К сонму замечательных русских подвижников нового времени, чтимых народом, принадлежит и Мещовский, Христа ради юродивый, Андрей. Блаженный Андрей родился в 1744 году, в Овсянниковской деревне, Клетина прихода, в Мещовском уезде, Калужской губернии. В раннем детстве, по смерти отца, за выходом матери вторично замуж, Андрей, вместе с матерью перебрался в соседнюю деревню Бобровицы, где и жил в доме отчима несколько лет. С детства Андрей резко отличался от сотоварищей, держался уединенно, не играл, мало говорил, был тих и кроток, полевых работ чуждался. И стали смотреть на него как на полоумного. Ведь часто бывает в жизни, что, чего в человеке не можем понять, считаем неестественным и странным; признав же непонятное для себя явление за проявление глупости, или объяснив недостатком развития, уже успокаиваемся и более не вникаем... По некотором времени мать Андрея умерла и он, возвратившись в родную деревню, уже прямо вступил на путь юродства ради Христа; стал ходить почти нагим, с топориком и кнутиком, топорик держал на левом плече, а рукоятку в правой руке. Этот топорик служил ему и подушкой, когда он спал. А спал он на печи, и как бы она горяча не была, без всякой подстилки. Но спал он мало. По ночам, часто, тайно от родных, он уединялся на дворе и там подолгу молился. Мерцали ли яркие звездочки, проносились ли темные тучки при унылом завывании вьюги, шел ли снег, или было тепло – вдохновенная молитва блаженного неслась к небесам; полуобнаженный и всеми озлобляемый, он молился за грешных людей, когда те спали, забывшись от дневных трудов своих и огорчений. Днем же, ходя по деревням, блаженный Андрей, когда слышал хорошие разговоры, улыбался, когда же бранились, печально отходил прочь. Много терпел он побоев и обид от крестьян и крестьянских детей. А как бывают неотвязно-жестоки невоспитанные крестьянские мальчики – всякий знает... Но все это кротко переносил блаженный и лишь на время уходил в дома благочестивых людей; в с. Клетине он более всех любил бывать в доме Никулина. Однажды блаженный Андрей пришел в соседнюю деревню Староселье, когда там крестьяне сеяли рожь. Один крестьянин, считая его праздно ходящим, в насмешку, предложил ему засеять полосу... Андрей взял и стал сеять, говоря: «пропало, замерло!» Попросил о том же и другой крестьянин, но только почитавший блаженного и веривший, что после посева Андреем, ради его Господь благословит урожаем. Андрей засеял и его полосу. И что же?! Когда пришло время жатвы, на полосе последнего лежало редкое множество снопов снятой ржи; а у первого полоса пустая поросла сорными травами... После этого события многие при случае просили блаженного о сеянии, и где он сеял – всегда снимали обильный урожай. Так Господь начал прославлять раба Своего.

http://azbyka.ru/otechnik/Zhitija_svjaty...

Блаженная Наталия Мелявская (Память 26 августа). Родом Наталия была из Оренбургской губернии и принадлежала к крестьянам казенного ведомства. Весною 1848 года она пришла в Серафимо-Дивеевскую обитель на богомолье, вместе с другими странниками с юга, и решила остаться здесь, по благословению начальницы общины, на постоянное жительство. Жизнь Наталии исполнена была великих подвигов юродства Христа ради, молитвенных бдений и всякого рода лишений. Она ревностно посещала все церковные службы, от разговоров с сестрами удалялась и в других монастырских келлиях совсем не показывалась. Послушанием ее было вначале: читать по ночам Псалтирь и ударять в колокол к полунощнице. Пища ее была самая скудная и в малых долях; по средам же и пятницам она редко когда и вкушала. Верхнее одеяние ее было постоянно белое. Положение тела согбенное. Лицо полузакрытое и всегда с поникшим взором. Нижнюю одежду, по рассказам послушниц, сменяла она всего один раз в год – накануне Пасхи или Благовещения. Для умерщвления плоти она также никогда не умывалась, не расчесывала волос. Она никогда не ложилась спать, и только дремала по ночам, всегда сидя. Часто видели, как она борется со сном и, взирая на святые иконы, старается силою Божией побороть в себе немощь плоти. Все стены в ее келлии были закрыты образами, с горящими перед ними лампадами. Обыкновенно, она сидела согнутая в пояснице и, облокотившись локтями о колени, не смотрела на людей, чтобы и люди не могли видеть ее лица. В подвиг ее входила также тяжелая обязанность двигаться всегда боком и непременно по одной и той же дороге, или половице пола, и туда, и назад. Она никогда не брала ничего в руки, кроме свеч, лампады, просфоры, бумаги и карандаша; кормили ее послушницы из своих рук, как дитя, и все делали за нее; перелистывали страницы читаемых ею книг, собирали деньги, оставляемые блаженной посетителями и пр. Большей частью, она сидит, бывало, в сенках (род шалаша), под крышею, но неизменно на открытом воздухе, зимою, летом, осенью и во всякую погоду и непогоду. Здесь она то молится, то беседует с приходящим народом, то читает и пишет... Когда же утомление блаженной доходило до крайнего изнеможения, так как под своим открытым навесом она терпела стужу, сырость, морозы, то Наташа уходила в свою келлию, где уже затворялась и не принимала никого.

