Глинская пустынь во второй половине XVIII – начале XIX века (1764–1817) Глава III Во второй половине XVIII века огромное влияние на жизнь всех русских монастырей оказала проводимая Екатериной II политика секуляризации 279 монастырских земель, то есть передача их из духовного ведомства в ведение государственного светского учреждения – Коллегии экономии. По узаконению от 20 февраля и «Духовным штатам» от 26 февраля 1764 года у монастырей были отобраны их вотчины, а на содержание обителей назначены штатные оклады по трем классам. Безвотчинные монастыри либо упразднялись, либо были оставлены «на своем содержании» (за штатом). В результате секуляризации произошло огромное сокращение числа монастырей и монашествующих. По итогам 1764 года из 954 монастырей более половины (569) были упразднены, за штатом оставались 161 280 . Попытки выступлений против секуляризации отдельных представителей духовенства, например Арсения Мацеевича , были обречены на провал 281 . В 1786 году узаконение 1764 года распространилось на Малороссию, а в 1788 году – на Харьковскую, Воронежскую, Екатеринославскую губернии и Курское наместничество. (Курское наместничество было учреждено в 1779 году, и Глинская пустынь вошла в состав его Путивльского уезда 282 .) До сих пор исследователи истории Глинской пустыни считали всю вторую половину XVIII и начало XIX века временем упадка материального благосостояния обители 283 , когда положение ее было плачевным 284 . Однако обнаруженные нами документы 285 с полным основанием позволяют разделить этот период еще на два: предсекуляризационный (1764–1788) – период не только достатка, но даже некоторого улучшения благосостояния обители, и послесекуляризационный (1789–1817) – период действительно резкого ухудшения материального положения Глинской пустыни и сокращения числа ее насельников. Однако упадок коснулся лишь хозяйственной, но никак не духовной жизни обители, которая никогда не ослабевала, а, напротив, непрерывно возрастала. Как для первого, так и для второго периода характерна частая смена настоятелей (сведения обо всех настоятелях Глинской пустыни сохранились, начиная с 1764 года).

http://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Maslov/g...

иеромонах Иасон Сказание о жизни и подвигах блаженной памяти старца схиархимандрита Илиодора, подвизавшегося в Глинской пустыни Источник Приступая к краткому “сказанию о жизни блаженной памяти старца схи-Архимандрита Илиодора”, я считаю своими долгом объяснить, каким образом и по каким побудительным причинам составлено мною это “сказание“. Старец схи-Архимандрит Илиодор подвизался в иночества 65-ть лет. Своею опытностию, добродетельною жизнью и духовными дарованьями он известен был далеко и за пределами обители, в которой подвизался. Многие и из монашествующей братии, и из мирян обращались к старцу за советами, пользовались его назидательными беседами и потому для них память его очень дорога. Прожив при нем 16 лет, я имел к нему самые близкие духовные отношенья, как к своему духовному и восприёмному от св. Евангелия отцу. Часто я ему прислуживал и пользовался его любовью, посему я имел возможность видеть текущие достохвальные его подвиги и дела и слышать из его уст о прошедших. Имея к нему полное доверие и любовь, я старался напечатлеть в своей памяти все его деяния и все то, что мне довелось не раз слышать от него. Опасаясь, что с течением времени многое может изгладиться из моей памяти, я еще при жизни старца, не мудрствуя лукаво, начал записывать для себя то, что мне казалось в каком-нибудь отношении замечательным. Признаюсь, что делал это я секретно от старца, опасаясь, чтобы они не узнал; в противном случае он по своему смирению, думаю, приказал бы мне уничтожить мои записки. Такими образом у меня составилось довольно материала, неподлежащего для меня никакому сомнению. После смерти старца некоторые из его учеников и почитателей, узнав, что я записывал рассказы старца Илиодора, обратились ко мне с просьбою о том, чтобы я поделился с ними тем, что имею и что для них может быть дорогим напоминанием о старце. Исполняя желание собратий, я решился в простоте сердца издать сию книжку, в которую входит только часть находящегося у меня материала, причем я предполагаю, если будет угодно Господу, составить и более подробное „сказание‘ в котором имеют быть помещены его наставления, советы и другие подробности его жизни.

http://azbyka.ru/otechnik/Zhitija_svjaty...

