| ГЛАВА ВТОРАЯ. СОФИЯ ПАЛЕОЛОГ Присоединение удела Верейского к Москве. – Отношение Uoahha III к родным братьям. – Второй брак Иоанна на Софии Палеолог. – Значение Софии. – Борьба между сыном и внуком Иоанновыми. – Судьба главных вельмож. Мы видели, что один только Михаил Андреевич Верейский успел сохранить свой удел при Василии Темном. В начале княжения своего Иоанн III возобновил с ним договор на прежних основаниях; но в 1465 году видим уже другой договор, по которому Михаил должен был возвратить великому князю несколько волостей, пожалование Темного. И этим не удовольствовались: в том же году встречаем еще договор, в котором Верейский князь обязывается считать себя моложе всех братьев великокняжеских, даже самых младших. В 1482 году новый договор: Верейский князь уступает по смерти своей великому князю свою отчину Белоозеро. На все эти требования Михаил соглашался и не давал никакого предлога к присоединению Верейского удела. Скоро, однако, предлог отыскался – не со стороны самого Михаила, но со стороны сына его, Василия. Этот Василий был женат на греческой княжне, племяннице великой княгини Софии. София дала в приданое за нею вещи, принадлежавшие первой жене Uoahha III , Марии тверской; великий князь по случаю рождения внука Димитрия хотел подарить этими вещами невестку Елену и, узнав, что они переданы Верейскому князю, послал забрать у него все женино приданое, причем грозился посадить его в заключение вместе с женою; Василий, оскорбленный и напуганный, уехал в Литву. Тогда Иоанн отобрал у старика Михаила отчину его Верею за вину сына и в виде уже пожалования отдал ее опять, обязав Михаила следующим договором: «С сыном своим, князем Василием, не ссылаться тебе никакою хитростию; если пришлет к тебе он с какими речами, объявить их мне вправду по крестному целованию да выдать мне и того человека, кого пришлет. Что я, князь великий, пожаловал тебя своею отчиною Вереею, которую взял за вину у сына твоего, то держать тебе ее за собою до самой смерти; а после твоей смерти эта отчина отходит ко мне; мне же, великому князю, и моему сыну, которому дам эту твою отчину, поминать нам твою душу». |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ИПОМОНА [греч. Υπομον] (ок. 1372 - 23.03.1450, К-поль), прп. (пам. греч. 13 марта, 29 мая), визант. имп. (с 1392). В миру Елена Драгаш, дочь серб. деспота Константина Драгаша, правителя Сев.-Вост. Македонии; с 10 февр. 1392 г. супруга визант. имп. Мануила II Палеолога (1391-1425). Происхождение матери Елены Драгаш неизвестно. Упоминаемая в источниках жена Константина Драгаша трапезундская царевна Евдокия (дочь имп. Алексея III Великого Комнина ) не могла быть ее матерью, поскольку их свадьба с серб. правителем состоялась после 1386 г., а в 1392 г. Елена уже достигла брачного возраста. В анонимном «Панегирике Мануилу II и Иоанну VIII Палеологам» (в наст. время атрибутируется Исидору , митр. Киевскому) говорится, что в имп. семье Мануила II и Елены всегда царило согласие ( Λμπρος. 1926. Τ. 3. Σ. 166). У них родились 10 детей: Иоанн VIII Палеолог (1392-1448; визант. император с 1425), Константин XI Палеолог (1405-1453; визант. император с 1449), Андроник (1400-1429; деспот Фессалоники), Феодор II (между 1394 и 1399-1448; деспот Мореи), Димитрий Палеолог (1406/07-1470/71; деспот Мореи), Фома (1409-1465; деспот Мореи) и умершие в детстве 2 сына и 2 дочери. Иоанн Евгеник в «Утешительном слове» называет императрицу «доброй матерью и госпожой и руководителем и учителем» ( Idem. 1912. Τ. 1. Σ. 63). В 1399-1403 гг., когда имп. Мануил II отправился в Зап. Европу просить помощи для осажденного турками К-поля, Елена с детьми жила в Мистре , столице визант. Морейского деспотата . Позднее она посещала с мужем Пелопоннес еще в 1408 и 1415 гг. Интересом императрицы к этому региону объясняется основание ею жен. мон-ря Надежда Ненадеянных (ныне Пепеленица, близ Эйо, ном Ахея). Протопр. С. Макристатис также предполагает, что во время пребывания в Коринфе в 1415 г. Елена посещала аскитирии на горе Герания (Ерания, близ Лутраки), в одном из к-рых - Патапия преподобного мон-ре - память об императрице переросла в почитание ее как святой ( Μακρυστθης. 