| Разделы портала «Азбука веры» Сайт о здоровье и медицине психотерапевт Д.А. Авдеев 18.05.2017 18.04.2023 ( 10 голосов: 5.0 из 5) «Стрессовые ситуации» являются неотъемлемой частью современного бытия, избежать их или обойти стороной просто невозможно. А вот изменить свое отношение к ним и пережить с минимальными потерями для здоровья – можно. Об этом мы беседуем с психотерапевтом, медицинским психологом, кандидатом медицинских наук, автором многочисленных книг и статей Дмитрием Александровичем Авдеевым. – Дмитрий Александрович, какое психическое и физическое состояние человека называется «стрессом»? – Сам термин «стресс» предложил канадский физиолог Ганс Селье в 1936 году, он определил стресс, как «реакцию организма на специфически неблагоприятные факторы», которые могут быть разными: физическими, физиологическими и психологическими. Его теория не нова, до него замечательный русский терапевт Сергей Петрович Боткин описывал, как реагирует нервная система человека на те или иные неблагоприятные факторы. Но первоисточником в этом вопросе для нас является наследие святых отцов Православной Церкви – используя такие слова-определения, как «скорби», «страдания», «искушения», они учат нас, как правильно на эти явления реагировать, делая акцент не на физиологические, а на духовные аспекты. – Получается, что верующий человек более защищен от стрессовых ситуаций? – Каждый из нас имеет свою шкалу ценностей: то, что для одного человека очень значимо, для другого никакого значения не имеет. Для православных людей жизнь немыслима без веры, без духовной составляющей бытия. Верующий человек понимает, что он живет в потоке святого Промысла Божия, и с ним ничего не случается просто так, и волос с его головы не упадет случайно. Поэтому вера в Промысл Божий, молитва и участие в Церковных Таинствах и есть защита от тех неблагоприятных факторов, которые окружают нас в жизни. – А если стрессовая ситуация затягивается надолго? – Внешние обстоятельства могут быть неизменными довольно долгое время. |
| Скачать epub pdf Литература 445 Авалов. В борьбе с большевиками. Гамбург. 1925 г. Авдеев. Николай Романов в Тобольске и в Екатеринбурге. «Кр. Новь» 5. 1928 г. (Перепечатано в парижских «Днях»). Алданов. Убийство гр. Мирбаха. «Посл. Нов.». Январь 1936 г. Аель. Быль или легенда. «Русское Время» (Париж). 13 янв. 1929 г. Андрей Вл. (вел. кн.). Из дневника 1916 – 1917 г. «Кр. Арх.» XXVI. Анишев. Очерки истории гражданской войны. М. 1923 г. Анэ . La Revolution Russe. Париж. 1919 г. Баранов. Октябрь и начало гражданской войны на Урале. М. 1928 г. Бауермейстер. Шпионы прикрывают фронт. «Возрождение», 21 окт. 1933 г. Бенкендорф. Last days of Tsarskoe Selo. Лондон. 1927 г. (Revue des deux Mondes. Париж. 1927 – 1928 г.). Беседовский. На путях к Термидору. Париж. 1930 г. Берти. За кулисами Антанты. М. 1927 г. Боткин. Что было сделано для спасения имп. Николая II. «Рус. Лет.» кн. 7. Ботмер. Mit Graf Mirbach in Moskau. Берлин. 1922 г. Бубликов. Русская революция. Нью-Йорк. 1918 г. Будберг. Дневник. «Ар. Р. Рев.». XIII. Булыгин. Попытки спасти Николая II и царскую семью. «Сегодня» (Рига), июль 1928 г. Булыгин. The murder of the Romanovs. Лондон. 1933 г. Бунин. «Окаянные Дни». Соч. т. V. Берлин. 1935 г. Бурцев. «Истинные убийцы Николая II – Ленин и его товарищи». «Общее Дело», 1921 г. Бьюкенен. Моя миссия в России, т. II. Берлин. 1924 г. Бьюкенен М. Крушение Великой Империи. Париж. 1933 г. Быков. Последние дни Романовых. Свердловск. 1926 г. Быков. Последние дни последнего царя. В сбор. «Рабочая революция на Урале (переп. в „Ар. Р. Р.», XVI). Белая Книга . Le bolshevisme en Russie. Париж. 1919 г. Василевский (Не Буква) . Николай II. Берлин. 