| Теперь хозяйство, рукоделье, богомолье и благотворительность стали главными занятиями властной царицы-инокини. В Вознесенском монастыре Марфа Ивановна устроила свой «царицын» двор, при котором ей прислуживали тоже монахини. Особое внимание Марфа уделяла московскому Новоспасскому монастырю и в духовном завещании отписала ему свои наследственные костромские вотчины. Она пожертвовала в Новоспасский монастырь древнюю икону Смоленской Божией Матери. Этот образ, являющийся святыней общероссийского значения, и ныне пребывает в стенах монастыря. В 1627 году родилась внучка Ирина Михайловна, к которой Марфа привязалась всем сердцем. В честь ее рождения инокиня Марфа сделала вклад в виде Евангелия в Кашинский Благовещенский-Шеренский монастырь Тверской губернии. 5 Она опекала внучку Ирину и была в хороших отношениях со своей невесткой - царицей Евдокией Лукьяновной, с которой совершала паломнические поездки по монастырям. Последние годы царица-инокиня проводила в монастыре, помогала знатным вдовам, насильно постриженным в монахини. 27 января 1631 года инокиня Марфа перешла в вечность и была погребена в Новоспасском монастыре. Знаменитая страдалица Ксения-Марфа прожила сложную, трудную жизнь, в которой были взлеты и падения. Много скорбей и испытаний выпало на долю этой женщины: насильственный постриг, ссылка, пятилетняя разлука с малолетними детьми, мужем и матерью, голод в осажденном Кремле, смерть дочери Татьяны, постоянный страх за жизнь сына Михаила. Однако инокиня Марфа, неся свой жизненный крест, всегда оставалась истинной христианкой. В годы тяжелых испытаний проявляла твердость духа, крепкую веру и силу воли. Неизвестно, что стало бы с Россией, если бы инокиня-старица Марфа не дала своего благословения на царство юному сыну Михаилу. 1 Боярина Александра Никитична Романова Годунов сослал в Усолье-Луду на Белом море, где он вскоре скончался. Михаила Никитича привезли в Ныроб (Пермский край), посадили в цепях в яму, в которой он просидел целый год и умер в страшных мучениях. Василий Никитич был сослан в Пелым (Урал) и 15 февраля 1602 года умер в результате гангрены ног, так как стрелецкий сотник держал его в цепях. Ивана Никитича также сослали в Пелым, где три месяца он был прикован к стене. В связи с тем, что страдал церебральным параличом, был по приказу царя перевезен в Уфу. |
| Инокиня Марфа оказала сильное влияние на формирование нового правительства, в состав которого вошли ее братья Салтыковы и ее племянник Б.М. Салтыков. Так бояре Салтыковы стали по сути временщиками до возвращения из плена митрополита Филарета. Мудрая Марфа советовала сыну опираться не только на знатных бояр, но и на участников Земского собора. По просьбе царя выборные от городов остались в Москве и вместе с Боярской думой стали его советниками. При царствовании Михаила, отличавшегося благочестием, возводились новые храмы и монастыри, монахиня Марфа с сыном совершали паломнические поездки по монастырям. Великая старица Марфа занималась благотворительностью. Ежедневно она читала челобитные, присланные на ее имя. Обычно это были просьбы о денежной помощи или о покровительстве. Для ответа приглашался дьяк, который записывал, кому и сколько следовало дать денег, кому оказать содействие в каком-нибудь деле. Бывшая заонежская узница стала благотворительницей и для северного края, где была «обласкана в тяжелые годы нужды». Инокиня Марфа много пожертвовала в толвуйские Георгиевскую и Троицкую церкви, Петропавловскую – в Челмужах, построенную в 1605 году. Она сделала вклады в часовню на родине святого Зосимы Соловецкого в деревне Загубье, а также в монастыри: Пелеостровский на Онежском озере и Хутынский близ Новгорода. По повелению царя Михаила были пожалованы земельные угодья Яшезерскому и Александро-Свирскому монастырям. По особому ходатайству