| Григорием, Р. Сорабжи упоминает, в частности, св. Иринея Лионского , Оригена , Плотина , а также брата свт. Григория Нисского свт. Василия Великого. Тем не менее, как представляется, уже взгляды свт. Василия существенно отличаются от его предшественников в этом отношении; и хотя свт. Василий не развивает тему бесконечного приближения к Богу так подробно, как свт. Григорий, его аскетическое учение и учение о богопознании представляет собой полноценную доктрину о динамическом элементе психики, в то время как доктрины св. Иринея, Оригена и Плотина лишь содержат его определенные элементы. Это и позволяет Р. Сорабжи ставить свт. Василия в один ряд с другими сторонниками этой позиции . Связать это можно с тем, что учение о человеческой психике у свт. Василия системно и встроено в целостную философско-богословскую доктрину. В качестве аргумента в пользу данного утверждения попробуем показать взаимосвязанность и взаимодополнительность различных аспектов этого учения. Рассмотрим сначала учение о психической жизни человека свт. Василия, опираясь на его «Правила» для монахов; затем — его учение о богопознании. Для описания того, как понимается психика человека в таких специфических текстах, как «Пространные» и «Короткие правила» свт. Василия, предназначенных для поучения монахов о том, как правильно следует вести аскетическую жизнь, мы будем отталкиваться от соответствующих концепций Августина — представителя той же эпохи, но, в отличие от свт. Василия, предшественника новоевропейской, декартовской модели сознания. В числе основных понятий, посредством которых свт. Василий описывает динамику психической жизни человека в аскетическом ракурсе — «расположение» ( дйЬиеуйт) и «память Божия» (мнЮмз Иеп). Отношение «расположения» к психическому акту («движению души») можно сравнить с отношением потенции к деятельности: в душе появляется расположение и приводит ее в движение . В этом смысле расположение ответственно за внеситуативную направленность психологического акта, обретающего свое конкретное осуществление в данной ситуации. |
| 1-я гл. содержит извлечения из «Большого огласительного слова» свт. Григория Нисского и «Точного изложения православной веры» прп. Иоанна Дамаскина . Эти сочинения, равно как «Ареопагитики», сочинения святителей Василия Великого , Григория Богослова, Кирилла Александрийского и прп. Максима Исповедника , образуют основу для 2-й гл. «Догматической паноплии». Эти главы, как и 3-я, с выдержками из «Ареопагитик», из сочинений преподобных Иоанна Дамаскина и Максима Исповедника, посвящены Св. Троице. В 4-й гл., образуемой извлечениями из сочинений святителей Григория Богослова, Иоанна Златоуста и прп. Иоанна Дамаскина, речь идет о непознаваемости Бога, в 5-й, основанной на творениях того же Григория и «Ареопагитиках»,- об «именах Божиих». Предметом рассмотрения в 6-й гл. является сотворение видимого и невидимого миров, для чего используются цитаты из сочинений святителей Григория Богослова, Григория Нисского и прп. Максима Исповедника. Высказывания этих авторов, как и прп. Иоанна Дамаскина и др. отцов Церкви, служат для разъяснения догмата о воплощении Христа в 7-й гл. «Догматической паноплии». С 8-й гл., содержащей полемику с иудеями и основанной на творениях святителей Григория Нисского, Иоанна Златоуста, прп. Иоанна Дамаскина и Леонтия, еп. Неапольского, начинается опровержение различных учений. В 9-й гл. речь идет о Симоне Волхве , Маркионе и Мани , в связи с чем приводятся тексты святителей Василия Великого и Афанасия I Великого , Кирилла Александрийского, Иоанна Златоуста и прп. Иоанна Дамаскина. 10-ю гл. составляет отрывок из толкования на Евангелие от Иоанна, принадлежащего свт. Кириллу Александрийскому и направленного против еретика Савеллия . В 11-й гл. опровергаются арианство и евномианство (см. ст. Евномий , еп. Кизика) посредством выдержек из сочинений святителей Кирилла Александрийского, Афанасия Великого и Василия Великого, Григория Богослова, Григория Нисского, Иоанна Златоуста и прп. Иоанна Дамаскина. За исключением 2 последних, те же отцы Церкви являются авторами произведений, выдержки из к-рых собраны в направленной против пневматомахов (см. |