1923 г. Вильтон. Пследние дни Романовых. Берлин. 1923 г. Виноградский. Записка о Совете Общ. Деятелей. «На чужой стороне», 9. Берлин-Прага. Воейков. С Царем и без Царя. Гельсингфорс. 1936 г. Вознесенский. Москва в 1917 г. М. 1928 г. Волков. Около Царской Семьи. Париж. 1922 г. Волконская. Воспоминания б. голландского посланника в России. «Возр», 3 мая 1940 г. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Россия в XIX в. - нач. XX. Персоналии АНАСТАСИЯ КИЕВСКАЯ (Александра Петровна; 1838-1900), мон., основательница киевского в честь Покрова Пресв. Богородицы жен. мон-ря, вел. кн. ВЕНЕЛИН Юрий Иванович (1802 - 1839), один из зачинателей российской болгаристики, историк, филолог, этнограф, фольклорист ГААЗ Федор Петрович (наст. имя Фридрих Йозеф; 1780 - 1853), врач-филантроп, католич. общественный деятель ГЕРЬЕ Владимир Иванович (1837 - 1919), историк, политический деятель, чл.-кор. имп. С.-Петербургской АН (1902) ГОЛИЦЫН Александр Николаевич (1773 - 1844), кн., обер-прокурор Святейшего Синода (1803 - 1817), министр духовных дел и народного просвещения (1817 - 1824) ДУБЯНСКИЕ один из дворянских родов в России, представители к-рого в XVIII-XIX вв. были церковными и муз. деятелями ЕВГЕНИЙ Боткин Евгений Сергеевич (1865-1918), лейб-медик имп. мч. Николая II, св. прав. врач, страстотерпец (4 июля и в Соборе новомучеников и исповедников Церкви Русской) ЕЛИСАВЕТА ФЕОДОРОВНА вел. кнг., прмц. (пам. 5 июля, в Соборе Екатеринбургских святых, в Соборе Московских святых, в Соборе С.-Петербургских святых, в Соборе Костромских святых и в Соборе новомучеников и исповедников Российских) ЕРМОЛОВ Алексей Петрович (1777 - 1861), российский гос. и военный деятель, ген. от инфантерии (1818), ген. от артиллерии (1837), почетный член С.-Петербургской АН (1818) КЕДРОВ Константин Васильевич (1827-1903), педагог, директор С.-Петербургского историко-филологического ин-та КОКОВЦОВ Владимир Николаевич (1853 – 1943), российский государственный деятель, граф (с 1914), действительный тайный советник, член Государственного Совета (с 1905). ЛУКЬЯНОВ Сергей Михайлович (1855 - 1935), обер-прокурор (1909-1911) Синода, гос., общественный и медицинский деятель, педагог, литератор МАРИЯ НИКОЛАЕВНА (1899-1918), великая княжна, мученица (пам. 4 июля, в Соборе Екатеринбургских святых, в Соборе Костромских святых, в Соборе С.-Петербургских святых и в Соборе новомучеников и исповедников Церкви Русской) |
| Евгений Боткин: с царем до конца Доктора, расстрелянного вместе с царской семьей, причислили к лику святых Елена Горбачева Источник: Русская планета Русская Православная Церковь канонизировала Евгения Боткина — врача, который не покинул императора в его смертный час и был расстрелян вместе с ним и его семьей в Екатеринбурге. Биографию нового подвижника вспоминает «Русская планета». Семья императора Несмотря на то что династия Боткиных верой и правдой служила сразу двум российским императорам — Александру II и Александру III, Евгений Боткин получил должность лейб-медика (придворного медика) не из-за достижений своих именитых предков (его отцом был знаменитый доктор Сергей Петрович Боткин, в честь которого названа одна из центральных больниц в Москве). Когда в 1907 году место главного врача императорской семьи освободилось, императрица Александра Федоровна сказала, что хочет видеть в этом качестве Боткина. Когда ей сказали, что в Петербурге есть два медика с такой фамилией, она добавила: «Того, что был на войне!» Боткин отправился на войну добровольцем. К тому моменту он достиг неплохих успехов во врачебной карьере, был женат, имел четверых детей. В годы Русско-японской войны он координировал работу медицинских частей при российской армии. Должность административная, но Боткин, несмотря