Джоко Слиепчевич родился 23 марта 1908 года в селе Самобор в Герцеговине. Закончил гимназию в Гацко, Православную семинарию в Призрене и Богословский факультет Белградского университета. В течении года учился на Евангелическом факультете и славистике в Берлине. После Второй мировой войны дополнительно учился на Старокатолическом факультете в Берне. В 1936 году защитил докторскую диссертацию на тему «Стефан Стратимирович, митрополит Карловацкий как глава Церкви и просветительско-национальный и политический деятель». В 1945 году покинул Югославию и поселился в Кельне (Германия). Опубликовал множество работ по сербской истории, среди которых: «Македонский вопрос» (на английском языке), «История Сербской Православной церкви» (в 3-х томах), «Сербско-албанские связи на протяжении веков и в новое время», «Югославия накануне и во время Второй мировой войны». Был награжден Орденом Святого Саввы I степени. Teoдocuje: Живот Светога Саве (М. Старее српске бuorpaфuje, ст.84). Владимир Мошин: «Русские на Афоне и русско-византийские отношения в XI-XII вв.» (Byzantonoslavica, XI, 1950,ст.60 Божидар «О културним везама Срба и Руса» (Летопис матице српске, – 361, 1947,ст.102) Данило II: :Животи и архиепископа српских, ст.33. Радослав «Naxoмuje Доготет» (Народна ehцukoлneдuja СХС, III, ст.306) Божидар О културним везама Срба и Руса…, ст.103 Там же «Стари српски руске народности» Филозофског факултета у Новом Саду, V, 1961, ст. 216) Статине Jyrocлabehcke akaдeмuje знаности и yмjemhocmu, XII, 1880, ст. 258; ср. Споменик СКА, XXXIX, други разред 35, 1903. Споменик СКА, XXXIX, ст.16 Там же, ст.17 Там же, ст.21-25. Там же, ст.29. Там же, ст.35-36. Там же, ст.37,41. Стари српски записи и натписи, ст.157, 5606. Там же, кн. I, ст.233, 775. Там же, кн. I, ст.244, 826. Стеван Споменик СКА, XXXIX, ст.39. Стеван «Oдhoшaju …» (Глас СКА, LVIII, други разред 37, ст. 225 – 226. Стари српски записи и натписи, ст. 289, бpoj 1043. Там же, ст. 299, бpoj 1089. Там же, ст. 299, бpoj 1090. Там же, ст. 302, бpoj 1111.

http://pravoslavie.ru/orthodoxchurches/p...

В.Ю. Питанов Источник: Апологет Примечания Биография приводится по книге: Вандерхил Э. Мистики XX века. Энциклопедия. М., Изд. Астрель; Изд. МИФ. 2001. С.103–110. Данные 1992 года. Иванов П.К. Труды. М., Кокон.1992. С.9. Оригинальные тексты будут приводиться по книге: Иванов П.К. Труды. М., Кокон.1992. Иванов П.К. Труды. М., Кокон.1992. С.10. Взгляд в будущее. Жизнь в единении с природой. Система естественного оздоровления учителя Иванова. Л., 1991. С.5. Там же. С.5. Там же. С.21. Иванов П.К. Труды. М., Кокон.1992. С.255. Там же. С.60. Там же. С.139. Там же. С.57. Там же. С.67. Там же. С.184. Там же. С.21. Там же. С.122. Там же. С.59. Там же. С.252. Там же. С.56. Там же. С.136. Там же. С.120–121. Взгляд в будущее. Жизнь в единении с природой. Система естественного оздоровления учителя Иванова. Л., 1991. С.5. В своих записях Иванов часто говорит о себе в третьем лице. Иванов П.К. Труды. М., Кокон. 1992. С.9. Взгляд в будущее. Жизнь в единении с природой. Система естественного оздоровления учителя Иванова. Л., 1991. С.19. Иванов П.К. Труды. М., Кокон. 1992. С.30. Там же. С.252. Взгляд в будущее. Жизнь в единении с природой. Система естественного оздоровления учителя Иванова. Л., 1991. С.20. Там же. С.12. См.: Греченюк Ю. Порфирий Иванов. ОС-035 Центр Апологетических Исследований. http://www.ApolResearch.org См.: Греченюк Ю. Порфирий Иванов. ОС-035 Центр Апологетических Исследований. http://www.ApolResearch.org С.23. Иванов П.К. Труды. М., Кокон. 1992. С.168. Вандерхил Э. Мистики XX века. Энциклопедия. М., Изд. Астрель; Изд. МИФ. 2001. С.108. Взгляд в будущее. Жизнь в единении с природой. Система естественного оздоровления учителя Иванова. Л., 1991. С.4. См.: Питанов В.Ю. Суд совести: агни-йога против христианства. http://apologet.narod.ru Письма Елены Рерих. 1932–1955. (Письмо от 12.07.38). Новосибирск. Вико. 1993. С.317. Живая этика. Мир Огненный. Ч.2. 421. Живая этика. Знаки агни-йоги. 206. «Туммо (тиб.), чанда (санскр.) — первый путь достижения состояния просветления, описанный Наропой в трактате “Шаданга-йога”; предполагает, что, сосредоточиваясь на видении огня и связанных с ним ощущениях теплоты, созерцатель может достичь полного отождествления себя с огнем; практикуется йогами школы кагьюдпа. Овладевший Туммо проходит испытания: водой, во время которого он должен в зимнюю стужу высушить жаром собственного тела мокрые простыни; снегом, когда уровень владения мастерством йоги оценивается количеством и радиусом растаявшего вокруг него снега. Е. Д. Огнева». См.: http://tibet.ru/encyclopedia/t/index.shtml#27

