| Мне часто приходится слышать: «Батюшка, как жить по воле Божией?» Спрашивать спрашивают, а вот жить-то по Его воле не желают. Вот почему страшно знать волю Божию — потому что тогда и жить нужно по ней, а это зачастую совсем не то, что нам хочется. Нужно сказать однозначно: воля Божия — это единственный окончательный критерий добра и зла в этом мире. Заповеди Божии не являются абсолютом, заповеди Божии в определенном смысле статистичны. Так, в подавляющем большинстве случаев, в миллионах, миллиардах случаев против одного, убивать с точки зрения христианства недопустимо, но это не значит, что никогда нельзя убивать. Мы знаем, что наши святые вожди, благоверные князья Александр Невский и Дмитрий Донской, стяжали Царство Небесное, несмотря на то, что мечи их обагрены кровью многих врагов веры и Отечества. Если бы они механически придерживались буквы Закона, Русь до сих пор была бы улусом Чингисхановой или Батыевой империи, и православие на нашей земле скорее всего было бы уничтожено. Известно также, что Преподобный Сергий Радонежский благословил Куликовскую битву и даже послал в войско двух схимонахов. Это самые яркие и очевидные примеры, но можно практически о любой заповеди Божией сказать, что бывают случаи, когда есть воля Божия на то, чтобы именно в этой конкретной ситуации эту заповедь нарушить. Вот заповедь: «Не лжесвидетельствуй», то есть — не лги. Ложь — это опасный грех именно потому, что он как-то мало заметен и мало ощутим, особенно в форме лукавства: о чем-то умолчать, что-то исказить, чтобы или себе было выгодно, или кому-то угодно. Мы это лукавство даже не замечаем, оно проходит мимо нашего сознания, мы даже не видим, что это — ложь. А ведь именно этим страшным словом назван дьявол в единственной данной Самим Господом ученикам молитве «Отче наш». Спаситель называет дьявола лукавым. Поэтому каждый раз, когда мы лукавим, мы как бы отождествляем себя с нечистым духом, с духом тьмы. Страшно. Итак, лгать нельзя, страшно. Но вот вспомним главу с примечательным названием «о том, что не должно лгать» из поучений одного из столпов христианской аскетики аввы Дорофея. В ней кроме прочего говорится, что не ради корысти, а по любви, по состраданию иногда приходится сказать ложь. Но, правда, святой делает такую замечательную оговорку (вспомним, что эта оговорка была сделана в IV веке по Рождеству Христову для палестинских монахов): «он должен делать это не часто, но разве в исключительном случае, однажды во много лет». Такова мера святых. |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Умирай ежедневно, и будешь жить вечно 10.12.2008 424 Время на чтение 3 минуты Память смертная - добродетель, о которой редко вспоминают обычные люди, но о которой много говорят отцы Добротолюбия, - является одним из самых творческих потенциалов в человеке. Имей память смертную Умирай ежедневно, и будешь жить вечно, Прп. Антоний Великий Память смертная - добродетель, о которой редко вспоминают обычные люди, но о которой много говорят отцы Добротолюбия, - является одним из самых творческих потенциалов в человеке. Это только кажется, что если мы будем думать о смерти, то сойдем с ума. На самом деле люди боятся думать о смерти, потому что по большому счету вообще боятся жить. В наши дни вошло в привычку проводить время, но никак не жить. Люди не только проводят время, но даже думают, как бы это время убить. С одной стороны, его вроде как не хватает, а с другой - слишком этого времени много, потому что... скучно. Жить, имея память смертную, страшно потому, что с таким памятованием надо все изменить: надо дорожить каждой минутой, проживать каждый час, творчески, наполняя его глубоким содержанием. Я помню, как митрополит Антоний Сурожский, вспоминая о смерти своей матери, говорил, что год, в который она умирала, был самым счастливым в их отношениях. Было