| Глава четвертая. Мелитон, епископ сардийский Мелитон в ряду апологетов христианства II в. замечателен как наиболее плодовитый писатель. Но церковное предание дает нам очень скудный известия об этом апологете. Имя Мелитона не упоминается ни в одном из сохранившихся до нашего времени литературных памятников II и III вв., так что с до-евсевианским преданием о Мелитоне мы знакомимся только чрез Евсевия, бл. Иеронима и бл. Феодорита. От этих писателей мы узнаем, что Мелитона между 190 и 230 гг. читали и почитали в Малой Азии, Александры, Риме и Карфагене. Так Поликрат, епископ Ефесский, в цитированном Евсевием письме к римскому папе Виктору (†190 г.) между прочими светилами малоазийской церкви упоминает „евнуха» 169 . Мелитона, который во всю свою жизнь был полон Святого Духа и почивает в Сардах, ожидая посещения небесного, в которое он воскреснет из мертвых” 170 . По словам Евсевия 171 , Климент Александрийский написал, по поводу 172 двух книг Мелитона „О Пасхе» свое сочинение о том же предмете. От того же Евсевия мы узнаем, что с сочинениями Мелитона был хорошо знаком автор „Малого Лабиринта» (†230 г.) 173 . Опровергая утверждение артемонитов, будто их христология была господствующей до конца II в., автор „Малого Лабиринта» ссылается на св. писание и продолжает: „у некоторых братий есть сочинения, которые простираются до времени Виктора, и которые написаны к защите истины против язычников и тогдашних еретиков, – именно сочинения Иустина, Мильтиада, Татиана и некоторых других, в которых всех утверждается Божество Христа. Кто не знает сочинений Иринея, Мелитона и других, которые возвещали Христа как Бога и человека?» („Ц. И.» V, 28). Бл. Иероним в „Книге о знаменитых мужах” свидетельствует, что Тертуллиан в семи книгах „Об экстазе» 174 , написанных против церкви, в защиту Монтана, осмеивает 175 искусный и риторический талант Мелитона, прибавляя, что он у многих из наших 176 почитался пророком”. Вот – все, что Евсевий и бл. Иероним сохранили нам из до-евсевианской литературы о Мелитоне. |
| Именно в IV в. появляются новаторские произведения, ставшие образцами для более поздних авторов. Очень важную роль сыграло обширное творческое наследие Евсевия Кесарийского. Его «Церковная история» в 10 кн. не просто подвела итоги 3-векового развития Церкви, но и впервые обосновала ее право иметь свою собственную историю, протекающую и описываемую параллельно с историей гос-ва и независимо от него. Принцип построения повествования, позволявший включать обширные цитаты из др. авторов и даже отдельные документы без стилистической унификации, оказался очень удобен там, где требования объективности и авторитетности источников превалировали над чисто художественными задачами. Помимо «Церковной истории» Евсевий составил также всемирную «Хронику» (сохранившуюся в лат. пер. блж. Иеронима и в арм. версии). Одной из главнейших заслуг Евсевия как историка можно считать то, что ему вслед за его христ. предшественниками ( Юлий Африкан , Ипполит Римский ) удалось на основе синтеза достижений языческой хронистики (Берос и др.) и иудейской историографии (прежде всего Иосиф Флавий ) поставить Свящ. историю в контекст всемирного исторического процесса, к-рый вследствие этого в свою очередь приобрел сакральное измерение. Напротив, значение написанного Евсевием энкомия «На жизнь блаженного царя Константина», как правило, переоценивается исследователями. Предпринятая в этом сочинении попытка создать парадигму идеального христ. государя осталась изолированным явлением. Вместе с тем решающее влияние на формирование собственно христ. гос. идеологии оказала речь Евсевия на 30-летие правления Константина Великого (оформление представлений о соотнесенности Царствия Небесного и царства земного, Царя Небесного и царя земного). Эпоху Константина I Великого, когда христианство из гонимого «новшества» стало религией императора, византийцы в последующие века воспринимали скорее через призму «Жития папы Сильвестра», а не Евсевиева энкомия. Евсевию принадлежат также апологетические сочинения «Евангельское приуготовление» и «Евангельское доказательство». Репутация Евсевия как богослова оказалась окончательно дискредитирована в эпоху иконоборчества, когда его сочинения активно использовались иконоборцами, а правосл. богословы в ответ указывали на скрытое арианство автора. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание ЛУГДУНСКИЕ МУЧЕНИКИ (Лионские) († 177) (пам. зап. 2 июня), галльские христиане, пострадавшие в г. Лугдун (ныне Лион, Франция) во время правления рим. имп. Марка Аврелия (161-180). Послание Лугдунской Церкви Важнейший источник сведений о Л. м., сохранилось лишь в виде пространных фрагментов на греч. языке, включенных в «Церковную историю» Евсевия Кесарийского ( Euseb. Hist. eccl. V 1-4). По-видимому, Евсевий сохранил почти всю информацию о погибших христианах, пропустив в тексте лишь риторические и дидактические пассажи (διδασκαλικν... διγησιν). По мнению Евсевия, послание было свидетельством масштабного гонения на христиан при имп. Марке Аврелии; в нем говорилось о борьбе «воителей благочестия» за истину и за свои души, о нетленном венце и вечной славе, ожидавших победителей. В послании подробно описывались подвиги Л. м.; в заключительной части перечислялись их имена. Евсевий приводит цитаты из послания, адресованного христианам Асии и Фригии; по его словам, галльские христиане направили такое же послание Елевферию , еп. (папе) Римскому. В заключение Евсевий цитирует письмо Л. м., в к-ром они рекомендовали Елевферию лугдунского пресв. Иринея (см. Ириней , еп. Лионский) как ревностного служителя Христа (Ibid. V 4. 1-2). Полный текст Послания Лугдунской Церкви был включен в свод сказаний о мучениках (τν μαρτρων συναγωγ - Ibid. IV 15. 47-48; V Praef. 2; 4. 3; 21. 5), к-рый Евсевий составил до 313-314 гг., когда он приступил к созданию «Церковной истории» (окончательная редакция «Церковной истории» относится к 325-326; о хронологии творчества Евсевия см.: Carriker. 2003. P. 37-44). В несохранившийся агиографический сборник Евсевия входили также сказания о священномучениках Аполлонии , Пионии и, вероятно, о Поликарпе Смирнском (подробнее см.: Grant R. M. Eusebius as Church Historian. Oxf., 1980. P. 116-121; Carriker. 2003. P. 250-255). Содержание Послание было написано «рабами Христа, пребывающими (παροικοντες) во Вьенне и Лугдуне, в Галлии», для «братьев в Асии и Фригии», к-рые разделяли их общую веру в Бога Отца и Господа Иисуса Христа и надежду на искупление. |
| Первое свидетельство о церковной деятельности М. относится к 314 г. Вероятно, он председательствовал на Анкирском Соборе , созванном с целью разрешения проблем, возникших после Великого гонения на христиан ( Parvis. 2006. P. 11-30; согласно иной т. зр., основанной на указаниях нек-рых манускриптов, на этом Соборе председательствовал еп. Виталий Антиохийский ( Hefele, Leclerq. Hist. des Conciles. T. 1/1. P. 300-301). Во всяком случае в этот период М. уже возглавлял Анкирскую кафедру. В 325 г. он принял участие во Вселенском I Соборе в Никее и решительно поддержал осуждение учения Ария ( Epiph. Adv. haer. 72. 2; Athanas. Alex. Apol. contr. ar. 23, 32). В нач. 30-х гг. IV в. М. вновь оказался вовлечен в богословскую полемику: он написал трактат, направленный против субординационистского учения о Пресв. Троице Астерия Софиста . В этом сочинении М. также подверг критике богословие Оригена и ряда влиятельных восточных епископов, включая Евсевия Никомидийского, Евсевия Кесарийского, Павлина Тирского и Наркисса Неронианского ( Euseb. Contr. Marcel. I 4). М. был обвинен в приверженности монархианству Евсевием Кесарийским, написавшим для опровержения его богословской позиции 2 полемических трактата. Полемическое сочинение против учения М. было также составлено преемником Евсевия на Кесарийской кафедре Акакием ( Epiph. Adv. haer. 72. 