и совету Ксении-Марфы в 1615 году царем была дана жалованная грамота зятю Ивана Сусанина – Богдану Собинину. Инокиня Марфа способствовала возрождению Углечского Богоявленского женского монастыря и процветанию Костромского Макариево-Унженского мужского монастыря, в который пожертвовала икону св. Уара в память о об угличском царевиче Димитрии. С избранием нового царя Россия постепенно выходила из долгой и кровопролитной смуты. Мать и сын взяли на себя подвиг восстановления мира на родной земле. В первые годы правления Михаила не было ни одной опалы, ни одного удаления от должности за прежние измены. Такая политика способствовала росту популярности царя среди всех слоев населения. В Москве и цареву матушку уважали и называли её «богомольная старица Марфа». |
| В конце долгих уговоров, продолжавшихся в течение шести часов, бояре пригрозили старице Марфе Божьим гневом в случае отказа благословить Михаила принять престол: настанет вновь междоусобица, и кровь невинных жертв падет на их головы, за что Бог их сурово накажет. Эта угроза устрашила инокиню, и она сдалась. Под влиянием матери и Михаил согласился на царство. Так старице-инокине пришлось сделать тяжелейший по ответственности выбор: и за себя, и за юного сына, и за плененного поляками митрополита Филарета. Марфа благословила Михаила на царство Феодоровской иконой Божией Матери и при этом сказала: «Се, Тебе, о Богомати Пречистая Богородица, в Твои Пречистеи руце, Владычице, чадо свое предаю, и якоже хощеши, устроиши ему полезная и всему православному христианству». Феодоровская икона с того времени стала главной святыней Дома Романовых. 2-го мая 1613 года вся Москва вышла за город встречать юного царя и его мать. Инокиня Марфа с Михаилом торжественно въехали в столицу. В Успенском соборе Кремля состоялся молебен, после которого все подходили к руке государя и «здравствовали его на царстве». Царь Михаил поселился в Кремле, а Марфа – в деревянных хоромах вдовы царя Василия Шуйского Марии, насильственно постриженной в монахини. Позже Марфа стала жить в Вознесенском девичьем монастыре и с 1619 года стала его игуменьей. Оказавшись на самой вершине власти, при молодом, неопытном, довольно мягком государе монахиня Марфа взяла бразды правления в свои твердые руки и стала оказывать сильное влияние на управление государством. Инокиня-царица не демонстрировала свою власть над сыном, официально не выступала как его соправительница, хотя с воцарением Михаила и стала именоваться «Великой государыней старицей Марфой Иоанновной». В первые годы правления Михаила она постоянно была рядом с ним и мудрыми советами помогала в решении трудных вопросов. В «Истории России с древнейших времен» С.М. Соловьева читаем: «Был царь молод, когда сел на царство, лет 18, но был добр, тих, кроток, смирен… Не было у него еще столько разума, чтоб управлять землею, но боголюбивая его мать, инокиня великая старица Марфа правила под ним и поддерживала царство со своим родом». |
| — На другую зиму, — заговорил он, — Вихиорова генеральша привезла из-за Петербурга чухоночку Метту, карлицу еще меньше меня на палец. Покойница Марфа Андревна слышать об этом не могла. Сначала всё изволили говорить, что эта карлица не натуральная, а свинцом будто опоенная, но как приехали и изволили сами Метту Ивановну увидать, и рассердились, что она этакая беленькая и совершенная. Во сне стали видеть, как бы нам Метту Ивановну себе купить. А Вихиорша та слышать не хочет, чтобы продать. Вот тут Марфа Андревна и объясняют, что «мой Николай, говорят, умный и государю отвечать умел, а твоя, говорят, девчушка — что ж, только на вид хороша». Так меж собой обе госпожи за нас и спорят. Марфа Андревна говорят той: продай, а эта им говорит, чтобы меня продать. Марфа Андревна вскипят вдруг: «Я ведь, — изволят говорить, — не