| Михаил, митрополит Киевский и Галицкий (Рагоза) В 1579 году пострижен в монашество и в этом же году возведен в сан архимандрита Минского Вознесенского монастыря. С июля 1582 года – архимандрит Слуцкого Троицкого монастыря. 27 июля 1588 года Константинопольским патриархом Иеремией хиротонисан во епископа с возведением в сан митрополита Киевского, Галицкого и всея Руси. Михаил был человек благочестивый, скромный, сравнительно безукоризненной нравственности, далекий от дел насилия, но, к сожалению, с этими достоинствами честного человека, монаха и епископа Михаил не соединял других достоинств, необходимых для западнорусской Церкви в то бурное время. Он был слаб, боязлив, вследствие чего вынужден был играть жалкую, двоедушную роль в вопросе принятия унии. М. В. Толстой говорит, что митрополит Михаил «был старик добрый, но с характером слабым». А в то время требовался не просто твердый характер, а готовность к мученичеству. Михаил (Рагоза) проявил слабость с самого начала. Патриарх Константинопольский Иеремия, являвшийся тогда верховным главой Киевского экзархата, предложил митрополиту Михаилу собрать Собор по вопросу о церковном благочинии и для суда над Кириллом (Терлецким, † 1607). Но Кирилл заставил Михаила (Рагозу) опасаться за свою жизнь, и Собор не состоялся. В последующие годы, когда польский король и католическое духовенство усиленно стремились ввести унию, митрополит Михаил лавировал, не присоединясь твердо ни к той, ни к другой стороне. В 1593 или 1594 году он издал окружную грамоту, в которой говорил, что и не думает об унии, и клятвой уверял, что дорожит союзом с патриархом Константинопольским. 8 октября 1596 года на Брестском Соборе на вопрос православных он ответил, что не хочет унии. Но унию требовал король Сигизмунд III, и Михаил через несколько часов после своего ответа на том Соборе вместе с пятью епископами подписал акт соединения, т. е. принятия унии. Он был первый униатский митрополит. После этого православные на том же Соборе составили приговор, в котором объявили всех изменников Православия лишенными власти. (Со своей стороны, первый униатский митрополит Михаил Рагоза сразу же после принятия унии объявил окружной грамотой от 10 октября 1596 года, что епископы и священники, не последовавшие за ним, своим архипастырем, в унию, преданы проклятию и лишены сана навсегда и что потому православные не должны считать их за своих епископов или пресвитеров как проклятых, а кто станет считать, тот сам да будет проклят со всем своим домом. Главным образом это проклятие относилось к верным Православию Гедеону (Балабану, † 1607) и Михаилу (Копыстенскому, † 1610). |
| Но 1) то, что молитва св. Трифона в московских старопечатных Потребниках не обретается, не может быть возражением против её подлинности, или правильности, ибо множайшие молитвы и почти все на словенский язык переведены с греческого, и из них многие долгое время не были переведены и обретались в словенских книгах. Так, например, кондаки воскресные в первых патриарших изданиях книг богослужебных, за исключением Иосифовских, не обретаются; но этим их подлинность и существование на греческом языке не может подвергаться сомнению. Тогда только Денисов мог бы обвинять церковь российскую в новоиздании Трифоновой молитвы, если бы и в греческих книгах её не обреталось, – тогда только мог бы говорить: откуда оная молитва явилась? А так как Денисов в греческих подлинниках молитвы св. Трифона не искал, то напрасно и обвиняет российскую церковь в новосочинении сей молитвы. Притом же, если бы и действительно молитва, именуемая Трифоновой, явилась внове, и тогда в вину церкви она не могла бы быть поставлена, ибо св. церковь всегда издавала молитвы и имеет на то полное право. Денисов в виде возражения против подлинности Трифоновой молитвы говорит, что о ней не упоминается в житии св. Трифона. Но в житии св. Златоуста не упоминается о многих составленных им молитвах, как-то: о молитвах ко св. причащению, о молитвах в келейном правиле и даже о составлении самой литургии, однако святая церковь приняла их как