| Разделы портала «Азбука веры» Начиная с эпохи Просвещения в современном западном обществе все большее распространение получает взгляд о противоположности религиозного и научного мировоззрения. В качестве аргументов, как правило, выдвигаются следующие: Рассмотрим эти аргументы. Проблема отношения к античной культуре была одной из главнейших для христианских богословов с самых первых веков христианства. Резко отрицательно относясь к язычеству («язычники, принося жертвы, приносят бесам, а не Богу» ( 1Кор.10:20 ), отцы и учителя Церкви вполне положительно относились к научным открытиям греков и римлян. Никто из них даже и не помышлял о пересмотре Эвклидовой геометрии, Гиппократовской медицины, Аристотелевской физики, Страбоновской географии и т.п. Отцы Церкви чувствовали себя учениками этих великих греческих мудрецов, и в их трактатах очень часто можно найти цитаты из трудов античных ученых (особенно в трудах св. Григория Нисского («Об устроении человека», «О шестодневе»), свт. Василия Великого («Беседы на шестоднев»), блаж. Августина («О книге Бытия»), Немесия Эмесского («О природе человека») и др.). Возможно, именно такое ученическое отношение к предшественникам послужило одной из причин того, что в христианстве не получили распространения научные исследования: зачем заниматься наукой, если великие греческие ученые уже всё сказали. Наука представлялась полностью законченной (ситуация, схожая с мнением великого английского физика лорда Томсона, также считавшего физику совершенно законченной к концу XIX в.). Однако отцы Церкви не просто интересовались наукой, но даже выдвигали интересные и удивительные научные гипотезы, подтвержденные только современной наукой. Так, свт. Василий Великий , рассуждая о величине Солнца, приходит к выводу, что это «небесное светило… велико и до бесконечности больше, нежели каким представляется» 1 , да и размеры Луны, пишет он, следует измерять «не глазом, но рассудком, который при открытии истины гораздо вернее глаз» 2 . Удивительны для своего времени соображения свт. Василия о том, что свет может существовать до того, как возникли светила 3 , мысли блаж. Августина о возникновении времени вместе с вселенной 4 . |
| Разделы портала «Азбука веры» Святоотеческий взгляд на проблему В своем сообщении я затрону одну из проблем православной антропологии, унаследованную христианскими богословами от античной дохристианской философии. Речь пойдет о весьма важном для святоотеческой антропологии понимании образа человека как всеобъемлющего “микрокосма” (μικροκοσμος). Как известно, по выраженному в святоотеческих писаниях мнению, человек “микрокосм” отражает в себе и включает в себя качества предметов материальной вселенной-“макрокосма” (μακροκοσμος). По определению святителя Григория Нисского , “человек есть некий малый мир, содержащий в себе те же стихии, которыми наполнена вселенная”. О том же свидетельствуют и другие Отцы. Например, преподобный Исидор Пелусиот учит: “человек, содержа в себе все составляющие мир стихии, сам есть сокращенный мир”. Подобные же суждения мы можем обнаружить в творениях Климента Александрийского , Оригена , священномученика Мефодия Патарского , Тертуллиана , Лактанция , святителя Василия Великого , Немесия Эмесского , преподобного Максима Исповедника , преподобного Иоанна Дамаскина , святителя Григория Паламы и целого ряда других церковных писателей. Как я уже сказал, идея человека-“микрокосма” берет начало в античности. Однако для доклассической античной философии человек является “микрокосмом” прежде всего постольку, поскольку он отражает и включает в себя реальность только материально-чувственного космоса. Именно в таком виде это учение формулируется в трактатах гиппократовой школы, у Галена, Демокрита и других. Замечу, что и Аристотель, размышляя о проблеме вечности движения во вселенной, также использует идею “микрокосма”. Говоря на