на это, предпочитал больше времени проводить на передовой и не боялся в случае чего исполнять роль ротного фельдшера, помогая солдатам прямо на поле боя. За свои труды он был награжден офицерскими боевыми орденами, а после окончания войны написал книгу «Свет и тени Русско-японской войны». Эта книга и привела Боткина к должности лейб-медика императорской семьи. После ее прочтения Александра Федоровна никого, кроме него, в качестве императорского врача и видеть не хотела. Императрица выбрала Евгения Боткина еще по одной причине — болезнь цесаревича Алексея. Как врач Боткин изучал иммунологию, а также свойства крови. Следить за здоровьем молодого цесаревича, больного гемофилией, стало одной из главных его обязанностей при императорском дворе. |
| После смерти Петра Кононовича в 1853 году старшие братья обеспечили всех членов семьи, кто не занимался чайным делом, и дружно выделили 100 тысяч рублей приданого для сестры Марии, которая в 1857 году вышла замуж за А.А. Фета: на эти деньги и было куплено поэтом имение в Орловской губернии. Другая их сестра, Екатерина Петровна, стала женой фабриканта Ивана Васильевича Щукина, так что знаменитый коллекционер французского импрессионизма Сергей Иванович Щукин и великий собиратель предметов русской старины Петр Иванович Щукин приходились внуками Петру Кононовичу Боткину. Фактическим же главой чайной фирмы стал Петр Петрович Боткин, прирожденный купец и очень набожный человек. Он был усердным старостой своей приходской Успенской церкви на Покровке, следил за состоянием здания храма и удовлетворял все его материальные нужды. А после освящения храма Христа Спасителя стал и его старостой: эту должность традиционно занимали состоятельные купцы, имевшие возможность на свои средства обеспечивать храм всем необходимым и поддерживать его в исправности. Современники запомнили, как Петр Боткин-младший чтил Владимирскую икону Божией Матери и всегда по дороге заходил в Успенский собор, чтобы поклониться ей. Он помогал строить православные храмы даже в… Аргентине. В 1887 году православные жители Буэнос-Айреса, среди которых были и выходцы из России, обратились к Александру III с просьбой устроить им православную церковь. Просьба со временем была исполнена: сам Николай II с вдовствующей императрицей Марией Федоровной внесли пожертвование на этот храм, а в числе других благотворителей был и П.П. Боткин. Все это способствовало успеху чаеторговли: боткинская фирма процветала. У П.П. Боткина была очень редкая черта: он не носил усы и бороду – главнейший купеческий признак, но с ним охотно имели дело самые патриархальные купцы. Отличался набожностью и Дмитрий Петрович Боткин, один из старших сыновей Петра Кононовича. Женившись на Софье Мазуриной, внучке известного московского городского головы, он обзавелся и собственным домом, в который каждый год привозили для молебна чудотворную Иверскую икону и образ Спаса из кремлевской часовни у Спасских ворот. Дмитрий Петрович жертвовал средства на благоукрашение Корсунско-Богородицкого собора –главного храма города Торопца, родного для Боткиных. Его святыню – Корсунскую икону Божией Матери – подарила Торопцу полоцкая княжна в память о своем венчании с Александром Невским. Сам Дмитрий Петрович собирал картины, одним из первых в России увлекшись живописью Коро, Курбе и Милле. Будучи дружен с Павлом Третьяковым, он нередко помогал ему в подборе полотен. А его брат Михаил Боткин сам обнаружил способности к рисованию и поступил в петербургскую Академию художеств, где учился у Ф. Бруни (расписывавшего храм Христа Спасителя), получил звание академика исторической живописи и в 1882 году был назначен членом Комиссии по реставрации придворного кремлевского Благовещенского собора. |