Глинский старец о. Феодот (Память 16 июля). Старец Феодот, в мире Феодосий Левченко, был уроженец Черниговской губернии, Глуховского уезда, селения Черторич. Он происходил из простых казаков и не был научен грамоте. Отец Феодосия, будучи сам честным и добрым христианином, воспитал и сына своего Феодосия в страхе Божием и внушил ему еще с детства любовь к святой и добродетельной жизни. Однажды Феодосий был послан отцом на поле боронить вспаханную землю; во время этой работы в стороне от него поднялся большой ураган и понесся прямо на него; лошадь в испуге отскочила в сторону и быстро помчалась по полям; Феодосий подхвачен был ураганом на довольно значительную высоту, по его выражению, – выше колокольни, и сброшен на землю; но Господь, видимо, сохранил его от неминуемой смерти. «Когда я поднялся и стал на ноги, рассказывал старец Феодот, смотрю и вижу, что предо мною стоит страшный, черный человек громадного роста и, оскалив зубы, весь трясется. Я оградил себя крестным знамением, и он исчез». На вопрос слушателей: «не испугался ли ты того страшилища?», он отвечал, улыбаясь: «если бы и испугался, то я и трясся бы, а то, должно быть, он испугался, когда ему пришлось трястись». По времени он поступил в Глинскую пустынь. Приблизительно поступление его в обитель можно отнести к 1803 г. Феодосий постоянно пребывал в трудах и молитвенных подвигах, терпеливо переносил обиды и даже побои, и отличался глубоким смирением. Будучи назначен проходить послушание на кухне, он ревностно принялся за труды, исполняя все поручаемое ему: рубил дрова, носил воду, помои, очищал от грязи кухню, мыл посуду и вообще, производил самые тяжелые и грязные кухонные работы, с младенческой простотой выслушивая приказания заведующих кухней, и беспрекословно выполняя все работы. В продолжение всей своей многолетней монастырской жизни, даже когда он проходил послушание старшего повара, он не имел отдельной келлии, где бы мог успокоить свое изможденное трудом и подвигами болезненное тело. Феодосий всегда жил на кухне, где не было никаких приспособлений к обычному человеческому жилищу; здесь был кирпичный пол, постоянно мокрый и покрытый грязью, такие же грязные подмостки, на которые постоянно становились грязными ногами при поставлении котлов на чугунную плиту. Дым и удушливые испарения от кипящих котлов и проливающегося на раскаленную докрасна чугунную плиту масла наполняли кухню. Изнемогая от трудов, он несколько времени покоился на кирпичном полу или на куче углей, оттушенных поварами, а по окончании, когда все работавшие в кухне расходились по келлиям, он не сейчас же давал себе отдых, а сначала совершал свое правило, затем принимался чистить картофель для следующего дня, хотя обязанность чистить картофель возлагалась на всех трудящихся в кухне, которых было человек семь-восемь, и, наконец, на несколько часов ложился спать.

http://azbyka.ru/otechnik/Zhitija_svjaty...