для игрушки у тебя ее торгую: я ее в невесты на вывод покупаю, чтобы Николая на ней женить». А госпожа Вихиорова говорят: «Что ж, я его и у себя женю». Марфа Андревна говорят: «Я тебе от них детей дам, если будут», и та тоже говорит, что и они пожалуют детей, если дети будут. Марфа Андревна рассердятся и велят мне прощаться с Меттой Ивановной. А потом опять, как Марфа Андревна не выдержат, заедем и, как только они войдут, сейчас и объявляют: «Ну слушай же, матушка генеральша, я тебе, чтобы попусту не говорить, тысячу рублей за твою уродицу дам», а та, как назло, не порочит меня, а две за меня Марфе Андревне предлагает. Пойдут друг другу набавлять и набавляют, и опять рассердится Марфа Андревна, вскрикнет: «Я, матушка, своими людьми торгую», а госпожа Вихиорова тоже отвечают, что и они не торгуют, так и опять велят нам с Меттой Ивановной прощаться. До десяти тысяч рублей, милостивые государи, доторговались за нас, а все дело не подвигалось, потому что моя госпожа за ту дает десять тысяч, а та за меня одиннадцать. До самой весны, государи мои, так тянулось, и доложу вам, хотя госпожа Марфа Андревна была духа великого и несокрушимого, и с Пугачевым спорила, и с тремя государями танцевала, но госпожа Вихиорова ужасно Марфы Андревны весь характер переломили. Скучают! страшно скучают! И на меня всё начинают гневаться! «Это вот все ты, — изволят говорить, — сякой-такой пентюх, что девку даже ни в какое воображение ввести не можешь, чтоб она сама за тебя просилась». — «Матушка, говорю, Марфа Андревна, чем же, говорю, питательница, я могу ее в воображение вводить? Ручку, говорю, матушка, мне, дураку, пожалуйте». А они еще больше гневаются. «Глупый, говорят, глупый! только и знает про ручки». А я уж все молчу. |
| Если не все, то, по крайней мере, большинство из них — насельницы саратовского монастыря: монахиня Руфина, скончалась 21 мая 1872 года 62 лет от роду, прожив в монастыре 50 лет; инокиня Евстолия, преставилась 3 апреля 1882 года в возрасте 56 лет, прожив в монастыре 42 года; инокиня Иустин а, скончалась 29 сентября 1891 года; инокиня Евдокия (Уварова-Прозорская ), скончавшаяся 11 октября 1892 года; монахиня Павла, умерла в 1894 году; инокиня Мария (Григорьева), скончалась 9 февраля 1902 года в возрасте 72 лет; схимонахиня Калерия , умерла в возрасте 81 год, в обители она прожила 65 лет; монахиня Валерия (Терехина), скончалась в 1914 году; монахиня Евникия (Аржанова), умерла в 1914 году в возрасте 58 лет (предположительно); инокиня Мария (Терехина), преставилась в 1917 году; монахиня Магдалина; монахиня Еннафа; монахиня Раиса; монахиня Зинаида; монахиня Алевтина; монахиня Павла; монахиня Антония; монахиня Вероника (Фадина), умерла в 4 января 1917 года 70 лет от роду, прожив в монастыре 58 лет; . монахиня Мариамна (Перфильева), преставилась 19 октября 1920 года в возрасте 68 лет; схимонахиня Аполлинария, умерла в сентябре 1932 года; инокиня Мария (в миру Мария Романовна Бондарева; 1875—1950),в списке1917 года она значится как временно проживающая в монастыре; инокиня Анна и ее сестра Мария; последняя скончалась 28 марта 1957 года 84 лет от роду; монахиня Александра, скончалась вмарте 1961 года. Некоторые старые дореволюционные надгробия сейчас лежат на могилах более позднего периода, возможно, что плиты с уничтоженных могил были возложены на реальные могилы других сестер Крестовоздвиженской обители, чтобы сохранить молитвенную память о них. Расскажем несколько подробнее о некоторых из упокоившихся на Воскресенском кладбище. На участке 1 левее могилы епископа Вениамина (Милова) находится ухоженная могила, увенчанная крестом с табличкой, на которой написано только: « Блаженная инокиня Параскева». По некоторым воспоминаниям, это могила насельницы саратовского Крестовоздвиженского женского монастыря, к которой многие ходили за духовным советом: она отличалась прозорливостью при жизни, и после кончины к ее могиле приходят люди. |
