| Преемственный список православных иерархов Константинопольской и Русской Церкви I. Константинοпольские епискοпы Номер по порядку Константинοпольские епискοпы Время поступления Андрей Первозванный, апостол Стахий, из учен. Христовых (окт. 31) Онисим Поликарп Плутарх Седекион или Седекия Диомен или Доген Елевферий Феликс (св. апр. 15) Афиноген Евзовий Лаврентий Алипий Пертинакс Олимпион Кириак I (из Кирилльан) Кистин (Кастин или Константинт) Тит (июня 4), (Трат) Тарат Домитиан (Дометий) Димитрий Пров (святый) Митрофан I Александр 1 (авг. 30) Павел I, Омологит Евсевий Павел 1 (во второй раз) Македоний (арианин) Павел 1 (в третий раз) Македоний (во второй раз) Павел 1 (в четвертый раз) Македоний (в третий раз) Евдоксий Евагрий Димофил, еретик Григорий I, Богослов Нектарий I патриарх константинопольский (окт. 11) Иоанн I, Златоуст Арсакий Сисинний I Несторий, еретик Максимиан Прокл (окт. 24) Флавиан, блажен Анатолий (июля 31) Геннадий I Акакий Флавитас, Фраитас, Фравита, Флавиан, еретик Евфимий (Всехвальный) Македоний II Тимофей I Иоанн II, Каппадокиец Епифаний Анфим, еретик Евтихий Иоанн III Евтихий (во втор. раз) Иоанн IV, постник Кириак II Сергий I Павел II Пирр I (во второй раз) Петр, еретик Фома II, Погонат Иоанн V Константин I Феодор I Георгий Кипрский Феодор I (во второй ра) Павел III Каллиник I Иоанн VI Герман I (мая 3) Анастасий, иконоборец Константин II Никита Кастрат Павел IV Тарасий Никифор I (июня 2) Феодот, иконоборец Антоний I, иконоборец Иоанн VII, Синкел Мефодий Омологита Игнатий Игнатий (во второй раз) Фотий (во второй раз) Стефан I, Порфиродный Антоний II Николай IV, Мистик Евфимий I, Синкел Николай I (во второй раз) Стефан II Трифон Феофилакт Полиевкт (февр. 6) Василий I, Скамандрин Антоний I, Студит Николай II, Хрисоверг Сисинний II Сергий II (или Евлогий) Евстафий Алексий, Студит Михаил Кируларий Константин III, Лихуда Иоанн III, Ксифилин Косма I, монах Евстратий Гарид Николай III, Грамматик Иоанн IX, Агапит Лев Стопт или Ступп Михаил II Куркуас Косма II, Антик |
| Скворцов В. М. Приложения. Часть 1 I. Преемственный список православных иерархов Константинопольской и Русской Церкви Константинопольские епископы по порядку Время вступления Андрей Первозванный апостол Стахий, из учеников Христовых (октябрь 31) Онисим Поликарп Плутарх Седекион или Седекия Диомен или Диоген Елевферий Феликс (св. апреля 15) Афиноген Евзоий Лаврентий Алипий Пертинакс Олимпион Кириак I (из Кирилльан) Кистин (Кастин или Константин) Тит (июня 4) (Трат) Тарат Домитиан (Дометий), Дмитрий Пров (святой) Митрофан I Александр I (августа 30) Павел I, Омологит Евсевий Павел I (во второй раз) Македоний (арианин) Павел I (в третий раз) Македоний (во второй раз) Павел I (в четвертый раз) Македоний (в третий раз) Евдоксий Евагрий Димофил, еретик Григорий I, Богослов Нектарий I, патриарх Константинопольский, окт. 11 Иоанн I, Златоуст Арсакий Сисинний I Несторий, еретик Максимиан Прокл (октября 24) Флавиан, блаженный Анатолий (июля 31) Геннадий I Акакий Флавитас, Фраитас, Фравита, Флавиан, еретик Евфимий (Всехвальный) Македоний II Тимофей I Иоанн II, Каппадокиец Епифаний Анфим, еретик Евтихий Иоанн III Евтихий (во второй раз) Иоанн IV, постник Кириак II Сергий I Павел II Пирр I (во второй раз) Петр, еретик Фома II, Погонат Иоанн V Константин I Феодор I Георгий Кипрский Феодор I (во второй раз) Павел III Каллиник I Иоанн VI Герман I (мая 3) Анастасий, иконоборец Константин II Никита Кастрат Павел IV Тарасий Никифор I (июня 2) Феодот, иконоборец Антоний I, иконоборец Иоанн VII, Синкел Мефодий Омологита Игнатий Игнатий (во второй раз) Фотий (во второй раз) Стефан I, Порфирородный Антоний II Николай I, Мистик Евфимий I, Синкел Николай I (во второй раз) Стефан II Трифон Феофилакт Полиевкт (февр. 6) Василий I, Скамандрин Антоний III, Студит Николай II, Хрисоверг Сисинний II Сергий II (или Евлогий) Евстафий Алексий, Студит Михаил Кируларий Константин III, Лихуда Иоанн VIII, Ксифилин Косма I, монах Евстратий Гарид Николай III, Грамматик Иоанн IX, Агапит Лев Стопт или Ступп Михаил II, Куркуас |
| ДУХОВНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ В ВИЗАНТИИ В КОНЦЕ XIII И НАЧАЛЕ XIV ВЕКОВ Судя по главным сохранившимся памятникам, византийское искусство времен Палеологов было религиозным и церковным, следовательно, можно уверенно предположить, что духовные и богословские традиции Византии отразились и в художественных произведениях этого времени. И духовность, и искусство выражали одно и то же религиозное чувство, одно и то же византийское «сознание». Значит, мы вправе спросить себя, какие элементы из общего корпуса византийской литературы, философии или духовности соответствовали новым тенденциям, возникшим в искусстве в середине XIII столетия, а также что прервало некоторые из этих тенденций в середине XIV в. Уже отмечалось, что на протяжении всей своей истории византийская цивилизация почти всегда пребывала в состоянии внутренней борьбы. С одной стороны, общность языка, традиций образования и философские интересы побудили многих византийских ученых посвятить свою жизнь изучению греческой Античности. С другой стороны, подобные фундаментальные исследования всегда подвергались ожесточенной критике, поскольку в Византии античная греческая литература и философия считались порождением язычества, а потому – опасными для христиан. Те, кто придерживался этой точки зрения – а это были преимущественно монахи, – в подтверждение своей позиции всегда могли найти соответствующие цитаты у отцов IV-V вв., которые в свое время боролись с пережитками языческого неоплатонизма и считали само слово λλην синонимом «язычника». Противостояние между этими двумя взглядами явно или скрытно проявилось в борьбе между сторонниками Фотия и Игнатия в IX столетии. В XI в. знаменитый философ Михаил Пселл был серьезно встревожен, когда против него выступили [Иоанн] Ксифилин и [Михаил] Керуларий, а его современник прп. Симеон Новый Богослов в своих «Гимнах» резко напал на любые проявления интереса к секулярной философии. И наконец, Иоанн Итал, ученик Пселла, на знаменитом процессе, состоявшемся в правление Алексия Комнина, был осужден именно за то, что был последователем древнегреческих философов. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание ИОАНН МАВРОПОД [греч. Ιωννης Μαυρπους] (после 1000? - после 1081?), свт. (пам. греч. 5 окт.), митр. Евхаитский, визант. писатель, интеллектуал. Источники Наиболее информативными источниками сведений об И. М. являются его сочинения: обширное собрание речей, эпиграмм и писем, сохранившееся в рукописи Vat. gr. 676, XI в. Среди адресатов писем, расположенных автором в хронологическом порядке,- наиболее видные общественные деятели и интеллектуалы эпохи Иоанн Ксифилин , Михаил Пселл и другие. В критическом издании текстов И. М., осуществленном А. Карпозилосом на основе Vat. gr. 676, опубликованы 74 письма; в то же время письма, не вошедшие в сборник, также представляют немалый интерес (см.: Spadaro M. D. Un " epistola di incerta attribuzione (Sathas. N 202) ed una semiedita (Sathas. N 203)//JÖB. 1981. Bd. 30. S. 157-167). При составлении собрания с намерением ввести письма в оборот в качестве лит. текстов И. М. опустил надписания, поэтому в большинстве случаев отождествление адресатов остается спорным. Другая группа источников представлена сочинениями ученика и друга И. М. Михаила Пселла: «Хронографией», письмами (относятся к периоду митрополичьего служения И. М.) и Похвальным словом Иоанну, митр. Евхаитскому (создано после 1075). Некоторые сведения можно почерпнуть также из службы И. М., составленной его племянником китонитом и имп. нотарием Феодором. Биография Несмотря на обилие и разнообразие источников, подробности