http://azbyka.ru/otechnik/Zhitija_svjaty...

Вот как сама Матрона рассказывала об этом. «После смерти моего отца, которого я не помню, нас осталось при матери четверо: два брата, из которых один был неподвижно больной от рождения, я и старшая сестра Ирина 12 лет. Много горя мы испытали вместе с матушкой нашей. Заботы и хлопоты о нашем воспитании нередко лишали ее сна и пищи. Безвыходная бедность заставила ее, вопреки материнскому чувству, отдать одного своего сына некоему зажиточному мужичку в приемыши, оставив нас троих при себе. Но и мы недолго утешались нежною любовью и попечениями нашей доброй матери: горе и нужда подорвали ее силы, и она сильно занемогла грудью, слегла в постель и затем, напутствованная христианскими таинствами, тихо и мирно перешла в вечность, идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание. В то время старшая сестра моя была уже замужем за одним бедным мещанином елецким и жила в городе Ельце. Оставшись семи лет, вдвоем с неподвижно больным братом 12-летним Карпом в родительской хижине, я должна была, несмотря на свой юный возраст, промышлять как о себе, так и о своем убогом брате: именем Христовым и посильными трудами добывала дневное пропитание. Бывало, сидишь у окна своей хижины и только увидишь женщин, идущих на реку Сосну мыть белье, тотчас схватишь свой вальчишко и побежишь к ним с предложением услуг помочь в мытье белья. Некоторые из поселянок, более сострадательные, бывало, за мою услужливость пригласят к себе в дом, накормят и на прощанье дадут еще кусок хлеба, с которым я возвращалась к голодавшему моему брату. Таким образом, прожила я три года. Затем последовала смерть моего брата. Со смертью брата, хотя я и освободилась от излишних забот, но не избавилась от трудов, потому что знала, что кроме труда мне надеяться было не на что, и потому старалась угодить всем и каждому, и готова была на всякую работу. Если какие матери желали свободно заняться полевыми или домашними работами, или доставить себе лишний час покоя и не мучиться с крикливыми своими детьми, то, обыкновенно, приглашали меня, и я оставалась дневною или ночною сиделкой при колыбелях беспокойных малюток».

http://azbyka.ru/otechnik/Zhitija_svjaty...