| Марфа Андревна говорят той: «продай», а эта им говорит, чтобы меня продать. Марфа Андревна вскипят вдруг: «Я ведь, — изволят говорить, — не для игрушки ее у тебя торгую: я ее в невесты на вывод покупаю, чтобы Николая на ней женить». А госпожа Вихиорова говорят: «Что же, я его и у себя женю». Марфа Андревна говорят: «Я тебе от них детей дам, если будут», и та тоже говорит, что и оне Марфе Андревне пожалуют детей, если родятся. Марфа Андревна рассердятся и велят мне прощаться с Меттой Ивановной. А потом, день, два пройдет, Марфа Андревна опять не выдержат, заедем, и как только оне войдут, сейчас и объявляют: «Ну, слушай, матушка, я тебе, чтобы попусту не говорить, тысячу рублей за твою уродиху дам», а генеральша меня не порочат уродом, но две за меня Марфе Андревне предлагают. Пойдут друг другу набавлять и набавляют, набавляют, и потом рассердится Марфа Андревна, вскрикнет: «Я, матушка, своими людьми не торгую», а госпожа Вихиорова тоже отвечают, что и оне не торгуют, — так и опять велят нам с Меттой Ивановной прощаться. — Ну-с, так дальше больше, дошло до весны, — пора нам стало и домой в Плодомасово из Москвы собираться. Марфа Андревна опять приказали мне одеваться, и чтоб оделся я в гишпанское платье. Поехали к Вихиорше и опять не сторговались. Марфа Андревна говорят ей: «Ну, хоть позволь же ты своей каракатице, пусть они хоть походят вместе с Николашей перед домом». Генеральша на это согласилась, и мы с Меттой Ивановной по тротуару, на Мясницкой, против генеральшиных окон и гуляли. Марфа Андревна, покойница, и этому радовались, и всяких костюмов нам обоим нашили. Приедем, бывало, оне и приказывают: «Наденьте, Николаша с Меттой, пейзанские костюмы». Мы оба в деревянных башмаках; я в камзоле и в шляпе, а она в высоком чепчике, выстроимся парой и ходим, и народа на нас много соберется, стоит и смотрит. Другой раз велят нам одеться турком с турчанкой, — мы тоже опять ходим; или матросом с матроской, — мы и этак ходим. А то были у нас тоже медвежьи платьица, те из коричневой фланели, вроде чехлов сшиты. |
| Если Марфа Евдокимовна надолго уезжала куда-нибудь, то он настоятельно требовал приехать в Москву, боясь, чтобы она не уклонилась с прямого пути и не придумала бы какой-нибудь выходки. Но такая бдительность пастыря надоела ей. «Что это: все молись, да молись», – роптала она. Марфа отлично знала, что должна слушаться батюшку, но это было для нее тяжело, и однажды она впала в такое искушение, что решилась совсем освободиться от его духовной опеки. Будучи еще молода и недурна, она снова стала наряжаться, прихорашиваться. Наденет хорошее платье, вышитый галстук, голову причешет по моде гребенками и идет на дорогу, где проезжал батюшка (он в это время ездил в Мазилово к дочерям, которые жили на даче). Бывало, Марфа важно прохаживается, батюшка едет мимо и, увидев, подзывает ее к себе, но она не слушается и отходит. Он показывает ей на небо, но Марфа качает головой: «Не хочу, мол, не надо...» Так продолжалось недели две, батюшка сильно волновался, видя, что это для нее опасно. В это время Марфа Евдокимовна узнала, что батюшку переводят в Архангельский собор. Напуганная такой неожиданной переменой, боясь потерять возможность бывать на столь благодатных богослужениях, а может быть, и общаться с батюшкой, она быстро пришла в покаяние: прочь это глупое кичение и игру с пастырем! Прежняя Марфа прибежала в горьких слезах в церковь и, рыдая, стала молить Царицу Небесную оставить все по-прежнему и не переводить пастыря в Архангельский собор. Батюшка, видя ее в храме, с радостью подходит к ней и говорит: – Как я рад, Марфа, опять ты в храме. – Батюшка! – с плачем прерывает она его. – Нельзя ли все