Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла К. Де Боор. Фотография. Нач. XX в. [нем. de Boor] Карл Готхард (4.03.1848, Гамбург - 31.01.1923, Марбург), нем. историк, византинист, проф. ун-та в Бреслау (ныне Вроцлав, Польша), исследователь и издатель визант. текстов. Сын гамбургского адвоката Карла де Боора и Августы Шварце. После ранней смерти родителей 14-летний де Б. воспитывался в семье преподавателя в Ратцебурге (Германия). C 1868 г. изучал классическую филологию, археологию и историю в Боннском ун-те. В период франко-прусской войны 1870-1871 гг. воевал добровольцем и заслужил Железный крест за то, что в одном из сражений после гибели всех офицеров принял на себя командование и взял штурмом важную позицию неприятеля. После окончания войны де Б. продолжил обучение в Берлинском ун-те (осень 1871 - кон. 1872). По предложению своего учителя Т. Моммзена де Б. занялся изучением визант. рукописей. С этой целью он позднее предпринял ряд научных поездок в Великобританию (1874), Грецию (1876), Италию (1895/98), Испанию (1899) и работал там преимущественно в монастырских б-ках. В янв. 1873 г. защитил докт. диссертацию в Берлине. В июне 1879 г. начал работу в б-ке Берлинского ун-та, получив 8 месяцев спустя должность ассистента Королевской б-ки в Берлине. Моммзен дал ему рекомендацию на должность доцента. С мая 1886 г. хранитель в университетской б-ке Бонна. В том же году де Б. переехал в Бреслау, получил должность библиотекаря в местном университете, позднее - старшего библиотекаря. С 1897 г. профессор. В течение этих лет де Б. испытывал материальные затруднения, так что едва находил время для научных изысканий и был вынужден занимать адм. должности. Де Б. подготовил критические издания значительного числа важнейших исторических источников, в т. ч. Хроники Феофана Исповедника (нач. IX в.), Хронику Георгия Амартола (сер. IX в.), исторических сочинений Никифора I , патриарха К-польского (кон. VIII в.). Его исследования рукописной традиции этих и др. текстов, поднявшие сложнейшие вопросы визант. источниковедения и характеризующиеся превосходным знанием материала и методической строгостью, стимулировали дальнейшее развитие визант. филологии.

http://pravenc.ru/text/171529.html

Сортировать по Исключить новости Патриарх глазами фотохудожника Фотограф — человек, который всех видит. Хороший фотограф — человек, которого, кроме того, никто не замечает. Фотограф, снимающий во время богослужения, должен быть очень и очень хорошим. А фотограф, снимающий на патриарших богослужениях, еще и летописец. 15 ноября, 2011 Фотограф — человек, который всех видит. Хороший фотограф — человек, которого, кроме того, никто не замечает. Фотограф, снимающий во время богослужения, должен быть очень и очень хорошим. А фотограф, снимающий на патриарших богослужениях, еще и летописец. Фотограф — человек, который всех видит. Хороший фотограф — человек, которого, кроме того, никто не замечает. Фотограф, снимающий во время богослужения, должен быть очень и очень хорошим — не отвлечь священников от служения, мирян — от молитвы, не нарушить благоговейного настроения, не «спугнуть» ощущение благодати… В совместной молитве чад Церкви и Предстоятеля выражается не просто «политическое», «юрисдикционное» единство, но и символическим образом изображается единство Церкви со Христом. Именно поэтому богослужения, совершаемые Патриархом, и все мероприятия, в которых участвует и во время которых общается с паствой Патриарх, всегда широко освещаются. И именно поэтому фотограф, работающий на таких мероприятиях — не только художник, но и летописец, взор которого фиксирует происходящее и через кадр передает в будущее. Как встречают люди своего Предстоятеля — Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла? Как сам Патриарх общается с людьми? Какая атмосфера царит вокруг него? О своих впечатлениях корреспонденту ПРАВМИРа рассказали фотографы Московской Патриархии — Сергей Власов и Кирилл Новотарский. Официальные визиты Патриарха: атмосфера радости   Сергей Николаевич Власов работает в Московской Патриархии с 1993 года. Его работы публикуются в «Журнале Московской Патриархии», «Церковном вестнике», на официальном сайте Русской Православной Церкви Патриархия.ru и в других изданиях. Сергей Власов

http://pravmir.ru/patriarx-glazami-fotox...