| Лейб-хирург Сергей Петрович Фёдоров Между тем фигура Евгения Сергеевича не столь проста и однозначна, как это может показаться при первом поверхностном взгляде. Подобно своему коллеге профессору С.П. Федорову, доктор Е.С. Боткин придерживался либеральных взглядов. «Это был умный, либерально настроенный господин, - отмечала подруга Императрицы Ю.А. Ден. - ...Его политические воззрения поначалу расходились с идеологией монархистов...» Так же, как и профессор С.П. Федоров , Е.С. Боткин использовал свое положение для иных, не связанных с исполнением профессиональных обязанностей, целей. Так, его дочь пишет, что однажды Евгений Сергеевич «убедился, что необходимо назначение сильного, интеллигентного и неподкупного человека в Святейший Синод, чтобы остановить всё возрастающее влияние Распутина. [...] Когда этот пост стал вакантным, мой отец употребил всё свое влияние, чтобы выдвинуть одного из своих друзей Сергея Лукьянова - абсолютно преданного Монархии, очень смелого человека. Он был бывшим студентом моего деда и не имел никаких связей при Дворе и в духовной среде. Как выдающийся патолог, он обладал интеллигентностью и исключительной способностью логически мыслить. [...] Его прямолинейность завоевала уважение Столыпина, который был также очень дружен с моим отцом» . Вот, оказывается, кому, помимо П.А. Столыпина, обязаны мы появлением на посту Обер-прокурора Св. Синода рационалиста-невера С.М. Лукьянова. Вскоре, правда, выяснилось, что быть «выдающимся патологом», вовсе не одно и то же, что разбираться в церковных вопросах. По отзыву митрополита Евлогия (Георгиевского), Сергей Михайлович «не знал ни Церкви, ни народа» . Резкое недовольство его деятельностью выражено в одном из частных писем владыки Серафима (Чичагова) (16.5.1910): «Пока Ст[олыпин] и Лукьянов - в силе, можно ли помышлять о восстановлении Синода? Государство совсем придавило Церковь и катастрофа неизбежна» . Использовавшийся П.А. Столыпиным в качестве одной из немногих своих креатур в антираспутинской кампании (вполне соответствовавшей также видам Е.С. Боткина), С.М. Лукьянов был, в конце концов, отставлен 2 мая 1911 г. от должности, вопреки тому, что совершенно безосновательно пишут, даже и до сих пор, некоторые ангажированные исследователи, вовсе не за неприятие Царского Друга, а за допущение им спровоцированного иеромонахом Илиодором и поддержанного епископом Гермогеном т.н. «Царицынского скандала» . |
| «Чайные короли» Боткины овладевали новыми чайными рубежами, не держась за «старинку». Когда в середине XIX века правительство решило завозить английский чай через западные границы империи, Боткины завели собственную закупочную контору в Лондоне и одними из первых привезли в Москву диковинный индийский и цейлонский чай, освоенный англичанами. Эксперимент был рискованным, ибо Москва всегда отдавала предпочтение китайскому чаю. Вскоре на чайный рынок хлынули всевозможные подделки, но боткинский чай оставался всегда чаем высшего качества. Иван Шмелев приводит прибаутку, с которой подавали элитный боткинский чай: «Кому – вот те на, а для вас – господина Боткина! Кому пареного, а для вас – баринова!». «Чайное благополучие» Боткиных дало возможность встать на ноги всем членам этой огромной семьи. От двух браков у Петра Кононовича было девять сыновей и пять дочерей. После Отечественной войны 1812 года он купил особняк на Земляном валу, 35. Дом этот чудом уцелел, и его теперь украшает мемориальная доска в память о том, что именно здесь в сентябре 1832 года родился Сергей Петрович Боткин, светило русской медицины. Интересно, что в этих же краях появился на свет и провел детство другой великий русский врач – Николай Пирогов, будущий учитель доктора Боткина. Он