страницах своей “Физики” о способности к движению всех живых существ и сравнивая при этом образ их бытия с образом бытия окружающего неодушевленного мира, Стагирит именует всякое живое существо космосом “маленьким” — на фоне космоса бесконечного, “большого”. Присутствует идея “микрокосма” и в сочинениях Филона Александрийского, чья философия, как известно, оказала заметное влияние на христианскую письменность. Вместе с тем, у Филона человек-“микрокосм” является таковым уже не только потому, что включает в себя все основные элементы материального творения, но также и элементы мира духовного. |
| Феодор Абу Курра: забытый богослов ПРАВОСЛАВИЕ.RU АПОЛОГЕТИКА ПОМЕСТНЫЕ ЦЕРКВИ ВСТРЕЧА С ПРАВОСЛАВИЕМ СВЯТООТЕЧЕСКОЕ НАСЛЕДИЕ ПРОПОВЕДИ АПОЛОГЕТИКА ПРАВОСЛАВНАЯ БИБЛИОТЕКА СВЯТЫЕ ВОПРОСЫ СВЯЩЕННИКУ НОВОСТИ АНАЛИТИЧЕСКОЕ ОБОЗРЕНИЕ ПРЕССА ИНТЕРНЕТ-ЖУРНАЛ ГОСТЬ НЕДЕЛИ ДОКУМЕНТЫ ИСТОРИИ ПОЛЕМИКА ENGLISH EDITION СРЕТЕНСКИЙ МОНАСТЫРЬ тематические подборки новые поступления карта сайта авторы анкета поиск ФЕОДОР АБУ КУРРА: ЗАБЫТЫЙ БОГОСЛОВ Имя Феодора Абу Курры, выдающегося и весьма оригинального православного богослова и миссионера, фактически незнакомо российскому читателю, хотя в последнее время указания на необходимость исследования его богословского наследия стали звучать и в среде современных православных патрологов. Предлагаемая статья преследует своею целью дать некоторое общее представление об этой интересной фигуре средневекового православного Востока. КРАТКАЯ БИОГРАФИЯ Феодор Абу Курра родился около 750 г. в Эдессе. На место рождения указывает как, с одной стороны монофизитский историк Михаил Сириец (†1199), который называет Феодора " эдесским халкидонитом " , так и, с другой стороны, сам Абу Курра, который в своем арабском трактате в защиту иконопочитания, особенно акцентирует внимание на Эдесском Убрусе, говоря: " Из всех икон, мы вспоминаем эту, потому что она особо чтима в моем родном городе, благословенной Эдессе " (XXIII). Молодые годы Абу Курра провел, очевидно, в монастыре св. Саввы, который поддерживал культурные и религиозные связи с Эдессой. В пользу этого говорят сразу несколько пунктов. Во-первых, грузинский перевод " Страдания Михаила Савваита " Василия Эмесского, согласно которому Абу Курра был рассказчиком Василию этой истории (§1). В заключение своего сочинения (§ 14-15), Василий прославляет святого Савву, который " явил таких учеников, как Стефан и Иоанн и Фома и Феодор Абу Курра " , а сам Феодор характеризуется как " новый святой Савва, пастырь и высокий священник (то есть, епископ) в Сирии, вавилонский чудотворец " . Во-вторых, это слова самого Феодора, который в " послании к Давиду Монофизиту " , пишет, что поручает адресата молитвам св.Саввы " …молитвами св. Богородицы Марии и святого отца нашего Саввы… " . Это единственный святой, упомянутый поименно Абу Куррой в таком контексте. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ИУЛИАН († кон. III - нач. IV в.), мч. Эмесский (пам. 6 февр.). Текст Мученичества И. сохранился в неск. редакциях. Известны 2 краткие греч. версии. 1-я версия (BHG, N 2210) дошла до нас в рукописи X в. из б-ки Иерусалимского Патриархата (Hieros Patros. 1. Fol. 52v - 54), 2-я версия (BHG, N 2211) была обнаружена в рукописи XII в. из мон-ря Кутлумуш на Афоне (Ath. Koutl. 23. Fol. 24v - 25v), копия содержится в афинской рукописи XVI в. (Athen. Bibl. Nat. 982. Fol. 49v - 50v). Оба текста были изданы Ф. Алькеном ( Halkin. 1981/1982. Σ. 158-162). Мученичество св. Иулиана Эмесского. Миниатюра из Минология Василия II. 1-я четв. XI в. (Vat. gr. 1613. Fol. 374) Мученичество св. Иулиана Эмесского. Миниатюра из Минология Василия II. 1-я четв. XI в. (Vat. gr. 1613. Fol. 374) Краткие греч. заметки вошли также в Синаксарь К-польской ц. (архетип кон. Х в.) и в Минологий имп. Василия II (кон. X - нач. XI в.). Полный греч. текст Мученичества считается утерянным. Кроме того, существуют груз. и араб. переводы текста. Груз. вариант сохранился в 2 рукописях, одна из них относится к X в.; он был издан К. Кекелидзе (Monumenta hagiographica georgica. Tiflis, 1918. T. 1. P. 118-124), лат. перевод опубликовал П. Петерс ( Peeters. 