биографии И. М. являются предметом научной полемики. Наиболее полные реконструкции были предложены Я. Н. Любарским и Карпозилосом, с одной стороны, и А. П. Кажданом - с другой. Основное расхождение между реконструкциями - датировка избрания И. М. митрополитом Евхаитским: согласно Любарскому и Карпозилосу, это произошло ок. 1050 г., при имп. Константине IX Мономахе , как считает Каждан,- несколько позже, в 60-х гг. XI в., при имп. Константине X Дуке (ср. оригинальную теорию Э. Фольери, согласно которой И. М. покинул К-поль уже в нач. 1044). Основываясь на одних и тех же источниках (нередко весьма неоднозначных), ученые приходят к противоположным выводам. Классическим примером может служить адресованное И. М. послание 34 Михаила Пселла, к-рое датируется 1050 или 1068 г. (гипотеза Р. Анастази) в зависимости от того, как трактовать риторический пассаж Пселла о «луне», занявшей место над «блистательной четой» (см.: Karpozilos. 1994. P. 54-58; Любарский. 2002. C. 244. Примеч. 11). |
| Митрополия в Киеве Митрополит Георгий (6. Георгий. 1072 г.), присланный от Патриарха Иоанна Ксифилина, еще в начале княжения Изяслава, переносил с великим торжеством св. мощи Князей Бориса и Глеба, в новый для них сооруженный храм Вышгорода. Святитель, сперва колебавшийся в вере о святости царственных мучеников, твердо убедился, чудом совершившимся над их мощами, и уставил праздновать их память. При этом перенесении, в первый раз упоминаются в летописях Епископы: Юрьевский Михаил, Переяславский Петр и Холмский Иоанн, и должно предполагать около того времени учреждение сих трех новых епархий, потому что непрестанно распространялось Христианство в южной России. Кроткий Георгий удалился в Царьград, от междоусобия Изяслава с братьями, во время которого паства его подвергалась нашествию Короля Болеслава Польского и притязаниям Рима, ибо властолюбивый Папа Григорий VII, обещая вооруженную помощь Изяславу, требовал от него покорности, и это было первое покушение западных Первосвятителей на Россию. Но Изяслав, восшедший опять на престол, отклонил замыслы Григория, и утверждаемый в вере отцов своих, ревнителем православия, игуменом Феодосием Печерским , соблюл оное до конца своей тревожной жизни. Другой великий светильник готовился в Митрополите Иоанне II (7. Иоанн II. 1080 г.), который поставлен был Патриархом Евстратием и девять лет пас Церковь Российскую. С особенною любовью изображает его Нестор, как мужа искусного в учении, милостивого к сирым и вдовицам, равно ласкового к богатым и убогим, смиренного, молчаливого и книгами святыми утешавшего печальных. В рукописных кормчих книгах осталось его сочинение, называемое церковным правилом, на многие случаи совести. «Такова не будет в земле Русской», восклицает современный летописец, может быть, по сравнению с его преемником Иоанном III (8. Иоанн III. 1089 г.), простым и неученым, которого привезла с собою из Царьграда, от Патриарха Николая Грамматика, дочь Великого Князя Всеволода, Анна, основавшая женскую обитель и училище в Киеве. Другая сестра ее Евпраксия скончалась также инокинею, и отец их был сам исполнен благочестия и любви к духовенству, воздвигая монастыри и жертвуя богатыми вкладами церквам. |
| И. К.- выходец из небогатой семьи, рано лишился отца и воспитывался матерью, женщиной благочестивой. Ок. 1030 г. переехал в К-поль, где учился вместе с Михаилом Пселлом в школе Иоанна Мавропода (впосл. митрополит Евхаитский). Возможно, в это время И. К. был рукоположен во диакона К-польским патриархом Алексием Студитом и получил должность хартофилакса в ведомстве к-польской Великой ц. По окончании обучения И. К. по рекомендации Пселла был представлен имп. Константину IX Мономаху . Занимал должность судьи ипподрома и эксактора; ок. 1045 г. назначен номофилаксом, т. е. руководителем вновь открывшейся в К-поле школы права. В кон. 40-х