Златоустовы, невзирая на то, что в житии св. Златоуста об них не упоминается, и никто в принадлежности их св. Златоусту не сомневается. Значит, и подлинность Трифоновой молитвы нельзя отвергать на том основании, что об ней не упоминается в житии св. Трифона. Притом же Денисов несправедливо говорит, что будто бы во всех древлепечатных Потребниках не обретается молитвы св. Трифона. Она есть в Потребнике, напечатанном в Стрятине при епископе Львовском Гедеоне Балабане в 1606 году. В предисловии сего Требника говорится, что он переведён буквально с греческого Требника, присланного Гедеону Антиохийским патриархом Мелетием, известным между прочим посланиями своими об унии, помещёнными в Кирилловой книге. В этом Гедеоновском Требнике молитва Трифонова напечатана точно в таком же виде, как в новоисправленном Требнике. И ещё в рукописном сербском Требнике 15-го века, хранящемся в Синодальной библиотеке под 307, находилась также Трифонова молитва, но впоследствии кем-то вырвана. Что она действительно была в этом Требнике, доказывается тем, что она упоминается в оглавлении, и те самые листы, на которых по указанию оглавления она должна была находиться, оказываются вырванными. |
| Михаил, епископ Перемышльский и Самборский (Копыстенский Матвей) Происходил из знатной дворянской фамилии (герба Лелива). С 20 июня 1591 года – епископ Перемышльский и Самборский. Был женат, оставаясь в епископском сане. Подобно епископу Львовскому Гедеону (Балабану, † 1607), сначала склонялся к принятию унии, но позже проявил себя истинным поборником Православия. Когда уния была утверждена соборным определением (1596), епископ Михаил заявил себя непримиримым противником ее, за что 10 октября 1596 года низложен униатами и вместе с епископом Гедеоном (Балабаном) предан анафеме. Несмотря на это Михаил продолжал исполнять свой епископский долг и рукополагал священников даже в другие епархии, епископы которых отпали в унию. Немало притеснений претерпел он и от местной польской шляхты, отнимавшей земельные угодья и дома, принадлежавшие Перемышльской епископии. Скончался в 1610 году, оставшись верным Православию. Литература: Соловьев С. М. История России с древнейших времен: в 6 т. – 3-е изд. – СПб., 1911. – Т. 2. – С. 1430, 1439, 1452, 1453. Добрянский А. И. История епископов трех соединенных епархий. – Львов. 1893. Толстой М. В. Рассказы из истории Русской Церкви. – М., 1873. – С. 414–416, 488. Строев П. М. Списки иерархов и настоятелей монастырей Российской Церкви. – СПб., 1877. – С. 1042. Летопись церковных событий и гражданских, поясняющих церковные, от Рождества Христова до 1898 года, епископа Арсения. – СПб., 1899. – С. 619–626. Киево-Златоверхо-Михайловский монастырь. Исторический очерк от основания его до настоящего времени. – Киев. 1889. – С. 44. Полный православный богословский энциклопедический словарь: в 2 т./Изд. П. П. Сойкина. – СПб., б. г. – Т. 2. – С. 1578. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: в 41 т. – СПб., 1890–1907. – Т. 19-а (кн. 38). – С. 479. Н. Д(урново). Девятисотлетие русской иерархии 988–1888. Епархии и архиереи. – М- 1888. – С. 38. Макарий (Булгаков) , митрополит. История Русской Церкви: в 9 т. – М., 1994–1997. – Т. 5. – С. 281, 286, 289, 293–294, 306, 318, 322, 341, 355, 363, 371, 409–411, 415. Читать далее Источник: Русские православные иерархи : 992-1892 : [Каталог] : в 3 томах./Митр. Мануил (Лемешевский). - М. : Изд. Сретенского монастыря, 2002-2004./Т. II. Иоан - Симеон II. 2003. – 606 с. ISBN 5-7533-0280-7 Поделиться ссылкой на выделенное |
