| Святитель Дионисий, архиепископ Суздальский Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 33, 2002 28 ноября, 2012 Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 33, 2002 В каждый исторический период существования государства Российского Господь избирал для дел церковного и общественного устроения выдающихся деятелей, имена которых спустя столетия продолжают неугасимо сиять, словно звезды, на небосклоне отечественной истории. Многие из них, неся свое нелегкое служение на благо Церкви, болезнуя и печалуясь о спасении душ вверенной им паствы, жертвенно служили Господу и народу Божию, исполняя эти самые главные заповеди, в которых закон и пророки (Рим 3:21). Как при жизни, так и после блаженной их кончины Господь зримо являл действующую в них благодать Духа Святаго, свидетельствуя тем самым их святость. Среди подвижников земли Русской XIV века особое место занимает святитель Дионисий, архиепископ Суздальский. Это был церковный деятель, просветитель, ревностный хранитель чистоты православного учения, строгий подвижник, молитвенник, устроитель общежительных обителей, за что от современников и ближайших потомков он и получил прозвание общему житию начальник. Что же известно нам об этом, по словам видного русского историка М. Д. Приселкова, “неразгаданном, но выдающемся церковном деятеле XIV века”? О происхождении святителя Дионисия точных и достоверных сведений нет. Есть предположение, что его начальное воспитание и возрастание как христианина было связано с православной Византией, о чем свидетельствуют многие факты из жизни Святителя: он прекрасно ориентировался в ересях, которые тревожили православный Восток, в частности ереси богомилов, распространявших свое “злокозненное” учение в основном на Балканах и в Византии, и вспомнил о ней в то время, когда на Руси распространилась ересь стригольников; Константинопольский Патриарх Нил назвал святителя Дионисия “одним из нас”, возведя его тем самым по глубине и обширности познаний на одну ступень с представителями византийской школы; Святитель близко общался с Малахией Философом, греком из Византии, одним из образованнейших людей своего времени. |
| Изучение трудов св. Епифания Кипрского в Московской духовной академии и его отношение к святым иконам как одна из перспектив для будущих исследований и переводов Источник Скачать epub pdf В своем докладе на конференции, прошедшей на Кипре с 8 по 11 мая 2008 г., преподаватель Московской духовной академии игумен Дионисий (Шленов) , рассказывая о том, как изучалось наследие святого Епифания Кипрского в России, пытается также восполнить одну из существенных лакун в исследованиях о святом Епифании и рассмотреть его отношение к иконам. В приложении публикуется греческий вариант доклада. Содержание 1. Русские переводы 2. Исследования В нашем докладе будет сказано о том, как изучалось наследие св. Епифания в России, а также будет предпринята попытка отчасти восполнить одну из существенных лакун – рассмотреть его отношение к святым иконам в контексте его собственного учения и сквозь призму восприятия иконоборцев и иконопочитателей. Св. Епифаний Кипрский – богослов, аскет, ересиолог, полемист – в основном известен русскому читателю благодаря русским переводам его творений. Переводческая деятельность имела особое значение для Руси. Через перевод русские любомудры могли приобщиться к драгоценной сокровищнице Православия. Переводили в основном греческих отцов, среди славянских рукописей хранились переводы из св. Иоанна Златоуста , Василия Великого и др. Вскоре после крещения Руси в духовно-культурном центре Киево-Печерской лавре братия занималась изучением святоотеческих творений. Впоследствии в Троице-Сергиевой Лавре, основанной прп. Сергием Радонежским, неоднократно предпринимались попытки собрать и преумножить святоотеческое достояние, в сер. XVI в. здесь действовала переводческая школа, созданная прп. Максимом Греком . Важнейший импульс для филокалийного возрождения в России дала нямецкая школа прп. Паисия Величковского на территории современной Румынии. В XIX в. центром перевода аскетико-созерцательных отцов становится Оптина Пустынь, перевод историко-богословской литературы стал уделом Духовных Академий. |
