| Ваан Гохтнаци, когда в темнице приковывают его ногу к пню, просит заковать и другую 26 . То, что по современным критериям художественности может показаться неприемлемым, в средние века являлось самой характерной особенностью мартиролога и вытекало из требований теории мученичества. Гиперболизированное описание мучений было необходимо для раскрытия совершенства мученика. Соответственно этому допрос подвижника, его мучения вместе с описанием казни занимают в мученичестве самое большое место. Однако если образ мученика, с одной стороны, раскрывается путем показа внешних столкновений, то с другой – этому раскрытию в большей мере способствует его внутренняя подготовка к подвижнической смерти, ибо без внутреннего очищения, освобождения от всего земного и преходящего он не может вступить на стезю мученичества. Созданию впечатления многотрудности мученического подвига служат молитвы, покаяния, ночные бдения, отказ от мирской жизни и пр. С «освобождением» от бренной жизни человека ждет блаженство, но момент расставания, отделения от плоти мучителен и тяжел. Эта мысль ясно выражена в вышеприведенном размышлении отступившего от зороастризма мага. Лишь духовно очистившись, герой преисполняется идеей мученичества и отныне ничто земное его не интересует. После долгого покаяния и замаливания грехов Ваан Гохтнаци, живя целый год в непрестанном бдении, нося одну власяницу, согласно автору «вознесся выше тела к своей нематериальной сущности, отстранив от себя злокозненного сатану», и принял решение отправиться в Арабский халифат, где его ждала мученическая смерть. С вопросом изображения героя связана также роль, отведенная в мученичестве различным персонажам. Здесь имеются «пособники дьявола» и мученик, положительный герой и отрицательные, антагонистичные носители зла и добра. Мученик никогда с глазу на глаз с палачами не подвергается мучениям, в эти минуты его всегда сопровождает толпа верующих и неверных, своим отношением и присутствием создавая атмосферу значительности, необычности происходящего. Отношение народа, сострадание, восприятие мучений и смерти героя, впечатление, полученное от мученика, – все это является средством косвенной характеристики героя. Такую же цель преследуют видения и чудотворения – наиболее устойчивые элементы мартирологов на протяжении почти всего бытования жанра. В начальный период они носили сказочно-фантастический характер. Впоследствии выработались переходящие из одного мученичества в другое связанные со смертью героя и его мощами стереотипные рассказы о видениях и чудотворениях, которым отдали дань даже историографы XVI–XVII вв. Закария Канакерци и Аракел Даврижеци. Обычно, когда мученик умирает, на него нисходит небесный свет. Ни одно животное или птица не могут подойти к мощам святого. Язычники, мусульмане, устрашенные этим чудом, разрешают христианам взять тело мученика и с почестями похоронить, а в дальнейшем построить над его могилой часовню или церковь . |
| В жанровом отношении Ж. л. представлена 2 основными направлениями - книжно-риторическим и народным. В XI-XIII вв. господствующим становится 1-е направление. Был создан ряд похвальных житий и панегириков, посвященных как деятелям прошлого, так и современникам. Значительным явлением в арм. Ж. л. стали Жития Нерсеса IV Шнорали, Геворга Скевраци. В народном направлении выделяются жития: повествовательные; памятные записи; краткие синаксарные. Простые повествовательные жития XII-XIII вв.: Ованнеса Саркавага, Степаноса Сюнеци в редакции Мхитара Айриванеци, занимательное и сказочное Житие Степаноса, сына Тер-Иусика; исключительное в своем роде Житие Григора Нарекаци, к-рое состоит из 28 чудес святого. Источниками Жития Григора послужили как канонические, так и апокрифические евангельские сказания о Христе. Широкое распространение в XI-XV вв. получили жития - памятные записи, а также синаксарные жития