1999. Σ. 70-71). Особое покровительство Елена оказывала мон-рю св. Иоанна Предтечи в к-польском квартале Петра, к-рому выплачивались значительные суммы на поминовение ее отца. В Дионисия преподобного мон-ре на Св. Горе Афон хранится подаренный императрицей крест. Погановский мон-рь во имя ап. Иоанна Богослова (ныне в Сербии) являлся задужбиной Константина и Елены Драгаш ( С. Манастири Cpбuje: Велика илустрована ehцukлoneдuja. Нови Сад, 20023. 2. С. 726). В 1395 г., после гибели отца, Елена достроила храм в обители (Културна ризница Cpбuje/Сост.: J. Београд, 2002. С. 377). Погановская икона Божией Матери считается вкладом Елены в этот монастырь. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла НИКОПОЛЬСКИЕ МУЧЕНИКИ, 45 Никопольские мученики. Миниатюра из Минология деспота Фессалоники Димитрия Палеолога. 1322–1340 гг. (Bode. gr. th. f. 1. Fol. 47r) Никопольские мученики. Миниатюра из Минология деспота Фессалоники Димитрия Палеолога. 1322–1340 гг. (Bode. gr. th. f. 1. Fol. 47r) [Греч. Μρτυρες ν Νικοπλει τεσσαρκοντα πντε] (нач. 20-х гг. IV в.) (пам. 10 июля). Пострадали в Никополе Армянском (ныне г. Коюлхисар, Турция). Первоначальный текст Мученичества, написанный на греч. языке, не сохранился (MartRom. Comment. P. 281). Основные сведения о святых содержатся в его поздних переработках: пространной метафрастической редакции (BHG, N 1216), изданной в 1723 г. И. Пинием в «Acta Sanctorum» с лат. переводом (ActaSS. Iul. T. 3. P. 37-47), и в более краткой версии (BHG, N 1216e) из Императорского минология («Царской минеи») XI в., опубликованного в 1911-1912 гг. В. В. Латышевым. Согласно 1-й редакции Мученичества, имп. Лициний (Ликиний) (308-324) разослал по всей империи эдикт о том, что следует разыскивать христиан, обещая дары и почести, пытаться склонить их к отречению от веры, в случае же отказа предавать мечу и огню, не щадя жен и детей, а имущество казненных отдавать в языческие храмы, городские термы или использовать на др. общественные нужды. После того как имп. указ был обнародован, мн. христиане, несмотря на жестокие пытки, остались твердыми в вере и смело исповедали Христа перед правителем Армении Лисием. Среди них были Леонтий, Маврикий и Даниил - почетные граждане города, образованные и благочестивые христиане. Вместе с др. единоверцами они добровольно предстали перед Лисием и на допросе сказали, что нек-рые из них - жители Никополя, другие происходят из его окрестностей, но все они - христиане, а потому не поклоняются глухим и немым идолам. Леонтий обличил Зевса и др. языческих богов, показав при этом превосходное знание греч. мифов. Разгневанный правитель повелел бить христиан камнями по лицу и губам, к-рые поносили хулой его кумиров. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание ИСИДОР (ок. 1380-1390, Монемвасия на Пелопоннесе - 27.04.1463, Рим), митр. Киевский (1436-1443), кардинал и лат. патриарх К-польский (1459-1463). Биография О национальности И. в источниках и научной литературе высказывались различные мнения: русские источники называют его итальянцем, славянином, огречившимся болгарином, в лат. и греч. текстах И. назван «природным греком» (обзор мнений см.: Шпаков. Государство и Церковь. С. 34-35). Первоначальное образование, вероятно, И. получил в интеллектуальном центре Пелопоннеса - Мистре, бывшей значительным центром в Византийской империи по переписке рукописей (возможно, здесь сформировался красивый характерный почерк И.). Ок. 1403-1405 гг. И. перебрался в К-поль, возможно, учился у философа и ритора Мануила Хрисолора . В последние годы пребывания в столице империи И. стал близок к имп. Мануилу II Палеологу , поскольку уже в 1409 г. правитель поручил И. ответственное задание - переписать составленную императором речь (эпитафию) на смерть его брата Феодора Палеолога и в 1411 г.