| Н.И. Гиббенет Приложение ко второй части I. Грамоты царя Алексея Михайловича, посланные с иеродьяконом Мелетием, греком, ко вселенским патриархам с приглашением их прибыть в Москву лично или прислать вместо себя экзархов, для постановления нового патриарха московского, по случаю оставления патриархом Никоном святительского престола. 26 Декабря 1662 года. 1. К патриарху константинопольскому Дионисию Бога безначального и присносущного всеми царствующего и вся содержащего во трех ипостасях и во единстве существа славимого милостию, мы, великий государь царь и великий князь Алексей Михайлович всея великие и малые и белые России самодержец московский, киевский, владимирский, новгородский, царь казанский, царь астараханский, царь сибирский, государь псковский и великий князь литовский, смоленский, тверской, волынский, подольский, югорский, пермский, вятский, болгарский и иных государь и великий князь новгорода низовские земли, черниговский, рязанский, полоцкий, ростовский, ярославский, белоозерский, удорский, обдорский, кондинский, витебский, мстиславский и всея северные страны повелитель и государь Иверские земли Карталинских и Грузинских царей и кабардинские земли черкаских и горских князей и иных многих государств и земель восточных и западных и северных отчичь и дедичь и наследник и государь и обладатель. Председателю святые восточные церкви священных престолов, преблаженнейшему и благочестивейшему архиепископу Константинополя, Нового Рима, пастыреначальнику престола первозванного от первопастыреначальника, Христа, и вселенскому патриарху кир Дионисию. Нелицемерные любви, глубокого мира, и твердого постояния во благочестии церкви Христовы восточные, здравия же и благоденствия вкупе и душевного спасения, от Господа Бога и Спаса нашего, Главы нашей единой святой соборной и апостольской церкви, краеугольного нерукосечного камене Иисуса Христа, совокупившего разстоящая естества со всем сущим вашея святыни под паствою стадом, священного же и мирского сословия православия, усердно сподобитися приветствует. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ДИМИТРИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ († ранее 13.06.1436, г. Устюг), св. (пам. в 3-ю Неделю по Пятидесятнице - в Соборе Вологодских святых), кн. заозерский, 4-й сын ярославского кн. Василия Васильевича, отец прп. Иоасафа Каменского. Основные сведения о Д. В. сохранились в Типографской и Ермолинской летописях, житиях преподобных Дионисия Глушицкого, Александра Куштского и Иоасафа Каменского. Не позднее 1391/92 г. в результате раздела владений покойного отца Д. В. получил Заозерье - земли, расположенные в Ярославском княжестве к востоку и югу от Кубенского оз., в нижнем течении р. Кубены. Центром его удела стало с. Устье на юго-вост. берегу Кубенского оз., рядом с местом впадения в него Кубены. В Устье располагался княжеский двор с ц. во имя вмч. Димитрия Солунского. По-видимому, в 90-х гг. XIV в. установились связи Д. В. со Спасо-Каменным в честь Преображения Господня мон-рем на Кубенском оз. , главными ктиторами которого в XIV-XV вв. выступали ярославские князья, и с игуменом обители св. Дионисием Греком (1389-1418). Д. В. активно поддерживал деятельность иноков Спасо-Каменного мон-ря по созданию новых обителей на его