1929. P. 69-76). Араб. версия остается неизданной; она содержится в рукописи XVII в. Петерс привел в своем исследовании ее пересказ и нек-рые отрывки. Ни одна из этих редакций не представляет большой ценности с исторической т. зр. Согласно этим агиографическим источникам, И. был родом из Эмесы (ныне Хомс, Сирия). Он был искусным врачом и не только исцелял людей от телесных недугов, но и обращал их в христ. веру. Во время гонений при имп. Нумериане (283-284) были арестованы епископ города Сильван и др. христиане (см. в ст. Сильван епископ, Лука диакон и Мокий чтец (пам. 29 янв.); еп. Сильван является историческим лицом, о его казни в период гонений писал в «Церковной истории» Евсевий Кесарийский ( Euseb. Hist. eccl. VIII 13; IX 6)). Претерпев множество мучений, арестованные остались верными Христу, они были отправлены на растерзание диким зверям в театр, находившийся за пределами города. Узнав об этом, И., к-рый был учеником еп. Сильвана, пошел вслед за мучениками, поклонился им и открыто провозгласил себя христианином. Он также был арестован, но не пострадал вместе с епископом, а был заключен в темницу, где провел 11 месяцев в крайне суровых условиях. В араб. версии Мученичества повествуется также об отце И.: он был знатного рода, приближенным правителя. По этой версии, именно он приказал арестовать собственного сына, узнав о том, что И. исповедует христианство. Затем И. подвергли ужасным мучениям (ему вбили в ступни, ладони и голову железные гвозди) и оставили умирать, но ему удалось добраться до некой пещеры, где, помолившись, он испустил дух. Его мученическая кончина произошла 6 февр. |
| Очень важно отдавать себе отчет в том, что и литература Средневековья и поведение Средневековья чрезвычайно традиционны, они следуют той или иной традиции. Точно также русские юродивые следуют традиции, заложенной юродивыми византийскими, и, в первую очередь, Симеоном Эмесским и Андреем Юродивым. Например, Прокопий Устюжский в мороз, подобно Андрею Цареградскому, ложится спать с собаками, он греется от собак, и там есть такой момент, когда собаки уходят, он говорит, что насколько же я отвратителен, что даже собаки не хотят рядом со мной лежать. Или, допустим, когда юродивый собирает милостыню, а потом отдает ее нищим — это есть в Житиях древнего юродивого, но это повторяет Сольвычегодский юродивый Иван Самсонович, и причём это не просто, так сказать, бессознательное подражание определенным образцам, но служба Василию Блаженному говорит: уподобися премудре Василие всеми нравы и обычаи Симеону юродивому Христа ради. Но подражания образцам существуют не только в отношении византийских юродивых — гораздо в большей степени русским юродивым, более поздние юродивые подражают юродивым более ранним. Допустим, об Иоанне Устюжском агиограф пишет бывшему подражателю Блаженного Прокопия, то есть Прокопия устюжского. А кстати, Прокопий Устюжский был, судя по всему, немец. Прокопий Вятский подражает Андрею Цареградскому, Прокопий Устюжский — Василию Блаженному, Максим Московский именуется в службе не только последователем Андрея Юродивого или Симеона Эмесского, а говорится там: с юрод явися изволение отче и оному дивному Андрею последователь ревнитель быть дивному Симеону и вторым Твердисловом. Исидор Твердислов — юродивый, подвизавшийся на Руси, тоже бывший иностранцем из пряжских земель. Вторый Твердислов на Руси показася отче Максиме, покровенно тело им. Иоанн Большой Кабак просит похоронить его у Василия Блаженного, например, и так далее. То есть мы видим, что существуют понимание и осознание юродивыми себя в традиции, в юродской традиции. Это не такой вот взрыв какой-то пассионарный или не какая-то фантасмагория, появляющаяся из ниоткуда. Юродство имело на Руси и в Византии свою глубокую и долгую традицию. И эту традицию осознавали не только авторы Житий, но и сами юродивые. |
