| Скачать epub pdf IX-XI века Святые благоверные великий князь Ярослав Мудрый, его супруга княгиня Ирина (Анна) Новгородская и их сын Владимир Новгородский Ярослав (Георгий, Юрий) Мудрый (родился около 980 г.) – великий князь Киевский (1019); сын великого киевского князя Владимира I Святославича и полоцкой княжны Рогнеды. Был женат на дочери шведского конунга Олава, Ингигерде (в Крещении – Ирине). Первый период жизни Ярослава Мудрого связан с борьбой за киевский престол. По достижении Ярославом зрелого возраста отец посадил его ростовским князем, а около 1013 г. после смерти Вышеслава (старшего сына Владимира Святославича) Ярослав становится новгородским князем. В 1014 г. отказ Ярослава платить дань Киеву вызвал гнев отца и повлек за собой приказ готовиться к походу на Новгород. Но 15 июля 1015 г. Владимир Святославич скоропостижно скончался, не успев осуществить свой план. По версии событий, нашедшей отражение в «Повести временных лет», киевский престол захватил туровский князь Святополк I Окаянный, сводный брат Ярослава Владимировича. Желая устранить возможных соперников, Святополк убивает братьев, князей ростовского Бориса, муромского Глеба, древлянского Святослава; пытается убить и Ярослава, но его вовремя предупреждает об опасности сестра Предслава. По другой версии, в крови братьев был повинен не Святополк, а Ярослав. Заручившись поддержкой новгородцев, Ярослав в декабре 1015 г. в битве под Любечем одерживает победу над Святополком и захватывает Киев. Но Святополк не смирился с поражением, и в 1018 г. он вместе со своим тестем, польским королем Болеславом Храбрым, вторгся в пределы Руси. На этот раз удача сопутствовала Святополку, который сумел нанести поражение Ярославу в сражении при Буге и отбить Киев. Ярослав бежал в Новгород, откуда намеревался отправиться в Скандинавию. Но новгородцы порубили княжеские ладьи и вынудили Ярослава продолжить борьбу. В битве на Альте в 1018 г. Святополк потерпел сокрушительное поражение, и Ярослав вновь занял Киев. После победы над Святополком Ярослав начал борьбу с другим своим братом тмутараканским князем Мстиславом, также предъявлявшим права на киевский престол. В сражении под Лиственом в 1024 г. победа была на стороне Мстислава, но он разрешил Ярославу княжить в Киеве. Все же Ярослав не решился принять предложение брата и продолжал оставаться в Новгороде, направив в Киев своих посадников. В 1025 г. по заключенному у Городца мирному договору Ярослав получил Русскую землю на запад от Днепра, с центром в Киеве, а Мстислав – восточную часть, с Черниговом. Лишь после смерти Мстислава в 1035 г. Ярослав становится «самовластцем» на Руси... |
| В Житии сообщается, что К. происходил из Ирландии; др. сведения о его жизни отсутствуют. Встречается предположение, что К. был сыном ирландского верховного правителя Маэл Сехналла II († 1022) (напр.: Ó Fiaich T. Coloman//NCE. 2003. Vol. 3. P. 847); эта гипотеза была выдвинута в XVI в. (900 Jahre Benediktiner in Melk: Katalog zur Jubiläumsausstellung 1989. Melk, 1989. S. 163). С неск. спутниками К. отправился в паломничество на Св. землю. Его путь пролегал через саксон. Восточную марку Свящ. Римской империи. На этих землях велись военные действия между имп. Генрихом II и польск. кн. Болеславом I Храбрым . Получив от императора в качестве лена части Майсенской и Восточной марок, Болеслав I начал активную завоевательную политику; после захвата Праги (1003) он отказался дать Генриху II вассальную присягу за аннексированную Чехию и поддержал герм. герцогов и маркграфов, противников императора. Столкновения между войсками империи и Польского княжества завершились заключением мирного договора в Мерзебурге (1013): признав себя вассалом Генриха II, Болеслав I сохранил марки Лужица (Лаузиц) и Мильско в качестве лена от императора как герм. короля (см.: Ambros. 