- торжественно произнести ее в день памяти царского родственника. Осенью 1410 - весной 1411 г. И. вернулся в Монемвасию и в монастыре арх. Михаила и всех ангелов принял монашество. Возможно, И. нек-рое время посещал философский лекторий Георгия Гемиста Плифона - именно этим можно объяснить особое отношение И. к философии Платона и пренебрежение трудами Аристотеля . В философской школе Плифона И. мог познакомиться с буд. митрополитами Виссарионом Никейским и свт. Марком Евгеником , митр. Эфесским. В 20-х гг. XV в. И. неск. раз произносил в честь имп. Иоанна VIII Палеолога энкомии и панегирики, что может свидетельствовать о его неофиц. статусе панегириста. В 1428-1429 гг. в связи со спором митрополитов Коринфского и Монемвасийского о церковной принадлежности п-ова Майны (Мани) И. было поручено составить 2 записки об истории этой общины и представить их императору. Спор был решен в пользу Монемвасийского архиерея. В 30-х гг. XV в. И. стал игуменом монастыря св. Димитрия в К-поле, находившегося под патронатом Палеологов. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание Никифор Григора. Гравюра Дж. Д. Кука. 20-е гг. XIX в. [Греч. Νικηφρος Γρηγορς] (между 1290 и 1295 (вероятно, июнь 1293), Ираклия Понтийская - между осенью 1358 и кон. 1361, К-поль), визант. богослов, историк, ученый, агиограф, представитель поздневизант. гуманизма, противник учения свт. Григория Паламы . Источники Основные сведения о Н. Г. содержатся в его сочинениях, прежде всего в обширной переписке. Критическое издание писем Н. Г. включает 159 посланий нач. 20-х - сер. 50-х гг. XIV в. Идентифицировано ок. 70 адресатов Н. Г. Среди них - императоры Андроник II Палеолог , Андроник III Палеолог , Иоанн VI (см. Иоанн Кантакузин ), ученые Феодор Метохит , Никифор Хумн, Иосиф Ракендит , Георгий Лапиф , богослов Григорий Акиндин , митр. Эфесский Матфей (Мануил Гавала). Послания Н. Г., по свидетельству Григория Акиндина, их адресаты зачитывали и обсуждали в лит. салонах в кругу интеллектуалов-единомышленников ( Greg. Acind. Ep. 2; см.: Медведев. 1997. С. 15-35). Сохранились ответные послания к Н. Г. Григория Акиндина, Георгия Лапифа, богослова Димитрия Кидониса ( Leone. 1982-1983. Vol. 2. P. 383-426). В рукописях, созданных при жизни Н. Г. при его непосредственном участии (Vat. gr. 116, 1085, 1086, 1898), послания перемежаются с др. сочинениями. Хронологический принцип группировки посланий не соблюдается, а принцип распределения по адресатам выдерживается только частично ( Leone. 1976). В ряде случаев издатели расходятся во мнении, чем считать то или иное сочинение - посланием или научным трактатом ( Manolova. 2015). Многочисленные автобиографические сведения вошли также в главное сочинение Н. Г.- «Ромейскую историю». Для реконструкции биографии и взглядов Н. Г. исключительно важны сочинения его противников патриарха Каллиста I (9 гомилий против Н. Г.), Георгия Факрасиса («Диспут свт. Григория Паламы с Григорой Философом», 1355), св. Николая Кавасилы («Слово против нелепостей Григоры», 1355), свт. Григория Паламы (4 слова «Против Григоры», 1355-1357), Иоанна VI Кантакузина («История», после дек. 1354), патриарха Филофея Коккина (12 слов «Против Григоры», созданных предположительно уже после смерти Н. Г.). Произведения последователей Н. Г., в особенности Иоанна Кипариссиота (PLP, N 13900), не менее важны, но изучены значительно хуже. |