гг. XI в. некий синайский монах и судья Офриды написал донос, обвинив И. К. в «вольнодумстве» и «невежестве». Согласно Ванде Вольской-Конюс, судья выражал взгляды консервативных слоев визант. судебной бюрократии, недовольной реформой судебной системы и юридического образования с учреждением школы права. Критика И. К. косвенно касалась и Пселла, получившего должность ипата философов и ставшего в то время наиболее высокопоставленным ученым и ритором в империи. Пселл в защиту И. К. написал «Апологию в защиту номофилакса от Офриды». Согласно Пселлу, молодость И. К. не может помешать ему стать мудрым и преуспеть в красноречии ( Μιχα λ Ψελλς. Απολογα πρ το Νομοφλακος κατ το Οφρυδ//Μεσαιωνικ βιβλιοθκη/Εκδ. Κ. Ζθας. Βενετα, 1876. Τ. 5. Σ. 187). Однако вскоре позиции кружка интеллектуалов при дворе пошатнулись: от власти был отстранен их покровитель - Константин Лихуд, его место (должность месадзона) занял евнух Иоанн. И. К. покинул К-поль и принял монашество в одном из мон-рей вифинского Олимпа . Отсюда И. К. вел переписку с Пселлом и убеждал его оставить столицу и присоединиться к нему, приняв постриг (сохр. только ответные письма Пселла). После принятия монашества И. К. начинает дистанцироваться от Пселла, в частной переписке обвиняет его в излишнем увлечении произведениями античных мудрецов, отдаляющими Пселла от познания Бога, и в предпочтении мирской жизни в ущерб спасению. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла КОНСТАНТИН III ЛИХУД [греч. Κωνσταντνος Λειχοδης] (ок. 1000, К-поль, по др. данным - Кузинас, близ Смирны, ныне Измир, Турция - 9/10.08.1063, К-поль), патриарх К-польский (со 2 февр. 1059). Основные источники для реконструкции биографии и деятельности К. Л.- произведения его близкого друга Михаила Пселла «Хронография» и «Энкомий» в честь К. Л. (не ранее 1075) ( Любарский. 2001. С. 505). Сообщения этих источников носят субъективный характер; образ К. Л. в них во многом идеализирован (Там же. С. 258-259). Дополнительные сведения содержатся в сочинениях историков Иоанна Скилицы (кон. XI в.), Продолжателя Скилицы, Михаила Атталиата (кон. XI в.) и Иоанна Зонары (2-я пол. XII в.). Сохранились также 3 послания Пселла, адресованные К. Л. Они малоинформативны: письмо с надписанием «протовестиарию Лихуду» ( Σθας. ΜΒ. Τ. 5. Σ. 262-263) относится к эпохе правления Константина IX Мономаха (1042-1055), 2 других (Ibid. Σ. 299-300; Michaelis Pselli Scripta minora. 1941. P. 295-296) - к периоду Патриаршества К. Л. Также К. Л. могло быть адресовано послание Пселла с несохранившимся надписанием ( Σθας. ΜΒ. Τ. 5. Σ. 455-456). К. Л. получил блестящее образование, рано начал придворную карьеру и был введен в состав синклита при имп. Михаиле IV Пафлагоне (1034-1041). Имп. Михаил V Калафат (1041-1042) признавал его таланты, однако не успел наделить его к.-л. офиц. титулами ( Σθας. ΜΒ. Τ. 4. Σ. 398). В нач. 40-х гг. XI в. сын К. Л. патрикий Стефан исполнял обязанности стратига фемы Васпуракан (Закавказье) и ок. 1044 г. был захвачен в плен тюрками-сельджуками ( Scyl. Hist. P. 446). Формирование кружка придворных интеллектуалов, ядро к-рого составили К. Л., Михаил Пселл, буд. патриарх К-польский Иоанн VIII Ксифилин (1064-1075) и свт. Иоанн Мавропод , относится к периоду правления Михаила IV. К. Л. был старше остальных участников кружка и обладал более устойчивым положением при дворе, поэтому мог выполнять роль их покровителя и проводника их интересов. |