http://sueverie.net/porfirij-ivanov-bog-...

И вот тут, конечно, необходимо понять, что же за учитель, к которому мы обращаемся. Этот учитель — Порфирий Иванов. Иванов родился в Луганской области на хуторе Верхний Кондрючий в 1898 году, и скончался на том же хуторе 85 лет спустя, в 1983 году. Что касается самого Иванова, то интересная особенность, что Иванов не создавал секты «ивановцев». Порфирий Иванов был деревенским дурачком, он был тяжело психически больным человеком. Но особенно на юге — те, кто посещали южные украинские села, знают, что почти в каждом селе есть свой такой деревенский дурачок, обычно о нём всё село заботится, находит ему какую-нибудь работу такую посильную, ну, и так относится снисходительно к его чудачествам: это наш блаженненький, наш дурачок чудит. Был Порфирий Иванов вот таким деревенским психически больным человеком, и в общем-то, конечно, относиться к нему нужно было соответственно. Даже, в общем, так сказать, приводить его описание вроде даже как-то не очень этично — ну что же над больным человеком смеяться — тем более, что у него была первая группа инвалидности по шизофрении. Очень такая тяжёлая болезнь, без конца он лечился в психических больницах. Но тут есть два обстоятельства. Во-первых, Порфирий Иванов был болен не просто так. Дело в том, что в начале 20х годов XX века после большевистской революции Порфирий Иванов отказался от веры в Бога — тогда еще психически здоровый Порфирий Иванов отказался от веры в Бога, и активно стал заниматься — он рушил церкви, он разорял церкви, он сбрасывал колокола, и так далее, и тому подобное. То есть он активно стал заниматься таким богоборчеством и осквернением разрушением храмов. Это, конечно, не проходит бесследно — именно после этого у него начались психические сдвиги. И второе, что всё-таки тексты Иванова являются сакральными для секты и даже нескольких сект «ивановцев». Ну и коль тексты являются сакральными, то, конечно, их нужно разбирать и о них нужно говорить. Но если Порфирий Иванов не создавал свою секту — кто же тогда ее создал?

http://sueverie.net/porfirij-ivanov-vide...

