердно, благоговейно. Понимают ли? Ответ слышится из алтаря: вслед за прочитанным диаконом святым Евангелием на русском языке из алтаря раздается мягкий баритон на немецком языке, повторяющий слова Священного Писания. Это отец протоиерей Мальцев приходит на помощь своим пасомым… Немцы ценят это христианское снисхождение к ним… С каким умилением они слушают слово Учителя, несущееся из православного алтаря из уст православного священника, выговаривающего немецкие слова с сильно русским акцентом». Многие немцы, благодаря отцу Алексию, серьезно заинтересовались Православием, а один из них – Антон Фердинанд Гекен (1845–1915), в крещении Василий, – в августе 1890 года сначала был определен псаломщиком при Александровской церкви в Потсдаме, а вскоре стал первым за всю историю Германии немецким православным священником. Отец Василий Гекен был сыном военного врача, отставным офицером, прусским подданным. Отец Алексий Мальцев совершал богослужения не только в посольской церкви, но и служил время от времени в приписанных к Берлину православных церквях других городов: Потсдама, Людвигслюста, Шверина, Ремплина и Гамбурга, а позже и во вновь построенной кладбищенской церкви в Тегеле под Берлином. В Потсдаме службы стали регулярными, когда священником здесь был назначен отец Василий Гекен. С течением времени, когда в посольской церкви Берлина богослужения стали совершаться и на немецком языке, число прихожан значительно увеличилось, так что появилась необходимость строить новый и более вместительный храм. |
| В нижнем этаже храма архимандрит Герман планировал устроить небольшую братскую больницу. «Чистый нагорный воздух, — писал А.Ф. Ковалевский, — чуждый сырых испарений от реки, чем особенно страдает Святогорье в своём низменном расположении на самом берегу Донца, давал ему надежды, что больница как раз будет уместна на Святогорском Фаворе, покрытом сосновыми деревами, хвойный воздух которых тоже мог быть очень полезен для чахоточных, количество которых всегда не мало в числе больных святогорской братии. Но Татьяне Борисовне Потёмкиной не понравилось это предложение отца Германа, и она настояла, чтобы в нижнем этаже Преображенского храма был устроен Престол в честь Казанской чудотворной иконы Богоматери, который и устроен там на ея иждивение». Нижний храм архиепископ Макарий освятил в 1865 г. Отец Герман всегда жалел, что Татьяна Борисовна помешала ему поместить больницу в нижнем этаже, так как с её появлением Преображенская церковь могла бы иметь постоянное ежедневное богослужение. Вследствие же неисполнения его желания в церкви служили не часто, в основном, в летний период, так как храм не отапливался. «Пока была жива Татьяна Борисовна, — свидетельствовали современники, — то в летние свои приезды в Святыя Горы любила она слушать Литургию в этой церкви, около которой был ею построен небольшой летний дом и разведены богатые цветники, с ея же кончиною пустынно стало вокруг этой церкви, и самый дом ея, как более ненужный, был разобран» (Ковалевский А.Ф. Очерк жизни в Бозе почившаго Святогорской Успенской пустыни настоятеля, архимандрита Германа. — Х., 1894). Преображенский храм окружала каменная ограда, обсаженная кустами сирени. С южной стороны, при вратах ограды, устроены 2 келии для сторожей. С северной стороны — каменная, покрытая железом, колокольня, и при ней ещё одна келия для сторожа. На колокольне находились пять колоколов, из которых самый большой весил 40 пудов. Церковь Казанской иконы Божией Матери была не богата храмовой утварью. Престол храма облачала шёлковая голубая материя с белыми цветами, обложенная белым мишурным гасом. Опись монастырской ризницы конца XIX века насчитывала в церкви только две висячие медной латуни посеребренные лампады для свечей (весом по 12 фунтов) и стоявший на полу медной латуни посеребренный подсвечник (весом также 12 фунтов). |
| С марта 1938 года храм, находящийся под охраной " как памятник всесоюзного значения " , стоял закрытым, используясь под клуб, но весной 1946 был приведен в порядок и с 17 апреля открыт для богослужения. Главной святыней храма до его закрытия была икона Святой Троицы, пожертвованная в 1824 году крестьянами села Александровского, украшенная позже сребропозлащённой ризой. Она пропала вместе с другими образами и ценностями при закрытии храма. Всё современное убранство церкви было собрано уже после возобновления богослужений в 1946 году из других закрытых храмов города. Синий с золотом иконостас середины XVIII в. был перенесен сюда из Благовещенской церкви на Васильевском острове. Ныне в храме пребывают такие святыни, как икона Божией Матери " Всех Скорбящих Радосте " (с грошиками) из церкви в Стеклянном, чудотворный образ Святителя Николая из Троицкого собора Колпина и многие другие. В храме также находятся иконы Тихвинской Божией Матери, Казанской Божией Матери, Преподобного Серафима Саровского, молящегося на камне, с его святыми мощами и Преподобного Нила Столбенского, также с мощами. Церковь Троицы в селе Александровской находится на Неве, по Шлисссельбургскому тракту, и устроена в 1787 г. попечением помещика, князя Александра Вяземского, по благословению митрополита Гавриила. Из указа, данного Синодом 1784 г. июля 18 дня за 115 видно, что строитель, генерал-прокурор князь Александр Алексеевич Вяземский хотел устроить церковь во имя «Обновления храма Воскресения в Иерусалиме». Этот план выходил из желания устроить церковь так, чтобы здание храма походило на хлеб пасхальный (кулич), а здание колокольни - на «пасху». Но так как церковь устроена была на царские средства, то по воле Императрицы Екатерины II она была посвящена имени Св. Троицы. Освящена в 1790 году. Первоначально церковь имела вид круглый или вид полушария, которого высота в центре 11 погонных сажень; снаружи украшали церковь колонны из кирпича. Колокольня имела форму конуса, с квадратным основанием. Каждая сторона квадрата равнялась 5 саж., а высота конуса - 11 саженям. В июне 1857 г. произведена переделка и обновление церкви. С западной стороны пристроен каменный придел, он окончен в мае 1859 года. На эту переделку, а равно и на другие постройки, истрачено было церковных денег 2 203 руб. 36 коп.; от Александровской мануфактуры дано было 11 000 руб. |
|
|