| Михаил Пселл родился в Константинополе в 1018 году. Он был крещен с наречением имени Константина; при монашеском же постриге получил имя Михаила, с каковым именем он и вошел в историю. Он принадлежал к обедневшей аристократической семье: со стороны отца в его роду были и патриции, и сановники. Мать же его – Феолота – была глубоко благочестивая и образованная женщина, и именно благодаря ей ее высокоталантливый сын получил образование. Впоследствии он ее почтил в высокотрогательном панегирике 2 . Она явилась первой его учительницей, и уже в 10летнем возрасте Пселл настолько хорошо изучил произведения Гомера, что знал их наизусть и мог комментировать. Отец хотел отдать его в обучение какому-нибудь ремеслу, но мать настояла, чтобы юноше была предоставлена возможность дальнейшего изучения наук, хотя это было материально тяжело для семьи. В те времена культура в Византии была в большом упадке. Высшее учебное заведение в Константинополе было закрыто после смерти царя Константина Порфирогенета. Изредка профессора, не получавшие никакой государственной субсидии, принимали учеников в обучение, но только за очень большую плату. Проучившись некоторое время, Пселл по материальным причинам должен был оставить учение в Константинополе и отправиться на чиновничью должность в провинцию; ему тогда было 16 лет. Но скоро положение изменилось: умерла его сестра, а родители пошли в монастырь. В их уходе в монастырь, как замечает А. Рамбо, не было ничего необычного и удивительного, потому что каждый византиец считал себя уже принадлежащим монастырю, как бы братом, пока находящимся в миру и несущим послушание в миру, и часто достаточно было небольшого повода, чтобы осуществить свое монашество полным постригом в монастыре 3 . На денежные средства, оставшиеся от родителей, Пселл мог продолжить свое образование у лучших профессоров Константинополя, как, например, Никита Византиец и Иоанн Мавропус. Среди его коллег, так же, как и он, горевших желанием изучить науки, были и будущий император Константин Дука, и Иоанн Ксифилин, будущий Патриарх Константинопольский. Получив юридическое образование, Пселл занялся адвокатурой. Но вскоре он был вызван на службу государству. Его коллега Константин Ликуд (в недалеком будущем занявший кафедру Константинопольского Патриарха), член Сената, имевший доступ к царю, предложил монарху – Михаилу IV Пафлагонцу на должность секретаря дворцового архива Пселла. Так началась долгая и блестящая карьера Михаила Пселла , которая с небольшими перерывами продолжалась в течение 40 лет. Некоторое время он был на должности судьи в Филадельфии. При новом императоре, Михаиле V Галафате, был назначен на должность личного секретаря царя. |
| «Ангел вопияше Благодатней: чистая Дево, радуйся... Твой Сын воскресе тридневен от гроба...» Вопрос о явлениях воскресшего Спасителя представляется одним из самых запутанных в евангельской истории. Порядок явлений и согласование свидетельств отдельных евангелистов вызывает ряд недоумений. От времен древнейших и до днесь так и не найдено удовлетворительного объяснения всех вопросов, связанных с приходом Жен мироносиц к пустому гробу в саду Иосифа Аримафейского, с видением светлого ангела (или ангелов) и с явлением воскресшего Победителя смерти женам и апостолам в самом Иерусалиме и в разных местах Иудеи и Галилеи. Нет необходимости перечислять все попытки экзегетов дать такое объяснение. Следует только заметить, что эти вопросы вовсе не являются каким-то покушением одной, современной нам научной критики текста, (совсем, кстати, не обязательно либеральной, как это часто думает напуганное сознание мало знающих и беспомощных в этой области людей). Испытующие вопросы ставились, и попытки найти ответ делались задолго до Тюбингенской школы, кажущейся очень многим ревнителям упрощения в богословском ведении предельной опасностью для церкви и благочестия. Достаточно·напомнить, что уже в IV в. Евсевий Кесарийский писал в своих «Вопросах к Марину» по поводу разных недоумений в связи с явлениями воскресшего Господа. Его объяснениями пользовались, и их потом повторяли Георгий Амартол, Иоанн Ксифилин, Анастасий Синаит и Макарий Хрисокефал. Не лишним будет заметить, что уже Евсевию был известен факт отсутствия в лучших рукописях последней перикопы