Для благочестивого человека, желающего знать славное прошлое наших св. обителей, для нашего бессмертного духа полезно и отрадно вспомнить подвиги св. мужей, ходивших в законе Господнем, поучаясь в нём день и ночь. Таковые через усердную молитву, несомненную надежду на Бога, через сердечную чистоту, смирение и другие совершенства достигли высших ступеней в духовной лествице и стали светочами не только для иноков, но и для живущих в миру... Глинская Богородицкая пустынь никогда не оскудевала подобными подвижниками веры и благочестия. Но описать все их подвиги невозможно, ибо многое в них остаётся сокровенным. Эту истину выражает и Патерик, когда, представив многолетнее и многотрудное житие старца Феодота (†1859), заявляет: «Его труды, терпение, страдание, борьба с духами злобы, глубокое смирение вполне ведомо только единому всевидящему Господу, ради Которого он от юности своей отвергся не только мира и яже в мире, но даже отвергся своего тела... По словам св. Григория Великого , “есть такие, которым не трудно отказаться от земных благ, но отречься от себя и своей воли – дело трудное для всякого. Оставить, что имеешь, не трудно, но оставить то, что ты сам, – это очень трудно, ибо при этом приносится в жертву, своя воля, самое любимое и дорогое, что имеется”» (197). Уже эти суждения великого святителя, прозванного Двоесловом за поучительные труды (†604), показывают сложность спасительного пути. Патерик это и подчеркивает особо. «Духовная жизнь, – говорится в нём, – полна терний и камней претыкания на спасительном пути. Случается, что, проживая в монастыре известное время, пришедший сюда охладевает в своём усердии: дух его мятется, в голове вереницей проносятся мысли о том, что и в миру для человека возможно и достижимо спасение, и т. д. В заключение он ставит перед собой вопрос: не оставить ли обитель и не возвратиться ли к прежним своим занятиям? С одной стороны, его устрашает тягота иноческого жития, с другой – жаль бывает и оставить тот род жизни, который им избран добровольно, а отнюдь не по принуждению и необходимости. В эти минуты тяжёлой душевной борьбы он уподобляется человеку, стоящему на распутье двух дорог и не могущему решить, который из этих двух путей избрать ему для следования» (306–307). – Глинские подвижники преодолели различные искушения и явили собой образцы духовной жизни. «Подвиг постоянного пребывания в деятельном молитвенном устроении, духовной самособранности, смиренной преданности Божественной воле», – вот те сокровища их душ, которые, как правило, явны были окружающим (219). Молитвенники

http://azbyka.ru/otechnik/Konstantin_Sku...

А поскольку с самой Страстной Пятницы мы практически и не выходили из храма — молились, исповедовались, причащались, слушали Евангелие, которое священники по очереди неусыпно читали над телом лежащего посреди храма старца, то это явилось подлинным началом нашей церковной жизни. Именно там, у гроба старца, мы и познакомились с монахом Леонидом и его послушницей — старушкой инокиней Пелагеей. Монах Леонид был убог от чрева матери: до пояса он был похож на женщину — хорошая такая, симпатичная бабуся, а вот ноги с огромными ступнями были мужские. Из-за этого у него всегда были проблемы в мужских монастырях, а в одном из них его так даже и «проверяли». Он вспоминал об этом со слезами. Был он монахом славной Глинской Пустыни, пока ее не разогнали при Хрущеве. Идти ему было некуда, поскольку мать от него отказалась и даже пыталась его сжечь в деревенской баньке, но Богородица его спасла. И поэтому он стоял на паперти и просил милостыню. Там-то и заметила его тайная инокиня Пелагея и забрала к себе, несмотря на то что у нее в бараке, в коммунальной восьмиметровой комнатке, лежала на диванчике парализованная сестра — девица Варвара. Девица Варвара ничего не делала — только молилась, и у нее над диванчиком проступил на стене крест. Молитвенно постоять возле сей чудной девицы и приложиться к нерукотворному кресту, говорят, тайно приезжали даже иные архиереи!.. Но когда мы познакомились с монахом Леонидом и Пелагеей, девица Варвара уже почила, а сами они переехали в московскую однокомнатную квартирку в нескольких трамвайных остановках от «Электрозаводской». Узнав, что я пишу стихи, отец Леонид очень этим заинтересовался и попросил меня приезжать к нему записывать исповеди. Одно с другим вроде бы не было никак связано, и все же он, наверное, рассчитывал, что человек, владеющий пером, сможет придать его покаянным воздыханиям форму. — Я больной, убогий от чрева матери, инвалид детства, у меня парализация, шифрания, до старца архимандрита Кирилла в Лавру доехать не могу, а исповедоваться я ему должен. Так ты придешь, я тебе все продиктую, а ты ему и отвезешь, чтобы он прочитал разрешительную молитву.

http://azbyka.ru/fiction/nebesnyj-ogon-i...