неизвестно, когда завершится ее тяжелая болезнь, и каждый день, встречаясь, как в последний раз, для них было важно дать друг другу полноту любви. Они знали, что завтра такой возможности может уже не быть. Когда человек живет памятью о смерти, его жизнь становится совершенно иной. Если это твой последний день, тогда, конечно, глупо грешить. Глупо проводить время впустую: разгадывать кроссворды, читать детективы. Глупо ругаться, спорить. Глупо обижаться на других людей. Какой смысл обижаться, если ты живешь последний день, лучше простить и наполнить это время добром и любовью. Если человек и согрешит в этот день, он не будет долго медлить, а сразу покается, сразу придет попросить прощения. И так каждый день, в течение всей жизни, пока не умрет. И когда человек находит в себе мужество так жить, его жизнь становится очень творческой, очень счастливой, очень наполненной. Он дорожит каждой минутой: молится ли, беседует ли с другими людьми, сочиняет ли стихи или пишет картины, изобретает или строит, он понимает, что, может быть, в последний раз ему дается возможность сделать что-то полезное на этой земле, как-то потрудиться для ближних. И так всё для человека приобретает совершенно новый смысл. Вот что такое память смертная. |
| архимандрит Рафаил (Карелин) Содержание От издательства «Мы живем в сложное время», – говорит автор этой книги архимандрит Рафаил. И с этим трудно не согласиться. Сложное – потому, что мир, окружающий нас, переживает стремительные перемены; мы слышим о «новом порядке» и всеобщем благоденствии, которые должны вот-вот воцариться в нем, но видим вопиющую несправедливость, льющуюся кровь и страдания невинных людей. Сложное – потому, что в этом мире очень трудно стало жить православному христианину, да и не только христианину, но и любому человеку, обладающему определенными нравственными ценностями и желающему их сохранить. Соблазны вокруг нас умножились и умножаются, превращаясь в общий и, пожалуй, преобладающий фон нашей жизни. Их стало так много, что порой кажется, будто вся современная действительность из них одних и состоит. Примеров же благочестия и праведности – напротив, все меньше и меньше; по крайней мере, они настолько сокровенны от глаз людских, что в мире, в общественной жизни их, можно сказать, попросту нет. Сложное – потому, что мир с его неутомимой жаждой к изменениям и реформам ломится в двери Церкви, врывается в нее, стремится и здесь все повернуть и поставить по-своему, «по-новому», по-мирскому. И это действительно страшно. Страшно не за Церковь, ибо ее врата адовы не одолеют (Мф. 16, 18), она, как есть, так и пребудет столпом и утверждением истины (1 Тим. 3, 15), но страшно за людей, которые в этой истине еще не утвердились. Время социальных и политических потрясений, мировых катаклизмов и катастроф всегда было временем восстания мира (а в лице его – врага рода человеческого, диавола) на Церковь. Признаки его таковы: усиливаются «либеральные» течения, поднимаются разговоры о необходимости изменения (облегчения) Церковного Устава, перехода на новый календарь (то есть – на так называемый «новый стиль»), перевода служб с богослужебного на современные языки. Следующий этап – отрицание в Церкви института монашества, попытки введения женатого епископата. Все это вкупе и есть то, что сегодня в Православии принято называть словом «модернизм» – в самом негативном его значении. |