| Этот самый Иеремия был лучшим патриархом для Литовской митрополии и более всех сделал для нее своими посланиями и наставлениями относительно нового календаря, учреждением в ней двух главнейших братств, львовского и виленского, и при них училища и типографии, и некоторыми дальнейшими своими распоряжениями и грамотами, касавшимися общих потребностей местной Церкви. Он первый из патриархов решился посетить ее лично, но — надобно говорить правду — посетить не столько ради ее нужд, сколько ради нужд собственных: он крайне нуждался в деньгах для построения себе нового патриаршего храма взамен прежнего, отобранного турками и обращенного в мечеть. Наделенный богатою милостынею и великими дарами в Москве, где поставил первого патриарха, Иеремия возвратился в Литву с тою же главною мыслию, с какою предпринял вообще свое дальнее путешествие. Он посвятил здесь нового митрополита, чрез несколько времени потребовал от него платы . Странными кажутся и некоторые другие действия патриарха, если в основе их не предположить такой же платы и приношений со стороны тех, к кому действия относились. Странно, что два самые богатые епископа в Литве, Луцкий и Владимирский, получили от патриарха такие достоинства, какие прежде никогда не существовали в Русской Церкви: один возведен в звание экзарха, или кардинала, другой — в звание прототрона. Еще страннее были отношения патриарха к епископам Гедеону Балабану и Кириллу Терлецкому. Сначала патриарх поверил всему, что сообщил ему Гедеон о разных преступлениях Кирилла, и подписал несколько грозных грамот против Кирилла, но, как только явился Кирилл, патриарх начал верить ему, назвал Гедеона клеветником, отменил все свои грамоты против Кирилла, говоря, что подписал их по незнанию русского языка, и объявил Кирилла оправданным и прощенным на всю его жизнь. А отношения патриарха к львовскому братству и епископу Гедеону? То поддерживал патриарх братство, наделял его своими грамотами и привилегиями и охранял его от притязаний Гедеона; то уничтожал все эти грамоты и привилегии и отдавал братство под власть Гедеона, к изумлению самого братства; то снова вооружался за братство против Гедеона и не давал ему никакой пощады. |
| В доуниат. период, до 1596 г., во Львове известны по меньшей мере 10 правосл. храмов, настоятели которых состояли во Львовском клиросе: Никольский, Благовещенский, Богоявленский, Феодоро-Тироновский, Параскево-Пятницкий, Воскресенский, Крестовоздвиженский, Вознесенский, Преображенский и Покровский в предместье Голоско. Отдельно учитывались кафедральный собор св. Георгия с архимандритией, Успенский Братский храм, львовский Онуфриевский мужской монастырь, львовский женский монастырь св. Екатерины Александрийской и еще один неизвестный по названию женский монастырь. В Каменце-Подольском на 1565 г. насчитывалось 8 приходских церквей, в Галиче в 1585 г.- 7. Всего же во Л. е. к 80-м гг. XVI в. действовало не менее 1043 приходов. Продолжил свою деятельность духовный суд, существование которого известно из судебных бракоразводных дел (в основном разрешения, полученные львовянами в 60-х гг.) и постановления об отмене еп. Ионой (1 февр 1575) незаконных браков. Важнейшей стороной деятельности еп. Гедеона стали развитие в епархии печатного дела и унификация богослужебной лит-ры. Упадок церковной жизни и глубокий внутренний кризис в Церкви вызвали и резкое снижение уровня литургической культуры. Существование разных рукописных копий и переводов богослужебных книг множило количество ошибок, одновременно шло широкое распространение лит-ры др. конфессий. В 1583 г. католики предприняли попытку насильственного внедрения григорианского календаря, что по сути являлось одним из инструментов латинизации, т. к. нарушало богослужебную практику правосл. Церкви. На активное противодействие православных власть ответила жестокими притеснениями во Львове и в епархии, закрытием церквей, избиениями верующих и арестами. Во Львове со времени выхода в свет в 1574 г. «Апостола» диак. Ивана Фёдорова регулярно печатались учебники, богословские и полемические труды, богослужебная лит-ра. После смерти печатника его переданную в залог типографию по инициативе владыки Гедеона выкупило Львовское братство . Патриарх Антиохийский Иоаким V во время пребывания во Львове 15 янв. 1586 г. обратился к верующим с призывом помочь пожертвованиями «братчикам», к-рые «купили друкарню писма словенского и греческого». На Брестских Соборах 1591-1594 гг. обсуждалась необходимость исправления и издания книг, осуществление этой задачи было поручено еп. Гедеону. Епископ понимал, что основание епархиальной типографии во Львове может вызвать резкое сопротивление со стороны лат. иерархии и вызвать обвинения в нарушении цеховых монополий, поэтому типографии были основаны в Стрятине и Крылосе (1602-1606), в частном шляхетском имении и под наблюдением племянника епископа - Ф. Балабана. После издания неск. книг (Служебника, Требника) Стрятинская типография просуществовала недолго. После смерти епископа и его племянника ее выкупило Киевское братство, она была перевезена в Киев, где начал книгопечатание архим. Елисей (Плетенецкий) . |