6-10). В 335 г. на Соборах в Тире и Иерусалиме М. отказался поддержать евсевиан (партию последователей Евсевия Никомидийского), попытавшихся лишить кафедры свт. Афанасия Великого. В свою очередь богословские взгляды М. были подвергнуты участниками Соборов жесткой критике. В 336 г. М. был осужден и низложен евсевианами на Константинопольском Соборе в присутствии имп. св. равноап. Константина Великого ( Hilar. Pict. Fragm. hist. III 3; Euseb. Contr. Marcel. II 4; Socr. Schol. Hist. eccl. I 36; Sozom. Hist. eccl. II 33). В 337 г. М. скорее всего вернулся на короткое время на свою кафедру, но, как предполагают некоторые исследователи, в 338 или 339 г., после восшествия на престол имп. Констанция II , на небольшом Соборе в К-поле состоялось повторное рассмотрение дела М. и он вновь был осужден ( Hanson. 1988. P. 218). |
| Луи Дюшен (католик) Глава V. Евсевий и Афанасий Евсевий кесарийский , его ученость, его отношения к Константину. – μοοσιος после Никейского собора. – Низложение Евстафия антиохийского . – Движение против Никейского символа веры . – Афанасий александрийский . – Первые столкновения со сторонниками Мелития и Ария. – Подчинение Ария и его возвращение из ссылки. – Новые козни против Афанасия. – Тирский собор. – Низложение Афанасия. – Его первое изгнание. – Смерть Ария. – Маркелл анкирский, его учение, его низложение. – Сочинения Евсевия кесарийского Против Маркелла. Завязав сношения с восточными епископами, Константин мог убедиться в их разрозненности, в ожесточенности, с какой среди них велись споры, но также и в том уважении, какое питали они к его особе и его власти. Он не замедлил воспользоваться этим уважением, чтобы умиротворить умы, отклонить неосновательные жалобы и привести все к миру и согласию. Епископы Никейского собора были отпущены по домам но без нравоучения, потому что Константин был первый резонер в своем государстве. Он им очень настойчиво посоветовал не раздирать друг друга распрями, в особенности не притеснять тех товарищей, которые выдавались своим знанием, и смотреть на этот дар немногих как на благо для всех. Евсевий недаром отметил эту подробность 264 , касавшуюся его очень близко. Император тотчас же отличил этого великого ученого и справедливо смотрел на него как на украшение христианского мира и епископата. От него не ускользнуло, что авторитет кесарийского епископа пострадал от его неудачи на соборе, и, вероятно, до императора дошли дешевые остроты, которые отпускались насчет Евсевия. Он решительно поддержал его своим благоволением. Евсевий был ценным человеком. Он знал все: историю библейскую и общую, древнюю литературу, философию, географию, летосчисление, экзегетику. В своих главных трудах – «Приготовление Евангельское» и «Доказательство Евангельское» – он выяснил христианство образованным читателям: своей «Хроникой и Историей Церкви» он создал для него летопись; он защищал его против Порфирия и Иерокла. И в преклонном возрасте он продолжал писать. Он составил толкования на Исаию, на псалтирь, на другие книги. Понадобилось разобраться в трудном вопросе о пасхе, в котором переплетались экзегетика, обряд и астрономия, он явился к услугам со своими объяснениями. Святая Земля начинала привлекать внимание; Евсевий, знавший основательно и Палестину, и библию, объяснял имена местностей и народов, упоминаемых в св. писании, описывал Иудею, восстановлял древнее расположение святого города. Он был мастер по части торжественных речей; это был неизбежный оратор в важных случаях – для торжественного освящения церквей, для произнесения похвальных слов императору. К нему же обращался император, когда ему нужен был хороший, безошибочный список Библии . Однажды он у него потребовал сразу пятьдесят экземпляров для всех церквей Константинополя 265 . |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла МАРКЕЛЛИН [Марцеллин; лат. Marcellinus; греч. Μαρκελλνος] († 303/4), сщмч. (пам. 7 июня), еп. (папа) Римский (с 295/6). О М. сохранились противоречивые сведения, степень достоверности к-рых трудно определить. Во многом это связано с тем, что