землях. Согласно Житию прп. Дионисия Глушицкого, в 1400 г. Д. В. дал разрешение прп. Дионисию на создание Глушицкого в честь Покрова Пресв. Богородицы мон-ря , князь прислал людей для расчистки земли и постройки келий. В годы архиерейства свт. Дионисия Грека в Ростове (1418-1425) прп. Александр Куштский переселился из Спасо-Каменного мон-ря в устье р. Кушты, в 4 км от резиденции Д. В., где основал Александров Куштский в честь Успения Пресв. Богородицы мон-рь . Князь дал подвижнику «потребная» на создание обители и Успенского храма, позднее супруга Д. В. св. кнг. Мария часто посылала инокам продовольствие. Обе обители, как подчеркивается в Житии прп. Иоасафа Каменского, получили от Д. В. вклады, в т. ч. села, деревни и земельные угодья. В Житии прп. Александра Куштского в редакции Четьих-Миней Германа (Тулупова) отмечено, что Д. В. наделил Куштский мон-рь также книгами (упом., в частности, Евангелие-апракос) и иконами (РГБ. Ф. 304/I. 677, 1627-1632 гг.). Во владениях заозерского князя в кон. XIV - 1-й трети XV в. подвизались также ученик прп. Дионисия Глушицкого прп. Пахомий Святолучский, «иже бысть на Великом озере, чудотворец»,- в Никольском монастыре в местности Св. Лука (Лучица), преемник прп. Дионисия в управлении Глушицким Покровским монастырем прп. Амфилохий Глушицкий, постриженик Спасо-Каменного мон-ря прп. Петр Каменский, «иже бысть на Устье». |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание АЛЕКСАНДР КУШТСКИЙ (Алексий; 17.03.1371, Вологда - 9.06.1439, Александров Куштский в честь Успения Пресв. Богородицы муж. мон-рь), прп. (пам. 9 июня и в Соборе Вологодских святых). О жизни А. К. известно преимущественно из его жития, составленного предположительно иноком основанного А. К. мон-ря. Автор жития записал, что об А. К. он слышал «от отец своих» - монахов Савватия и Симеона, помогавших А. К. устраивать мон-рь. В нек-рых списках жития ( Ключевский. Древнерусские жития. С. 300. Прим. 2) отмечены 20 чудес, совершившихся при гробе преподобного, последнее датируется 1575 г., на этом основании В. О. Ключевский считал, что житие было написано ок. 1575 г. Списков жития сохранилось немного, в основном XVII-XIX вв. (ГИМ. Увар. 422, XVII в.; ГИМ. Увар. 107, XVII-XVIII вв. и др.). Под 9 июня житие включено в Четьи-Минеи Германа (Тулупова) (РГБ. Троиц. 677, 1627-1632 гг.). Кроме того, об А. К. сообщает также «Сказание о Спасо-Каменном монастыре» Паисия Ярославова (нач. XVI в.). Алексий в юном возрасте пришел из Вологды в Спасо-Каменный мон-рь на Кубенском оз. к игум. прп. Дионисию Греку (1389-1418; пам. 23 мая) и через неск. месяцев был им пострижен в монашество с именем Александр. Афонский устав мон-ря способствовал подвижнической жизни А. К. Строгой жизнью, послушанием, непрестанной молитвой он заслужил уважение братии. Ища уединения, А. К. удалился из мон-ря на сев. берег Кубенского оз., затем перешел на берег р. Сянжемы. Из-за близости своей кельи к деревням А. К. оставил и это место и ушел к устью р. Кушты. В 5 км от юго-вост. берега Кубенского оз. и в 4 км от с. Устья произошла его встреча с прп. Евфимием Сянжемским († 1465; пам. 20 янв., 11 апр.), к-рый уступил А. К. свою келью, а сам отправился на Сянжему, где построил ц. Покрова Богородицы и мон-рь. Вскоре на новом месте подвигов А. К. собралась братия. А. К. ходатайствовал перед Ростовским архиеп. Дионисием Греком (1418-1425), бывш. |
