| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла «КНИГА О ВЕРЕ» («Книга о вере единой истинной православной». М., 8 мая 1648), рус. авторский сборник 40-х гг. XVII в., посвященный вопросам защиты Православия, полемике с католиками и униатами. Издание апологетической «К. о в.» было осуществлено в Москве после выхода в свет другого полемического сборника - «Кирилловой книги» (М., 1644). «К. о в.» представляет собой компиляцию в 30 главах. Сборник открывается авторскими предисловиями (виршевым и 2 прозаическими), в к-рых указаны цель и обстоятельства создания компиляции: православная вера - единственный путь спасения, поэтому следует «познати истинную православную веру»; ныне же, «веры не познавши», многие от «правоверия на зловерие уклоняются»; здесь же указан основной источник компиляции - соч. «Палинодия» Захарии (Копыстенского) , текст к-рого автор для лучшего понимания «мало облегчих». Структурно сборник по наименованиям глав представляет 2 части: сначала идут главы исторические, излагающие сюжеты по истории восточнославянского христианства в его взаимосвязи с мировым христианством («Веры истинное учение откуда изыде» (1), «О крещении Руси» (3) и др.), догматические и нравственно-дидактические («О святой Церкви» (2), «О Пречистых Таинах» (5), «О Пречистой Крови» (6), «О святых иконах» (10), «О душах святых, о рае и Царствии Божии» (11), «О святом посте» с особым разделом «О омраченном пьянстве» (15), «О пении церковном» с защитой единогласия (16) и др.); затем следует ряд историко-полемических антипротестант. и антикатолич. глав («О Флорентийском соборе» (18), «О римской власти» (20), «Об отступлении римлян» (21), «Об униатах» (23) и др.). Особое внимание уделено опровержению положения о главенстве Римского папского престола: «О Вселенских Соборах» (17), «Об осуждении Римских епископов» (22), «О порочных папежах» (27). Собственно авторский текст представляют главы «О душах святых, о рае» (11), «О священном пении» (16), заключительная часть главы «О посте» (15) - раздел «О омраченном пьянстве» и отчасти глава «Об Антихристе» (30), основанная на предисловии к «Палинодии» (1621/22). Остальные главы книги - это переработанные компилятором юго-западнорус. памятники кон. XVI - 1-й трети XVII в.: помимо «Палинодии» Захарии «Апокрисис» Христофора Филалета (М. Броневского) (Вильно, «Книга о вере» Азария (К., 1619/1620), «Книжица в шести отделах» Василия Суражского (Острог, 1598); один фрагмент заимствован из «Синопсиса» (Вильно, 1632). Впрочем, и в этих главах встречаются дополнения составителя, а сами источники отчасти адаптированы для восприятия неискушенным читателем. Все главы книги объединены общими композиционно-стилистическими приемами и имеют внутренние отсылки, что свидетельствует о единстве замысла сборника и его тщательной редактуре по завершении. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Титульный лист Острожской Библии. Острог, 1581 г. (НБ МГУ) 1-й полный печатный свод библейских книг на церковнослав. языке, изданный в Остроге (ныне город Ровненской обл., Украина) в 1581 г. трудами кн. Константина Константиновича Острожского и его сподвижников - ректора Острожской коллегии (см. Острожская академия ) Герасима Даниловича Смотрицкого, греков Дионисия (Ралли-Палеолога), Евстафия Нафанаила и Феофана Эммануила Мосхопула, Василия Суражского (Малюшицкого), типографа и справщика Ивана Фёдорова ; выдающийся памятник слав. книжности. Помимо библейских книг (за исключением Послания Иеремии, к-рое не было выделено в отдельную книгу, а вошло в О. Б. как 6-я гл. Книги прор. Варуха) О. Б. содержит вирши на герб кн. Острожского, помещенный на обороте титульного листа, 3 предисловия: от имени князя Острожского (на греч. и церковнослав. языках), Ивана Фёдорова и Г. Д. Смотрицкого, вирши Г. Д. Смотрицкого, адресованные «всякаго чина православному читателю», оглавление, месяцеслов, указатель евангельских чтений и послесловие Ивана Фёдорова (на