| По выражению Р. Тафта, «армянская Патараг ( - Жертва; обычное арм. обозначение Евхаристии.- Ред.) - Божественная литургия - является одним из наименее изученных евхаристических последований восточного христианского мира» (OCP. 1993. Vol. 59. P. 274). Неизвестно, какая именно литургия совершалась в Армении в III-IV вв., скорее всего это была традиц. каппадокийская евхаристическая служба. C IV в. этот евхаристический чин называется литургией свт. Василия Великого , поскольку он был отредактирован самим святителем (J. Fenwick). В нач. V в. эта литургия (содержащая раннюю, т. н. краткую, версию анафоры свт. Василия) была переведена на арм. язык и под именем литургии св. Григория Просветителя стала в V в. основной литургией ААЦ ( Мартиросян. С. 21-29; Taft. The Armenian. P. 181). К кон. V в. были сделаны 2 новых перевода литургии свт. Василия (с пространной версией анафоры): 1-й получил имя св. католикоса Саака (Исаака) Великого ( H ä nggi, Pahl. P. 332-336; в тексте анафоры св. Исаака даже сохранилось большое число оставшихся непереведенными греч. фраз, буквально совпадающих с соответствующими фрагментами анафоры свт. Василия), 2-й - свт. Кирилла Александрийского (Ibid. P. 337-341), он проявляет сходство с 1-й (до IX в.) визант. редакцией литургии свт. Василия, а также с греч. литургией «свт. Григория Богослова», носящей следы монофизитского влияния. Кроме того, известны еще 2 арм. анафоры этого времени - приписываемые свт. Григорию Богослову и свт. Афанасию Великому (Ibid. P. 319-331). Ок. X в. на арм. язык была вновь переведена литургия свт. Василия Великого, уже в развитой к-польской форме; в XIII в. ( Taft. The Armenian. P. 183) был сделан перевод к-польской литургии свт. Иоанна Златоуста ( Aucher. La versione. P. 370-404). В XI-XIV вв. под влиянием традиций Яковитской Церкви на арм. язык были переведены основной евхаристический чин яковитов - сир. редакция литургии ап. Иакова , брата Господня (Ibid. P. 342-346), а также еще одна традиц. зап.-сир. анафора сщмч. Игнатия Богоносца ( Winkler. Armenian Worship. P. 50; Τρεμπλας. Σ. 372-373). Кроме того, известны арм. переводы рим. мессы и литургии преждеосвященных Даров , а также (в греч. переводе утраченного арм. антимонофизитского сочинения - Sinait. gr. 1699. Fol. 91, XIV в.) фрагменты анафоры под именем свт. Епифания Кипрского ( H ä nggi, Pahl. P. 262-263), близкие к анафоре «Апостольского предания» . Несмотря на указанное разнообразие литургий, с X в. (по крайней мере) главной, а после XIII в. и единственной совершаемой на практике становится литургия, носящая имя свт. Афанасия Великого, в к-рой отчетливо прослеживается сильное визант. и в гораздо меньшей степени рим. влияние. Помимо рукописей литургий важнейшими источниками по истории арм. евхаристического чина ( Taft. The Armenian. P. 183-195) являются литургические комментарии еп. Хосрова Великого (Андзеваци) ( ок. 963), Нерсеса Ламбронаци ( 1198), Ованнеса Арчишеци ( ок. 1330). Анафоры |
| Слух о таком предприятии Императора сильно смутил всю Кесарийскую церковь , и самого Евсевия заставил вспомнить и поскорбеть об удалении св. Василия. Св. Григорий Богослов , ревнуя о благе Кесарийской церкви, у которой отнят был в лице св. Василия деятельный и сильный защитник Церкви и великий светильник, разливавший свой свет повсюду, куда только начинал проникать мрак учения арианского, не мог также оставаться равнодушным зрителем несправедливости Евсевия, непонимавшего какой опасности он подвергал себя и паству свою через удаление от себя Великого Василия. И потому при первом удобном случае он написал Евсевию письмо, в котором с полною свободою христианина, имеющего в виду только славу Божию и пользу ближнего, напоминая об оскорблениях, нанесенных им его другу Василию, убеждал его возвратиться к тем чувствам, которые он питал к нему при первом его вступлении в должность