| Жить по Евангелию Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 59, 2010 27 октября, 2012 Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 59, 2010 Не раз и не два приходится слышать вопрос: чем руководствоваться современному человеку в духовной жизни? В самом деле, ведь все серьёзные книги написаны для монашествующих, а как быть простому сегодняшнему мирянину? Ответ на этот вопрос неожиданно прост: современному человеку прежде всего нужно выстраивать свою духовную жизнь по Евангелию. У нас любят читать книги, что-то говорящие о духовной жизни, но все ответы на все вопросы есть в Евангелии. Поэтому если человек живёт или по крайней мере старается жить по Евангелию, то он на правильном пути. Евангельские тексты или Евангельские заповеди в контексте нынешней жизни могут вызывать некоторое недоумение или представление о том, что современному человеку их выполнить невозможно. Нужно сказать, что представление это — не совсем ложное: ведь и Апостолы испытывали подобное недоумение, и им на очень частный вопрос о том, как же спастись, Христос отвечал: человекам это невозможно, Богу же все возможно (Мф 19:26). Но по самой сути вещей если человек не ставит перед собой Евангельской планки, то ни о какой духовной жизни в принципе говорить нельзя. Жизнь по Евангелию — это одна составляющая духовной жизни, другая — стремление жить жизнью Церкви, то есть жить в богослужении, хорошо его зная. Для многих людей церковное богослужение — как книга за семью печатями, и не потому что оно написано на церковнославянском языке, не потому что оно очень сложное, а потому что человек просто не ставит перед собой цели его узнать, не утруждает себя этим. Ему достаточно выстоять службу, вычитать правило. Когда человек так относится к своей духовной жизни, когда вся она сводится к тому, чтобы “выстоять” и “вычитать”, тогда, конечно, для него книги, написанные в средние века святыми Отцами, совершенно непонятны и недоступны либо — страшно сказать! — даже просто вредны, потому что основа духовной жизни у него не заложена. |
| За каждую пядь семьи! Она стоит передо мной – молодая, симпатичная женщина – и плачет: – Батюшка, мне страшно… Я замуж хочу, деток, семью… Годы проходят, мне уже за тридцать, но мужа найти невозможно, невозможно, батюшка! Мужики точно с ума посходили: или пьют по черному, или гуляют… Батюшка, мне страшно! Понимаете, всем нужна постель, тело, и чем быстрее, тем лучше… Вообще найти мужика сложно, а чтобы он еще ждал до брака, терпел – это что-то из области фантастики! И как же жить… чтобы по Божиему? В монастырь идти? Но я никогда не хотела монахиней быть, у меня к этому призвания нет. А страшнее одиночества нет ничего! Как жить, батюшка?! Она плачет… в прямом смысле плачет – симпатичная и добрая женщина, которая никому не нужна… И я не знаю, какими словами ее утешать. Что с нами происходит, скажите?! Это можно назвать эпидемией, поветрием, массовым сумасшествием – как хотите. Почти каждый день в разговорах, на исповеди я слышу разрывающие душу рассказы о помешательстве – зачастую буйном, но не психическом, а нравственном. О том, как, прожив 20, 30 лет вместе, люди сходят с ума… как мужья, разрушая семью, превращаются в монстров, а бывшие жены – в хищных, безумных самок. И громоздятся, всплывают в памяти новые и новые истории. У них трое детей, крепкий дом, бизнес и 23 года семейного стажа. И вот он тащит ее за волосы к иконам, душит и кричит: «Я перед иконами клянусь, что я тебя убью!» И лицо его – перекошенное от бессмысленного бешенства, с побелевшими глазами – лицо беса. Кто-то скажет: надо еще и другую сторону выслушать. Да, выслушивал я и другие, и третьи стороны… Сыт уже по гордо этими историями, но картина одна: страх! Нет настоящей веры: в Бога, в вечную жизнь, в достоинство человеческое. И годам к сорока, когда многое достигнуто уже и жизнь идет своим чередом, понимает вдруг человек, что так оно все и будет идти… с медленным старением и угасанием сил, чувств и разума… И начинается паника… Начинаются поиски «острых ощущений». И бес эти ощущения доставляет, а сейчас уже прямо в промышленных масштабах. Целая индустрия «кайфовой» жизни с ее ночными клубами, «номерами», турами, шопами, сайтами блудных знакомств… со всей этой похотью, затопившей мир и прикрывающейся, точно в насмешку, любовью. Да что же за безумие такое! |