и мученичества. Разные редакции Синаксаря выражали определенные тенденции, имели новые художественно-идеологические подходы, как, напр., редакция латинофила Григора Анаварзеци или последняя редакция Синаксаря Григора Хлатеци, составленная в мрачные для Армении годы и расширенная за счет историй св. отцов и мучеников, современников Хлатеци. В Ж. л. народного направления XIII-XV вв. выделяется группа, посвященная деятелям научных и культурных центров: Гладзорского (1280-1338) и Татевского (1345-1410) ун-тов ( Нерсес Мушский , Есаи Ничеци , Ованнес Воротнеци , Григор Татеваци ), монастырских школ-вардапетаранов (Мхитар Саснеци, Григор Хлатеци, Товма Мецопеци). Их общая черта - антиуниатская направленность, противостояние влиянию Римско-католической Церкви в Армении. В условиях постоянных войн и завоеваний Армении после падения династии Багратидов (1045), особенно в XIV-XV вв., мученичества за веру приобретают массовый характер, интенсивно создаются истории армянских новомучеников. Развитие этого направления Ж. л. идет по пути упрощения жанра. В XVI-XVII вв. к жанру мученичеств обращаются крупные историографы Закария Канакерци и Аракел Даврижеци. Однако их произведения представляют собой уже литературно-исторические повествования с красочными описаниями быта и человеческих отношений. XVI-XVII века следует считать периодом упадка Ж. л. |
| Отсутствуют острые столкновения, диалоги между мучителями и мучеником. Конфликт теряет остроту. Как и у мусульман, у христиан нет прежней нетерпимости к чужой вере (см. «Мученичество Химар Ванеци»). В некоторых мученичествах наблюдается другое интересное нарушение традиции – смещение конфликта. Противоречие иногда возникает не между христианином и иноверцем, а между самими христианами, мусульмане же выступают в роли защитников сильной стороны. Так, например, жертвой своих единоверцев становятся Иерей Степанос и Ованес Чмшкадзагеци. Тяжелое политическое, социальное и правовое положение армян в XVI–XVII вв., гнет и религиозные гонения новых завоевателей – турок и персов – приводят к учащению случаев принятия мученической смерти. Эти века изобилуют мартириями, в которых уже находят отражение бесчинства, самодурство, гнет и изуверство новых поработителей. Целый ряд памятников посвящен жертвам периодически проводившихся турками-османами «сборов детей». К жанру мартиролога охотно обращаются крупные историографы XVI – XVII вв. Закария Канакерци и Аракел Даврижеци, в сочинениях которых очень много места уделено историям подвижников. В них, однако, мученичества претерпели дальнейшую эволюцию и полностью потеряли свои жанровые черты. Это уже целиком и полностью исторические повествования с красочными и живыми описаниями картин быта, реальных человеческих отношений и пр. Пожалуй, единственная черта, присущая мартирологам, которая все еще сохраняется, – это посмертные видения и знамения над могилой мученика. Выход мартирологии на широкое поприще, приобретение новых особенностей были признаком упадка, разрушения жанра. Житие В формировании житийного жанра, как и жанра мартиролога, велика роль литературного наследия античности 42 . Византийская литература, в частности, переняла античную биографию, вложив в нее новое содержание. Незатейливые справочные сведения о жизни и деяниях святого составляли содержание житий, носивших практический характер и получивших название βιοσ και πολιτεα. |