М. занимал Римскую кафедру во время «великого» гонения на христиан (см. ст. Гонения на христиан в Римской империи ), к-рое, по-видимому, привело к дезорганизации и внутренним конфликтам в Римской Церкви. Впосл. поведение епископа во время гонений было предметом дискуссий. Также в ранних источниках М. ошибочно отождествляли с его преемником Маркеллом I . «Великое» гонение на христиан началось с издания имп. эдикта о конфискации молитвенных зданий и церковного имущества, об уничтожении священных книг и о запрете христ. собраний (23 февр. 303). Впосл. было издано еще неск. законов против христиан, но в зап. части Римской империи скорее всего действовал только 1-й эдикт, в соответствии с к-рым христиан судили в Италии и Африке, подконтрольных августу Максимиану Геркулию (286-305) ( Ste. Croix. 2006; cp.: Clarke. 2005. P. 647-665). Вероятно, на Западе гонения были менее жестокими, чем на Востоке (напр.: Green. 2010. P. 212-213). По свидетельству Евсевия Кесарийского , в зап. регионах империи христиан преследовали только 2 года, после чего там воцарился мир ( Euseb. De mart. Palaest. XIII 12-13). В более поздних агиографических сказаниях сообщается о мучениках, погибших в Риме во время «великого» гонения (напр., о Панкратии, Себастиане, увенчанных мучениках), но историческая ценность этих источников невелика. Однако в древнейшем рим. календаре «Depositio martyrum» упоминается, что в 304 г. погибли мученики Парфений и Калокер (19 мая) и Базилла (22 сент.) (Das Kalenderhandbuch. 2014. S. 503, 512-513; ср.: Curran. 2000. P. 49-50). В «Церковной истории» Евсевия Кесарийского М.- последний из упомянутых Римских епископов, преемственность к-рых прослеживается в сочинении. По свидетельству историка, его «настигло» или «захватило» гонение (ν κα ατν διωγμς κατεληφεν - Euseb. Hist. eccl. VII 32. 1). Возможно, Евсевий намеренно использовал двусмысленное выражение, т. к. знал о предполагаемом отступничестве М. ( Castelli. 2013. P. 806). В лат. переводе Руфина Аквилейского сказано, что Римского епископа «застала эпоха гонения» (persecutionis tempus invenit), а Феодорит Кирский утверждал, что М. «отличился» во время гонения ( Theodoret. Hist. eccl. I 3. 1). |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание ГОРГОНИЙ И ДОРОФЕЙ [греч. Γοργνιος, Δωρθεος; лат. Gorgonius, Dorotheus] († 303), мученики Никомидийские (пам. 3 сент., 28 дек.; пам. зап. 9 сент.). В РПЦ почитаются в дружине сщмч. Анфима , еп. Никомидийского (пам. 3 сент.). В «Церковной истории» Евсевия Кесарийского говорится, что мн. христиане, в т. ч. Г. и Д., достигли высоких должностей при дворе Диоклетиана . Но во время гонений при этом императоре они пострадали одними из первых вместе с др. придворными, среди к-рых по имени известен только Петр. В подробном описании его мучений упоминается, что Г. и Д. после различных пыток были задушены. Руфин Аквилейский (IV-V вв.), переводивший с сокращениями и дополнениями 3 последние книги «Церковной истории» Евсевия Кесарийского, добавляет, что Д. был препозитом царской опочивальни (должность, занимаемая евнухами), начальником и наставником в вере мч. Петра. Равную должность занимал Г. Они присутствовали при пытках Петра и, обличив имп. Диоклетиана, исповедали себя христианами. Император приказал подвергнуть их тем же испытаниям и задушить. Эти детали, возможно, были позаимствованы Руфином из несохранившегося «Мученичества Горгония и Дорофея». Лактанций (De mort. Persecut. 14-15) пишет, что пытки и казни христиан из числа придворных происходили после 2 пожаров в никомидийском дворце Диоклетиана. 23 февр. 303 г., накануне этого события, появился 1-й эдикт императора против христиан, гонения начались после 1-го пожара, особенно жестокие и массовые формы они приняли после 2-го пожара. Евсевий Кесарийский предполагает, что Г. и Д. пострадали после 1-го пожара. В Мартирологе блж. Иеронима (1-я ред.- 1-я пол. V в.) имя Г. с уточнением, что он был евнухом, повторено в дружине с Д. под 12 марта, кроме того, память «Горгония царедворца» дважды отмечена под 10 марта, и оба раза с ошибками: в 1-м случае он назван Никейским, во 2-м - Никомидийским, но с др. дружиной. В Сирийском Мартирологе (кон. IV в.) память Г. значится отдельно под 11 марта, память Д. вместе с др. Никомидийскими мучениками (в т. ч. с Петром) - под 12 марта (адара). |