| I. Сношения Российской Церкви с Восточною в княжение Иоанна III и Василия IV После завоевания Константинополя, не прекратились с ним церковные сношения наши, которые были так часты до его падения, когда все Митрополиты Русские ходили за поставлением к Патриархам Вселенским. Брак Великого Князя Uoahha III с Царевною Греческою Софиею, из дома Палеологов, способствовал к умножению сих сношений: однако первые уцелевшие акты встречаются в статейных списках Государственного Архива не прежде начала княжения сына его Василия; они служат драгоценным свидетельством той духовной любви и братского общения, которые никогда не переставали взаимно согревать сердца наши и единоверных нам Греков и соплеменных Славян, бедствовавших на Востоке под игом Оттоманским. Но мы имеем еще прежде сих актов несколько других, более древних, по счастию уцелевших для потомства и напечатанных археографическою Комиссиею для славы отечественной Церкви. Едва только пал Царьград и горькая сия весть поразила сердца верных, как уже раздался голос Пастыря в пользу страждущей на Востоке братии, и какого Пастыря? Святителя Ионы Митрополита! Окружное послание его ко всем православным Христианам Русским, проникнуто истинным духом Христовой любви. «Благословение Ионы Митрополита всея Русии, во Св. Духе, сынам нашего смирения, благоверным и благородным Великим Князьям и благоверным и благородным поместным Князьям, Архиепископам и Епископам и попам, и боярам и воеводам, и всем купно православным. Се, чада мои, человек Христианин православный, по имени Димитрий, Гречин, пришел до нас от великаго православия, от великаго того царствующаго Константина града, и поведал нам, что попущением Божиим, грех ради наших, тот, от толиких лет, никем не взятый и Богом хранимый Константиноград, взяли безбожные Турки, святые Божии церкви и монастыри раззорили и Св. мощи сожгли, старцев и стариц, иноков и инокинь, и весь Греческий род, многолетных мечу и огню предали, а юных и младых в плен отвели. И сей вышереченный Димитрий Гречин, тут же с женою и чадами, немилостиво в плен отведен, имение, как сказано, все взято, нечем себя, жены и чада, искупить от того горькаго пленения; он же, положа упование на великое Божие человеколюбие и слыша великую вашу веру к Богу, пришел, прося и желая принять, что от кого в милостыню, на искупление ему и жене и чадам. И благословляю вас, своих детей, что кому Бог положит на сердце, ради спасения души, подадите им что на милостыню, помня слово из самых Христовых уст: «блаженни милостивии, яко тии помиловани будут» ( Мф. 5:7 ) и паки: «даяй убогу, самому Христу дает и сторицею приимет в небесном царствии», которое, молюсь да получите все вы. А милость Божия, молитва моя и благословение, пребудет со всем великим вашим господством и со всеми купно православными Христианами.» 1 |
| 11. Вопрос об унии Вопрос об унии, особенно остро вставший в эпоху Палеологов и выразившийся реально в заключении трех уний, и долгие, бурные исихастские споры вызвали напряженную деятельность в области догматической и полемической литературы, которая и дала ряд представителей как среди сторонников, так и среди противников унии и исихастов. О некоторых из этих писателей уже речь шла выше. К наиболее выдающимся сторонникам унии можно отнести трех писателей и практических деятелей в этом смысле: Иоанна Векка, умершего в конце XIII века, Димитрия Кидониса, жившего в XIV веке, и знаменитого деятеля XV века Виссариона Никейского. Современник первого Палеолога и первоначально, как идейный противник сближения с латинянами, враг последнего, Иоанн Векк, занимая высокую церковную должность и противодействуя униатской политике Михаила VIII, навлек на себя его гнев и был заключен в темницу. По отзывам источников, это был выдающийся человек по уму и образованию. По словам одного греческого историка, Векк отличался “ученостью, долговременной опытностью и красноречием, могущими уничтожить церковный раскол.” 1131 Другой историк XIV века называет его “человеком умным, питомцем красноречия и науки, наделенным такими дарами природы, как никто из его современников; ...по остроте же ума, беглости языка и знанию церковных догматов, по сравнению с ним все казались детьми.” 