Борьба с помыслами, искушениями, грехом и врагом спасения Если человек увлечен мирской суетой до забвения о духовных предметах, то, хотя он и слышит или читает слово Божие, но не может вместить его (в таком случае сердце его бывает подобно наполненному сосуду, который, пока не освободится от того, что содержит в себе, не может вместить ничего нового), а поэтому и остается без плода. Глинский патерик Борьба с помыслами Согласно определению преподобного Симеона Нового Богослова (†1021), «греховные помыслы – это стена, отделяющая человека от Бога ». Общение с Богом становится возможным лишь после разрушения этой преграды (375). Допущение злых – греховных – помыслов ведет к нарушению единения с Богом – Источником Святости, Жизни. Кроме того, мысленный грех обычно «служит импульсом к греховным действиям» (109). Но человек может и согласиться с ним, может и отвергнуть. Исходя из сего, иеромонах Варсонофий (духовник Глинской пустыни в начале двадцатых годов XIX века) указывал: «Последователю Христову необходимо противиться порочным помыслам и не допускать их в свое сердце» (109). Борьба с греховными помыслами – подвиг трудный, ибо речь идет о противостоянии самой злой силе, внушающей их (109). Старец Макарий (XIX в.) говорил: «Наука наук и искусство искусств состоит в умении управляться со зловредными помыслами» (420). Глинские старцы раскрывали это «умение» – указывали действенные средства для успешной борьбы с недобрыми помыслами. На первое место в борьбе становится откровение помыслов – исповедание их. «Постоянная готовность человека решительно пресекать греховные мысли в самом их зародыше, – учит старец Варсонофий (первая половина XIX в.), – чистосердечное их исповедание могут привести к полной победе над искусителем» (109. С: 377). Представляя систему воспитания новоначальных иеросхимонахом Софронием (†1911), Патерик повествует: «Он приучал их быть откровенными с ним не только в делах, но и в помыслах. Такая откровенность и близость отношений не допускала учеников до грубых погрешностей. Нелегко бывало новоначальному иноку открывать помыслы своему наставнику. Отец Софроний объяснял, что враг часто возбуждает у новоначальных чувство ложного стыда и тем самым препятствует чистосердечному исповеданию своих помыслов старцу. При таком состоянии иноку необходимо приложить усилие к откровенности, после чего она постепенно станет его добрым навыком и раз от раза он будет открывать свои помыслы непринужденно. Старец убеждал, что без откровения помыслов иноку очень трудно будет устроить свою духовную жизнь. Он опытно знал, что иноки, приучившие себя к откровению, со временем бывают способны помогать ближним в их смущениях» (541).

http://azbyka.ru/otechnik/Konstantin_Sku...

В 1939 году отец Андроник во второй раз был осужден и сослан на Колыму. Сначала одиннадцать месяцев держали его в тюрьме, где каждую ночь вызывали на допросы и принуждали оклеветать епископа Павлина, но он молчал. Ему угрожали, мучили. «Поставят к стене и начинают стрелять, но мимо, запугивают...» Следователь кричал на отца Андроника: «Я тебя убью»; однажды сорвал с него крест и бросил в печь. Отец Андроник сказал: «Что ты делаешь? Меня крестили, мне дала мать крестик, а ты срываешь». Но на допросах его не били и бранными словами в его присутствии не ругались. Только один раз во время допроса вошел в комнату какой-то верзила и сказал следователю: «Сколько ты будешь возиться с этим стариком?» – и ударил отца Андроника так, что тот потерял сознание. «Очнулся уже в тюремной больнице и на вопросы, что с ним случилось, отвечал, что шел на допрос, упал да о камень ударился». Как-то привели старца в большую комнату, в которой была раскаленная печь, и сказали: «Ну, Лукаш, садись на печку». Отец Андроник спросил: «Как, разуваться? Босым лезть?» Тогда его удержали: «Пока подожди». Во время другого допроса раздели до нижнего белья, вывели в коридор, где стояли огромные ящики в рост человека, в таком ящике его и заперли, а мороз был пятьдесят градусов. Старец думал, что замерзнет и умрет там, но в последний момент ящик открыли, под руки вывели его, так как сам он идти уже не мог. Много раз предлагали подписать какие-то бумаги, но отец Андроник отвечал: «Я неграмотный, не знаю, что там написано», – и не подписывал. Затем перевели его в лагерь; там было легче, допросов не было, «только шпана очень беспокоила, если к ней попадешь». В лагере много работали; отец Андроник был там дневальным. Его трудолюбие, послушание и внутреннее благородство вызывали уважение не только у осужденных, но и у охранников. Сам начальник лагеря очень его уважал, дорожил им и в конце срока взял к себе в дом, где отец Андроник вел все домашнее хозяйство. «Я повесил картиночку „Воскресение“, молился, а когда начальник стал за это упрекать, то сказал: „Не нравится – уйду в лагерь“», – рассказывал старец. По-видимому, он сильно болел в то время, так как просил начальника в случае его смерти сообщить в Патриархию, что скончался такой-то схимник. В семье начальника лагеря очень полюбили отца Андроника; жена начальника расспрашивала его о духовной жизни, а когда у него закончился срок и он уезжал в Глинскую пустынь, она дала ему денег на дорогу. Сам же начальник всеми силами пытался удержать отца Андроника, так жалко ему было расставаться с ним.