Иванов не отверг бы в домашней беседе, он хотел бы достичь возможности всех „передакать“. Толстой говорит не так, как он, В. Иванов, Соловьев говорит не так. Кант и Шеллинг говорят не так, и многие другие говорят не так. Но их „не так“ существенно в своем „не“, в своем отрицании. Вячеслав же Иванов совсем не знает словечка „не“, он говорит только „да“, т. е. имеет великое преимущество пред своими противниками в том, что для мировоззрения является наиболее существенной, можно сказать, основной чертой: всеобъемлемость. Поэтому он и о Толстом говорит так, как будто бы он ему был нужен, составлял как бы его собственную, неотъемлемую часть. Так, напр., прогремевший на весь мир уход Толстого из дому за несколько дней до смерти В. Иванов называет вселенским событием. Почему уход Толстого может быть назван вселенским событием, В. Иванов не объясняет. Ведь не потому же, что газеты всех стран посвящали ему статьи и что бесчисленное количество русских и заграничных корреспондентов сбежались на засыпанной снегом и дотоле никому не известной станции Астапово?! Конечно, не потому – едва ли В. Иванов питает такое глубокое благоговение к газетам и корреспондентам. Но если отвергнуть это основание, то утверждение окажется совершенно произвольным и как будто совсем не вяжущимся с остальным содержанием статьи. Ведь можно было бы, если бы хотеть, сказать в духе В. Иванова, что уход Толстого из дому – только одно из тех бесчисленных „не“, из которых, как объясняет В. Иванов, Толстой составил свое миросозерцание. И, может быть, если бы В. Иванов так сказал, он стал бы проще и понятней читателям. Но в его планы совсем не входят ни простота, ни понятность. В этом отношении он, как и вся школа новейших русских писателей, вышедших из Достоевского, разрывает совершенно с традициями русской литературы. Он не хочет простоты и понятности. Достоевский, – как говорит В. Иванов, – „великий зачинатель и предопределитель нашей культурной сложности“. И В. Иванов хочет сложности и затейливой запутанности тонких, часто чуть видных невооруженному глазу узоров.

http://pravbiblioteka.ru/reader/?bid=699...

  Лысов исчезает.   СМИРЯГИН. Как ты, Паша, умно всё высказал. РАСТОРГУЕВ. А я вообще умный. СМИРЯГИН. Но и дурак набитый. И все скажут, что дурак, если будешь так вот выступать. РАСТОРГУЕВ. А я скажу: сами дураки. ЗАР. Да бросьте вы этот вздор. Ты мне лучше, Коля, скажи, как права достать, чтобы без хлопот? СМИРЯГИН. Есть у меня один человечек в ГАИ. Не поскупишься — всё будет. РАСТОРГУЕВ. А просто сдать на права? ЗАР. Времени жалко. Проще купить. НАТАША. Пошли, там уже началось должно быть. РАСТОРГУЕВ. Но надо же остановить этого... ЗАР. Да хрен с ним. Тебе-то что? А Задорожному и вообще ни жарко ни холодно.   Все выходят. Комната некоторое время пустует, затем в неё с оглядкой входят Иванов, Петров, Сидоров.   ИВАНОВ. Пока они там, мы тут. ПЕТРОВ. Закрой дверь для верности. СИДОРОВ. Ключа нет. Я стулом. (Закрывает дверь ножкой стула.) ИВАНОВ. Доставай.   Петров достаёт какую-то склянку со светлой жидкостью, лабораторные стаканчики, раскладывает закуску.   СИДОРОВ. Разливай. ИВАНОВ. Сейчас порежу. (Режет что-то перочинным ножиком.) СИДОРОВ. Давай скорее.   Петров разливает.   ИВАНОВ. Ну, подпрыгнули.   Пьют, закусывают.   ПЕТРОВ. Нет, вот главное, верно — человеческий фактор. СИДОРОВ. Это очень глубокая мысль. Потому что вначале было индивидуальное стремление. Что такое общество? Вначале его нет. Есть лишь индивидуальные стремления. А вот когда они совпадут, то появляются социальные процессы. ИВАНОВ. А ничего не совпадает. ПЕТРОВ. Потому что социальный универсум должен осознать сущность индивидуальных стремлений. СИДОРОВ. И тогда их можно привести к знаменателю. ИВАНОВ. А я вот сяду и буду думать: а зачем мне это? ПЕТРОВ. А зачем? СИДОРОВ. Это очень глубокая мысль. ИВАНОВ. Но если так каждый начнёт думать, то в обществе застой. ПЕТРОВ. Нет, мы должны думать о прогрессе. СИДОРОВ. А ты вот скажи: тебе наплевать на будущее? ИВАНОВ. У меня вон пацан ещё маленький, а уже хорошо выучил: дай! дай! И всё будущее так: рты раззявило и орёт: дай! дай! А я из-за них пластаться должен? Должен, да? А самому-то жить тоже хочется.

http://pravbiblioteka.ru/reader/?bid=525...