Глинский старец о. Феодот (Память 16 июля). Старец Феодот, в мире Феодосий Левченко, был уроженец Черниговской губернии, Глуховского уезда, селения Черторич. Он происходил из простых казаков и не был научен грамоте. Отец Феодосия, будучи сам честным и добрым христианином, воспитал и сына своего Феодосия в страхе Божием и внушил ему еще с детства любовь к святой и добродетельной жизни. Однажды Феодосий был послан отцом на поле боронить вспаханную землю; во время этой работы в стороне от него поднялся большой ураган и понесся прямо на него; лошадь в испуге отскочила в сторону и быстро помчалась по полям; Феодосий подхвачен был ураганом на довольно значительную высоту, по его выражению, – выше колокольни, и сброшен на землю; но Господь, видимо, сохранил его от неминуемой смерти. «Когда я поднялся и стал на ноги, рассказывал старец Феодот, смотрю и вижу, что предо мною стоит страшный, черный человек громадного роста и, оскалив зубы, весь трясется. Я оградил себя крестным знамением, и он исчез». На вопрос слушателей: «не испугался ли ты того страшилища?», он отвечал, улыбаясь: «если бы и испугался, то я и трясся бы, а то, должно быть, он испугался, когда ему пришлось трястись». По времени он поступил в Глинскую пустынь. Приблизительно поступление его в обитель можно отнести к 1803 г. Феодосий постоянно пребывал в трудах и молитвенных подвигах, терпеливо переносил обиды и даже побои, и отличался глубоким смирением. Будучи назначен проходить послушание на кухне, он ревностно принялся за труды, исполняя все поручаемое ему: рубил дрова, носил воду, помои, очищал от грязи кухню, мыл посуду и вообще, производил самые тяжелые и грязные кухонные работы, с младенческой простотой выслушивая приказания заведующих кухней, и беспрекословно выполняя все работы. В продолжение всей своей многолетней монастырской жизни, даже когда он проходил послушание старшего повара, он не имел отдельной келлии, где бы мог успокоить свое изможденное трудом и подвигами болезненное тело. Феодосий всегда жил на кухне, где не было никаких приспособлений к обычному человеческому жилищу; здесь был кирпичный пол, постоянно мокрый и покрытый грязью, такие же грязные подмостки, на которые постоянно становились грязными ногами при поставлении котлов на чугунную плиту. Дым и удушливые испарения от кипящих котлов и проливающегося на раскаленную докрасна чугунную плиту масла наполняли кухню. Изнемогая от трудов, он несколько времени покоился на кирпичном полу или на куче углей, оттушенных поварами, а по окончании, когда все работавшие в кухне расходились по келлиям, он не сейчас же давал себе отдых, а сначала совершал свое правило, затем принимался чистить картофель для следующего дня, хотя обязанность чистить картофель возлагалась на всех трудящихся в кухне, которых было человек семь-восемь, и, наконец, на несколько часов ложился спать.

http://azbyka.ru/otechnik/Zhitija_svjaty...

Дедушка Пахом (Память 15 мая). Священник о. И. Орлов писал следующее об одном незримом миру, но истинном рабе Божием. Дедушка Пахом давно состоит сторожем при школе. Учит ребятишек учитель или батюшка, а Пахом сидит в своей каморке и ковыряет лапти. Но лапти ему что? Он не проронит ни одного слова батюшки или учителя и крепко следит за ответами ребятишек... Кончились занятия, ребятишки по домам, а Пахом остановить тех, которые плохо отвечали уроки и начнет их стыдить за их леность. И слушались ребятишки Пахома; зато славно же любил он их!.. С ними он был постоянно. Окружат его ребятишки, а он им рассказывает что-либо божественное, или поет с ними церковные песни. А в праздники так и на клиросе распевает с ними. И любо смотреть на седого старика, окруженного малышами... Спокойно жил Пахом в своей каморке много лет. Но вот послал Господь на село Любимое несчастье, которое нарушило мирную жизнь старика. Завелись в селе какие-то секты, и завез их сюда любимовский же житель, который проживал в южных губерниях. Приехал он домой и новой верою соблазнил несколько семейств... Известное дело, в селе почти все родня между собою; вот и начали эти нововеры соблазнять своих родственников. Скоро нововеров стало уж семей десять, а потом и двадцать... Сильно скорбел Пахом о заблудших. Пробовал было уговаривать их бросить выдумки, не слушают, еще смеются. И решил Пахом, не тратить с ними больше времени попусту. И упросил он батюшку научить его старика, о чем и как беседовать с православными, чтобы уберечь их от пагубы. Батюшка много говорил Пахому, откуда появились эти нововеры, в чем они заблуждаются, как уличить их во лжи; также научал Пахома, как и о чем беседовать с православными. Внимательно слушал старик батюшку и еще внимательнее читал он разные книжки, какие ему давал на дом батюшка. При случае, Пахом любил потолковать с православными о том, что слышал от священника, что узнал из книжек. И нравилась православным искренняя беседа старика, и почитали они его за его мудрые речи...

http://azbyka.ru/otechnik/Zhitija_svjaty...