пресвитера. Евсевий, не умевши воспользоваться советами и усердием к делу св. Василия, вскоре после его удаления пригласил на духовные совещания Григория. Св. Григорий во имя его собственной правдивости прося у него позволения высказать ему все, что было у него на сердце, писал ему: «снизойди к моему дерзновению, иначе обидишь, лишая меня свободы и принуждая скрывать в себе болезненную скорбь подобно какому-то гнойному и злокачественному вреду. Как радуюсь, что делаешь мне честь и приглашаешь меня на духовные совещания и собрания; так тяжело для меня оскорбление, какое терпел и доселе терпит от твоего благоговения досточестнейший брат Василий с самого начала мною избранный и доселе остающийся для меня товарищем жизни, учения и самого высокого любомудрия, и я за такое избрание ни мало не охуждаю себя, – потому что скромнее будет сказать так, иначе подумаешь, что похваляя его совершенства, хвалю сам себя. Но ты унижая его и оказывая честь мне по моему мнению поступаешь почти так же, как если бы кто одного и того же человека стал одною рукою гладить по голове, а другою бить по щеке, или подломав основание дома, начал расписывать его стены и украшать наружность. |
| Предки Василия Великого происходили из малоазийских областей Римской (Византийской) империи: Понта по линии отца и Каппадокии по линии матери. В обоих родах были военачальники, крупные чиновники, царедворцы, люди состоятельные, имевшие большой общественный вес или блиставшие красноречием. Широкому распространению христианства в Понте способствовал во 2-й пол. III в. ученик Оригена свт. Григорий Чудотворец, еп. Неокесарии, который был духовным наставником бабки Василия Великого со стороны отца Макрины Старшей. Василий Великий называл его вторым Моисеем. Макрина Старшая со своим мужем прославились исповеданием Христа. 2) в гонение имп. Максимина Дайи, достигшее особенной силы на Востоке в 311–313 гг. В III–IV вв. позиции христианства уже были сильны и в Каппадокии. В сер. III в. предшественником Василия Великого на Кесарийской кафедре был еп. Фирмилиан (Василий Великий говорит о нем «наш Фирмилиан», состоявший в переписке со сщмч. Киприаном, еп. Карфагенским. Современник Василия Великого имп. Юлиан Отступник (361–363) утверждал, что «чистый эллин» (т. е. язычник) в Каппадокии – явление редкое. В правление Юлиана здесь прославился мученичеством Евпсихий Из «Православной Энцклопедии», т. XII Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей. Сейчас ваша помощь нужна как никогда. Материалы по теме 11 апреля, 2024 11 апреля, 2024 11 апреля, 2024 11 апреля, 2024 11 апреля, 2024 11 апреля, 2024 11 апреля, 2024 11 апреля, 2024 11 апреля, 2024 Поделитесь, это важно Выбор читателей «Правмира» Подпишитесь на самые интересные материалы недели. Лучшие материалы Показать еще Друзья, Правмир уже много лет вместе с вами. Вся наша команда живет общим делом и призванием - служение людям и возможность сделать мир вокруг добрее и милосерднее! Такое важное и большое дело можно делать только вместе. Поэтому «Правмир» просит вас о поддержке. Например, 50 рублей в месяц это много или мало? Чашка кофе? Это не так много для семейного бюджета, но это значительная сумма для Правмира. |
| Если «младший» Григорий был скорее философом, «старший» — созерцателем, то Василий Великий занимал в каппадокийском кружке место организатора. Василий Великий взял на себя роль лидера православных в те неспокойные времена догматических споров, осложненных вмешательством империи (власть взяла сторону ариан). Василий Великий вошел в историю по многим заслугам: за борьбу с ересями, за свой монашеский устав и многое другое. Именно благодаря Василию Великому Символ веры обрел современную форму и более важно — благодаря ему Церковь нашла нужную терминологию для описания догмата Троицы. Перед Каппадокийцами, и особенно перед Василием Великим, стояла задача адекватного описания единства и различия Лиц в Троице — этого главного догмата, на котором держится вся мысль и жизнь Церкви: Василий описал его как