оставить по-прежнему? Если бы Вы опять служили в этой церкви? Здесь было так хорошо молиться с Вами. – Нет, Марфа, так нужно, пойдем в гору и мы, и там будем славить Бога, нам и там будет хорошо. Переход батюшки в другой храм так подействовал на Марфу, что она больше не покушалась так дерзко поступать по отношению к нему. Отец Валентин был внимателен к жизни всех духовных детей и даже их родных и знакомых. У сестры Марфы, Ираиды, был сын Михаил, сильно пьющий и буйный, так что во время своего пребывания у сестры Марфа Евдокимовна все бранила его и гневно упрекала за недостойное поведение. Вместе со своей сестрой она так резко обращалась с ним, так старалась уколоть его за его неправедную жизнь, что он, бывало, все убегал от них, чтобы не слышать укоров. |
| 1 октября 1569 г. Иоанн Грозный в Александровской слободе неожиданно казнил по вздорному обвинению князя Владимира Андреевича Старицкого с женой и детьми. А два дня спустя были утоплены в Шексне сёстры Горицкого монастыря – княгиня-инокиня Евдокия, инокиня Александра (в миру Иулиания Дмитриевна, урождённая княжна Полоцкая), инокиня Мария и первая игумения обители Анна (из рода Щенятевых). Тела утопленниц погребли в обители. Над их могилами построили деревянную часовню. В 1821 г. часовню сменил Троицкий собор, могила мучениц оказалась в его левой части. По мученицам служились панихиды, известны исцеления верующих. Но приток в монастырь знатных пострижениц продолжился. История каждой из этих узниц заслуживает отдельной книги. Более 40 славных родов, включая Рюриковичей и Романовых, связаны с Горицкой обителью. Здесь временно или постоянно жили инокиня Дарья (в миру царица Анна Алексеевна, четвёртая жена Иоанна Грозного), инокиня Параскева (в миру Пелагия Михайловна, вторая супруга Иоанна, сына Грозного), инокиня Марфа (царица Мария Нагая, последняя жена царя Иоанна IV), инокиня Ольга (царевна Ксения, дочь Бориса Годунова). Старицами стали здесь княгини Мария Воротынская, Анна Трубецкая, Елена Черкасская, Ирина Мстиславская, Анна Голицына и другие. Большие средства монастырю выделил царь Феодор Иоаннович. Вкладами знатных сестёр и узниц монастырь обогащался и обстраивался. Так, в 1611 г. были освящены колокольня и придельная к Воскресенскому храму церковь великомученицы Екатерины, построенные по завещанию и на вклад царицы-инокини Марфы, скончавшейся в 1608 г. Один из приделов церкви был посвящён её святому сыну Димитрию, царевичу Угличскому. В 1832 г. освящена церковь Покрова Богородицы, построенная на вклад княжны Хованской, ставшей схимницей Параскевой по своему желанию. В 1612 г. польско-литовские захватчики устроили в Вознесенской церкви обители конюшню, а некоторых сестёр забили до смерти. После Смутного времени монастырь долго испытывал материальные затруднения, беззащитные сёстры страдали от бесчинств пьяных хулиганов. По просьбе сестёр царь Алексей Михайлович учредил опеку над ними Кирилло-Белозерского монастыря. |
| Колыбелью династии Романовых называют Троицкий Ипатьевский монастырь. Именно здесь после окончания Смуты в 1613 году встречали Великое посольство шестнадцатилетний Михаил Федорович Романов и его мать инокиня Марфа. Именно в Ипатьевском монастыре молодому новоизбранному государю вручают грамоты. В Троицком монастырском соборе первого Романова благословили на царство чудотворной иконой Феодоровской Божией Матери. Колыбелью династии Романовых называют Троицкий Ипатьевский монастырь. Именно здесь после окончания Смуты в 1613 году встречали Великое посольство шестнадцатилетний Михаил Федорович Романов и его мать инокиня Марфа. Именно в Ипатьевском монастыре молодому новоизбранному государю вручают грамоты. В Троицком монастырском соборе первого Романова благословили на царство чудотворной иконой Феодоровской Божией Матери. Колыбелью династии