Иова Ивановича Шумова родиной, а затем и постоянным местом жительства было село Непотягово, Владимирской губернии, Суздальского уезда. Родившись (6-го мая 1818 года) в бедной крестьянской семье, он рос, как и все крестьянские дети, с малолетства привыкая к домашним и полевым работам. Свое раннее детство он провел почти исключительно среди своих матери и тетки (последняя была вместе с тем и крестной его матерью) и всей душой привязался к этим добрым и нежно любящим его существам. Когда он стал приходить в сознательный возраст, то мать научила его первым детским молитвам, а тетка, знавшая немного грамоту и каждый раз под праздник протяжно и с чувством прочитывавшая акафист Спасителю или Божией Матери, при чем всегда мальчика ставила подле себя, незаметно возбудила в нем охоту и самому выучиться грамоте. Не было мальчику еще и восьми лет, как он стал докучать своей крестной, чтобы она научила его азбуке. Та с особенным удовольствием взялась было удовлетворять желанию своего крестника, и охотно присела с малюткой за букварь, но вскоре оказалось, что это дело ей не под силу: сколько ни бились и учительница, и ученик, а толку выходило мало. В близком соседстве с домом Шумовых жил в то время престарелый причетник Евграф Иванович. К этому-то доброму старичку и подбился наш Иов, чтобы выучиться у него грамоте, после того, как ему не удалось осилить этого дела под руководством своей крестной. Евграф с охотой взял мальчика в число своих питомцев, и в его опытных руках смышленый и прилежный мальчик быстро стал подвигаться вперед. Проучившись две зимы, Иов уже мог, если не бойко, то развязно и без ошибок читать по букварю и часослову. Вместе с обучением грамоте Евграф Иванович приучал своих учеников и к пению церковному. У Иова оказалась способность и охота к пению, и когда он попривык к титлам и «прошел псалтирь», как выражались тогда, то Евграф попросил позволения у местного священника поставить мальчика на клирос. Быть клирошанином в то время считалось очень лестным. Известно, что все наши крестьяне – страстные любители церковного пения, и добиться звания клирошанина для многих из них составляло в былое время не последнюю мечту. Добившись звания клирошанина, каждый охотно так или иначе желал послужить причту, считая это со своей стороны как бы необходимой благодарностью. Так, по первому зову клирошане шли не только к священнику, но и к остальным членам причта: и переколоть дрова, и наносить воды, и набить ледник и т. п. В свою очередь и причт давал некоторые преимущества клирошанам пред другими прихожанами. Так, в праздник Пасхи исключительно из них набирался штат так называемых богоносцев, с которыми каждый домохозяин считал своею обязанностью христосоваться и давать христосованное яйцо наравне с церковным причтом.

http://azbyka.ru/otechnik/Zhitija_svjaty...

Матвей Болящий (Память 15 июня). 15 июня 1905 года скончался в селе Малах, Псковской губернии крестьянин «Матвей Болящий», или, как нередко называли его, «Матвеюшка», 45 лет неподвижно пролежавший в тяжелом недуге и в этом состоянии много послуживший делу спасения ближних. Памяти этого замечательного страдальца-подвижника г. Марков в Ноябрьской книжке «Исторического Вестника» за 1906 год посвятил прекрасный очерк под заглавием: «Изборский праведник», откуда мы и узнаем многие поучительные подробности об этом подвижнике. Г. Марков пишет следующее. Небольшая деревня Малы, место родины Матвея Болящего, представляла собою обыденный тип деревень Псковской губернии: дома деревянные, двух или, скорее, полутораэтажные, просторнее и элегантнее, если можно так выразиться, изб крестьян средней полосы России. Дом Матвея, когда мы к нему подъехали, выделялся из остальных лишь одной странностью: сторона его, выходившая фасадом на улицу, была совершенно лишена окон, на азиатский манер. На вопрос мой, мне объяснили, что эта изба была выстроена так уже после болезни Матвея, со специальной целью предохранить больного от уличного шума и нескромных взглядов прохожих, и многочисленных любопытных, толпою собиравшихся пред его домом. У ворот меня встретила пожилая крестьянка, самой обыкновенной внешности, оказавшаяся вдовой Матвея, Анной Феодоровной Кондратьевой, в девичестве Голубкиной. Она радушно пригласила меня в горницу, а моему вознице предложила заехать под навес сарая и там обождать, так как накрапывал дождь. Внешний вид избы, как и внутреннее убранство ее, ничем не отличался от обыкновенных жилищ крестьян среднего достатка: та же грязь, полутьма и тяжелый воздух царили в ней, и только изобилие икон, лампад, крестов, священных книг и разных других церковных предметов, занимавших добрую часть первой комнаты, куда я вошел, придавали ей отпечаток, свидетельствовавший об особой религиозности ее обитателей. Я присел у обыкновенного деревянного стола, накрытого простой домотканной скатертью и стоявшего в простенке между двух небольших оконцев, против отворенной двери, ведшей в какую-то почти совершенно темную комнату.