различие усии и ипостаси, природы и личности. Именно в этих спорах, именно в трудах Василия Великого человечество обрело возможность говорить о личности, то есть в первый раз за всю историю человек смог говорить о самом себе (потому что смог говорить о Боге — о Триличном Боге). Личность и общение личностей стали пониматься как фундаментальные понятия философии. Григорий Богослов Один из трех Отцов, которых Церковь нарекла «богословами». Друг и соратник Василия Великого. Человек лирического, даже меланхолического склада, Григорий Богослов против своей воли (по настоянию отца и Василия) стоял в центре событий тех лет. Добившись победы Православия на Втором Вселенском Соборе (провозгласившем божество Духа Святого), Григорий Богослов обрел наконец спокойную жизнь и окончил ее в написании мистических и автобиографических поэм и стихов. В тринитарном богословии Церкви назианский богослов занимает главное место — никто не писал о Троице так проникновенно, так прекрасно, так поэтично, но и так точно и богословски выточено как он. Григорий Назианзин считал проповедь Божества Святого Духа миссией всей своей жизни: « никогда ничего не предпочитали мы и не могли предпочесть Никейской вере, но с Божией (помощью) держимся и будем держаться этой веры, проясняя только неясно сказанное там о Святом Духе, ибо тогда еще не возникал этот вопрос ». Григорий Богослов в речи по поводу своей хиротони: « пусть всем у нас управляет Дух, Которому предали мы самого себя и голову, помазанную елеем совершенства в Отце Вседержителе, Единородном Слове и во Святом Духе, (Который есть) Бог. Ибо до каких пор скрывать нам светильник под спудом и лишать других совершенного Божества? Не подобает ли уже поставить (светильник) на подсвечник, чтобы он светил всем церквам и душам и всей полноте вселенной, чтобы (вера в Божество Духа) была не воображаемой и начертываемой лишь в уме, но чтобы она открыто провозглашалась? Ибо именно в этом заключается совершеннейшее проявление богословия в удостоившихся такой благодати через самого Иисуса Христа ». |
| Беседа на слова: в начале бе Слово, и Слово бе у Бога. В этих словах Евангелиста св. Василий указывает верное средство к поражению двух еретиков – Ария и Савелия. Что нужно разуметь под словом начало? Слово начало дает ли право лишить Сына Божия одного из свойств божественных – безначальности? Наименование Сына Божия – Словом, как доказательство Его совечности Богу Отцу. Слово у Бога, как доказательство неслитности Божеских Ипостасей. Беседа против Ариан и Савелиан. Какую цель имел диавол, возбуждая к пагубным учениям этих двух еретиков? Кто были слушатели св. Василия, – покорные ли ученики гласу своего Пастыря, или враги, отыскивающие в его словах средство к ниспровержению его самого? Учение о Духе Святом, не согласное с учением православной Церкви, не служит ли признаком отчуждения такого учителя от благодатного озарения Духом Святым? Определение еретиков о низведении св. Василия с кафедры архиепископской и заточении его в ссылку, если он назовет в своих поучениях Духа Святого Богом. Мудрость св. Василия в доказательствах Божественного достоинства Святого Духа без наименования Его Богом. Побуждения к такой осторожности в словах. Недовольство некоторых неразумных ревнителей православия осторожностью св. Василия, и обвинение его в неправославии. Защищение его непоколебимости в православии св. Григорием Богословом и св. Афанасием Александрийским . Умиротворив враждовавших против него епископов, возвысив до возможной степени совершенства нравственность духовенства, дав благолепным храмам величественное и в высшей степени поучительное церковное богослужение, «св. Василий, – как говорит св. Григорий Богослов , – замышляет в уме нечто большее и возвышеннейшее. Другие смотрят только у себя под ногами, рассчитывают, как бы свое только было в безопасности (если это истинная безопасность), далее же не простираются и не могут подумать или привести в исполнение ничего великого и смелого: но он, хотя во всем другом соблюдал умеренность, в этом же не знает умеренности; напротив того, высоко подняв голову и озирая окрест душевным оком, объемлет всю вселенную, куда только пронеслось спасительное слово» 173 . – Что же усмотрел св. |