| Фото: flickr.com/mpda Валаам. Записки начинающего паломника Работница паломнической службы, оформлявшая наши документы, охотно рассказывала, какие испытания нас ожидают на острове. «Жить будете в строительных вагончиках по восемь человек, – говорила она тоном, не допускающим возражений. – Мужчины и женщины отдельно. Туалет на улице, душа нет. Там очень холодно, берите теплые вещи. 12 июля, 2010 Работница паломнической службы, оформлявшая наши документы, охотно рассказывала, какие испытания нас ожидают на острове. «Жить будете в строительных вагончиках по восемь человек, – говорила она тоном, не допускающим возражений. – Мужчины и женщины отдельно. Туалет на улице, душа нет. Там очень холодно, берите теплые вещи. Фото: flickr.com/mpda 11 июля и 24 сентября – дни памяти святых преподобных Сергия и Германа Валаамских Чудотворцев, основателей Валаамского монастыря . Как нас пугали в Москве Путешествие на Валаам началось с посещения Московского подворья Спасо-Преображенского Валаамского монастыря. Работница паломнической службы, оформлявшая наши документы, охотно рассказывала, какие испытания нас ожидают на острове. «Жить будете в строительных вагончиках по восемь человек, – говорила она тоном, не допускающим возражений. – Мужчины и женщины отдельно. Туалет на улице, душа нет. Там очень холодно, берите теплые вещи. Постельное белье тоже надо везти с собой. Связь там плохая, «Билайн» вообще не ловит. Каждый день будут послушания. Ну что еще…» – она задумалась. «А змеи там есть? – решила подсказать я. – Я очень змей не люблю». «Змеи? Да, конечно, змеи там есть. Очень много. Ну что, поедете?». «Конечно!». Я до сих пор удивляюсь, как я так запросто согласилась жить в строительном вагончике без удобств, да еще в близком соседстве со змеями. Но, к моему счастью, на деле все оказалось не так страшно, скорее даже наоборот. Рассуждения будущих трудников Пока в Приозерске наша группа ожидала прибытия «Метеора», который должен был доставить нас на остров, мы разговорились между собой. |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Пробуждение 26.01.2017 664 Время на чтение 13 минут Смерть или рождение для будущей жизни - тема заключительной лекции из цикла «От зачатия до гроба», прочитанного игуменом Киприаном (Ященко) в Центре дополнительного образования Московской духовной академии. «Да, это была смерть. Я умер - я проснулся. Да, смерть - пробуждение». Лев Толстой, «Война и мир» Лучшее время для подготовки к смерти - час, когда мы отходим ко сну. Это и есть репетиция смерти. Многие говорят: нет сил читать вечернее правило. Получается, что всю жизнь (весь день) вы тренируетесь, чтобы отойти от этой жизни, - и уходите без молитвы. А нужно, превозмогая себя, вспомнить весь день, покаяться в грехах, поблагодарить Господа, попросить его: «В руце твои, Господи Иисусе Христе, Боже мой, предаю дух мой. Ты же мя благослови, Ты мя помилуй и живот вечный даруй ми», - это же молитва на исход души. Действительно, каждую ночь душа отходит от тела, а потом - утром - возвращается. Это временная смерть, с которой мы сталкиваемся ежедневно. Меня как-то одна интеллигентная женщина спросила: «Ну что такое православие? То ли дело теория реинкарнации. Там душа может полетать, потом опять вернуться в тело - вот и новая жизнь. Я отвечаю: «Так у нас реинкарнация происходит каждый день». - «Как это?» - «Утром душа вернулась в тело - вот и новая жизнь. Каждый день начинай жить с чистого листа». Попытался это объяснить на ее языке. Пойти ко Христу и радоваться с Ним А как вы считаете, смерть - это страшно или не страшно. Как святые отцы воспринимали смерть? - Как праздник. - Когда святому Паисию Святогорцу сообщили, что у него рак в одной из самых худших форм, он попросил: «Принеси-ка мне какой-нибудь платочек, и я пущусь в пляс! Я станцую танец «Будь здоров, прощай несчастный этот мир!.. Я не танцевал ни разу в жизни, но сейчас пущусь в пляс от радости, что приближается смерть». «Если в человеке живет Христос, то смерть для него радость... Когда человек радуется смерти, в добром смысле этого слова, то смерть уходит от него и приходит к какому-нибудь трусу! Если ты хочешь умереть, ты не умираешь», - пишет святой Паисий Святогорец. |