2010. S. 26). Вероятно, из-за напряженной обстановки и военных действий жители сел. Штоккерау схватили К., носившего непривычную одежду и не говорившего по-немецки, по подозрению в шпионаже. Судья, к которому привели К., не поверил в то, что он паломник, и приказал подвергнуть его пыткам. В Житии содержится детальное описание мучений К.: святого секли розгами, жгли раскаленными камнями и яйцами, рвали щипцами и распиливали кости. На следующий день, не добившись от К. признания, мучители повесили его на сухом дереве между 2 разбойниками. Высказывалось мнение, что составитель Жития не располагал точной информацией о мучениях, которым подвергали К., и воспроизвел устоявшиеся в агиографии топосы, связанные с описанием страстей мучеников. Так, по утверждению Эрхенфрида, К. якобы с радостью готовился к встрече с судьей, надеясь стяжать мученический венец ( Boz ó ky. 2005. P. 575). |
| Том II Глава I. Великий князь Святополк. Г. 1015–1019 Святополк, похититель престола. Добродетель Бориса. Братоубийства. Безрассудная жестокость Ярославова. Великодушие Новогородцев. Битва у Любеча. Союз Ярослава с Императором Немецким. Война с Болеславом Храбрым. Битва на Буге. Взятие Киева. Вторичное великодушие Новогородцев. Вероломное избиение Поляков. Болеслав оставляет Россию. Черная река. Битва на Альте. Бегство и смерть Святополка. Владимир усыновил Святополка, однако ж не любил его и, кажется, предвидел в нем будущего злодея. Современный Летописец Немецкий, Дитмар, говорит, что Святополк, Правитель Туровской области, женатый на дочери Польского Короля Болеслава, хотел, по наущению своего тестя, отложиться от России и что Великий Князь, узнав о том, заключил в темницу сего неблагодарного племянника, жену его и Немецкого Епископа Реинберна, который приехал с дочерью Болеслава. Владимир – может быть, при конце жизни своей – простил Святополка: обрадованный смертию дяди и благодетеля, сей недостойный Князь спешил воспользоваться ею; созвал граждан, объявил себя Государем Киевским и роздал им множество сокровищ из казны Владимировой. Граждане брали дары, но с печальным сердцем: ибо друзья и братья их находились в походе с Князем Борисом, любезным отцу и народу. Уже Борис, нигде не встретив Печенегов, возвращался с войском и стоял на берегу реки Альты: там принесли ему весть о кончине родителя, и добродетельный сын занимался единственно своею искреннею горестию. Товарищи побед Владимировых говорили ему: «Князь! С тобою дружина и воины отца твоего; поди в Киев и будь Государем России!» Борис ответствовал: «Могу ли поднять руку на брата старейшего? Он должен быть мне вторым отцем». Сия нежная чувствительность казалась воинам малодушием: оставив Князя мягкосердечного, они пошли к тому, кто властолюбием своим заслуживал в их глазах право властвовать. Но Святополк имел только дерзость злодея. Он послал уверить Бориса в любви своей, обещая дать ему новые владения, и в то же время приехав ночью в Вышегород, собрал тамошних Бояр на совет. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла АНАСТАС КОРСУНЯНИН (2-я пол. Х в.- 1-я пол. XI в.) впервые упоминается в рассказе о взятии Херсонеса св. равноап. кн. Владимиром (989) («Корсунской легенде»), в составе НПЛ младшего извода и в ПВЛ, а также в нек-рых редакциях жития св. Владимира. Согласно «Корсунской легенде», житель Херсонеса (древнерус. Корсунь) А. К., видя безуспешность осады города Владимиром, «стрели... написав на стреле» о колодцах, из к-рых по подземным трубам в Херсонес поступала вода; Владимир «переняша воду» и тем заставил корсунян сдаться. Возвращаясь в Киев, князь взял А. К. с собой. Ввиду существования др. варианта «Корсунской легенды» (в к-ром вместо А. К. выступает варяг Жберн, или Ижберн: Шахматов. С. 1074-1075) и отсутствия упоминаний об А. К. в ряде разновидностей жития (напр., у Иакова Мниха ) не исключено, что этот эпизод был связан с именем А. К. позднее - в XI в. (А. А. Шахматов, Р. В. Жданов, Д. С. Лихачёв). Вероятно, А. К. вошел в число доверенных людей св. Владимира, коль скоро последний «поручи» ему новопостроенную Десятинную ц . в Киеве (996) или, как более ясно излагает летописец в др. месте,- «вдасть десятину Настасу»: похоже, А. К. был назначен экономом Десятинной ц. (Л. Мюллер, А. Поппе). То была высокая должность, напр., в кафедральных храмах эконом был в хозяйственных делах вторым лицом после епископа. В этом своем качестве А. К. являлся членом клира, но необязательно иереем, как утверждается в новгородской летописной традиции (в соответствующем текстуально родственном месте ПВЛ упоминания о священстве А. К. нет). В сходной роли А. К. выступил и после взятия Киева в авг. 1018 г. польск. кн. Болеславом I Храбрым , когда тот поставил А. К. хранителем казны, захваченной в столице Руси и вывозившейся в Польшу, куда отбыл и сам А. К. В свете этих данных выглядят безосновательными догадки, будто в А. К. следует видеть епископа (о «епископе Настасе» изредка говорится в поздних источниках - напр., в одной из редакций жития св. Владимира, представленной списком сер. XVI в.- ГИМ Чуд. 62/264), возможно возглавлявшего Русскую церковь при кн. Владимире (М. Д. Присёлков, Р. В. Жданов, Н. М. Зёрнов и др.; ср. убедительную критику Л. Мюллера). |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ГЕНРИХ II Имп. Генрих II. Роспись ц. св. апостолов Петра и Павла в аббатстве в Отмарсе (Франция). Сер. XVI в. Имп. Генрих II. Роспись ц. св. апостолов Петра и Павла в аббатстве в Отмарсе (Франция). Сер. XVI в. (6.05.973, Хильдесхайм - 13.07.1024, замок Грона, близ Гёттингена), св. (пам. зап. 13 июля), герц. Баварии (с 995), герм. кор. (с 1002), имп. Римско-Германской империи (с 1014) из Саксонской династии. Сын баварского герц. Генриха Строптивого и Гизелы Бургундской. В браке с Кунигундой Люксембургской (с 998 или 1000) детей не было. Г. получил образование в Хильдесхайме и Регенсбурге у св. Вольфганга , еп. Регенсбургского. Пришел к власти после смерти своего бездетного троюродного брата имп. Оттона III . При поддержке св. Виллигиза , архиеп. Майнцского, ему удалось победить главных соперников в борьбе за престол: герц. Германа Швабского, поддержанного архиеп. Кёльнским Герибертом, маркгр. Эккехарда Майсенского, а также оппозицию в Баварии (битва при Кроссене, ныне Кросно-Одженьске, 1005), организаторами к-рой были брат Г. Бруно и маркгр. Генрих Швайнфуртский, поддержанные польск. кн. Болеславом I Храбрым . Г. предпринял 3 похода в Италию. Большинство итал. церковных иерархов были ставленниками Оттона III и поэтому поддержали его преемника в борьбе с Ардуином, маркгр. Ивреи. В ходе 1-го итал. похода Г., единственный из представителей Саксонской династии, был коронован железной короной лангобардов в Павии (1004). В 1012 г. Г. удалось собрать наемное войско и нанести арабам поражение на тосканском побережье, оградив на неск. лет Италию от их набегов. 2-й итал. поход (1013-1014) был организован по просьбе папы Бенедикта VIII для возвращения отнятых у католич. Церкви владений. После битвы на Тибрском мосту римляне заключили мир с папой, к-рый в благодарность за помощь помазал и короновал Г. императором (1014). После поражения в 1017 г. итало-норманнского ополчения под рук. Мелуса (Мело) от арабов Г. предпринял 3-й поход в Италию (1021-1022). Он выступил из Вероны, поддержанный итал. епископами и знатью, и совершил поход (1022) против княжеств Беневенто, Капуя и Салерно, подчинив их своей власти. На пути к Риму вспыхнувшая в войске эпидемия заставила Г. вернуться за Альпы. По пути в Германию Г. провел в Павии церковный Собор (1022), на к-ром были ужесточены правила целибата для католич. духовенства. |