| В отдельных богословских положениях святитель Василий также оказался впереди своих ближайших единомышленников. В частности, вопросы богопознания были им продуманы, судя по всему, прежде них. Внимание Василия к вопросам богословской гносеологии могло быть привлечено, с одной стороны, богословским наследием Оригена, которым он занимался вместе с Григорием Богословом в пору своих аскетических упражнений в Аниссе в начале 360-х гг. 6 . С другой стороны, приняв участие в арианских спорах, он не мог обойти стороной принципиальный вопрос — проблему богопознания. Ведь его главный оппонент Евномий утверждал, что обладает совершенным знанием Божественной сущности. У святителя Василия был один непосредственный предшественник в этих вопросах – святитель Афанасий Александрийский, однако до столкновения Василия с Евномием, как отмечает превосходный знаток патристики и издатель трактата святителя Василия “Против Евномия” Б. Сесбуйе, богословские споры “не достигали такого уровня рациональной аргументации” 7 , так что можно решительно утверждать, что именно Василий Великий вывел богословскую гносеологию на качественно новый уровень. Святитель касается вопросов богопознания в своих больших и малых произведениях: в трактатах “Против Евномия” и “О Святом Духе”, в беседах на Шестоднев и в толкованиях на псалмы, в письмах, в особенности в так называемом “малом богословском трактате” – цикле писем (письма 233–236) к святителю Амфилохию Иконийскому, в различных гомилиях и аскетических сочинениях. Но в наиболее сконцентрированном виде он поднимает эти вопросы в своей третьей гомилии на библейские слова внемли себе 8 . На содержании этого настоящего богословского шедевра Василия Великого я бы хотел подробно остановиться, однако прежде следует очертить общий круг тем богословской гносеологии. Источники знания о Боге принято различать по двум наиболее общим типам – свидетельства о Боге тварного происхождения и свидетельства богооткровенные. Первый тип обычно связывают с естественным откровением (откровением в сотворённой природе), второй – с превыше-естественным откровением (Божественными действиями или энергиями). Такого понимания придерживается и святитель Василий. Познание Бога в сотворённой природе он называет “знанием из дел творения, по плодам Божественного творчества”, а богооткровенное познание – “знанием, полученным из Божественных вмешательств, проявлений или движений” в мире и ходе истории 9 . Знание второго типа, богооткровенное, засвидетельствовано прежде всего в Священном Писании и в церковном Предании. А о том, что человеку доступно некоторое ограниченное знание о Боге, запечатлённое в сотворённой природе, мы знаем и из многочисленных свидетельств Священного Писания, и из общечеловеческого религиозного опыта. |
| В отдельных богословских положениях святитель Василий также оказался впереди своих ближайших единомышленников. В частности, вопросы богопознания были им продуманы, судя по всему, прежде них. Внимание Василия к вопросам богословской гносеологии могло быть привлечено, с одной стороны, богословским наследием Оригена , которым он занимался вместе с Григорием Богословом в пору своих аскетических упражнений в Аниссе в начале 360-х гг. 6 С другой стороны, приняв участие в арианских спорах, он не мог обойти стороной принципиальный вопрос – проблему богопознания. Ведь его главный оппонент Евномий утверждал, что обладает совершенным знанием Божественной сущности. У святителя Василия был один непосредственный предшественник в этих вопросах – святитель Афанасий Александрийский , однако до столкновения Василия с Евномием, как отмечает превосходный знаток патристики и издатель трактата святителя Василия «Против Евномия» Б. Сесбуйе, богословские споры «не достигали такого уровня рациональной аргументации» 7 , так что можно решительно