Главные отличия «вульгаты» от первоначальной редакции состоят в следующем: сильно сокращены длинные серии библейских цитат; выдержки из св. отцов также зачастую даны в сжатом виде; нек-рые части текста исключены (в частности, из рассказа о сарацинах - P, fol. 309-313v), переставлены и т. п.; неск. законченных сюжетов, в т. ч. рассказ о павликианах и повесть о св. Арсении, заменены др. текстами сходного содержания (P. 718-725 и 567-574 в изданиях де Боора-Вирта). В качестве дополнительного источника кроме «Послания» привлекался также некий памятник, содержавший краткие сведения о Вселенских Соборах (о I: P. 509.2-13, о II: P. 575.7-576.2, о III: P. 605.11-606.22, о IV: P. 611.20-612.20, о V: P. 629.1-630.7 и о VI: P. 725.15-726.21). Составителем «вульгаты» была также интерполирована известная история о сожжении иконоборческим имп. Львом III (717-741) высшего уч-ща в К-поле (P. 742.1-22). Издания Впервые хроника Г. А. была издана в 1859 г. в С.-Петербурге Э. фон Муральтом. Этот текст затем был перепечатан в PG (T. 110. Col. 10-1327). Издание Муральта формально основывалось на 27 рукописях, однако разночтения отмечены выборочно и бессистемно. Никакой попытки сопоставить и выяснить хронологическую последовательность различных редакций и вариантов рукописной традиции издатель не предпринял и только запутал ситуацию, необоснованно отдав предпочтение тем или иным рукописям (что, в частности, привело к засорению текста многочисленными интерполяциями из поздних кодексов) и небрежно составив научный аппарат. Работа Муральта не могла удовлетворить требованиям зап. науки. Исправить положение взялся К. де Боор, перед этим подготовивший образцовое по критериям того времени издание «Хронографии» прп. Феофана Исповедника . Хотя де Боор полагал, что первоначальной является редакция P, он предпочел прежде всего опубликовать критический текст «вульгаты» из-за ее значительно большей популярности и распространенности в Византии (о существовании «Летовника» текстологически более ценного, чем редакция P, де Боор не упом.). Текст P планировалось напечатать в 3-м т. издания, однако де Боору удалось в 1904 г. выпустить только 2 тома, содержащие полный текст «вульгаты» и пространную вступительную статью с подробным разбором рукописной традиции и источников хроники (на лат. языке). Поскольку указатели также должны были находиться в 3-м т., издание осталось без научного аппарата, что существенно осложняет работу с текстом. В 1978 г. П. Вирт дополнил издание де Боора нек-рыми новыми данными. Подробнейшее описание всех известных к 80-м гг. XX в. рукописей хроники Г. А. дано в неопубликованной диссертации М. А. Монежье дю Сорбье. Источники