греч. и церковнослав. языках). Хотя на титульном листе всех экземпляров О. Б. указан 1581 г., в научной литературе было распространено мнение о наличии 2 изданий - 1580 и 1581 гг., основанное на том, что в разных экземплярах Библии по-разному датированы послесловия: 12 июля 1580 г. и 12 авг. 1581 г. Осуществленное А. С. Зёрновой исследование неск. десятков экземпляров О. Б. позволило установить, что было одно издание - в 1581 г. Изначально печатание планировалось закончить 12 июля 1580 г., что и было указано Иваном Фёдоровым в послесловии. Когда же это оказалось неосуществимым, начали печатать листы послесловия с новой датой предполагаемого завершения работы - 12 авг. 1581 г. При комплектовании экземпляров старый лист с выходными данными был заменен новым лишь в части тиража. Издание О. Б. было «не только величайшим религиозным подвигом, в высшей степени важным для поднятия религиозного образования среди православных, особенно местных, Юго-Зап. Руси, ввиду происходившей борьбы двух вероисповеданий и народностей,- но вместе с тем величайшим научным трудом, и притом исполненным в строго греко-восточном направлении» ( Архангельский. 1888. С. 91). В сложных конфессиональных условиях в Юго-Западной Руси XVI в., в культурно-языковом «пограничье» духовной задачей ревнителей Православия было сохранение православного греко-славянского единства, закрепленного юрисдикцией К-польского патриарха в отношении Западнорусской митрополии . Необходимость защиты правосл. веры и церковнослав. языка как литургического и лит. языка правосл. славян, а также необходимость духовного просвещения и готовности к полемике определили актуальность издания выверенных библейских и богослужебных книг. |
| Возможно, И. происходил из мелкого шляхетского рода. И. Франко отождествил писателя с «паном Вишеньским», к-рый, как известно из униат. полемического соч. «Антиризис, или Апология против Христофора Филалета» (написано в 1599 Ипатеем Потеем и отредактировано Д. Ленчицким), в 1593 г. являлся одним из слуг кн. Константина Константиновича Острожского. С данной гипотезой можно согласиться. Как сообщается в «Антиризисе...», пан Вишенский вместе с др. острожским полемистом - Василием Суражским , также упоминаемым как слуга князя, привез из Люблина во Владимир письмо кн. Константина Константиновича от 21 июня 1593 г. недавно хиротонисанному Владимирскому и Берестейскому еп. Ипатию Потею (РИБ. Т. 19. Стб. 575). В этом письме кн. Константин писал о возможности заключения унии правосл. и католич. Церквей на определенных условиях. Василий Суражский и пан Вишенский упоминаются как лица, сведущие в церковных вопросах. В соч. И. «Извещение краткое о латинской прелести...» (между 1588 и 1596) содержатся ссылки на кн. «О единой истинной православной вере» Василия Суражского, имеется ряд параллелей с этим сочинением, что может свидетельствовать о знакомстве авторов. Косвенным доказательством принадлежности И. к шляхте служит отразившееся в его сочинениях хорошее знание быта и нравов правосл. дворянства в Польско-Литовском гос-ве. В сочинениях И. также заметно его особое отношение к кн. Константину Константиновичу Острожскому. В отличие от других правосл. писателей того времени, прославлявших князя как главного защитника Православия в Речи Посполитой, И. не писал о заслугах киевского воеводы перед православными, напротив, полемист упомянул смерть его сына-католика Константина, скончавшегося в 1588 г. бездетным, как пример того, какими последствиями грозит измена Православию. По-видимому, знание повседневной жизни князей Острожских - наиболее богатых правосл. магнатов в Польско-Литовском государстве - не позволяло И., проповеднику строгого аскетизма, написать апологию кн. Константину Константиновичу. |