| 1157 Товма Мецопеци. История Тамерлана и его преемников, с. 71. В «Новых армянских мучениках» вместо Мецопеци ошибочно напечатано Товма Арцруни (с. 180). 1160 Закария – Закария II, католикос Ахтамара, согласно одним данным вступил на престол в 1378 г., другим – в 1369 г. Во время нашествия Тамерлана и резни в Ване попал в плен, но сумел освободиться в 1387 г. (см.: Н.Акинян. Хронология католикосов Ахтамара, с. 67–70; М. Орманян. Азгапатум, с. 1993–1994; Р. Ачарян. Словарь собственных имен, т. II, с. 188). 1161 Имя судьи в изданном Р. Ачаряном и А. Манандяном тексте мученичества не упомянуто. Однако во втором и третьем изданиях Пролога, а также у М. Чамчяна – перс Джафар (см.: Новые армянские мученики, с. 183). 1164 См. Христианские чтения, т. II, 1893, с. 127–129; 1899, 6, с. 257. Армянский сборник житий святых в последней литургической редакции Григора Церенца. См. также: Н. Марр. Деяния святых близнецов мучеников по двум рукописям Х-го века. СПб, 1906; В. Н. Бенешевич . Армянский Пролог о св. Борисе и Глебе. СПб, 1909 и др. 1173 Так начинается мученичество Тамар Мокаци во всех рукописях (см.: Новые арм. мученики, с. 196), за исключением одной, в которой текст озаглавен «Мученичество Гоар Мелик» (см. там же). 1177 Шамирам – согласно Мовсесу Хоренаци, сладострастная ассирийская царица Шамирам (Семирамида) безуспешно пыталась обольстить армянского царя Ара. 1180 В рукописи Матенадарана 2711 имеется следующее продолжение: «А проклятая Хатун-паша, у которой потом рот покрылся язвами, умерла, и трое ее сыновей были преданы мечу тюрками, захватившими замки и города, предавшими огню и их кости, которые будут гореть в будущей жизни в геенне неугасимой, где [поедающий] их огонь не угаснет» (рук. 2711, с. 501). 1181 Товма Мецопеци. История Тамерлана и его преемников, с. 112–113. Новые армянские мученики, с. 184. 1182 Чмшкадзаг – древний Иерополь, на берегу реки Евфрат. Главный культурный центр Софены. В XIV-XV вв. известен своим рукописным центром в. монастыре Еркайн-Ынкузеац. Ныне Чимишкэзэк в пределах Турции. |
| «Иудаизм, христианство, ислам. Парадигмы взаимовлияния» Шломо Пинес Собрание работ Шломо Пинеса — выдающегося исследователя философии (философий?) религий библейского корня. От Ветхого Завета до Ницше, через апостола Павла, Мелитона Сардийского, Иустина Мученика, мутазилитов, Маймонида, Аль-Фараби, Фому Аквината, Спинозу, Канта — ряд эссе Пинеса показывает жизнь культуры (культур?) рожденных из единого источника — Библии — от Лиссабона до Исламабада, от античности до современности. Задача этой книги — кратко проследить путь, который прошла Европа, вступая в контакт с исламом: выявить причины, по которым это произошло, обозначить исторический процесс, в ходе которого развивались эти отношения, показать многообразие аспектов, концепций и форм предвзятого отношения, а порой и дезинформации, то есть всего того, что обусловило видение ислама европейцами. «Третья волна» ислама [ современная ] не расширила границ дар ал-ислама. Однако исламскому миру следует прийти к соглашению с Европой, которая сейчас занимается трудным поиском самой себя, — с Европой сильной, но неустойчивой в социально-экономическом плане, испытывающей проблемы с собственной культурной идентичностью. «Ислам будет таким, каким сделают его мусульмане», — сказал в свое время египтянин Фуад Закария. Но и Европа тоже будет такой, какой сделают ее европейцы, — Европа, где число тех, кто следует закону Пророка, неуклонно растет. «Влияние Ислама на средневековую Европу» Монтгомери Уотт Популярный очерк истории влияния ислама на христианскую Европу, принадлежащий крупнейшему исламоведу Уильяму Уотту. Он в частности пишет: « Если внимательно рассмотреть различные стороны средневекового противопоставления Христианства Исламу, становится ясно, что влияние Ислама на Западное Христианство было гораздо большим, чем это обычно представляют себе. Ислам не просто поделился с Западной Европой многими достижениями своей материальной культуры и техническими открытиями, он не только стимулировал развитие науки и философии в Европе, он подвел Европу к созданию нового представления о самой себе. Поскольку Европа выступала против Ислама, она приуменьшала сарацинское влияние и преувеличивала собственную зависимость от греческого и римского наследия. Зато теперь нам, сегодняшним жителям Западной Европы, которая близится к эпохе единого мира, важно исправить это искажение и признать полностью наш долг арабскому мусульманскому миру. » |