http://pravenc.ru/text/164333.html

    5 Анан кайра эле: «Кирбейт алар   Эс алдырчу жериме эч качан»—     деп Ыйык Жазууда айтылып жатат. 6 Жакшы Кабарды бизден мурун уккандар Кудайдын эс алдырчу жерине Ага баш ийбегендиктен улам кирбей калышкан. Бирок ал жакка кирг жол дагы эле ачык.   7 Ошондуктан Кудай «бгн» деп, кайрадан атайын убакытты белгилеп койду. Жогоруда айтылгандай, кп жыл ткн со, Кудай Дт аркылуу: «Эгер бгн уксаар Кудай нн,   Болбогула томоюн!»—     деген. 8 Анткени ошол эс алууну элге Нун уулу Жашыя берген болсо, анда Кудай кийин башка кн тууралуу кайра сз кылмак эмес. 9 Демек, Кудай адамдары чн атайын эс алар кн да келет. 10 Анткени Кудай знн бардык иштерин бтп, эс алгандай, убада кылынган ошол эс алууну кабыл алгандар да з иштеринен эс алышат.   11 Ошондуктан баш ийбегендиктен улам ойрон болгон байыркылардай болбостон, ошол эс алууга жетг умтулалы. 12 Анткени Кудайдын сз тир жана кудуретт. Ал эки мизд кылычтан да курч. Ичибизге сгп кирип, ал рух менен жанды, муундар менен чучуктарды ажырата блт да, адамдын жашырын ойлору менен ниеттеринин жакшы же жаман экенин даана крстт. 13 Жаратылгандын эч бири Кудайдан жашырына албайт. Бардыгы Анын кз алдында алаканга салгандай ачык. Биз баарыбыз Ага чындыкты айтышыбыз керек болот.   Ыйса — башкы динкызматчы   14 Биздин ккк ктрлп кеткен улуу Башкы динкызматчыбыз — Кудай Уулу Ыйса бар экенин билип, тутунган ишенимибизде бек туралы. 15 Ал алсыз жагыбызды тшнп, бизге боор ачыган Башкы динкызматчы. Бизге окшоп Ал бардык сыноолордон ткн. Бирок эч качан кн кетирген эмес. 16 Ошондуктан ырайымдуу Кудайдын тагынын алдына тайманбастан баралы. Ал бизге боор ачып, муктаж болуп турганыбызда кайрымдуулук менен жардам берет.   5   1 Кандай гана башкы динкызматчы болбосун, ал адамдардын арасынан тандалат да, алардын кл катары Кудайга кызмат кылууга дайындалып, кнлр чн курмандык чалып, тартууларды алып келет. 2 знн да кемчиликтери бар болгондуктан, Ал билбестиктен улам жаылыштык кетиргендерди тшнт.

http://pravbiblioteka.ru/reader/?bid=523...

Кроме того, также следуя риторической культуре своего времени, Н. К. К. стремился значительную часть сведений, заимствованных из более ранних источников, излагать авторским стилем, меняя характер формулировок, придавая фразам большую изящность и ясность. Это обстоятельство часто создает впечатление, что Н. К. К. в тех или иных местах использовал не известный нам источник, а некую не дошедшую до нас, но сходную с ним версию. В ряде случаев невозможно определить, имело ли место прямое заимствование, использован неизвестный источник или это авторская переработка. К. Г. де Боор еще в кон. XIX в. определил «Церковную историю» Н. К. К. как целиком компилятивную и недобросовестную, т. к., по его мнению, Н. К. К. неаккуратно и неточно цитировал источники ( Boor. 1896). Де Боор также выдвинул гипотезу о том, что основой труда Н. К. К. послужило некое несохранившееся церковно-историческое сочинение X в. Опираясь на это мнение авторитетнейшего ученого, мн. научные школы были склонны негативно определять ценность труда Н. К. К. и как исторического сочинения, и как памятника интеллектуальной культуры К-польской Церкви. Однако с мнением де Боора не согласилась часть специалистов, а дальнейшие детальные исследования, в основном многолетняя работа Генца и Винкельманна по реконструкции базы источников труда Н. К. К., позволили окончательно признать историческую и культурную ценность «Церковной истории». Гипотеза о протоварианте истории Н. К. К. X в. также полностью опровергнута ( Gentz, Aland. 1949; Gentz, Winkelmann. 1966; Винкельман. 1971; Idem. 1987). С т. зр. совр. научных стандартов Н. К. К. безусловно является компилятором. Объем заимствованного текста в его труде намного превосходит объем оригинального. Тем не менее в работе есть ряд черт, отражающих значительный прогресс исторических знаний автора по сравнению с предшественниками - византийскими историками и хронистами. Прежде всего это относится к небывало большому для визант. традиции числу источников. Однако, несмотря на большое количество источников, навыки их критики у Н.

http://pravenc.ru/text/Никифор Каллист ...