| Устав, введенный прп. Феодосием в Печерском монастыре, был уставом прп. Феодора Студита в редакции патриарха Алексия, в нем предусматривалось общежительное (киновийное) устройство монастырской жизни . Но судьба Студийского устава в его дисциплинарной части, требовавшей строгой киновии, оказалась весьма печальной: основы монастырского общежития очень скоро преданы были забвению, и монашество почти везде придерживалось особножительства. Впрочем, и идиорритма не всегда становилась основой монастырской жизни, XII–XV вв. можно даже назвать эпохой без монастырского устава, и это хорошо показано в замечательной работе Серебрянского о монашестве Псковской земли в XIII–XV вв. Существует, правда, сочинение под названием «Правила святого Кирилла, Русского митрополита, о монашеском благочинии и о содержании всяком», которое, вероятно, составлено было действительно митрополитом Кириллом, греком по происхождению (XIII в.); оно встречается в рукописях XVI и даже XVII вв. и содержит в себе сравнительно обстоятельный общежительный устав. Вероятно, этот устав не был известен в XIV–XV вв., сомнительно даже, вводился ли он в каком бы то ни было монастыре . По всей вероятности, о нем ничего не знал и прп. Сергий Радонежский, когда занимался устройством иноческого жития в Московской Руси. Вначале он, как говорилось, ввел в своем монастыре особножительный устав и лишь впоследствии, не без сопротивления братии, переустроил монастырский быт на основе общежительного устава. Его ученики следовали примеру преподобного и, основывая новые монастыри, вводили в них строгую киновию, которая, однако, не везде прижилась . Вопрос об основах монастырской жизни был не вполне ясен для русского иночества XIV–XV вв., об этом говорит, например, история Спасо-Каменного монастыря, в котором игумен Дионисий (незадолго до 1389 г. и по 1418 г.) ввел сначала строгий общежительный Афонский устав, но впоследствии и сам он, и некоторые монахи придерживались идиорритмы . В Троице-Сергиевом монастыре общежительный устав продержался недолго. Когда в 1478 г. там некоторое время пребывал прп. Иосиф Волоцкий, монастырь жил по особножительному уставу, что подтверждается некоторыми документами . Хотя мы знаем, что в XIV–XV вв. идиорритма постепенно вытесняла киновию, у нас нет почти никакого материала, который помог бы ответить на вопрос, чт?о представляло собой это особножительство в древнерусском монастыре. Но у нас множество сведений о том, что общежитие не привилось во многих монастырях; сложившийся тогда строй монастырского быта подвергался очень острой критике, а это значит, что в действительности монастырский быт не соответствовал ни нормам подлинной идиорритмы, ни требованиям киновийного устава . |
| Разделы портала «Азбука веры» ( 72 голоса: 4.3 из 5) 29 сентября 1985 г. После поездки в Речицу отношение ко мне Анатолия Захаровича заметно изменилось. Он, правда, и раньше был вежлив и предупредителен, но за всей этой вежливостью и предупредительностью ощущалась отчужденность и настороженность. Перед ним был противник, конечно слабый и никудышный, которого, может быть, и во внимание не следует принимать, но все-таки противник. Мое внешне униженное положение давало Анатолию Захаровичу все основания относиться ко мне свысока. Однако еще больше уверенности ему придавало сознание того, что он является великим знатоком церковного искусства, в котором я, как и всякий священник, ничего не смыслю и не способен смыслить. Логика его проста: икона в моих глазах — фетиш, а если так, для меня не имеет значения, написана ли она гениальным иконописцем (Феофаном Греком, Андреем Рублевым, Дионисием и т.