| Большинство местных, а также жителей близлежащих сел, хуторов и деревень приняли посильное участие в формировании необходимого денежного капитала. Не оказались в стороне от финансирования строительства и многие старообрядцы, откликнулись благотворители из других мест. В результате чего на первоначальном этапе было собрано около 2 тыс. рублей. Однако названной суммы не хватало, чтобы приступить к работам. По этой причине Уманец и его супруга единовременно жертвуют 30 тыс. рублей серебром. Этого было достаточно для начала строительства. Освящение церкви состоялось 16 февраля 1867 г. Первым настоятелем храма назначат благочинного священника Василия Вихрова, который исправно и с великой христианской любовью исполнял свои обязанности практически 25 лет вплоть до самой своей смерти в апреле 1891 г. На освящении храма отец Василий произнесет замечательные, исполненные глубоким смыслом и светом православной веры слова, запечатленные в вечности: «Слава и благодарение Всевышнему! Храм, так давно ожидаемый и так долго не устраиваемый по бедности православных жителей града сего, наконец окончен. Слава и благодарение Всеблагому! Храм сей благодатию святого Духа освящен ныне во святилище таинств, в училище благочестия, в дом молитвы». Отец Василий родился в семье священника Калужской епархии, в 1846 г. окончил местную семинарию. После чего его родителя – Петра Вихрова – перевели в Черниговскую губернию в качестве миссионера по делам раскола. В 1848 г. Василия Петровича рукополагают в священники церкви села Фоевичи Новозыбковского уезда, а спустя два года, в 1850 г., направляют служить в церковь Рождества Пресвятой Богородицы села Людков вблизи Новозыбкова. Одновременно он становится законоучителем Новозыбковского уездного приходского училища. Избирается депутатом суда для присутствования по духовным делам и увещания арестантов, а также членом общества попечительства о тюрьмах. Преподавал Закон Божий в классах батальонов военных кантонистов во время их пребывания в Новозыбкове. По определению консистории в 1864-1874 г.г. состоял членом уездного училищного совета. В Новозыбковском, Стародубском и Суражском уездах активно занимался миссионерской деятельностью по обращению раскольников в православие. За усердную службу в 1854 г. будет награжден набедренником. В память Крымской войны 1853-1856 г.г. получил бронзовые наперсный крест на Владимирской и медаль на Андреевской лентах. В 1860 г. награжден фиолетовой скуфьей (головной убор православного духовенства).В том же году определен в должность благочинного, каковую занимал в течение 30 лет, до 1890 г. Умер он в ночь на 26 апреля 1891 г. на 66 году своей жизни. Похоронен в Новозыбкове на городском кладбище. |
| 2) в утренних молитвах состав расширен с пяти молитв до девяти за счет прибавления четырех из последования молитв «от сна вставши» по острожской Псалтири с восследованием (1598) ; 3) из состава молитв «на сон грядуще» исключена « Что Ти принесу, или что Ти воздамъ», однако общее число молитв увеличилось с четырех до семи за счет прибавления четырех из молитв «на нощь» острожской Псалтири. В итоге новый состав молитв здесь практически соответствует традиции «молитв спальных» из московских рукописей. Важным дополнением в Анфологионе стала глава « Всякому правоврному, хотящему спастись, да не будетъ лностно по молитвахъ на сонъ грядущихъ и сии молитвы с поклонениемъ коленъ по вся дни глаголати». Источником послужил текст « Егда хощеши взлещи спати, сице подобаетъ покланятися» из венецианских изданий типографии Вуковичей . Принципиальная переработка состава молитв в последующих изданиях «Молитв повседневных», на наш взгляд, состоялась по причине изменения устава келейного правила Виленского братства. Это, в свою очередь, было обусловлено тем, что ведущую роль в жизни Братства принимает на себя новообразованный Свято-Духов общежительный монастырь. Его настоятель архим. Леонтий (Карпович, ок. 1580-1620) был также руководителем типографии Братства, редактором-составителем новых изданий , искусным переводчиком . В переработанном варианте сборника «Молитвы повседневные» (издания 1615, 1621 и 1635 гг.) вместо прежних