http://azbyka.ru/otechnik/Zhitija_svjaty...

Митрополит Филофей, Сибирский просветитель (Память 31 мая) Святопочитаемый тобольский иерарх, знаменитый митрополит Сибирский и Тобольский преосвященной Филофей происходил из дворянской небогатой московской семьи и получил высшее богословское образование в знаменитой в то время Киевской духовной академии. По окончании курса он был рукоположен во священника к одной из сельских церквей, но, вскоре овдовев, принял монашество с именем Филофея и вступил в число братии Киево-Печерской лавры. Христианство в Сибири между туземными язычниками и магометанами начало распространяться с самого покорения этой страны Русской державе (в 1581 году), но обращения сибирских инородцев в веру Христову были вообще в незначительном количества и большею частью одиночные. Новокрещенные инородцы оставляли места своего прежнего жительства, выходили из среды своих единоплеменников и, поселяясь в русских городах и селениях, входили в составь русского народоселения, так что обращение их не влияло на массы, и те по-прежнему оставались сплошными язычниками или магометанами. Все это было известно великому преобразователю России, Государю Петру I который решился принять меры к просвещению светом христианства сибирских инородцев, а вместе с ними и их соседей, монголов и китайцев. Для приведения в действие этого мудрого предначертания Государь указом от 18 июня 1700 года повелел Киевскому митрополиту Варлааму Ясинскому для занятия митрополичьей кафедры Сибирской и Тобольской, в то время остававшейся вакантной после митрополита Игнатия, «подыскать» в малороссийских городах и монастырях из архимандритов и игуменов или иных знатных иноков «пастыря не только доброго и украшающегося непорочным житием, но и ученого, который взял бы с собою в Сибирь нисколько образованные иноков, способных к изучению тамошних языков, и, с помощью их, будучи митрополитом в Тобольске, мог бы, с помощью Божиею, исподволь приводить в познание истинного Бога слепотствующих и закоснелых в идолослужении жителей Сибири, Монголии и Китая».

http://azbyka.ru/otechnik/Zhitija_svjaty...