| Члены братства, «собираясь у священника или в братстве, читали священные книги ветхого и нового завета» , встречались на общих братских собраниях, два раза в год совершали братскую Литургию; устаивали братские училища, братские храмы; заботились о тех, кто попал в нужду: «Если какому брату приключится, по попущению Божию, какой-либо урон или болезнь, а он не имеет достатка, то братия должны помогать тому, на счет братской суммы, и призреть его в болезни» . Братства были своеобразной реакцией не только на давление извне, но и на внутренний кризис церковной жизни. Современники в один голос указывали на нравственный упадок духовенства, жалкое состояние церковной организации, распространение мздоимства, низкий уровень образования священников и т.п. В этих условиях братства стремились не только сами ориентироваться на евангельский идеал жизни, но и в меру своих возможностей очищать от грубых нравственных пороков жизнь Церкви. В уставе Львовского братства, в частности, предписывалось: «А если увидят или услышат братия, что, при какой-либо местной церкви или в ином каком-либо братстве, живут не по закону, мирские ли то или духовные, протопоп или поп, диакон или причетник, то должны напомнить им об этом словесно, или письменно – чрез послание. Если же те станут противиться истине, содержащейся в законе, то донести об них Епископу» . Однако в условиях унии и проводимой на государственном уровне политики обращения в католичество, епископы оказывались подчас самых уязвимым звеном, поэтому жизнь и вера епископа также оказывались предметом внимания и церковной ответственности братства: «Если и Епископ пойдет против закона истины и будет управлять церковью не по правилам святых Апостолов и святых Отцев, совращая праведных в неправду и поддерживая беззаконников, то таковому Епископу да противятся все, как врагу истины» . Это право церковной независимости и контроля над епископами было предоставлено ставропигиальным братствам и закреплено посланиями православных Патриархов. Так, в 1588 г. Патриарх Константинопольский Иеремия обратился к епископу Гедеону Балабану с посланием «О невмешательстве в дела Львовского братства», в котором весьма резко осудил епископа за преследования православного братства: «Но мы слышали, что ты оказал себя непокорным и противным Богу, потому что возбраняешь и препятствуешь доброделающим: ничто такое не может быть приятно нашему смирению. По зрелом же рассуждении и испытании, мы находим в тебе убийцу и ненавистника добра: ты поступаешь не как архиерей, но как враг Божий и чуждый веры Его. Посему пишем к тебе и завещеваем, чтобы ты ни в чем не противоречил Львовскому братству и общемыслию, в заботах их боголюбия о том, что преимущественно потребно людям благочестивым, в которых почивает и славится Бог» . |
| языка в офиц. делопроизводстве. На этом настояли подольский воевода кн. Роман Сангушко и староста брацлавский и винницкий кн. Богуш Корецкий. Центром воеводства первоначально был Брацлав, после 1598 г., когда Брацлав был разорен татарами, центр переместился в Винницу. С 1545 г. в Брацлаве, позже и в др. городах Подолья упоминается особое городское сословие - казаки. Население Брацлавщины участвовало в освободительных восстаниях против польск. господства. В 1648 г. на освобожденной от польск. власти Брацлавщине была создана адм. единица - Брацлавский полк, казаки к-рого принимали участие в восстании Б. М. Хмельницкого . После заключения Россией и Речью Посполитой Андрусовского перемирия в 1667 г. Брацлавщина, как и вся Правобережная