даже ходил на Верхнюю Сыромятническую улицу в то самое училище Кряжева, в котором позднее учился и Василий Боткин, старший брат Сергея Боткина. А приходской церковью Боткиных, вероятно, была Троицкая церковь в Сыромятниках, близ Курского вокзала, снесенная большевиками. В том же 1832 году вскоре после рождения сына Сергея, который был его одиннадцатым ребенком, Петр Кононович купил новую большую усадьбу в Петроверигском переулке, 4 – настоящее родовое гнездо. Боткины успели застать легендарную Петроверигскую церковь, оставившую имя переулку. Деревянный храм был основан в 1547 году по приказу Ивана Грозного, в память о дне его венчания на престол, которое состоялось в праздник Поклонения честным веригам апостола Петра. Каменный же храм выстроил своим коштом боярин И.Д Милославский в 1669 году, поскольку свадьба царя Алексея Михайловича с его дочерью Марией Милославской тоже была отпразднована в этот день. Древняя церковь пережила нашествие Наполеона, но была упразднена в 1840 году. И приходским храмом Боткиных стала церковь Успения Пресвятой Богородицы на Покровке – любимая церковь Ф.М. Достоевского. |
| В книге «Я полюбил страдание» меня поразили мужество, искренность, священническая и врачебная честность святого Книга до глубины души поразила тем, сколько страданий перенес этот человек, поразили его мужество, искренность, священническая и врачебная честность. Впоследствии, обсуждая тему врачебных ошибок и грехов, мы, конечно же, обращали внимание на то, что все серьезные ученые — Николай Иванович Пирогов, Сергей Петрович Боткин и другие — не скрывали свои ошибки, считая признаком малодушия не обращать внимания на них, не анализировать их и не доносить их до последующих поколений врачей. Святитель Лука в своей книге описал не только свои ошибки в медицинской сфере, но и моменты малодушия, неправильного служения как священнослужителя, как епископа. Описал, как он потом мучился, как Промысл Божий исправлял его неправильные действия, как ему приходилось за них расплачиваться, будучи уже в архиерейском сане. Эта научная и человеческая честность сразу же вызвала доверие к автору, который не скрывал перипетий своего жизненного пути. Книга сыграла большую роль в моем дальнейшем хирургическом и пастырском становлении. А тогда мое сердце разрывалось между желанием быть священником и остаться в медицине, которой, впрочем, я был глубоко не удовлетворен. Возник так называемый профессиональный кризис. Было очевидно, что исцеление тела без очищения души больного человека от грехов имеет несовершенный и половинчатый характер, что корень болезни, глубоко закопанный в недрах души грешника, будет провоцировать новую болезнь тела при его внешнем исцелении и видимом благополучии. Часто прибегая в своей клинической практике к Таинствам Церкви, я четко видел кардинальные изменения в патофизиологических процессах в организме моих больных, которые не поддавались общемедицинским канонам и логике. — Легко ли далось вам решение совместить врачебную и священническую деятельность? — Для познания воли Божией я поехал к известному старцу протоиерею Николаю Гурьянову. Он благословил меня не бросать медицину, а соединить служение Богу и ближнему. |