| Воспоминания современников Скачать epub pdf Е. Духонина. Из моих воспоминаний об отце Иоанне Кронштадтском Предисловие Будучи возмущена тенденциозными сообщениями, распространяемыми в либеральных газетах еврейского пошиба о батюшке Иоанне Ильиче Сергиеве, об этом глубокочтимом и всеми уважаемом пастыре и молитвеннике, я решилась написать то, что по его молитвам совершилось со мной и моими близкими. Пишу одну чистую правду. Как этот светильник спас мою жизнь, свел с ложного пути, на котором могла совсем погибнуть, увлекшись страшно спиритизмом, как он взял меня под свое руководство, как духовную дочь, и, поставив на настоящий путь, сделал меня искренней христианкой. Теперь только кратко излагаю то, что имело особенно сильное влияние на укрепление моего молитвенного чувства; позднее имею намерение издать свой дневник полнее, потому что в последние четыре года, проживая при устроенном батюшкой Санкт-Петербургском Иоанновском женском монастыре, видела много других случаев, показывающих, что это действительно великий молитвенник и великий пастырь Церкви Христовой. Е. Духонина 19 февраля 1907 года Первый раз я услыхала о батюшке Иоанне Ильиче Сергиеве в 1888 году, в городе Выборге, при таких обстоятельствах: мой муж служил в финляндском округе, занимал место выборгского коменданта, и ему, как искреннему русскому патриоту, страшно тяжела была эта служба, потому что постоянно приходилось сталкиваться со шведами и финнами, противниками всего русского, и когда он стал просить о переводе его в Россию и из предложенных ему двух дивизий, по моему совету, выбрал худшую, расстроенную, вместо другой, блестящей, чем вызвал в своих товарищах удивление, что не умеет пользоваться обстоятельствами и сам будто бы портит себе карьеру – он стал волноваться и унывать, стал винить и меня, что посоветовала неправильно. Я впала в отчаяние и стала подумывать, что не стоит жить. Моя приятельница, видя меня в таком настроении, посоветовала мне прибегнуть к молитвенной помощи отца Иоанна Кронштадтского . Я написала ему письмо в Кронштадт, прося помолиться за нас. И когда получила от него телеграмму – “молюсь, Господь милостив, успокоит и утешит вас”, – я воскресла душой, побежала с телеграммой к мужу; а он, еще не видав ее, сказал: знаешь ли, со мной произошла перемена, я совершенно успокоился и убежден, что правильно поступал. Что слушать людей, ведь не они, а Господь все устраивает. Когда же прочел телеграмму, сказал: вот почему со мной такая перемена, Господь услыхал молитвы этого праведника! Сейчас же мы с ним поехали в церковь и отслужили благодарственный молебен и помолились за дорогого батюшку. |
| Разделы портала «Азбука веры» ( 92 голоса: 4.9 из 5) Оглавление По благословению Высокопреосвященнейшего Сергия, архиепископа Самарского и Сызранского Река времени рано или поздно выносит нас за пределы своего течения туда, где «нет ни болезни, ни печали, ни воздыхания, но жизнь бесконечная». Выход из земной истории уготован всем нам. Но есть места на нашей земле, неподвластные времени и истории. Это святые места. Места, которые освятили стопы Самого Христа и Его Божественных учеников, где жили и живут люди, сумевшие выйти из исторической суеты и предстать пред Богом в вечности еще в дни своей земной жизни. Места, где Божественная благодать изливается незримым потоком, омывая сердца и души, их посещающие. Святая земля Палестины, где каждый камень источает