| В это время он, известный всей Антиохии по своему высокому, вполне сформировавшемуся нравственному характеру мужа подвижника, принудил антиохийского епископа Леонтия удалить из своего клира еретика-аномея Аэция 29 . Но приобретение Диодором такой популярности и такого влияния среди антиохийцев само собой предполагает уже довольно продолжительное предварительное пребывание его в Антиохии до 350 г. – в 40 гг. IV столетия. К тому же ведёт и свидетельство блаженного Иеронима , по которому Диодор в своём образовании находится под руководством и влиянием знаменитого Евсевия, епископа Эмесского 30 , жившего и действовавшего в Антиохии тоже в начале 40-х годов IV столетия. Упомянутое уже свидетельство св. Василия Великого о воспитании Диодора Силуаном Тарсским 31 , во время пресвитерской или монашеской жизни последнего в Антиохии, побуждает видеть Диодора в Антиохии ещё ранее указанного времени, по крайней мере, в последней половине 30 годов IV столетия. Если, наконец, отсюда вычесть годы, употреблённые Диодором для изучения светских наук в Афинах, и предположить, что он оставил Антиохию для этого заграничного образования в обычный возраст тогдашних молодых людей, в 20–25 лет 32 , то временем рождения его можно считать приблизительно период времени от 305 до 310 гг. Эта дата будет согласна и с замечанием Факунда Гермианского об особенной „полноте” дней жизни Диодора 33 , когда он в 393–394 г. скончался. О родителях Диодора, о первоначальном воспитании его также нет никаких определённых сведений. Феодорит, Никифор Каллист 34 в своих церковно-исторических трудах указывают лишь, что Диодор принадлежал к знатной фамилии 35 . Несторианский историк Бархадбешабба сохраняет лишь известие об одном отношении Диодора к своему отцу – именно, путешествие его по поручению отца в Персию 36 . К какому времени можно отнести это путешествие Диодора, сказать нельзя за полным отсутствием исторических данных. Замечание самого Диодора в своих комментариях на кн. Бытия: „как пращник – σφενδοντης или стрелок – τοξτης у нас (т. е. |
| Большинство ученых сходятся во мнении, что свою молодость Абу-Курра провел в монастыре св. Саввы (Маг Sabas), который известен тем, что там долгое время жил Иоанн Дамаскин . Впервые такое предположение еще в конце XIX в. сделал Арендзен 537 исходя из того, что Абу-Курра был якобы учеником Иоанна Дамаскина (это предположение позднее будет опровергнуто, см. ниже), не располагая другими основаниями для этой теории. В дальнейшем были обнаружены многочисленные доказательства пребывания Феодора Абу-Курры в этом монастыре, опираясь на которые большинство исследователей сошлось во мнении, что он действительно провел там несколько лет в качестве монаха 538 . Основной аргумент в поддержку этой теории – это грузинский перевод, возможно, с арабского языка «Страданий Михаила Савваита», написанных от имени Василия Эмесского 539 . В нем рассказывается о том, как сам рассказчик зашел в келью «знаменитого аввы Феодора Абу-Курры», где последний и поведал ему историю страданий Михаила, которая произошла во времена, когда халиф Абд Аль-Малик (685–705 гг.) посетил Иерусалим. Имя Феодора Абу-Курры упоминается и в самом конце жития, в панегирике Василия самому монастырю св. Саввы, который произвел таких монахов, как «Стефан, Иоанн, Фома и Феодор Абу-Курра»; последний назван «новым святым Саввой, пастырем и епископом в Ассирии, вавилонским чудотворцем». Однако Дж. Ламоро в своей недавней статье попытался опровергнуть достоверность этого сообщения 540 . В частности, он указывает на сочинение «Жизнь Феодора Эдесского », в котором мы находим еще один рассказ о мученической смерти Михаила