| Он написал также множество других сочинений, о которых мы здесь не упомянули, но по которым учатся по сей день и проповедуют по ним вардапеты церкви. Его называют вторым Иоанном Златоустом и Григорием Богословом за то, что он, видя нашу слепоту, поучал всенародно. И даже старца, сидящего рядом, он мог одарить хлебом или яблоком. Блаженны видевшие и слышавшие его. Вид его был грозен и прекрасен. Он строго постился и любил святость, имел благообразное лицо, слезообильные глаза и высокий рост и был так великолепен и столь [щедро] одарен милостями, что [ученики] сравнивали своего вардапета с Господом нашим Иисусом Христом. Великий и всеармянский учитель Григор был исполнен светозарного дара св. Духа. Он стал вторым просветителем армян и совершеннейшим богословом над всеми мудрецами, древними и новыми вардапетами. У него было много учеников, имена которых суть: Мхитар из Татева 622 , Ованес из Ехегнаванка 623 , Галуст из Сюникского селения Вахнду 624 , Акоп Бостаци 625 , Григор Араратеан 626 , Григор 627 и Маттеос, [оба] родом из Джуги, Закария Астапатци 628 , Егия Мецопеци 629 , Ованес из монастыря Ваганд 630 , Унан из Шамахи, Ованес из Кармир Капана 631 . И трое из его учеников были из других краев – Маттеос Ухеци из св. обители Гандзасар 632 , Мкртич из Пайтакарана и Степанос из Гахавежа 633 . [При нем находилось] также множество священников, числом более пятидесяти человек. Он начал обучать их сочинениям внешних философов и с совершенной мудростью, выявляя, раскрывал скрытый смысл сокровищ. И приводил всех в большее изумление, чем эллинские философы. А затем [разобрал с ними] четырнадцать посланий апостола Павла и «К тем» Григория Богослова . Настоятелем св. престола апостола Евстафия был кроткий, избранный уже во чреве св. епископ владыка Аракел 634 , вардапет и великий философ, племянник великого армянского вардапета. Он обладал божественной мыслью и почитал все добродетели. И двенадцать [святых] братьев, ученики великого Саргиса, после смерти своего вардапета отправились учиться к великому вардапету Григору. Вот их имена: Акоп, Маргарэ, Ованес, Мкртич, Карапет, Мелкисет, Саргис, Маттеос, Карапет и Тума 635 . И он целый год 636 утешал их Божественным писанием. Но затем учитель Григор из-за гонений неверных покинул Сюникскую область и, взяв с собой всех своих учеников и вардапетов, отправился в Арчешскую область. Он поселился в богоугодном св. Мецопском монастыре у смиренного и проповедовавшего Слово Божье блаженного мужа Божьего вардапета Ованеса. Вардапет Ованес со всеми своими учениками вышел встречать [духовного] отца своего и, сопроводив его в свою пустынь, дал ему с учениками отдохновение от многотрудного [пути]. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание ИОАНН ПЕТРИЦИ [Иоане, Философ; груз. ] (сер. XI - 1-я четв. XII в.), груз. церковный писатель, переводчик, филолог, поэт, философ-неоплатоник, представитель гелатской литературно-богословской школы, один из основателей т. н. течения эллинофильства в древнегруз. письменности. Наряду с прп. Ефремом Мцире и со свт. Арсением Икалтойским основоположник т. н. «литературной школы Петрици», создатель философской и богословской терминологии на груз. языке. Жизнь Сведения о времени жизни и лит. деятельности И. П. достаточно поздние и носят отрывочный и противоречивый характер; они легли в основу большинства биографий И. П., где отождествляются И. П., прп. Иоанн (Чимчимели) и Иоанн (Таричисдзе) . И. П. посвящена одна из глав сочинения католикоса-патриарха Восточной Грузии Антония I (Багратиони) «Спекали» (Драгоценный камень). Автор рассказывает, что И. П. жил во времена царя св. Давида IV Строителя (1089-1125), принадлежал к груз. аристократическому и даже царскому роду, был