Украина, отошла Польше, антипольск. восстания здесь не утихали. В 1712 г. Брацлавский полк был упразднен, казаки переселены на Левобережную Украину. В восстановленную в окт. 1539 г. правосл. Галицкую, Львовскую и Каменец-Подольскую епархию вошло зап. Подолье с центром в Каменце, вост. часть с центром в Брацлаве осталась в составе Киевской митрополичьей епархии. В 1593 г. московский купец Т. Коробейников , возвращаясь из паломничества на Ближ. Восток, по поручению царя передал значительные денежные пожертвования правосл. храмам Каменца: Троицкому, Преображенскому, Христорождественскому, Михайловскому, Онуфриевскому и Петропавловскому. В 1596 г. наместник правосл. Каменецкой протопопии Климент остался верен своему архиерею - Галичскому еп. Гедеону (Балабану) и отказался принять унию (см. Брестская уния ), в то время как управляющий приходами вост. Подолья наместник Брацлавской протопопии Богдан Годкинский склонялся к униатству, несмотря на то что присутствовавшие на Брестском Соборе в 1596 г. делегаты от шляхты Брацлавщины (князья Друцкий-Горский и Дашкевич) выступили против унии. В 1597 г., получив от К-польского патриарха звание экзарха Киевской митрополии, еп. Гедеон (Балабан) вступил в управление приходами вост. Подолья. Основным центром антиуниат. |
| XVII в. этот титул в митрополии превратился в исключительную привилегию ее предстоятелей. Им пользовались преемники Петра (Могилы), в том числе и избранные после смерти Дионисия (Балабана) в 1663 г. два номината на освободившуюся митрополичью кафедру: Антоний (Винницкий) и Иосиф (Нелюбович-Тукальский). Благодаря покровительству гетмана Петра Дорошенко, последний в 1668 г. получил утверждение от Константинопольского патриарха с присвоением титула экзарха, как и предыдущим митрополитам. Причина особого интереса Киевских владык к этому титулу становится понятной в цитируемой патриархом Мефодием III просьбе, поступившей из Чигирина: «Просисте нас, да быхом, по древнему обычаю, вами избранного и от всех засвидетельствованного от Святейшия нашея апостолския Константинополския вселенския патриархии властию, нам от Христа Бога данною, на высокий престол Святейшия митрополии Киевския благословили и возвели и ексархою его нашим, се есть наместником, да имать власть над всеми епискупами, архимандритами, игуменами и всем священным клиром в пресветлой Коруне полской и Великом княжстве Литовском и Руском сущими, да владеет ставропигиями, братствами и всеми монастырями, учинили» . Просителей, как видно, интересовала полная власть в митрополии, в том числе и над ставропигиальными братствами и монастырями, и прошение о получении такой власти было удовлетворено патриархией . Весьма вероятно, что во время переговоров в 1685 г. И. Самойловича с царским правительством об избрании и посвящении Киевского митрополита, гетманские просьбы о сохранении титула экзарха могли быть имплицитно связаны и с попыткой сохранения власти митрополита над патриаршими ставропигиями (в том числе и над Киево-Печерским монастырем (с 1688 г. лавра), бывшим тогда еще формально ставропигией Константинопольского патриарха) . Хотя в этом прошении со стороны царей было отказано , а Гедеону присвоили титул митрополита «Киевского, Галицкаго и Малыя Росии» без разрешения подписываться экзархом, новый владыка и гетман Самойлович, по-видимому, пытаясь вмешиваться в дела Киево-Печерской лавры, на что указывает жалоба архимандрита Варлаама (Ясинского) в адрес Самойловича . |
| При этом за преемниками Иеремии (Тиссаровского) на Львовской кафедре титул экзарха более не сохранялся, поэтому можно полагать, что уже начиная с 40-х гг. XVII в. этот титул в митрополии превратился в исключительную привилегию ее предстоятелей. Им пользовались преемники Петра (Могилы), в том числе и избранные после смерти Дионисия (Балабана) в 1663 г. два номината на освободившуюся митрополичью кафедру: Антоний (Винницкий) и Иосиф (Нелюбович-Тукальский). Благодаря покровительству гетмана Петра Дорошенко, последний в 1668 г. получил утверждение от Константинопольского патриарха с присвоением титула