Савваита. Сравнивая эти два рассказа, Ааморо приходит к выводу, что «Страдания Михаила Савваита» – более легендарная версия и, соответственно, любые детали, указанные в ней, сомнительны. В поддержку такой трактовки «Страданий» Ламоро приводит» также другие аргументы. Он отмечает сходство основной истории сюжета (о том, как жена халифа пыталась соблазнить Михаила) с известной библейской легендой об Иосифе и жене Потифара, обнаруживает многочисленные анахронизмы в тексте (например то, что, по «Страданиям», Абд Аль-Малик прибыл из Вавилона, т. е. Багдада, в то время как такой город будет основан значительно позднее). Эпитет «вавилонский чудотворец» кажется Ламоро невозможным по отношению к Абу-Курре, поскольку тот скорее всего там никогда не был и тем более не творил там чудес. В конце своего исследования текста «Страданий» Ааморо приходит к выводу, что грузинский переписчик заменил имя « Феодор Эдесский » на «Феодор Абу-Курра», видимо, перепутав их, поскольку оба происходят из города Эдесса. |
| Еводий демонстрирует значительную осведомленность как в вероучении, так и в практике мусульманской религии. Он честно берется разрешить наиболее сложные и болезненные вопросы, которые нередко ставили в упрек христианству мусульмане и которые, безусловно, смущали умы и самих византийцев: если ислам Богу не угоден, а христианство угодно, то почему Бог дает мусульманам одерживать победы над христианами? В случае с падением Амория острота этого вопроса была наиболее ощутима. Осведомленность Еводия в исламе частично объясняется его тщательным изучением предшествующих полемических сочинений. Так, например, он знаком с сочинением преподобного Иоанна Дамаскина и использует некоторые его аргументы. Еводий также, по-видимому, заимствует две реплики арабов из сохранившегося до нас лишь в славянском пересказе диалога святого Константина Философа и влагает их в уста арабов, спорящих с мучениками. Кроме этих специальных сочинений, на общее содержание сочинения Еводия оказало влияние слово святителя Василия Великого на 40 Севастийских мучеников, а также история Негранских мучеников . При всем этом Еводий ни в коей мере не является простым компилятором, он творчески осмысляет информацию, полученную из трудов предшественников, развивает, нередко дополняет и перерабатывает их аргументы, вносит собственные сведения об исламе. «Как образец популярной христианской полемики против торжествующего ислама сочинение весьма замечательно. Оно указывает на близкое знакомство с Кораном и с большим искусством, в доступной форме, выставляет на вид слабые и противные христиански воспитанному чувству стороны мусульманского вероучения и закона. Если перенестись в ту эпоху, когда сочинение появилось, то придется признать его вообще довольно метким и сильным; оно, без сомнения, имело значительную долю влияния на укрепление бодрости в умах порабощенных христиан востока» . И действительно, сочинение Еводия пользовалось большим вниманием последующих авторов. Именно его версию в конце Х века включил в свой менологий преподобный Симеон Метафраст. В том же веке продолжатель хроники преподобного Феофана в описании взятия Амория и последующего мученичества показывает знакомство с текстом Еводия. Один из полемических доводов Еводия приводится у Василия Эмесского в «Житии Феодора Эдесского» . В XII веке на Еводия прямо ссылается в антиисламской главе своего «Догматического всеоружия» Евфимий Зигабен. Аргумент со ссылкой на пророка Исаию (9: 13–14) используется в «Споре о вере монаха Евфимия с сарацинским философом» . |