д.) или каким-нибудь безвестным богомазом. В силу этого мне априорно не дано постигнуть эстетических красот древнерусской живописи, именно живописи и именно древнерусской, ибо, по его глубокому убеждению, за рубежом — XVI века ничего достойного внимания возникнуть в ней не могло. Священную историю, церковную догматику и службу он знал, по-видимому, хорошо, но относился ко всему этому как к подсобному материалу, порой занимательному, если речь шла о Священной истории, но в большинстве случаев — утомительному и нудному. И вдруг что-то с Анатолием Захаровичем произошло. Теперь я видел его за каждой службой. Он не молился, нет, не осенял себя крестным знамением — об этом не могло быть и речи, — но то внимание, с которым он следил за ходом литургии и всенощной, не имело ничего общего с праздным любопытством и профессиональным интересом искусствоведа. И невольно возникала догадка, что во время поездки в Речицу ему открылось нечто, о чем великий знаток церковного искусства, видимо, не подозревал. Анатолий Захарович словно заглянул за грань двухмерного мира, в котором жил прежде, и понял, что, рассматривая икону с формально эстетической точки зрения, он, собственно говоря, скользил по поверхности, не проникая в глубь предмета своего исследования. |
| Разделы портала «Азбука веры» «Ареопагитики» (Ареопагитический корпус – лат. Corpus Areopagiticum) – собрание восточно-христианских богословских трактатов и посланий на греческом языке, приписываемых св. Дионисию Ареопагиту , который, согласно преданию, был обращен св. апостолом Павлом в 51 г. во время проповеди в Афинах. «Ареопагитики» должны быть отнесены к самым таинственным памятникам древней христианской богословской литературы. Вопрос об авторстве текста ставился уже таким православным богословом и святым как Константинопольский патриарх Фотий. Вместе с тем, критическая линия в отношении автора окончательно возобладала только в эпоху Реформации, весьма тенденциозно относившейся к христианству. С XVI–XX вв. осуществлялись многочисленные попытки определить автора «Ареопагитик». Однако все попытки поиска нового автора окончились неудачей. На пороге XXI-oro столетия исследовательская традиция вынуждена была оставить вопрос о личности автора открытым. В то же время важно отметить, что в авторстве св. Дионисия не сомневался ни первый комментатор его сочинений еп. Иоанн Скифопольский, ни интерпретировавший его сочинения св. Максим Исповедник , ни большинство отцов Православной Церкви, среди которых – св. Иоанн Дамаскин , св. Никита Стифат , св. Григорий Палама . Роль «Ареопагитик» в истории богословия объясняется уникальным синтезом, осуществленным их автором. Будучи образованным греком, он использовал философские категории в целях раскрытия неисчерпаемой глубины христианского откровения о сверхъестественном бытии нетварной Божественной Личности. Представляя высокообразованному античному обществу «всеобщую и все превосходящую Первопричину» мира как «пресущественную, пребожественную и преблагую Троицу», он убедительно показывал превосходство христианства над всей античной мудростью, обезличивавшей онтологическое первоначало, усматривавшей его в ряду изменчивых природных стихий и элементов. В «Ареопагитиках» образованный человек античности открывал доселе неизвестный ему мистический опыт, призывающий его «к соединению с Тем, Кто выше всякой сущности и познания». При этом новый мистический опыт излагался языком философии. Таким образом, изучающий «Ареопагитики» язычник не должен был рвать с философской мыслью, но усваивал христианское откровение на сложном и возвышенном языке философских категорий. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание ДИОНИСИЙ Свт. Дионисий Полоцкий. Фрагмент иконы «Собор Белорусских святых». Нач. XXI в. (кафедральный собор в честь Покрова Богородицы в Гродно) Свт. Дионисий Полоцкий. Фрагмент иконы «Собор Белорусских святых». Нач. XXI в. (кафедральный собор в честь Покрова Богородицы в Гродно) († март-апр.? 1184), свт. (пам. в 3-ю неделю по Пятидесятнице - в Соборе Белорусских святых), еп. Полоцкий. Возможно, Д. был греком. Косвенно на это указывает неск. обстоятельств: он занял Полоцкую кафедру после низложения Климента Смолятича и