Слова Васильевского, что мы впали бы в большие ошибки, если бы вздумали восстанавливать подлинный текст Георгия посредством вычёркивания всего, что стоит буквально или почти буквально у логофета (1. с. стр. 109), – справедливы не только относительно отдела до 813 года. Не совсем осторожно поступим мы также, вычёркивая из московского Георгия всё, что есть у логофета и отсутствует в Coisll., так как есть признаки, что некоторые отличия московского Георгия от коаленева логофета; а много ли таковых и какие они именно – это решить пока нет надёжных общих средств. Так, значит, обстоит дело и с текстами об Евфросине, – если только они не отмечены, как логофетовские, в упомянутой группе шести рукописей. Выше указано, на каких частных основаниях первый из них должен быть признан за интерполяцию. Эти основания суть: Читатели заметили, что говоря о логофете, мы повсюду предполагали, что славянский текст Публ. Библ. F IV. 307 даёт его в самом полном и чистом виде, какой вообще доступен нам. Скептицизм де Боора в статье «Die Chronik des Logotheten» (Byz. Ztschr. VI, вып. 2, стр. 233–284) и ещё пущий в его последнем (уже цитированном нами) «Berichm über die Studienreise» основан, по-видимому, на недоразумении. Де Боор говорит здесь, что, так как славянский логофет воспроизводит только одну из многочисленных греческих редакций, несущих имя Симеона логофета, то он мало помогает решить, где же, наконец, подлинный, первоначальный текст. Но в статье В.Г. Васильевского (которую де Боор знал только по реферату в Byz. Ztschr.) как раз указывалось, что Marcianus 608 даёт иную, и худшую, редакцию, чем Pemropol. F IV. 307; о венских рукописях (у Коллара supplem. 126 и 127, теперь Vindobon. hist. gr. 37 и supplem. gr. 91) Васильевский судил по недостаточному описанию Коллара и выпискам Гельцера, и колляции г. Шестакова и самого де-Боора не оправдали его ожиданий, что эти рукописи тождественны со славянским логофетом: первая рукопись оказалась вторым экземпляром Marcianus’a 608 (см. Шестаков в Виз.

http://azbyka.ru/otechnik/Boris_Melioran...

За кавалькадой семенил какой-то маленький, смешной рыже-лысый человечек, похожий одновременно на Владимира Ильича Ленина и на клоуна из книжки про цирк. При его появлении все выстроенные детприёмыши невольно засмеялись. Начальница, очевидно, подумала, что смеются над ней, и, остановившись, зло зашипела в сторону Крутирыла: — Шшто это за безобразие тако-о-ое, а? Надзиратель побагровел и заорал на нас: — Молчать! Прекратить! Смирно! — И почему-то стал лупить себя по лампасам. Мы затихли, но оторваться от рыже-лысого уже не могли. Когда человечек подбежал к ящику на ножках, мы поняли, что это фотограф. Вспрыгнув на укороченную табуретку, он засунул голову в чёрную тряпку, посуетился под ней какое-то время, затем схватил ящик, взвалил на плечо и перетащил подальше, поставив прямо в дверной проём. Тем временем Жаба с челядью устроилась на огромном помосте под портретом создателя ЧК. Лысый фотограф снова взгромоздился на табурет, залез под тряпку, снял круглый колпачок с широкой латунной трубки со стеклом и скартавил: — Когошо, пгиготовьтесь… Мы опять не выдержали — засмеялись. Крутирыло вновь рассвирепел, бросил свой стул подле Жабы и, подбежав к аппарату, закричал: — Чего гогочете, недоростки?! Вам комитет подарок сделал. А ну, смотрите на мой кулак! И выставив его над ящиком, рявкнул: — На сигнал «пли!» всем замереть, поняли? Фотограф, приготовьтесь! Раз, два, пли! Мы застыли. Лысый нажал на затвор. — Ещё повторим дважды. Раз, два, пли! На финальное «когошо!» мы не смеялись. Два других дня смешной фотограф снимал каждого из нас по отдельности. Помогали ему кудрявые пацанёнки пятнадцати-шестнадцати лет. Судя по цвету волос — сынки. Личные фотки рыжая семья изготовила отменные. Коллективную фотографию вывесили в актовом зале перед праздником. Выглядела она богато, и все бегали смотреть. Находили себя с трудом — уж больно одинаково были прилизаны. Самыми узнаваемыми на большой фотографии оказались начальники, особенно возвышавшаяся Жаба. В сравнении с нею дэпэшники смотрелись лилипутами одного помёта.