Лысов исчезает. СМИРЯГИН. Как ты, Паша, умно всё высказал. РАСТОРГУЕВ. А я вообще умный. СМИРЯГИН. Но и дурак набитый. И все скажут, что дурак, если будешь так вот выступать. РАСТОРГУЕВ. А я скажу: сами дураки. ЗАР. Да бросьте вы этот вздор. Ты мне лучше, Коля, скажи, как права достать, чтобы без хлопот? СМИРЯГИН. Есть у меня один человечек в ГАИ. Не поскупишься – всё будет. РАСТОРГУЕВ. А просто сдать на права? ЗАР. Времени жалко. Проще купить. НАТАША. Пошли, там уже началось должно быть. РАСТОРГУЕВ. Но надо же остановить этого… ЗАР. Да хрен с ним. Тебе-то что? А Задорожному и вообще ни жарко ни холодно. Все выходят. Комната некоторое время пустует, затем в неё с оглядкой входят Иванов, Петров, Сидоров. ИВАНОВ. Пока они там, мы тут. ПЕТРОВ. Закрой дверь для верности. СИДОРОВ. Ключа нет. Я стулом. (Закрывает дверь ножкой стула.) ИВАНОВ. Доставай. Петров достаёт какую-то склянку со светлой жидкостью, лабораторные стаканчики, раскладывает закуску. СИДОРОВ. Разливай. ИВАНОВ. Сейчас порежу. (Режет что-то перочинным ножиком.) СИДОРОВ. Давай скорее. Петров разливает. ИВАНОВ. Ну, подпрыгнули. Пьют, закусывают. ПЕТРОВ. Нет, вот главное, верно – человеческий фактор. СИДОРОВ. Это очень глубокая мысль. Потому что вначале было индивидуальное стремление. Что такое общество? Вначале его нет. Есть лишь индивидуальные стремления. А вот когда они совпадут, то появляются социальные процессы. ИВАНОВ. А ничего не совпадает. ПЕТРОВ. Потому что социальный универсум должен осознать сущность индивидуальных стремлений. СИДОРОВ. И тогда их можно привести к знаменателю. ИВАНОВ. А я вот сяду и буду думать: а зачем мне это? ПЕТРОВ. А зачем? СИДОРОВ. Это очень глубокая мысль. ИВАНОВ. Но если так каждый начнёт думать, то в обществе застой. ПЕТРОВ. Нет, мы должны думать о прогрессе. СИДОРОВ. А ты вот скажи: тебе наплевать на будущее? ИВАНОВ. У меня вон пацан ещё маленький, а уже хорошо выучил: дай! дай! И всё будущее так: рты раззявило и орёт: дай! дай! А я из-за них пластаться должен? Должен, да? А самому-то жить тоже хочется.

http://azbyka.ru/fiction/pesy-dunaev/?pr...