знатоком «всех греческих наук», посвятил себя созерцанию «невидимых умопостигаемых сущностей». В монастыре Опиза возглавлял «богословские школы», его учениками были преподобный Ефрем Мцире и Арсений Икалтойский ( Кекелидзе. Агиогр. лит. 1956. Т. 1. C. 270-282). В 1764 г. ученик еп. Некресского Досифея (Черкезишвили) иером. Герман сделал копию приписываемого И. П. перевода «Первооснов теологии» Прокла Диадоха (далее: «Первоосновы») и снабдил текст (НЦРГ. H 1823. Л. 155) краткой заметкой об авторе, где указал, что выполнивший работу «грузинский философ Иоанн», скрыв наст. имя Чирчими (Чимчими) (по названию селения, из к-рого он происходил), носил прозвище Петрици, поскольку подвергся преследованиям из-за своих произведений. Он обучался в Афинах, о чем свидетельствуют его прекрасное знание греч. языка и стиль переводов. И. П. как учителя прп. Ефрема Мцире упоминает при перечислении знаменитых груз. переводчиков святоотеческой лит-ры и др. переписчик «Первооснов», Закария Габашвили (НЦРГ. H 2235, 1759 г. Л. 190) ( Иоселиани. 1866. С. 154-155; Цагарели. 1886. Вып. 1. С. 61-62). |
| По решению Синода ГПЦ от 18 авг. 2003 г. Сагареджойско-Гурджаанская епархия была разделена на Гурджаанско-Велисцихскую и Сагареджойско-Ниноцминдскую. Правящим архиереем Сагареджойско-Ниноцминдской епархии был избран и хиротонисан настоятель лавры Давидгареджи архим. Лука (Ломидзе), к-рый управляет епархией по сей день ( Вардосанидзе. 2010. С. 513). Клир Сагареджойско-Гурджаанской епархии составляют еп. Лука, игумен, 2 иеромонаха, 4 монаха, 11 монахинь, 2 протоиерея, 9 иереев. Архиереи. Епископы Н. е. Захария (1553-1556), Малахия (1557-1560), Силуан (1561-1584), Иосиф (предположительно Чолокашвили; 20-е гг. XVII в.- 1638), Косма (1639 - 40-е гг. XVII в.), Закария (Макашвили; 1651-1654), Иосиф (Макашвили; 1665 - кон. 60-х гг. XVII в.), Николай (Андроникашвили; 1671-1676), Арсений (1679-1691), Иосиф (сын Арагвского эристава; 1692-1697), Иосиф (Вачнадзе; 1702-1737), Митрофаний (брат Арагвского эристави Баиндура; 1738-1740), Иоанн (Джандиери (также Моуравис-дзе); 1741-1743), Иоанн (Джорджадзе (также Барамишвили); ок. 1743), Савва (Тусисшвили; 1744-1784), Иоанн ( Макашвили; 1784-1795), Антоний (Багратиони; 1786-1787, впосл. католикос-патриарх Вост. Грузии (Мцхетский) Антоний II ), Михаил (Инасаридзе; 1796-1802), Стефан (Джорджадзе (также Ениселт Моуравис-дзе); 1803-1811), Каллистрат (Цинцадзе; 31 окт. 1925 - 1927), Ефрем (Сидамонидзе; 1927-1928), Иерофей (Аивазашвили; 16 дек. 1928-1942), Димитрий (Лазаришвили; 23 мая 1943-1947), Димитрий (Иашвили; 1952-1958); управляющие Н. е. Алавердские и Бодбийские епископы: Алавердский Давид (Бурдуладзе; кон. 50-х гг. XX в.- † 1963), Алавердский и Бодбийский Роман (Петриашвили; 1967-1971), Бодбийский Иларион (Самхарадзе; 1975-1978), Афанасий (Чахвашвили; Бодбийский в 1978-1991, Алавердский в 1992, Бодбийский в 1993-1995), Бодбийский Даниил (Датуашвили; 22 мая - дек. 1992), Бодбийский Давид (Махарадзе; 21 дек. 1992 - 28 авг. 1993); Сагареджойско-Гурджаанские епископы: Авраам (Гармелиа; 1996-1998), Андрей (Гвазава; 18 окт. 1998 - 2001), Вахтанг (Ахвледиани; 2001-2002); епископ Сагареджойско-Ниноцминдский Лука (Ломидзе; с 18 авг. 2003) ( Шаоршадзе. 2008. С. 157). Храмы и монастыри Н. е. |
| Интересно, что то же слово агьлу в значении “род, община” по независимым соображениям использовано переводчиками и во вступлении к Евангелию от Луки, там, где возникает необходимость передать выражение подлинника peplhroforhmenwn en ®hm£n pragmatwn, в синодальном переводе: “о совершенно известных между нами событиях” (Лк 1:1). Выражение “между нами” не может быть переведено на аварский язык буквально, но скорее должно быть передано в форме “среди наших” или “среди наших людей”, и здесь использован тот же термин, что и для слова “Церковь”, букв.: “среди нашего рода, общины (агьлу)”. Перевод