http://azbyka.ru/fiction/kreshhyonnye-kr...

На память решено было сниматься: М.С. с Короленко и Чеховым, а кругом ступеньками, прижавшись друг к другу, весь санаторий, все мы, кто с этой ессентуковской фотографией разнесет по России навсегда благодарность М.С. Зернову. А была и ещё группа: под деревом на скамейке около старого здания санатория – Короленко и с ним, как уверяли, Антон Павлович Чехов, заложив ногу на ногу и художник Реми из «Сатирикона», с поджатыми. Первым уехал Короленко в свою Полтаву и увёз тепло. Началось ненастье: с утра туман и дождик, к вечеру проглянет и снова ползет туман – какие лапистые хвостища и хвостящие носы! Темные, жуткие, беззвездные ночи. Не видно ни Бештау, ни Быка, ни Верблюда. Я только чувствую – а там вон должен быть зловещий Машук. Чехову, говорили такое, кстати – «Хмурые люди», «Скучная история» – его стихия. Но и Чехов ежился; все чаще в разговоре поминается его теплая московская квартира на 4-ой Миусской и приятель Малинин. В аллее, у источников бродит под дождем долговязый фотограф. «Скажите мне, что я дурак!» – обращался фотограф к прохожим, знакомым и незнакомым: он простить себе не мог – теперь всем известно и в Кисловодстке и в Пятигорске – упустил такой случай: не догадался снять Короленко в разных позах, а мог бы постараться подстеречь его и в ванне и на приеме, хорошо тоже у источника с кружкой... «Скажите мне, что я дурак», – тянул фотограф, как ветер тянул свое ненастье у нас на лестнице на 3-м этаже. И в ветер и в дождь летал М.С. Его осаждали со всех сторон и напористей, даже смирные и безгласные жаловались. М.С. всем обещал чудесную погоду. И вот, в последнюю неделю, как разъезжаться и закрывать санаторий, вдруг всё изменилось. И я снова увидел любимого Верблюда. И было тепло, летит паутинка, золотая осень! В аллее меня остановила маленькая девочка. «Стой», – сказала она и лукавыми глазенками посмотрела, как проверила: – «Я тебя сниму». – Ну, снимай! – Я приостановился: я, как Иван Павлович к Чехову привык к своей роли: я – художник Реми из «Сатирикона». А она вынула коробочку, пальчиком там повела, как фотограф делает.

http://azbyka.ru/otechnik/Nikolaj_Zernov...