1132 Но знакомство с сочинениями знаменитого писателя никейской эпохи Никифора Влеммида привело к изменению религиозных взглядов Иоанна Векка, который, став на сторону учения об “экономии,” сделался сторонником унии. Тогда Михаил VIII возвел его на патриаршую кафедру, которую Иоанн Векк, являясь всегда перед государем ревностным ходатаем за бедных и обиженных, и занимал до начала следующего столетия, когда Андроник II, порвав с унией, низложил его и заключил в темницу, где он и умер. Наиболее обширное сочинение Векка – “О единении и мире церквей древнего и нового Рима,” в котором автор старается доказать, что уже отцы древней греческой церкви признавали латинский догмат и что только позднейшие греческие богословы во главе с Фотием извратили их учение. Таким же образом обработана была Векком тема об “исхождении Святого Духа.” В этом же направлении он написал еще много богословских сочинений, одно количество которых обеспечивает за Векком первое место среди друзей Рима и Византии. Труды Векка являлись для позднейших приверженцев унии источником, из которого они черпали нужные им материалы. 1133 |
| II. Святые мощи, праздники и посты К оглавлению Вместе с святыми иконами приносимы были к нам из Греции мощи угодников Божиих и другая святыня. В 1347 г. греческий император Иоанн Кантакузин прислал нашему великому князю Симеону Иоанновичу наперсный крест из Животворящего Древа с мощами святых мучеников: Феодора Стратилата, Прокопия, Кирика и Иоанна Калокимита. Дионисий Суздальский, возвращаясь в 1382 г. из Константинополя в сане архиепископа, принес с собою оттуда, по выражению летописей, Страсти Господни, именно: часть Крови Спасителя, часть от Гроба Его, терновый венец и подобное. Эти Страсти он приобрел там с великим трудом и за весьма высокую цену, и для помещения их великий князь нижегородский и суздальский Димитрий Константинович устроил (1383) крестообразный серебряный кивот с черневыми изображениями. Но неизвестно кем и почему — может быть, самим же Дионисием по случаю нового отъезда его в Константинополь, вскоре последовавшего,— кивот был сокрыт в каменной стене суздальского собора и совершенно заделан. Уже весной 1401 г. обретена была эта святыня и торжественно перенесена в Москву, где встретили ее весь город и все московское духовенство. Ныне она хранится в московском Благовещенском соборе. В 1397 г. греческий император Мануил Палеолог и патриарх в благодарность за полученную ими из России милостыню прислали русским князьям иконы и мощи святых. Чрез два года точно так же удостоился получить из Царьграда за свою милостыню икону с мощами святых Михаил Александрович, князь тверской . Но между тем как из Греции приносимы были к нам только частицы мощей, и притом угодников, давно живших и просиявших вне России, в самой Церкви Русской совершались открытия целых мощей новых угодников Божиих из среды ее собственных членов. В XIV в. открыты были мощи двух великих поборников земли Русской: святителя Петра, первого митрополита Московского, и благоверного князя Александра Невского. Прославление первого началось почти с самой его кончины. Еще когда несли его на одре в Успенский собор для погребения в приготовленном им для себя гробе, один иноверец, находившийся в толпе и сомневавшийся в его святости, внезапно поражен был видением, будто святитель восседит на одре живой и на обе стороны благословляет народ, его сопровождавший. |
| В.Д. Лихачева VII. Искусство палеологовского времени (1261–1453) 15 августа 1261 года Михаил VIII Палеолог, за три года до того коронованный в Никее, торжественно вступил в отвоеванный у латинян Константинополь. Бурное ликование царило по всей стране. Из Никеи прибыл патриарх Арсений и вторично короновал на царствование императора. На этот раз церемония прошла в храме св. Софии. Но перед глазами победителей лежал разоренный, опустелый город. Первой заботой императора, этого «нового Константина», как его стали называть, было восстановление столицы. На ремонт и строительство храмов, дворцов знати, домов богатых горожан Михаил VIII стал обильно раздавать те деньги, которые были скоплены в течение шести десятилетий его предшественниками, императорами дома