| II. «История» и история Беда Достопочтенный. Церковная история народа англов К предыдущей статье В предисловии к своему главному сочинению Беда писал, что он руководствуется «истинным законом истории» (uera lex historiae). Представления об этом законе он заимствовал у римских историков, прежде всего у Тацита, который писал: «Я считаю главнейшей обязанностью анналов сохранить память о проявлениях добродетели и противопоставить бесчестным словам и делам устрашение позором в Однако в отличие от сочинений Тацита или Светония «История» представляет собой не просто галерею добрых и злых деяний; согласно христианской концепции линейной истории она выстраивает эти деяния в единую цепь, ведущую к конечной цели-спасению человечества во Христе. Этому принципу подчинена и модель сочинения Беды. Многие ученые отмечали двойную парадигму «Истории»; с одной стороны, она опиралась на «всемирные хроники» Павла Орозия, Проспера Аквитанского и Евсевия Кесарийского, с другой-на «Церковную историю» того же Евсевия. Этот труд епископа Кесарии представлял собой историю христианской церкви со времен апостолов до IV в.-ее распространение по Римской империи, несмотря на гонения и казни, борьбу с ересями и последовательность сменявших друг друга епископов. Беда, знавший «Церковную историю» в латинском переводе Руфина, попытался сделать в отношении английской церкви то же, что Евсевий сделал для церкви вселенской. Не случайно он писал комментарии к «Деяниям апостолов» параллельно с Для него, как и для Евсевия, история церкви была лишь продолжением апостольской проповеди, поэтому он осуждал или просто не замечал то, что противоречило примеру апостолов-стяжание церковью богатств, равнодушное или небрежное отношение ее служителей к пастырскому долгу. Следует отметить, что «История» находится не только на пересечении двух жанров (хроники и церковной истории), но и на рубеже двух периодов истории церкви. Первый период закончился на Западе в VIII-IX вв.; это была эпоха утверждения веры, связанная с деятельностью святых отшельников и отважных миссионеров, не боявшихся мученического венца и даже стремившихся к нему. Ее сменила другая эпоха-время укрепления власти Рима, организации и унификации церковного управления и церковной доктрины, когда святых сменили администраторы и «князья церкви». Беда видел тех и других, но его симпатии принадлежали первым. Отсюда его прохладное, хотя и уважительное отношение к прославленным устроителям английской церкви-Теодору и Вилфриду. Также и в «Истории аббатов» едва заметные оттенки дают понять, что он предпочитал энергичному Бенедикту кроткого Кеолфрита. С восхищением он пишет о деяниях святого Кутберта или о строгости жизни ирландских монахов (хотя они и придерживались «неправильной» Пасхи). |
| архим. Агапит Глава III Состояние Церкви Восточной при царе Констанции. Покровительство с его стороны арианам и заточение православных Епископов. Подпись не православного символа Григорием, Назианзским Епископом, и Дианием, Кесарийским Архиепископом, породившая много смут в Церкви, и причинившая много скорби св. Василию и его другу, св. Григорию. Удаление св. Василия по сему случаю из Кесарии с прекращением общения с Дианием. Заботливость св. Василия об утверждении иноков в православном учении, и его заботливость об ограждении всех православных христиан от увлечения еретическим учением. Примирение св. Василия с Дианием, пред его кончиною. Возведение на Архиепископский престол Евсевия. Сделанное при этом насилие Епископам со стороны народа. Покушение со стороны Юлиана – богоотступника на ниспровержение его и овладение Кесарийскими церквами. Противодействие