| Степан Петрович Шевырев Однако весь этот шум вынес на поверхность немало духовных вопросов и таких тонкостей общественной и частной жизни, о которых интеллигенция того времени почти или вовсе не задумывалась. Гоголь как бы пробил полынью в толще льда и так или иначе открыл доступ к живительной влаге. В спорах быстро выявилась преобладающая тенденция – неприятие книги. Ее решительно осудили А. И. Герцен, В. Г. Белинский и другие люди западнического направления (Т. Н. Грановский, И. С. Тургенев, В. П. Боткин, П. В. Анненков). В славянофильских кругах книга Гоголя была принята по-разному. Так, Алексей Степанович Хомяков защищал ее, а семья Аксаковых в мнениях о ней разделилась. Сергей Тимофеевич, глава этой семьи, выговаривал Гоголю: «Вы грубо и жалко ошиблись. Вы совершенно сбились, запутались, противоречите сами себе беспрестанно и, думая служить Небу и человечеству, – оскорбляете и Бога и человека» . Его сын Константин усмотрел в книге некую ложь: «Ложь не в смысле обмана и не в смысле ошибки – нет, а в смысле неискренности прежде всего. Это внутренняя неправда человека с самим собою…» . Иван Аксаков, напротив, считал, что «Гоголь прав и является в этой книге как идеал художника-христианина…» . Авторитетнейший из мыслящих москвичей Петр Яковлевич Чаадаев, как всегда, имел своеобразное мнение. «При некоторых страницах слабых, а иных и даже грешных, – писал он князю Петру Андреевичу Вяземскому, – в книге его (Гоголя. – В. В. ) находятся страницы красоты изумительной, полные правды беспредельной, страницы такие, что, читая их, радуешься и гордишься, что говоришь на том языке, на котором такие вещи говорятся» . На «Выбранные места…» откликнулись почти все журналы и газеты. В мартовских номерах «Московского Городского Листка» была напечатана статья Аполлона Григорьева «Гоголь и его последняя книга» – первая по времени попытка истолкования «Переписки». Разбирая «странную», по его слову, книгу Гоголя, критик утверждал, что она есть болезненный момент в духовном развитии автора, но самую болезненность считал характерной для эпохи и величайшей заслугой Гоголя находил мысль о необходимости для всякой личности «собрания себя всего в самого себя». |
| Святой праведный Иоанн Кронштадтский В Кронштадт к отцу Иоанну со всей страны приезжали богомольцы. Исповедовал он в иные дни по 12 часов и причащал тысячи людей в течение 3–4 часов непрерывно. Праведная жизнь и духовные подвиги снискали отцу Иоанну Кронштадтскому благодать творить чудеса. Первый случай, открывший людям великую силу его молитвы, относится к 1880 г. Один сановник в Петербурге пригласил отца Иоанна помолиться о нем. Он уже два года не поднимался с постели. Отец Иоанн, помолившись, сказал больному: «Встань, и помолимся вместе!» Больной вдруг встал. На другой день он был совершенно здоров. В 1882 г. княжна З.Н. Шаховская была в безнадежном состоянии из-за общего заражения крови. Она уже не могла подниматься с одра. Ночью она видела отца Иоанна и сказала об этом своему отцу. Лечивший княжну профессор Сергей Петрович Боткин, знаменитый терапевт, встретил отца Иоанна просьбой помочь ему. После молитвы больная успокоилась. На другой день отец Иоанн приехал со Святыми Дарами и причастил умиравшую. Она уснула, проспала шесть часов и встала здоровой. Жила она после этого еще полвека. В 1884 г. молитва отца Иоанна Кронштадтского подняла на глазах у родителей 13-летнюю парализованную княжну Барятинскую. Когда пастырская деятельность отца Иоанна Кронштадтского прошла полувековой рубеж, появились признаки того, что могучий и пламенный труд Господу подходит к концу. С 1905 г. он начинает болеть. 9 декабря (по ст.ст.) 1908 г. он последний раз отслужил литургию. Вероятно, отец Иоанн имел откровение о дне своей кончины. Последние дни был в забытьи. 18 числа, придя в сознание, спросил, какое число. Получив ответ, произнес: «Ну хорошо, значит еще два дня». Утром 20 декабря 1908 г. душа его отошла ко Господу. Император Николай Александрович выразил свою скорбь в специальном рескрипте: «Неисповедимому Промыслу Божию было угодно, чтобы угас светильник Церкви Христовой и молитвенник земли Русской, всенародно чтимый пастырь и праведник, отец Иоанн Кронштадтский». скрыть способы оплаты |
|
|