Евангелия от Марка (XVI, 9–20 или 71-ое зачало) 1 . Это же знает и Севир Антиохийский 2 . Св. отцы понимали необходимость разъяснить эти последние главы Четвероевангелия. Надо, однако, сознаться, что все нам известные попытки их дать такое объяснение всегда страдали односторонностью; замечая одну подробность и настаивая на ней, забывали другие, требующие своего ответа, который не давала предлагаемая экзегеза. Не пытаясь дать обзор всей патриотической литературы данного вопроса, мы ограничиваемся только предлагаемой ниже 18-й омилией св. Григория Паламы о явлении Марии Магдалине и другим Женам, в частности «другой» Марии. Традиционную экзегезу занимал и смущал вопрос согласования двух неясностей евангельского повествования: 1. разноречивые указания о времени воскресения и явления тем или иным лицам и 2. почему с одной стороны Христос запрещает Магдалине прикоснуться к Себе, а ап. Фому к этому же призывает, а с другой, как при упомянутом запрещении (ев. от Иоанна), Магдалина (по Матфею) ухватилась за ноги Воскресшего вместе с «другой Марией». На первый поставленный нами вопрос Палама не находит нужным отвечать, точнее он, в этой беседе его совсем и не ставит. Вообще же он хочет найти выход в своеобразном объяснении, имеющем свою давность и в литературе, и в литургическом переживании воскресения, а именно, что Христос явился первой не Марии Магдалине, а Своей Пречистой Матери. |
| НАЧАЛО ИСИХАСТСКИХ СПОРОВ Одна из главных трудностей, с которой сталкиваются ученые и историки, занимающиеся паламизмом, состоит в том, что слишком большое количество памятников византийской мысли, и в особенности – датирующихся XIV в., до сих пор не опубликованы. Цель данной статьи – рассмотреть некоторые тексты, относящиеся к началу исихастских споров, дабы пролить свет на их истоки и их исторический «климат». Как мы увидим ниже, эти тексты свидетельствуют прежде всего о том, что паламитские споры – лишь эпизод в долгой борьбе, в которой, начиная с IX в., сталкивались сторонники и противники «внешней мудрости», т. е. светской философии 772 . После победы над иконоборчеством все больше и больше византийцев стали, подобно гуманистам, возрождать в византийском обществе интерес к античным греческим авторам. Критические и компилятивные труды Фотия и древние рукописи, копированные стараниями Арефы Кесарийского , через несколько поколений сделали возможным появление целой плеяды философов, для которых богословие уже не находилось в центре интеллектуальных интересов. В XI в. Михаил Пселл и его школа открыто заявили о своей приверженности античному наследию, продолжателями которого они желали быть. Однако византийский гуманизм постоянно становился мишенью для некоторых церковных кругов, главным образом монашеских, всеми силами противостоявших этому, как они считали, возрождению язычества. Уже оппонент Фотия Игнатий был известен своим отвращением к «внешней мудрости» 773 . Вообще характерное для Византии противостояние между монахами и отдельными высокопоставленными представителями византийского клира, покровительствуемыми императорами, в значительной мере основывалось на неприязни, которую в глазах огромного числа монашествующих вызывало появление светского гуманизма. Это была настоящая драма внутри византийской культуры. Чтобы представить ее масштабы, достаточно вспомнить, что Михаил Пселл бы современником прп. Симеона Нового Богослова : два этих величайших представителя византийского духа XI в., безусловно, не были созданы для взаимопонимания. Если первый публично признавался в любви к Платону и Аристотелю 774 , второй категорически отвергал всякую светскую ученость 775 . Пселл, кроме того, был обвинен в пристрастии к «эллинским басням» и был вынужден защищать свое православие перед двумя патриархами, Иоанном Ксифилином и Михаилом Керуларием, обвинявшими его в рационализме. |
|
|