С 1850 г. Иванов теряет то видное положение, какое доселе занимал в Казанском университете. Причины этого лежат как в его личных свойствах, так и в условиях окружавшей его среды. Как человек, Иванов был весьма несимпатичен: и в частной жизни, и в общественной деятельности это был характер тяжелый, неуживчивый. Женившись неудачно на графине А. С. Толстой, Иванов был несчастен в семейной жизни. Гордый своим научным превосходством перед многими из сотоварищей по службе, он вследствие невоспитанности выражал свой ученый авторитета в резких и грубых формах, чем весьма естественно создавал себе массу врагов и среди профессоров, и среди студентов, которые буквально трепетали перед ним. Условия казанской провинциальной жизни 40-х годов мало благоприятствовали умственной самодеятельности и Иванов, уставший от усиленного научного труда, не мог уже должным образом следить за дальнейшим развитием русской исторической науки. Его лекции уже ничем не напоминали прежних вдохновенных импровизации, являясь жалкой компиляцией из книг нередко весьма сомнительного научного достоинства. Энергия его слабела, и он, по несчастному свойству, присущему многим даровитым русским людям, стал искать забвения в крепких напитках. Это окончательно его сгубило. Он все более и более падал нравственно и в начале 1856 г. покинул Казань. Он перешел на службу в Дерпт, также профессором русской истории; но через три года должен был оставить службу и там. Пробивши несколько лет в отставке, Иванов поступил учителем русской истории и русского языка в Митавскую гимназию. Здесь мысль и энергия его снова оживились и он явился убежденным проводником русского воззрения среди немецкого общества Балтийского побережья. В Митаве, по поручению попечителя Дерптского учебного округа, Иванов составил подробную программу преподавания русской истории для гимназий. По отзыву профессора Котляревского, это произведение есть не только программа, но полное руководство к изучению русской истории, равно полезное и для педагогических целей, и для серьезных специальных занятий предметом. Иванов успел напечатать только часть этой программы – до времени Иоанна Грозного. То было последним ученым трудом его. Дерптский университет, уважая в Иванове своего питомца, в начале 1869 г. пригласил его снова к себе – доцентом русского языка; но Иванов кажется, не успел прочесть ни одной лекции: едва он прибыл в Дерпт, как заболел и скончался здесь 30 марта 1869 г.

http://azbyka.ru/otechnik/Spravochniki/r...

…На первых страницах увидел я сущность всего Евангелия – увидел, что Иоанну Крестителю поручено было Богом приготовить народ к принятию учения Мессии, а наконец и лично Его представить народу! …Предмет сей никем еще не делан... – Александр Иванов, письмо отцу из Рима Идею никто не одобрил – ни Общество поощрения художников, которое могло поддерживать материально, ни отец, посчитавший ее слишком сложной. Но Иванов был одержим идеей мессианства. Он считал, что цель искусства – преобразить человечество. Так картина «Явление Христа народу» стала главной в его жизни. Одни называли его чудаком, другие – святым. О его работе знали все, но мастерская в Риме была закрыта для публики. Иванов бедствовал, так как не брал другие заказы, чтобы не отвлекаться. Отказался от семьи, чтобы не мешала работе. Создал 600 подготовительных этюдов, многие из них – шедевры Иванов готовился три года: изучил Евангелие, географические сведения о Палестине, объездил всю Италию в поисках подходящих видов – похожих на палестинские, обошел десятки храмов и синагог – искал образы иудеев. И только потом сел за холст. Всего известно три эскиза картины: Первый эскиз – «строгановский», 1830-е В этом эскизе Иванов поместил над головой Христа мистическое сияние и голубя, но потом отказался от всякой символики в пользу историзма. Второй эскиз 1836 года Во втором варианте фигуры были в треть человеческого роста. Недовольный масштабом, Иванов продал эскиз коллекционеру Козьме Солдатенкову, сейчас он находится в собрании Русского музея. Третий эскиз – «венецианский», 1839 год Это итоговый эскиз. Иванов оставил холст для просушки и отправился по Италии. В Венеции он понял, какой видит картину, и написал ее. Всего подготовительных этюдов было 600, на каждый персонаж приходится несколько десятков набросков. Многие считаются шедеврами реалистического искусства. «Собрал» образ Христа из женского лица, головы Аполлона и палермской мозаики Иванов исследует все: физиогномические типы, особенности разных состояний человека, ракурсы и повороты фигур. Окончательный образ персонажа создавался на основе синтеза разных лиц. Видимо, для удобства сравнения в какой-то момент Иванов стал писать небольшие парные этюды на одном холсте.

http://pravmir.ru/creative/vsemirnyiy-sy...