| 21 Греч.: τας ακαλφας (urticas marinas); см. Aristotle Historia animal. IV, 6. 22 Буквально: осязательное ощущение. 23 Скобки подлинника; в лат. пер. этих слов нет. 24 Aristotle Historia animal. lib. I, cap. 1. 25 В греч. D. 1, A. 1 и 2 в скобках добавлено: και αμνεσθαι — защищается.м 26 В лат. пер. полнее: «называют именем, соединенным из животного и растения, ξωφυτα ». 27 У пер.: черепокожных — ред. 28 Τα γης ντερα (terrae intestina); Аристотель «De generat. animal.» III, 11 говорит: т α δ καλομενα γς ντερα σκληκος χει φσιν (имеют природу червяка); у Con. переведено vermes.м 29 У пер.: к далекому передвижению — ред. 30 Имеется в виду постепенность и последовательность в творении; ср. лат. пер. 31 Вместо κορακων Math. (addenda, p. 406) догадывается — κωτλων (щебечущих, ласточек); о них упоминает Василий Великий VIII Homil. в «Беседах на Шестоднев»,: ο μν γαρ κωτλοι και λαλοι των ορνθων εσν («одни из птиц говорливы и болтливы»), см. рус. пер. «Творения св. Василия Великого», ч. I, стр. 119: «Действительно, какое особенное разнообразие можно отметить в каркании ворона?.. Ласточка или соловей — иное дело…» 32 Греч, ξαγγελον , в лат. переводах: nuntius, index, interpres; можно передать: «сделав ее (т. е. речь) показателем, истолкователем душевных состояний». 33 См. греч. буквально: «умственных» ( των κατα νον κινηματων ). 34 Так же точно рассуждали о том, почему человек был создан последним, Василий Великий, Григорий Нисский, Лактанций и другие. Василий Великий (21 in aliq. script loc.) говорит, что человек был создан «последним потому, что (Бог) приготовил ему, как бы домовладыке, преисполненный дом. Бог сотворил небо, как бы некоторое естественное покрывало, а затем — землю, предуготовляя опору (основание — δαφος ) для ног человека». Григорий Нисский замечает, что «было бы несообразно τον αρχοντα πρ τν αρχομνων αναφανναι ». Лактанций в Instit. lib. VII говорит: «Mundum non propter se Deus fecit, sed propter hominem, qui eo utitur: ita ipsum hominem propter se …, seilicet, ut esset, qui opera Ejus intelligeret». Ср. И. Дамаскин «Точное изложение православной веры», II кн., 11 гл. (начало) и др.м |
| В текст «Жития» включена история мученика Михаила. Она представляет собой независимое сочинение, которое автор «Жития» попытался «вписать» в свое сочинение и для этого перенес события жизни мученика во времена святого Феодора Едесского. Сам Василий говорит, что сделал это ради большой пользы истории святого Михаила. В действительности же она относится к более раннему времени, чем IX век. В Средние века широкое распространение среди христиан халифата получила арабская версия «Жития святого Феодора Едесского». В арабском переводе есть ряд отличий от греческого текста. Наиболее примечательны из них те, что Василий называется епископом Манбиджа, а имя халифа, обращенного святым Феодором, не Мавия, а ал-Мамун (813–833). Кроме того, перевод содержит ряд сокращений, которые, как верно отметил Васильев, «отражают психологию христианского переводчика» , например опущение полемических пассажей, сделанное ввиду возможности того, что текст может попасть в руки арабам-мусульманам. Относительно замены имени халифа Васильев пишет: «Очевидно, переводчик не был удовлетворен обращением халифа Муавии, который не был ему известен, и нашел замечательную замену в лице знаменитого халифа ал-Мамуна» . Возможно, впрочем, переводчик просто перепутал, сопоставив эпизод беседы святителя Феодора Едесского с «царем Мавией» и диалог Феодора Абу Курры с халифом ал-Мамуном. Тем более что, как замечает Абель, эти две беседы объединяет доброе отношение халифа к епископу и полемическая направленность диалога . «В настоящее время невозможно определить период, в который арабская версия была сделана» , однако и Васильев, и Меймарс с Селимом согласны, что оригинальным является греческий текст, записанный рукою племянника Феодора, Василия Эмесского, а арабская версия является адаптацией греческого текста . В начале XII века русский паломник игумен Даниил, посетивший монастырь святого Саввы, видел там мощи многих святых, среди которых упоминает святителя Феодора Едесского и родственника его Михаила, и отмечает, что они «совершенно нетленны и благоухают» . |
|
|