имен собственных, а также арамейских и еврейских цитат в греческом тексте Евангелия не представляет большой сложности: передача формы, конечно, всегда легче, чем передача смысла. Еврейские имена собственные и географические названия, знакомые аварцам по мусульманским источникам, передаются в той фонетической форме, которая засвидетельствована в Коране и арабской литературе. Сюда относятся имена людей : Муса “Моисей”, Гьарун “Аарон”, HyxI “Ной”, Иляс “Илия”, Ишая “Исайя”, ЛymI “Лот”, Ибрагьим“Авраам”, ЯrIkъyб “Иаков”, Бунямин “Вениамин”, а из Нового Завета — ГIuca “Иисус”, Марям “Мария”, Закария “Захария”, ЯxIя “Иоанн”; географические названия: Шам “Сирия”, Мисри “Египет” и др. Если же такой формы нет, то, как правило, мы стремились сохранить слово в фонетическом облике еврейского или арамейского языков, но не греческого: во-первых, потому что семитская форма значительно ближе для аварского читателя благодаря влиянию арабского языка и, во-вторых, аварский язык, в отличие от древнегреческого, фонетически достаточно богат для адекватной передачи еврейских и арамейских слов. В качестве иллюстрации можно привести арамейские фразы, засвидетельствованные в Евангелии от Марка. И слова Иисуса Христа, обращенные к умершей девочке: “Талифа, куми!” (Мк 5:41), и приветственный возглас “Осанна” (Мк 11: 9-10) могут быть переданы средствами аварского языка практически в том же фонетическом облике, как и в арамейском языке: как и в арамейском, в аварском есть все те согласные (абруптивные, увулярные, ларингальные, шипящие), которые отсутствовали в греческом. Точно также и имена в родословиях Иисуса Христа в Евангелиях от Матфея и Луки могут быть переданы средствами аварского языка практически неотличимо от своих еврейских прототипов. |
| Это, по всей вероятности, церковь , построенная, как гласит сохранившаяся надпись, в 1542 году 388 . Эта позднейшая распространенная и дополненная редакция жития с похвалой святому обыкновенно сопровождается в рукописях особым длинным похвальным, словом, составляющим третью редакцию жития. Биографические известия в нем выписаны из сочинения игумена Закария, а предисловие из Пахомиева жития Сергия 389 . Обе переделки древней биографии составлены по-видимому в конце первой половины XVI в. и дают мало нового. – К тому же времени относится житие князя-инока Игнатия, погребенного в Прилуцком монастыре. Биограф, монах этого монастыря Логгип в краткой повести, чуждой риторических украшений, сообщил немногие сведения о князе и чудесах его по смерти до половины XVI века 390 . На время появления жития Павла Обнорского бросает свет состав его в разных списках. В древнейших оно оканчивается рассказом о преемнике Павла, игумене Алексее 391 . В других к житию прибавлено отдельное «сказание» о 19 посмертных чудесах святого 392 . Наконец в третьей группе списков к этим чудесам присоединен ряд новых, начинающийся повестью о разорении монастыря Казанскими Татарами в 1538 году; между этими чудесами помещен рассказ о построении нового храма в монастыре в 1546 г. 393 . В рукописях это житие начинает появляться не раньше 2-ой четверти XVI века. Из всего этого можно только заключить, что оно составлено не задолго до 1338 г. и вскоре было дополнено новыми статьями. Отделенный столетием от святого, биограф успел еще воспользоваться не только рассказами многолетних старцев, но и «списаниями яже от древних, видевших святого». Около половины XVI в. была уже составлена краткая редакция жития Павла. У ней были по-видимому и другие источники кроме пространной биографии: о странствованиях Павла по монастырям и пустыням и о создании им обители на Обноре она сообщает любопытные известия, которых нет в последней 394 . Сравнивая конец жития Ферапонта с началом жития Мартиниана, легко заметить, что обе биографии белозерских подвижников написаны одной рукой и составляют одно целое. |
|
|