http://azbyka.ru/otechnik/Zhitija_svjaty...

Глинское братство на Иверской земле Возрожденная во время Второй мировой войны Глинская Рождество-Богородицкая пустынь стала преемницей и продолжательницей традиций знаменитого Оптинского монастыря. Здесь дивными цветами процвело то духовное предание монашества, которое золотой нитью тянулось от Фиваиды к Афону, от Афона через преподобного Паисия Величковского к Валахии, оттуда – в Россию, в скиты брянских лесов и в Оптину. Это предание называется старчеством. В обителях, хранивших духовную традицию старчества, главным делом считались не внешние подвиги, а отречение своей воли и совершенное послушание старцу. Дерзаем сказать, что старец являлся для монахов тенью Бога на земле; монах должен был принести в жертву то, чем согрешил Адам: волю, которая у нашего праотца склонилась к греху, рассудок, который некогда был обманут змеем, душевные чувства, которые в фантастических образах представили первому человеку, что он может быть независимым от Бога, даже больше – равным Ему. Монах отдает старцу свою волю, и этим исцеляется язва своеволия, которая непрестанно источает гной, отравляющий духовные силы человека; он отказывается верить своему уму, он говорит своим помыслам: «Вы лжете», и так ум его становится свободным от внутренних противоречий, от мысленной борьбы, от фантасмагории образов и может без труда сочетаться со словами молитвы. Ум отдавшего себя в послушание становится световидным. Наша праматерь залюбовалась чудным деревом, она была пленена желанием узнать вкус его плода, очарована своей собственной фантазией и словами демона. Теперь монах приносит в жертву свои чувства и влечения, он не верит им, он говорит себе: «Вы хотите обольстить меня ложным призраком правды. Если я вижу белый цвет, то я не поверю своим глазам, пока старец не скажет, что это белый; если я увижу черный цвет, то не поверю, пока старец не подтвердит это. Есть только два полюса моей жизни: один – это истинное добро, всецелое послушание старцу; второй – это ложь и грех , вера самому себе. Слова старца – свет, в котором отразился вечный небесный свет. Мои помыслы – тьма, в которой отразилась тьма ада».

http://azbyka.ru/otechnik/Rafail_Karelin...