экзарха, как и предыдущим митрополитам. Причина особого интереса Киевских владык к этому титулу становится понятной в цитируемой патриархом Мефодием III просьбе, поступившей из Чигирина: «Просисте нас, да быхом, по древнему обычаю, вами избранного и от всех засвидетельствованного от Святейшия нашея апостолския Константинополския вселенския патриархии властию, нам от Христа Бога данною, на высокий престол Святейшия митрополии Киевския благословили и возвели и ексархою его нашим, се есть наместником, да имать власть над всеми епискупами, архимандритами, игуменами и всем священным клиром в пресветлой Коруне полской и Великом княжстве Литовском и Руском сущими, да владеет ставропигиями, братствами и всеми монастырями, Просителей, как видно, интересовала полная власть в митрополии, в том числе и над ставропигиальными братствами и монастырями, и прошение о получении такой власти было удовлетворено Весьма вероятно, что во время переговоров в 1685 г. И. Самойловича с царским правительством об избрании и посвящении Киевского митрополита, гетманские просьбы о сохранении титула экзарха могли быть имплицитно связаны и с попыткой сохранения власти митрополита над патриаршими ставропигиями (в том числе и над Киево-Печерским монастырем (с 1688 г. лавра), бывшим тогда еще формально ставропигией Константинопольского Хотя в этом прошении со стороны царей было а Гедеону присвоили титул митрополита «Киевского, Галицкаго и Малыя Росии» без разрешения подписываться экзархом, новый владыка и гетман Самойлович, по-видимому, пытаясь вмешиваться в дела Киево-Печерской лавры, на что указывает жалоба архимандрита Варлаама (Ясинского) в адрес Это и вынудило архимандрита в 1688 г. |
| С другой стороны, в биографии Терлецкого были и стороны, неизвестные О. Левицкому. Из утерянных ныне писем Гедеона Балабана и Кирилла Терлецкого, хранившихся в архиве Жидичинского монастыря, можно было увидеть, что в 80-е гг. XVI в. отношения двух иерархов были, по словам знакомого с погибшими документами А. Малевича, «самыми дружескими» и что Терлецкий проявлял заботу о собирании и чтении святоотеческих книг. В одном из писем, обращаясь к «в Боге велебному» Гедеону Балабану, Терлецкий писал: «Книгу бесед рад был зараз вашей милости послать, але Богом светчу жем давно до Рожищ з иными книгами послал, але на сей же недели урву час там умыслне, абым тую книгу дал. Толко ваша милость писала того зоставити рач и ведомост абым мел кому ее тут дати, толко прошу абы не зопсовати» 904 . Возможно, что новые материалы позволят пересмотреть мнение О. Левицкого о Кирилле Терлецком. Ипатий Потей: взгляды на унию Совсем другой пример отношения к церкви и унии представляют собой деятельность и взгляды Ипатия Потея. Сопоставление сведений о Потее и Терлецком помогает понять, насколько противоречивым явлением был генезис Брестской унии. Ипатий Потей 905 родился в зажиточной православной дворянской семье, учился в кальвинистской школе, затем служил при дворе богатейшего польско-литовского магната Николая Радзивилла Черного, лидера и покровителя протестантов в Речи Посполитой. Под его влиянием и сам Потей стал кальвинистом. В 1573 г. по непонятным причинам Потей вернулся в православие и стал горячим его сторонником. Потей сделал прекрасную и довольно быструю карьеру. Сначала он был земским судьей Брестского воеводства, затем брестским каштеляном и, соответственно, членом сената, т.е. вошел в число высших сановников Речи Посполитой. Потей был тесно связан с правящими кругами Речи Посполитой и стал доверенным лицом Константина Острожского. Именно Острожский убедил Потея стать епископом в 1590 г., что не только не повышало, но, наоборот, понижало статус Потея в социальной иерархии. Но Потей согласился и в 1594 гг. стал, фактически вместе с Терлецким, лидером проунионного движения в православной церкви. Именно ему движение в первую очередь обязано тем, что оно завершилось в конце концов Брестским собором. После 1596 г. и особенно с 1599 г., когда он стал митрополитом, Потей вкладывал огромную энергию в укрепление и распространение унии. |
|
|