3 Кула, са св. Сава бацио одело, читава и досад. У 1871. године црква, имену. 7 се у старини називала и «Средина» (грчки: Μση=Меси) и «Велика Средина» (грчки: Μγλη Μση=Велика Средина). 8 У доба Светога Саве престоница Цариград био и величанствен град. «Ви не можете себи замислити, пише савременик Св. Саве Вилардуен, с каквим су западни крсташи посматрали Цариград. они никада не би могли замислити да може на свету nocmojamu такав богат град с тако масивним зидинама и с тако богатим кулама, с тако красним палатама и тако високим црквама, толико велики да човек чисто не би смео да да очима све то видео. Па онда колико су дуге и широке улице Цариграда... да нема човека не би задрхтао све то, што, уосталом чудно, никада слично велико дело предузето откако свет су привлачили стари царски двори огромних размера и велики храмови иза су далеко светогорски манастири. Усред свега тога се величанствена црква Свете и цара из VI века. У близини Свете била чувена црква Свете Богородице), а близу налазили су се и стари царски двори с црквама и капелама, престоном дворницом (хрисотриклинион) и салама за дочек. У групи падала нарочито у очи Порфирна палата. царска породица у то доба више становала у палати. Комнена преселила се у XII веку у огромну и палату у северозападном углу цариградских зидина, се рушевине и данас виде. изглед ове пространством, дивним мраморним стубовима и мозаицима привлачила Нешто савременици Светога Саве, из Туделе и Ото де Диогило, речи да опишу лепоту Цариграда, богатство, жив трговачки а нарочито палата, особито нове царске палате, цркве Св. и осталих црквених и световних Главна улица Цариграда звала се Пространа и широка, са палатама, тремовима и портицама, она водила од морске обале, од близу палате Магнауре, ка западу. Одмах на почетку, према западу ка градским путник на страни угледао велелепну Св. a c леве пространу палату Сената. путник с леве стране излазио на пространу звану Хиподром, место на коме су се одржавале свечаности и народне забаве. Позади Хиподрома, у близини палате а близу Железне издизале су се старе цркве св.

http://azbyka.ru/otechnik/Savva_Serbskij...

Димитраки! Всегда угрюмый, крепкий Димитраки! Он… да, да, он начал часто-часто моргать своими темными веками. Его пожелтевшие усы задергались, а огромная, вся в мозолях, коричневая ладонь мяла маленькую белую ладошку. – Прощай, Зорзик… Беленький… хороши… Любил Димитраки… Бог тебя любила… Поминай… Я смотрел. Отчего было так тяжело тогда? Что я чувствовал? Не помню что, но было так тяжело. Тени пробегали по светлому личику Жоржика. Тени от облаков. Дрожала его губка. Заплачет? Нет, он не заплакал. Еще бы минута молчания, и… Но как раз старый Димитраки сделал какое-то особенное, вдумчивое лицо и быстро-быстро стал рыться в кармане. Искал, шарил. Не потерял ли? Нет. Он вытащил горсточку сора и хлебных крошек, лапок крабов и мелких стружек. Дунул – и на черной ладони его остался… кусочек камня. Кусочек зеленоватого камня из породы гнейсов . Зачем? – На, Зорзик… Бери, ницего… – Это камень? – Крэпки камень. На Хиос стари старик, такой святой целовек дал… Жоржик смотрел на камень. Я знаю, в эту минуту в его глазах этот осколок камня, камня с Хиоса, может быть, даже с горы Элиас, где когда-то лежала большая книга, таил в себе что-то знаменательное. – Вот… Крэпки камень. Смотрел на камень – тут крэпка, – показал Димитраки на грудь. – Не плакаль… Стари старик говорила… Верна… Горе был, смотрел – крэпка. Понял ли Жоржик, что хотел сказать Димитраки? Если и не понял, так почувствовал все, что вложил старик в свое последнее слово: «крэпка». Не выпуская руки Димитраки, он отвернулся лицом в комнату, что-то хотел сказать. Два слова только разобрал я: – Я буду… Вырвался, побежал к постели и ткнулся головой в подушку. А Димитраки заглядывал в комнату и спрашивал: – Ты что… Зорзик?.. Жоржик вывернул голову и улыбнулся: он хотел быть крепким! – Вы… Я сейчас… Неодетый и босой выбежал он из комнаты. Хлопнула дверь, другая… Бывают в жизни минуты, когда на душе делается особенно хорошо, тепло, когда начинаешь крепко верить в человека. Тогда самое хорошее, самое светлое начинает биться в сердце, без тревог смотришь в светлое, что должно быть впереди. Сам становишься лучше и чище. Такое именно чувство я пережил тогда.

http://azbyka.ru/fiction/detyam-sbornik/...

  001     002    003    004    005    006    007    008    009    010