Романовых называют Троицкий Ипатьевский монастырь. Именно здесь после окончания Смуты в 1613 году встречали Великое посольство шестнадцатилетний Михаил Федорович Романов и его мать инокиня Марфа. Именно в Ипатьевском монастыре молодому новоизбранному государю вручают грамоты. В Троицком монастырском соборе первого Романова благословили на царство чудотворной иконой Феодоровской Божией Матери. Колыбелью династии Романовых называют Троицкий Ипатьевский монастырь. Именно здесь после окончания Смуты в 1613 году встречали Великое посольство шестнадцатилетний Михаил Федорович Романов и его мать инокиня Марфа. Именно в Ипатьевском монастыре молодому новоизбранному государю вручают грамоты. В Троицком монастырском соборе первого Романова благословили на царство чудотворной иконой Феодоровской Божией Матери. Сыновья и внуки какого знаменитого князя боролись за великокняжеский престол в землях Галицкого княжества? Дмитрия Донского Всеволода Большое Гнездо Александра Невского Владимира Мономаха История средневековых междоусобиц запутана и полна загадок. Потомки Дмитрия Донского Василий II Темный (сын Василия I, внук Дмитрия Донского), его дядя Юрий Дмитриевич (сын Дмитрия Донского), а затем двоюродные братья Василий Косой (двоюродный брат Василия II Темного, сын Юрия Галицкого) и Дмитрий Шемяка (сын Юрия Дмитриевича, внук Дмитрия Донского) боролись за великокняжеский Московский стол на Галицкой земле, на территории Северо-Восточной (Залесской) земли. Междоусобные войны и придворные интриги продолжались всю вторую четверть XV века. В ходе княжеских усобиц Галич Мерьский (современный Галич) стал основной базой династии местных князей, выступавших против великого князя Московского Василия II. |
| В 1606 году, после пяти лет заточения, по приказу нового царя Лжедмитрия I (правил 1605 – 1606 гг.) Романовы в качестве «родственников» были освобождены. Лжедмитрий вернул им конфискованные земли и поставил Филарета на высокую должность митрополита Ростовского. Инокиня Марфа воссоединилась, наконец, с детьми. 17 мая 1606 года Лжедмитрий I был убит, и на престол вступил боярин Василий Шуйский, 2 при котором Филарет продолжал оставаться на посту митрополита Ростовского. В 1606 – 1608гг. инокиня Марфа с сыном, видимо, проживала в Ростове. Известно, что в царствование Василия Шуйского инокиня Марфа выдала дочь Татьяну замуж за князя Ивана Михайловича Катырева-Ростовского. В 1609 году её зять был заподозрен в измене и сослан в Тобольск, 3 и Татьяна вернулась к матери. Летом 1608 года Лжедмитрий II 4 с большим войском осадил Москву, но взять столицу самозванцу не удалось, и он расположил войско близ нее, в деревне Тушино, которая стала резиденцией «царька». Ростов подвергся нападению и грабежу сторонниками Лжедмитрия II. Филарет попал к ним в плен, был отправлен к Тушинскому вору и пробыл в лагере самозванца 2 года. «Отполоненный» у тушинцев, митрополит Филарет вернулся в Москву. Сюда же переселилась из Ростова и монахиня Марфа с детьми. В феврале 1610 года митрополит Филарет возглавил «великое посольство», цель которого заключалась в том, чтобы заключить договор о вступлении на русский престол польского королевича Владислава, сына Сигизмунда III. В условиях династического кризиса прекращение в стране хаоса с помощью приглашения на престол иностранца – обычная практика и на Руси, и в Европе. Переговоры под Смоленском русской делегации с поляками затянулись до марта 1611 года. Митрополит Филарет требовал, чтобы королевич Владислав принял православие, а Сигизмунд, желая самому стать царем, потребовал, чтобы Москва разом присягнула и ему, и сыну. Митрополит Филарет с этим требованием не согласился и 26 марта 1611 года был арестован вместе с другими русскими послами, заключен в замок Мальборк в Пруссии, где пробыл до 1619 года. |
|
|