Закрыть itemscope itemtype=" http://schema.org/Article " > Светлой памяти Валерия Николаевича Лялина (7.12.1928 - 7.10.2010) 08.10.2010 2709 7 октября отошел ко Господу Валерий Николаевич Лялин - один из талантливейших писателей нашего времени. Под его пером возродился забытый жанр душеспасительной литературы - рассказ-притча. Валерий Николаевич был мастером и повествовательного изложения. Особую любовь читателя приобрели рассказы в эфире «Православного радио Санкт-Петербурга» и в записи на дисках в исполнении автора. Здесь раскрылся другой дар Валерия Николаевича - дар сказителя-рассказчика. Потеряв во время войны ногу, Валерий Николаевич был почти лишен общения в писательской среде, долгие годы оставаясь в четырех стенах, посещаемый немногими друзьями... Однако Господь послал ему множество истинных друзей и почитателей: тысячи радиослушателей, тысячи читателей, не ведавших о недуге писателя, но горячо любивших его слово... Слушатели представляли себе убеленного сединами старца у микрофона в радиостудии... но он там никогда не был. В студию привозились кассеты, записанные на дому... Первые рассказы, вышедшие в православной печати в конце девяностых стали открытием для читающей публики. «Я - писатель из молодых, отточил своё перо на восьмом десятке лет», - горько шутил Лялин. Что же... - такова была эпоха. Книги Валерия Николаевича «Последняя надежда» (2000), «Нечаянная радость» (2004), «Птицы небесные» (2005), «Куда ведут дороги» (2007) и другие многократно переиздавались, найдя себе живой отклик не только в православной, но и в самой широкой аудитории. Секрет таланта писателя прост - это духовный опыт. Опыт старца, прошедшего двадцатый век вместе со своим народом... Наставления свт. Луки (Войно-Ясенецкого), окормление в Глинской Пустыни, служба земским врачом... благодать Святой Руси, которую Валерий Николаевич Лялин успел восприять и запечатлеть на страницах своих книг. Он не любил вопросов о своей персоне: «Вся моя биография - в моих рассказах». Действительно - цикл «По святым местам», «За старцем не пропадёшь», «Хроника одной зимы в Теберде», «Нечаянная радость», «Под солнцем Феодосии» и многие другие - это рассказы притчи, рассказы- покаяния. «Вся моя биография - в моих рассказах» - это воистину так, даже и тогда, когда писатель излагает явно иные судьбы - ибо иных, чужих судеб в его духовной биографии не было.

http://ruskline.ru/analitika/2010/10/09/...

Закрыть itemscope itemtype=" http://schema.org/Article " > «Я прорастал к Христианству, как былинка через асфальт» Памяти писателя Валерия Лялина 07.10.2020 1546 Время на чтение 5 минут 7 октября исполняется 10 лет со дня кончины православного прозаика Валерия Николаевича Лялина (1927–2010). Валерия Лялина хорошо помнят петербуржцы: писатель жил и творил в городе на Неве, здесь выходили его книги, на местном радио не раз звучал его голос. Однако его литературное наследие не ограничивается региональными рамками, оно обрело всероссийский масштаб. Напомним вехи удивительного пути этого художника слова. Лялин принадлежал к роду праведному: его прадедом был ивановский купец Матвей Сурин, строитель храмов и богаделен, раздавший свое богатство и ставший пустынножителем ради спасения души. Валерий родился в семье студентов, детство провел в Иваново-Вознесенске с бабушкой, затем переехал в Ленинг рад. С приходом войны отец ушел на фронт, а мальчик вместе с матерью эвакуировался на Кавказ, затем на Волгу. Вот как произошло первое прикосновение юной души к Божественному свету: «Когда мне было 20 лет от роду, — вспоминал Валерий Николаевич, — мне в руки впервые попало Евангелие. Я тогда жил в Крыму, снимал комнатку у добрых стариков, а когда приболел, хозяин и принёс мне эту Святую книгу». Позже свое обращение Лялин описал в рассказе «Мой путь ко Христу»: «К принятию христианства я шёл очень тяжело и долго. Я прорастал к нему через пласты сомнений, атеизма и всеобщего отрицания Бога. Я прорастал к нему, как прорастает к свету былинка через слои асфальта». Принял святое крещение, скитался по стране, жил в Феодосии, Керчи. Свое призвание юноша видел в помощи болящим людям, поступил в Крымский медицинский институт, работал сельским врачом в Крыму, Закарпатье, Южной Осетии. Но стремление к высотам духа не оставляло Валерия. Он встречался со старцами — выходцами из Глинской пустыни, беседовал с монахами-пустынниками в Абхазии и Казахстане. Эта духовная школа помогла впоследствии обрести писателю слово, несущее жизненную правду, Христову любовь, сострадание, милосердие.

http://ruskline.ru/news_rl/2020/10/07/ya...

  001     002    003    004    005    006    007    008    009    010