трех собраний молитв находим два — молитвы утренние и «на сон грядуще», повторяющие последования Василия Суражского . Другой значимой для нашего исследования особенностью стало появление подборки канонов седмичных (на каждый день недели — свой канон), среди которых в издании 1615 г. для четверга предложен канон монашеский, что и позволяет говорить о влиянии монастырского келейного правила. Издание 1621 г. заменяет его на канон свв. апостолам, что сохраняется в издании 1635 г. и в «Полууставе» (1622). Это восстанавливает универсальность собрания келейного правила для всех членов Братства. Именно в таком уточненном составе собрание текстов из Молитв повседневных стало частью «Полуустава» (1622) , который был дополнен также рядом текстов келейного правила, а потому стал наиболее универсальным по составу сборником частного молитвенного обихода Виленского братсва. |
| XVIII в. (без монограммы гравера) ( Ровинский. Народные картинки. Кн. 3. С. 623. 1506, 1507). Полуфигура О., обращенная в 3/4-ном повороте вправо, к центру, находится в левой группе святых, почивающих в Ближних пещерах, к-рую возглавляет прп. Антоний Печерский, замыкая «пятерицу» преподобных в 3-м снизу ряду; в «пятерицу» помимо О. входят (справа налево): Евстратий, Иоанн Многострадальный, Моисей Угрин и Лука, эконом Печерский. В отличие от приведенной в иконописных подлинниках характеристики образа на сохранившихся иконах и эстампах с изображением Собора Киево-Печерских святых О. представлен с непокрытой головой, средовеком, с проседью в волосах, иногда с большой, доходящей до темени залысиной и вьющимися волосами (как на иконе 1-й трети XIX в., КБМЗ), с округлой или сужающейся книзу, также с проседью, недлинной бородой; в нимбе при имени надпись: «Исповедник». К этому традиц. варианту иконографии относятся гравюры (напр., 1756 г. Василия Белецкого (РГБ); почаевского мастера 2-й пол. XVIII в. Иосифа Гочемского ( Ровинский. Народные картинки. С. 621. 1505); сер. XVIII в. Мартина Нехорошевского (Там же. 1509); 1771/74 г. Иоанна Кончаковского (Там же. 1510); 1821 г. Герасима Проценко (Там же. С. 623. 1511) и мн. др. (Там же. 1512-1518; Кн. 4. С. 761. 1505 а; С. 761-763)), а также иконы (напр., из Киево-Печерской лавры, 2-я пол. XVIII в., НКПИКЗ (Правосл. икона России, Украины, Беларуси: Кат. выст. М., 2008. С. 116-117); посл. треть XVIII в. (1771 г.?), ИОХМ (Иркутские иконы: Кат./ИркОХМ; сост.: Т. А. Крючкова. М., 1991. С. 62. Кат. 28); из мастерской Киево-Печерской лавры, сер. XIX в., Троицкий собор Успенского жен. мон-ря в Александрове; иконописца из посада Клинцы Суражского у. Черниговской губ. (ныне город в Брянской обл.), 2-я пол. XIX в., собрание Ф. Р. Комарова, и мн. др.) и литографии (напр., 1893 г., ГЛМ; хромолитография кон. XIX - нач. XX в., Почаевская Успенская лавра), и мн. др.). Над ракой со св. мощами О. в Ближних пещерах Киево-Печерской лавры находится единоличный образ святого, написанный в лаврской иконописной мастерской под рук. |
| Антонием Киево-Печерским (М. предпоследний, перед ним святые Михаил, митр. Киевский, и Симеон, еп. Суздальский, за ним Ефрем, еп. Переяславский). Как и др. иерархи (кроме митр. Михаила), М. изображен в подряснике, мантии, с омофором, на голове митра. Характерной деталью изображения М. в данной композиции является жест крестообразно сложенных на груди рук. Данное расположение, как и указанные черты образа М., является постоянным для иконографии «Собора…»; такая схема воспроизводилась вплоть до кон. XIX в. на большом количестве гравюр и литографий начиная с 1-й пол. XVIII в. (см.: Ровинский. Народные картинки. Кн. 3. С. 623. 1506; 1507 - с датировкой кон. XVII в.): напр., на киевской гравюре мастера Василия Белецкого (1751; 1756 - РГБ); на гравюре почаевского мастера 2-й пол. XVIII в. Иосифа Гочемского; на гравюре 1771/74 г. работы Иоанна Кончаковского и ее копии 1821 г. работы Герасима Проценко (Там же. Кн. 3. С. 621-633. 1505-1518; Кн. 4. С. 761-763. 