Вернулась я от Матреши домой, а мне говорят, что меня ищет какой-то фотограф. Вскоре действительно явился человек, кото­рый назвал себя Василием Фотьяновым. Сказал, что он фотограф, что только что приехал из Рязани, и обратился ко мне с просьбой посодействовать ему и поехать вместе с ним в Анемнясево, чтобы снять Матрешу. Это совершенно неожиданное появление фотографа поразило меня, и мы на другой же день, 24 июля 1930 года, поехали вместе с ним в Анемнясево. Ехали мы, несмотря на весь предыдущий раз­говор с Матрешей, со страхом, думали, что не примет нас Матреша, но она приняла нас очень ласково и тут же согласилась снять­ся. Снимать было в маленькой комнатке при недостатке света очень неудобно. Фотограф сомневался, получится ли снимок, но и здесь как будто были чудеса. Когда он ее снимал, я смотрела на ящик аппарата, и на нем были видимы мне лики святых. Когда Матреша была снята, я сказала ей: – Матреша, да ведь он ли тебя снимал, ведь на ящике-то было очень много ликов святых? Я видела! – Ну, вот и хорошо, – ответила мне на это Матреша. Несмотря на наши опасения, снимок получился хороший. Фотограф здесь же сделал девять фотокарточек и передал их Матреше, а потом уже в Рязани сделал еще довольно много таких же и прислал их мне. Когда я эти фотокарточки принесла Матреше, она отдала их мне и при этом сказала: „Там, кому знаешь, хорошим людям давай их“». В последний период своей жизни блаженная благословила близкого ей человека, Марию Ивановну, чтобы та сама в иных случаях помазывала маслом из ее кельи больных, нуждающихся в исцелении. В 1930 году пришла к Марии Ивановне касимов­ская жительница по фамилии Берляева и рассказала, что дочь ее четырнадцати лет невыносимо мучается от боли в ноге, распух­ло колено, врачи нашли туберкулез кости и предлагают сделать операцию. Девочка сама уже не может ходить и просит, чтобы к ней пришли и принесли что-нибудь от блаженной Матроны, что­бы облегчить страдания, так как у нее особенная вера в благодат­ную силу ее молитв. Когда Мария Ивановна пришла к больной, та лежала в посте­ли и плакала: «Что вы так долго не шли?» Мария Ивановна дала ей выпить святой воды и помазала больную ногу маслом, дан­ным блаженной Матроной. Ногу перевязали, и девочка впервые почувствовала некоторое облегчение. Скоро она заснула, и наутро ей стало значительно легче. Через неделю она смогла ступать больной ногой на пол, а через три недели уже свободно ходила, не чувствуя никакой боли, и нога ее совершенно поправилась.

http://fond.ru/imennoj-ukazatel/555/Matr...

— Во всем этом горе ты ищешь то хорошее, что родители будут вспоминать с добрым чувством, — поясняет Ефим. Он вспоминает, как одна семья в последний момент согласилась на съемку, и его пустили на роды. – Старался показать поддержку мужа, как он вместе с женой дышит. Делать художественные фотографии, какие Ефим видел у зарубежных фотографов, мешает только одно: обстановка в роддомах. — В западных клиниках практически домашняя атмосфера, большие красивые палаты, хотя, может быть, и частные. Но даже палата с медицинским оборудованием все равно выглядит как комната отдыха, а не реанимация, — сожалеет Ефим. – У нас это кафель, нет теплоты вокруг. Я стараюсь снимать, чтобы на фотографиях было поменьше кафеля и побольше теплоты. Фотограф  Мария Жи  снимает роды уже шесть лет. За это время она становилась свидетельницей разных историй, разных эмоций и разных медицинских ситуаций. — Рождение ребенка – это очень интимная процедура, искренняя, в которой все собравшиеся в палате разделяют одни и те же эмоции – эмоции родителей, — рассказывает Мария. — Но при этом должны сохранять профессионализм, понимать, что правильно сказать, сделать или не делать в зависимости от развития событий. И если происходят медицинские отклонения, надо быть к этому готовым. — Если человек занимается фотографией родов постоянно, он знает последовательность действий и готов к непредсказуемым поворотам, понимает все без лишних слов, — объясняет фотограф. — При этом он осознает, что роды первичны, а фотография вторична. Фотограф в комнате для того, чтобы сохранить в памяти правильную эмоцию, ту, которую хотят сохранить родители. Он никогда не идет против воли родителей, всегда следует тому, что ему скажут мама и папа. Мария уверена: родители, у которых внезапно что-то произошло с малышом, не захотят никаких фотографий, так как они к этому не готовы. Процесс реанимации фотограф не снимает никогда. В эти моменты, признается Мария, ее задача – «не показывать беспокойство и подумать о том, чем можно помочь». Съемку можно продолжить, по желанию родителей, когда ребенка переведут из палаты интенсивной терапии к маме.

http://pravmir.ru/zapomnit-korotkuyu-vst...

  001     002    003    004    005    006    007    008    009    010