Молчальник – Тихон Святогорский (Память 13 августа). Отец Тихон в мире Тимофей, родом из-под Устюга, сын бедного поселянина-перевозчика. От самой юности желание благоугождать Господу и хранить непорочность пути своего пред Ним занимало и чрезвычайно действовало на сердце Тимофея, так что он решился вовсе оставить мир и на пустынных пажитях Валаама укрепить свой дух опытами строгого подвижничества. Там он принимал начатки иночества, там в изнурительных трудах безусловного послушания истощал он свои силы физические, между тем, как сердце его разогревалось сладкою любовью к кроткому Иисусу и преисполнялось религиозными чувствами необходимости, еще здесь в жизни, стать выше своей собственной природы, усвоить себе таинственно, укоренить глубоко и затаить от людей в сердце своем радости царствия Божия, т.е. здесь уже слиться духом своим в один дух с Господом. Его только любить, желать и искать. О. Тихон, среди мира и пространства жизненных путей, приучал себя думать, что для него в целом мире – только он сам и Бог , как выразился преп. Антоний Великий , или, что все одно и то же, чтоб, кроме Бога и своих слабостей, ничего не видеть и не знать, и чтобы никакая укоризненная мысль, особенно в рассуждении ближних, не касалась ума его. Лет до 20 отец Тихон подвизался на Валааме изумительным образом и, наконец, чтоб праздностью бесед не отвлекаться от Иисусовой молитвы, стяжанной строгими трудами послушания, придумал связать свои уста молчанием. Вследствие сего, о. Тихон притворился, будто апоплексический удар поразил языки его; на все вопросы начальства и братии он начал отделываться минами, а потом мало-помалу утвердился в подвиге молчания и вышел из него победителем. Носились, впрочем, слухи, и все знали, что отец Тихон притворно, а не по болезни, молчал; но никто не был в силах развязать его языка ни убеждениями, ни ласковостью, ни легкой пыткой, исключая некоторых особенных случаев и крайностей, когда сам он, без всякой просьбы со стороны других, раскрывал свои уста, из которых раздавались слова утешения и назиданий; но это было так редко, так таинственно, что только те знали, кто удостаивался его собственного расположения и доверчивости, или, справедливее сказать, кто был в опасности и в отчаянном положении.

http://azbyka.ru/otechnik/Zhitija_svjaty...

Начальник скита Святогорской пустыни иеросхимонах Логин 16 (Память 14 июля). Иеросхимонах Логин, в мире надворный советник Леонтий Павлович Грифцов, родился в июне 1798 года в г. Рязани, происходил из духовного звания и окончил курс в Рязанской духовной семинарии. Сын причетника, не избалован был он роскошью и богатством во дни своей юности, зато получил прочное воспитание духовное в доме отца, человека весьма благочестивого, при руководстве матери, о подвижничестве которой, строгом пощении до вечера в постные дни, многих поклонах ночных, частой молитве Иисусовой, даже среди дел хозяйства, любил он потом вспоминать до дней своей старости, – и этот пример матери, видимо, имел всегда благотворное на него влияние. Еще на семинарской скамье почувствовал юноша влечение к монашеству, мечтал о поступлении в обитель. Окончив курс в Рязанской духовной семинарии, поступил он на службу в Рязанскую Гражданскую Палату, сперва писцом, с очень скудным окладом жалованья, так что еле мог существовать и должен был носить самое бедное платье и сапоги по нескольку лет, довольствоваться грубой простонародной пищей. Прилежание и смышленость юного труженика вскоре, однако, обратили на него внимание ближайшего его начальства, оно поощрило его денежной наградой, а потом предоставило ему место столоначальника, с более высшим окладом жалованья. «Стал я уже привыкать и чаек попивать, вспоминая об этом времени говаривал старец, а до того, по скудости средств, и это невинное утешение было мне недоступно». Изучая законы и обладая хорошей памятью, Грифцов вскоре сделался довольно опытным юристом: к нему стали обращаться нуждавшиеся по делам своим в наставлении опытного в законах дельца, и это еще более улучшило его материальные средства, и возвысило его в глазах начальства. Он довольно быстро стал идти по степеням гражданской службы и получать чины, женился, приобрел себе дом в г. Рязани и жил безбедно, но детей не имел. Назначенный потом прокурором в г. Уральск, переехал он туда с женой, дом же поручил родным своей жены. Служба в Уральске очень была для него блестяща: он пользовался значением и почетом в высшем кругу, жил открыто, любил бывать в гостях и у себя принимал гостей. Это особенно любила его супруга, женщина своенравная и капризная, которая не принесла ему семейного счастья. Это-то обстоятельство, то есть тяжелый нрав жены, и было первой причиной того, что стал он возвращаться к мечтам своей юности и сожалеть, что не пошел в монахи. Раздоры с женою, беспрестанная суета в доме, гости и пиры стали ему надоедать: он стал тосковать о чем-то ему непонятном и неведомом, тосковать все сильнее и сильнее, наконец, заболел горячкой, близок был к смерти, и это еще более охладило его к миру.

http://azbyka.ru/otechnik/Zhitija_svjaty...

  001     002    003    004    005    006    007    008    009    010