1505а, 1517). Изменения в иконографии святого появляются, очевидно, в связи с недостаточной ясностью для художника образца или с желанием его унифицировать. Так, на тонолитографии 1893 г. (ГЛМ) у М. оставлена в поле зрения только правая рука, но не с благословляющим жестом, как и у др. архиереев в этом ряду, а лежащая на груди; на раскрашенных гравюрах 1-й трети и 1-й четв. XIX в. (ГЛМ; РГБ) все архиереи в этом ряду изображены с благословляющей десницей; на хромолитографии 1894 г. (РГБ) правая рука М. лежит на ладони левой и т. д. К изображениям «Собора...», точно передающим начальную схему композиции, в т. ч. с характерным жестом М., относятся иконы: 2-й пол. XVIII в. из Киево-Печерской лавры (НКПИКЗ); посл. трети XVIII в. (1771 (?), ИркОХМ); XVIII в. (в среднике 3-створчатого складня, створки XIX в., ЦМиАР); 1-й трети XIX в. (КБМЗ); 2-й пол. XIX в. из посада Клинцы Суражского у. Черниговской губ. (ныне город Брянской обл.) (собрание Ф. Р. Комарова) и др. На иконе сер. XIX в. из мастерской Киево-Печерской лавры (Троицкий собор Успенского жен. |
| В 1625 году в Киево-Печерской лавре издается Молебник, названный Акафистом. Название данного сборника происходит из-за его стрежневой структуры – трех акафистов (Благовещению Пресвятой Богородицы, Успению Пресвятой Богородицы и «Иисусу Сладчайшему» — последний акафист в конечном итоге попадет и во все современные молитвословы, а сам набор акафистов изменится). В этом же сборнике впервые появляется выражение «на сон грядущим» в отношении вечерних молитв (а не «на сон грядущ» как в молитвословах Василия Суражского и виленской братии, хотя сборники этих двух традиций становятся основой, которую дорабатывают редакторы Киево-Печерской лавры). Смутное время стало для московской книжной традиции периодом длительного застоя. Лишь в 1625 году благодаря усилиям монаха Арсения Глухого издается московский вариант «Псалтири с восследованием». Состав этого сборника был сделан с опорой на келейное правило Троице-Сергиевой лавры. Вечерние молитвы обозначены в нем как «молитвы спальные». Иеромон. Далмат приходит к выводу, что изначальные печатные московские сборники не наследовали особенностей виленских или киевских, однако, брали их как пример в организации текста 7 . Именно никоновская справа богослужебных и келейных сборников, которая закончилась при патр. Иоакиме, и которой де-факто руководил монах Чудова монастыря Евфимий, ученик иером. Епифания (Славинецкого) объединила московскую и киевскую традицию молитвословов, с приоритетом киевских образцов (т. н. «литовских книг»). В частности, именно в Каннонике 1679 года вместо чина «внегда востати от сна» помещены молитвы утренние, а вместо «спальных» молитв московской традиции указаны «молитвы на сон грядущим». В своем письме монаху Иову старец Евфимий в конце XVII века также указывает на те произведения, которые он заимствует из киевской традиции и которые доныне используются в современных молитвословах (акафист Иисусу Сладчайшему, канон Ангелу Хранителю и пр.). Статус и образ молитвенника в XIX веке дается в статье «Молитвослов» в энциклопедии Брокгауза и Ефрона за 1896 год, там же выделяются частное и публичное богослужение. В рамках частного богослужения основной книгой является Молитвослов (за которым по степени важности следуют Правильник – сборник, содержащий правила ко Святому Причастию и прочие молитвословия для приготовления к Таинствам или благодарения за них, Акафистник – сборник акафистов, Канонник – сборник богослужебных канонов и Святцы – сборник, построенный в хронологическом порядке с упоминанием дат памяти святых и молитв, как правило кондака и тропаря, им). Молитвослов, согласно данной статье, объединяет наиболее важные части всех этих четырех книг, а также часть богослужебных текстов Часослова 8 . |