победы т. н. грекофильской партии, преемником Д. на кафедре был еп. Николай Гречин. Дата поставления Д. на Полоцкую кафедру неизвестна, его предшественником был еп. Косма, скончавшийся после 1156 г. В Житии прп. Евфросинии Полоцкой сообщается о пострижении Д. в монашество 2 племянниц княжны-игумении непосредственно перед ее паломничеством в Св. землю, начавшимся зимой 1166/67 г. Т. о., время хиротонии Д. относится к периоду между 1156/57 и 1166/67 гг. Прп. Евфросиния получила благословение от Д. перед путешествием по св. местам. Ипатьевская летопись сообщает о кончине Д. под 6691 г., что, по расчетам Н. Г. Бережкова, соответствует 1184 г. (после 11 марта). Однако в летописной статье под 6690 (1183) г. о поставлении настоятеля Киево-Печерского мон-ря вместо скончавшегося 24 июня игум. Поликарпа среди архиереев, совершивших монашеский постриг нового настоятеля, назван Полоцкий еп. Николай. Возможно, к лету 1183 г. Д. оставил кафедру, или Николай назван в статье как буд. епископ Полоцкий, или новый настоятель Киево-Печерского мон-ря был избран почти через год после смерти игум. Поликарпа - в 1184 г. ( Бережков Н. Г. Хронология рус. летописания. М., 1963. С. 201, 202, 339, примеч. 156). Известны печати Д. с греч. надписями, найденные на Городище в Новгороде ( Янин В. Л. Актовые печати в Др. Руси X-XV вв. М., 1970. Т. 1: Печати Х - нач. XIII в. С. 150, 178). |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ЕВФРОСИН († 25.03.1407), архиеп. Суздальский, Нижегородский и Городецкий. Сведений о происхождении Е. и начальном периоде его биографии в источниках нет. Мнение А. А. Титова, что Е. мог быть греком, несостоятельно. Читающееся под 1390 г. в Лицевом летописном своде XVI в. сообщение о том, что был поставлен «на Суздале Евфросин епископ, гречин» (Древнего летописца часть вторая. СПб., 1775. С. 174), появилось в результате порчи текста. В непосредственном источнике Лицевого свода - Никоновской летописи - в этом месте сказано: «А на Суждаль Ефросин епископ, а на Рязань Еремей епископ, гречин» (ПСРЛ. Т. 11. С. 122). Е. был насельником нижегородского Печерского в честь Вознесения Господня мужского монастыря и учеником основателя обители свт. Дионисия (впосл. архиепископ Суздальский), к-рый в грамотах 1393 г. К-польского патриарха Антония IV называется по отношению к Е. καλϒηρος (РИБ. Т. 6. Прил. Стб. 277, 279, 287, 288). В данном контексте это слово может означать «духовный отец», «наставник». В 1386 г. Е. упоминается в летописях как «архимандрит Дионисиев», т. е. к этому времени он уже стал настоятелем нижегородского Печерского монастыря. Свт. Киприан утверждает на кафедрах рус. архиереев, в т.ч. архиеп. Евфросина. Миниатюра из Лицевого летописного свода. 70-е гг. XVI в. (БАН. 31.7.30-2.Л.352 об.) Свт. Киприан утверждает на кафедрах рус. архиереев, в т.ч. архиеп. Евфросина. Миниатюра из Лицевого летописного свода. 70-е гг. XVI в. (БАН. 31.7.30-2.Л.352 об.) В 1386 г., очевидно, после того как стало известно о смерти в Киеве Суздальского архиеп. св. Дионисия (15 окт. 1385), поставленного патриархом Нилом на общерус. митрополичью кафедру в 1383/84 г., Е. отправился в К-поль «на поставление своея епископьи Суздальскиа» (ПСРЛ. Т. 18. С. 136). Необходимость ехать для получения епископской хиротонии в столицу Византии определялась отсутствием в то время митрополита на Руси: оба претендента на митрополичью кафедру - свт. Киприан и Пимен - с 1385 г. находились в К-поле. По-видимому, Е. предполагал получить поставление непосредственно от патриарха или от Пимена. Поставление от свт. Киприана было для Е. тогда неприемлемым, поскольку Киприан незадолго до того являлся соперником свт. Дионисия, духовного наставника Е., в отношении возглавления Русской Церкви. |
|
|