Ласкарей, во время их царствования в Никее. Михаилом с большой роскошью был восстановлен родовой константинопольский храм Палеологов во имя фамильного патрона св. Димитрия. При церкви император основал монастырь, наделив его щедро имениями и доходами. Одновременно велись работы по восстановлению старых дворцов, среди которых в особенно пострадавшем состоянии находился Влахернский, бывший резиденцией латинян во время их владычества. Тогда же были отремонтированы городские стены и возведена новая стена, опоясавшая район Акрополя. Однако Византийская империя очень мало походила на прежнюю великую державу. Многие земли в Малой Азии были навсегда потеряны и отошли к туркам. Центральная Греция и почти весь Пелопоннес оставались в руках латинян. Венеция по-прежнему господствовала на большей части островов Эгейского моря. Вместе с тем чрезвычайно осложнились отношения с Западом. Потерпевших поражение латинян всячески поддерживал римский папа, вплоть до разработки плана нового крестового похода. С начала XV века ко всем этим бедствиям прибавилось наступление турок, под натиском которых Византийская империя пала в 1453 году и уже никогда не смогла возродиться вновь. До сих пор остается необъяснимым, каким образом в этот столь критический период византийское искусство нашло в себе силы для нового подъема. Создается впечатление, что за время «никейского изгнания» была накоплена громадная национальная энергия, которая теперь, с отвоеванием Константинополя, проявилась в блестящем творчестве, приведшем к созданию нового стиля. Этот последний подъем византийского искусства часто называют условно Возрождением, находя в нем немало близкого и родственного тому, что происходило в это время в Италии. |
| [греч. Κριτβουλος] Михаил (1400-1410, о-в Имброс - после 1468, К-поль), визант. историк, идеолог проосманского направления греч. исторической мысли. К. происходил из знатной семьи. Вероятно, его настоящий патроним был Критопул (Κριτπουλος), а форма «Критовул» была авторским аттикизирующим псевдонимом. Наиболее раннее упоминание К. относится к 1444 г., когда с ним встречался итал. гуманист Кириак из Анконы. Он описывал К. как «знатного ученого мужа» и «близкого друга» Геннадия Схолария. Основанные на сообщениях Кириака предположения, что 2-м именем К. было Ермодор (Гермодор), ставятся исследователями под сомнение ( Critobuli Imbriotae Historiae. P. Reinsch. 2003. C. 299). Об образовании К. ничего не известно; судя по тексту «Истории», его отличали глубокие познания в медицине. Летом 1453 г. К. сыграл важную роль в посольстве знати о-ва Имброс к османскому адмиралу Хамза-бею, а затем (при посредничестве последнего) - в переговорах с султаном Мехмедом II . Благодаря переговорам К. удалось предотвратить разграбление островов Имброс, Фасос и Лемнос тур. флотом. Сначала они были переданы в управление генуэзскому семейству Гаттилузи, правителям г. Энос (ныне Энез, Турция) и о-ва Лесбос, однако зимой 1455/56 г. тур. флот высадился на Имбросе, Дорино Гаттилузи изгнали, а гражданским и военным наместником острова был назначен К. В 1457 г. К. удалось путем дипломатии уберечь Имброс от разорения итал. флотом, посланным папой Каллистом III (1455-1458) для восстановления влияния в регионе. В 1458-1460 гг. К. стал ключевой фигурой в заговоре протурецки настроенных динатов Лемноса, желавших освободить его от итал. влияния и передать в управление правителю Пелопоннеса Димитрию Палеологу в качестве наместника султана. После захвата Имброса венецианцами летом 1466 г. К. вынужден был бежать в К-поль. К 1468 г. относится письмо Георгия Амируци К., посвященное обсуждению кн. «О Промысле» митр. Мидийского Феофана (Феодора Агаллиана). Это послание указывает на принадлежность К. к кругу интеллектуалов, близких к Геннадию Схоларию. Утверждения историков XIX в., что К. был секретарем султана, а к концу жизни принял монашеский постриг, не находят подтверждений ( Critobuli Imbriotae Historiae. P. |
|
|