| В конце ноября 1915 года С.Г. Рункевич получил приглашение от Черниговского епископа Василия (Богоявленского) войти в состав Попечительного Совета по организации и выработке устава открываемого в епархии Высшего женского педагогического сельскохозяйственного института. Сама идея организации института – первого в России высшего женского учебного заведения ведомства православного исповедания – принадлежала Преосвященному Василию. Институт планировалось разместить в знаменитом старинном дворце графа П.В. Завадовского в селе Ляличи Суражского уезда, принадлежавшего в то время духовенству Черниговской епархии, но находившегося в запустении. Епархиальный съезд духовенства охотно поддержал намерение своего архиерея и обратился с необходимыми ходатайствами в Святейший Синод и правительственные учреждения. Институт планировалось открыть в память 300-летия царствования Дома Романовых, в связи с чем было направлено всеподданнейшее ходатайство о «принятии сего учебного заведения под Августейшее покровительство Государыни Императрицы Александры Феодоровны» 542 . Почетным председателем Попечительного Совета был выбран митрополит Киевский и Галицкий Владимир (Богоявленский) , а среди почетных его членов были обер-прокурор Святейшего Синода А.Н. Воложин, Петроградский митрополит Питирим (Окнов) и др. К ноябрю 1916 года проект положения о женском педагогическом институте в Ляличах уже был выработан. Разрабатывался он в Учебном комитете при Святейшем Синоде при участии Преосвященного Василия и товарища обер-прокурора Синода Н.Ч. Заиончковского, а также председателей от Министерства народного просвещения Н.О. Палечека и Министерства земледелия – Д.С. Леванды. При рассмотрении этого проекта в Синоде некоторые дельные указания были сделаны новым синодальным обер-прокурором Н.П. Раевым, прекрасно знакомым с делом высшего женского образования по своей прежней должности – директора двух высших женских курсов в Петрограде 543 . Однако, какое участие принял в этом проекте С.Г. Рункевич и участвовал ли он в нем вообще, неизвестно. |
| 2) последование молитв «на нощь» составлено на основе молитв «спальных» из рукописных сборников московской традиции , к которым добавлены некоторые молитвы из первого издания «Молитв повседневных» (а именно, из последования «на сон грядуще» и молитва «на сон» ). Дальнейшее становление традиции келейных молитв утренних и вечерних связно с тем, что другие книжные центры приняли в качестве авторитета концепцию последований в редакции Василия Суражского. 1.3 Развитие устава келейных молитв Виленского братства Состав текстов келейного правила по уставу Свято-Духова братства от издания к изданию увеличивался, впоследствии же претерпел принципиальную переработку, что отразилось начиная с 5-го издания «Молитв повседневных» (Евье, тип. Братства, 1615). До этого состав келейного правила в целом был ориентирован на первое издание (1595/96), что по отношению к собраниям молитв выражалось в сохранении трехчастности этих собраний: молитвы полунощные, утренние и «на сон грядуще». После ряда полемических изданий Виленского братства в 1596 году с острой критикой Брестской унии типография Братства подверглась закрытию гражданскими властями. Не имея возможности восполнять недостаток необходимых книг, православным пришлось воспользоваться услугами типографии униата Леона Мамонича . Здесь дважды выпущен для Свято-Духова братства сборник «Молитвы повседневные» — издания 1601 и 1609 гг. Новая типография Виленского Братства открылась в имении князя Богдана Огинского в местечке Евье, где выпущены еще два сборника, в которых состав текстов и собрания молитв келейного правила ориентированы на первое издание «Молитв повседневных»: 4-е издание «Молитв повседневных» (1611) и Анфологион (1613). Общей тенденцией перечисленных изданий является постепенно увеличивающееся число молитв в собраниях под влиянием последований, составленных Василием Суражским. Наиболее сильно это влияние проявилось в Анфологионе: 1) в полунощных молитвах состав не изменяется, только после предначинательных молитв добавлен псалом 50; |
|
|