утверждать, что именно Василий Великий вывел богословскую гносеологию на качественно новый уровень. Святитель касается вопросов богопознания в своих больших и малых произведениях: в трактатах «Против Евномия» и «О Святом Духе», в беседах на Шестоднев и в толкованиях на псалмы, в письмах, в особенности в так называемом «малом богословском трактате» – цикле писем (письма 233–236) к святителю Амфилохию Иконийскому , в различных гомилиях и аскетических сочинениях. Но в наиболее сконцентрированном виде он поднимает эти вопросы в своей третьей гомилии на библейские слова «внемли себе» 8 . На содержании этого настоящего богословского шедевра Василия Великого я бы хотел подробно остановиться, однако прежде следует очертить общий круг тем богословской гносеологии. Источники знания о Боге принято различать по двум наиболее общим типам – свидетельства о Боге тварного происхождения и свидетельства богооткровенные. Первый тип обычно связывают с естественным откровением (откровением в сотворённой природе), второй – с превыше-естественным откровением (Божественными действиями или энергиями). Такого понимания придерживается и святитель Василий. Познание Бога в сотворённой природе он называет «знанием из дел творения, по плодам Божественного творчества» (δι τν ποιημτων), а богооткровенное познание – «знанием, полученным из Божественных вмешательств, проявлений или движений» в мире и ходе истории (κ τν νεργειν το Θεο) 9 . Знание второго типа, богооткровенное, засвидетельствовано прежде всего в Священном Писании и в церковном Предании. А о том, что человеку доступно некоторое ограниченное знание о Боге, запечатлённое в сотворённой природе, мы знаем и из многочисленных свидетельств Священного Писания , и из общечеловеческого религиозного опыта. |
| В VIII веке от св. Иоанна Дамаскина , в XI от Иоанна Евхаитского и Нила Ксанфопула Церковь приняла многия священные песни в честь трех святителей Вселенских, поемые ныне Прав. Церковию в 30 день января. От Иоанна Евхаитского сохранилось также слово на день трех Вселенских святителей. Равночестно прославляя и вместе различая их, Церковь уподобляет их трем древним патриархам – Аврааму, Исааку и Иакову; мужам мудрым, художным и смысленным; отцам, коих произволи Господь любити; праведным и избранным. 207 Василия называет Великим и священноявленным, Григория божественным и богоглого ливым, Иоанна зело златым языком: Василия церковным светилом и столпом непревратным, Григория умом небесным, архиереем превеличайшим, Иоанна златословом всезлатным: Василия, исполнил Дух Божий художества, Григория огнем высокоречия, Иоанна Христовыми устами: Василий столп огнем людем верным предваряющий и опаляющий враги, Григорий – услаждение слуха всякого, Иоанн – река духовных дарований. 208 На высоту Христовы любви восшед, Василий узрел неизреченные и божественные тайны, кои изъяснил людям, яко благочестия проповедник мудрый. Григорий разрешил связание ересей, мудростию словес и учений своих, и в единомыслии собрал православных, в благоразумии Христа хвалящих. Иоанна Христос утвердил неразоримым укреплением своей Церкви. Три суть высочайшие угодники Троицы и служители; троеострый меч благодати. 209 Паремии в день трех Вселенских учителей и святителей Церковь произносить – первую об исполнении обетования отцам народа еврейского дать им и семени их землю ханаанскую (Втор, 1:8–11, 15–17); вторую о любви к отцам народа Божия, которых особенно произвели Господь любити и избра семя их по них, паче всех язык (Втор, 10:14–21); третью о праведных, коих душа в руце Божией. Бог искуси их, и обрете их достойны Себе: благодать и милость в преподобных Его и посещение во избранных Его ( Прем. 3:1–9 ). Евангелие утреннее полагается в честь трех святителей то же, что в 1 день января; чтением апостольским на литургии Церковь возвещает о священстве Христовом, по чину Мельхиседекову ( Евр. 13:7–16 ); а Евангелие благовествует о высоком звании апостолов и их ближайших преемников в Церкви Христовой – святителей. ( Мф. 5:14–19 ). |
|
|