его замыслам со стороны Григория, отца св. Григория Богослова . Посвящение св. Василия в сан Пресвитера. Его ревность в исполнении своих пастырских обязанностей, и его первое поучение на начальные стихи Притчей Соломоновых, написанное по поручению Евсевия, Архиепископа Кесарийского. Содержание этого поучения. Неудовольствие со стороны Евсевия на св. Василия, побудившее его оставить Кесарию и возвратиться в Понт к своим инокам. Приступая к выяснению общественной деятельности св. Василия Великого в пользу Церкви православной, находим нужным дать хотя краткое понятие о состоянии православия на Востоке в то время. Церковь Восточная, и Кесарийская в частности, много страдала тогда от нападений ариан. Ариане, привлекшие на свою сторону Императора Констанция, обманом и насилием занимали епископские престолы, и потом уже растлевали своим злочестивым учением и самую паству изгнанных предварительно Архипастырей. В Александрии, вместо изгнанного поборника православия, св. Афанасия, поставлен был епископом арианец Георгий; в Антиохии – также арианин Евдоксий. Главными защитниками и учителями арианства были Аэтий и ученик его Евномий, которые открыто проповедывали, что Сын Божий по существу различен от Отца. Между православными и арианами стояли посредине, так называемые полуариане, которые, частью по заблуждению, а частью для того только, чтобы избежать преследования со стороны ариан, хотя и не исповедывали вместе с православными, что Сын Божий единосущен Отцу, но и не допускали с арианами различая существа Его от существа Отца, признавая Его подобосущным Отцу. Во главе сего общества стояли Василий Анкирский и Георгий Лаодикийский. Те и другие, то есть ариане и полуариане, утвердили свое исповедание символами, первые – на соборе Сирмийском (357 г.), последние на соборе Анкирском (358 г.) 56 . |
| Глава пятая. Татиан апологет Причину скудости известий Евсевия о Мелитоне, епископе Сардийском, Гарнак видит в том, что Евсевий считал Мелитона не вполне православным. Но судьбы предания о другом современном Мелитону апологете – Татиане показывают, что еретичество церковного писателя не всегда служило помехою известности этого писателя. Татиан – гностик-энкратит. Несмотря на это до-евсевианское предание менее скупо на известия о Татиане, чем о некоторых современных ему апологетах с ортодоксальным направлением. Татиана знают Тертуллиан , св. Ипполит, св. Ириней, Климент Александрийский , Ориген и Юлий Африкан . Весьма вероятно, что апологией Татиана пользовался латинский апологет II в. Минуций Феликс 198 . Но особенно важно для нас то, что Евсевий дает о Татиане сведения более подробные, чем о Мелитоне. Видно, что историк сообщил об апологете все, что заслуживало упоминания. Не обходит Евсевий добрым словом заслуг Татиана, хвалит его „Oratio ad Graecos» („Речь к эллинам”) и ясно дает знать, что не все сочинения Татиана заслуживают порицания. На цитаты из сочинений Татиана Евсевий не скупится: во второй гдаве „Евангельских предуготовлены» („Prepa-rationes Evangel.») историк цитует восемь глав (31, 36–42) „Речи к эллинам”. Не позабыло еретика Татиана и после-евсевианское предание: его знают бл. Иероним, св. Епифаний, псевдо-Евстафий, бл. Феодорит Кирский , Руфин, автор „πομνηστικν», Софроний, составитель „Пасхальной хроники», св. Иоанн Дамаскин , Тимофей пресвитер, Никита Хониат , Иоанн Малала, Синкелл и многие другие 199 . Имя Татиана в чести в немецкой церкви и теперь 200 . Но обратимся к сведениям Евсевия о Татиане. Имя этого апологета Евсевий впервые упоминает в предисловии к „Хронике», на ряду с именами „ученейших” мужей – Климента Александрийского , Юлия Африкана , Иосифа Флавия и Иуста, засвидетельствовавших древность времени жизни Моисея 201 . В той же „Хронике» читаем под 2188 г. (171 по P. X.): „объявляется Татиан еретиком, от него – энкратиты» 202 . В армянском переводе „Хроники» нет этого известия; оно изглажено, потому что в Сирии Татиана не считали еретиком 203 . |
|
|