благодать… Побывав в земном Иерусалиме, начинаешь понимать, почему душа взыскует Иерусалим Горний. Святая Гора Афон, «живые камни», монахи двадцати православных монастырей и бесчисленного количества скитов и келий круглосуточно возносят молитвы к Богу за весь мир. Райское место, земная красота, постоянное богообщение в молитве и таинствах. Но какой это великий подвиг — жить райской жизнью. Как сладостно и страшно предстать перед Богом и как страшно умирать для мира привыкшим к его суете… Возвращаясь в мир земной, несем мы с собой паломы пальмы, пальмовую ветвь как напоминание о мире ином, святом и благодатном. И зовемся мы поэтому паломники. …Взгляд упал на привезенные святыньки, и память воскрешает незабываемые дни. Зримые следы Его. Паломничество в Палестину Двадцать шестого мая 1994 года из Самары на Святую Землю вылетела первая за последние десятки лет паломническая группа. Возглавил группу Преосвященнейший Сергий, епископ Самарский и Сызранский. На Святую Землю поехали известные и заслуженные священнослужители нашей епархии: протоиереи Иоанн Гончаров, Николай Манихин, Григорий Коберник, Феодор Глушаков. По милости Божией, владыка не отказал, когда усердно просил его взять с собой и мое недостоинство. Были с нами и два мирянина — наши ангелы-хранители — Виктор Степанович Бекетов и Георгий Владимирович Кузьмин. Они опекали нас в земных делах, в которых мы не всегда ориентируемся, а часто бываем, как дети. |
| Kairos и революция человеческой судьбы. Над книгой протопресвитера Александра Шмемана Это страшно, но слова благовестия о том, что смерти нет, стали всем известными и пресными 3 августа, 2015 Это страшно, но слова благовестия о том, что смерти нет, стали всем известными и пресными Мы знаем о том, что Христос победил смерть, но почему же мы продолжаем жить так, словно это нас не касается? – размышляет Ольга Шульчева-Джарман. Спасай взятых на смерть, и неужели откажешься от обреченных на убиение? Скажешь ли: «вот, мы не знали этого»? А Испытующий сердца разве не знает? (Притч. 22:11-12) Все мертвы — не только те, кто покинул эту жизнь, но и все те, кто умер в воде Крещения и вкусил Христово воскресение в воскресении Крещения (протопресвитер Александр Шмеман). «Я вижу главную опасность для богословия смерти – любопытство», – со свойственной ему мудрой трезвостью говорит в одной из этих четырех лекций отец Александр Шмеман. В них нет рассказов о жизни после смерти, о доказательстве существования разумной души после смерти тела, о полезности погребальных обрядов. Горизонты светлого и святого Православия бескрайни – «со Христом надежда может войти и во ад. Это надежда не просто на мое чудесное возвращение, это — космическая надежда на победу Бога». Лекции прочитаны отцом Александром для западной аудитории, и это, несомненно, наложило на них определенный отпечаток. О «незнакомстве» со смертью западных людей мне пришлось узнать на личном опыте. Близкий мне человек, будучи воспитан в западной культуре и перейдя в Православие, встретился в одной православной церкви со смертью лицом к лицу – буквально. «Знаешь, я не пойду в тот придел», – сдержанно, как и положено англичанину, проговорил он. – «Там, кажется, забыли закрыть гроб с мертвым пожилым джентльменом. Я ничего не имею против, конечно, но я постою здесь». Он никогда не видел человека в гробу. Он видел только гроб . Добавлю, что он был англиканским священником. Потом он стал подходить к гробам – пожилых джентльменов, а чаще пожилых леди (так он называл наших церковных бабушек). Не знаю, что творилось в его душе, он был немногословен. Но как-то он сказал – «Раньше я их боялся. А теперь вижу, что ничего страшного здесь нет. В этом есть что-то мистическое, торжественное и одновременно простое. До этого человек стоял рядом со мной, а теперь он лежит в гробу, мертвый, и я стою рядом с ним». |
|
|