| южнорус. летописец отмечает, что половцы ограбили сельскую округу городов Полонного и Семыча. При этом отмечается, что в Полонном была церковь Пресв. Богородицы, а сам город принадлежал Д. ц. (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 556). В 1039 г. митр. Феопемпт в присутствии кн. Ярослава Мудрого вновь освятил Д. ц. Насколько можно судить по сохранившимся кладкам фундамента, к Д. ц. в этот период не было пристроено новых объектов, но это не исключает возможной перестройки верхних частей, интерьера и т. п. В 1018 г., в ходе усобицы, Киев покинул Анастас Корсунянин, вывезший в Польшу казну, захваченную в столице Руси Болеславом I Храбрым ; в 1026 г. окончилась княжеская междоусобица и в Киеве утвердился кн. Ярослав Мудрый. В 1-й пол. XII в. Д. ц. подверглась значительной перестройке. Были заново переложены участки фундаментов и стен, прилегающих к юго-западному углу постройки, перед зап. входом появился новый притвор. В галереях пол украсили поливные плитки, разнообразие форм к-рых (квадратные, 3-угольные и 8-угольные) позволило имитировать мраморные напольные мозаики времени строительства церкви. Согласно списку, «всем градом Рускым, далним и ближним» (первоначальная редакция относится к посл. трети XIV в.) «свята Богородиця Десятиннаа камена была о полутретьятцати (25.- А. К.) версех» (ПСРЛ. Т. 3. С. 475; по мнению ряда исследователей, такое количество «верхов» представляется избыточным). В летописях со 2-й пол. XII в. упоминаются колокола Д. ц. В XIX-XX вв. в непосредственной близости от собора были найдены 2 колокола, к-рые, очевидно, принадлежали этому храму. 8-10 марта 1169 г., во время захвата рус. князьями Киева, город подвергся жестокому разорению, в числе пострадавших южнорус. летописец отмечает «и Десятиньную Богородицю». Победители «церкви обнажиша иконами, и книгами, и ризами, и колоколы, изнесоша... и вся святыни взата бысть» (Там же. Т. 2. Стб. 545). В 1203 г., во время захвата Киева кн. Рюриком (Василием) Ростиславичем , «митрополью святую Софью разграбиша, и Десятиньную святую Богородицю разграбиша, и манастыри все, и иконы одраша, а иные поимаша, и кресты честныя, и ссуды священыя, и книгы и порты блаженных первых князьи, еже бяху повешали в церквах святых на память собе, то положиша все собе в полон», клирики были либо убиты, либо взяты в плен (Там же. |
| Ведь он думал, что поляки, как то бывает с людьми, похваляющимися столь великой победой и добычей, поспешат каждый к себе домой, раз уж они триумфаторами приближались к границам своей земли и так долго пребывали вне отечества, без жен и детей. И рассуждал он так не без основания, ибо большая часть польского войска уже расточилась без ведома короля. Однако король Болеслав, видя, что его воинов мало, врагов же почти в сто раз больше, [проявил себя] не трусливым и робким, а храбрым и прозорливым [и] так обратился к своим воинам: «Нет нужды в долгих уговорах для воинов доблестных и испытанных и откладывать предстоящий нам триумф 807 , но настала пора проявить силу тела и мужество духа. Ибо что пользы в стольких и столь великих прошлых победах или что пользы, что мы подчинили своей власти такое число королевств и добыли у врага такие богатства, если вдруг сейчас мы окажемся побежденными, потеряв и это [добытое], и свое собственное. Но по милосердию Божию и вашей испытанной доблести уверен, что если твердо станете в бою, если пойдете в наступление с обычной храбростью, если возобновите в памяти похвальбы и обещания, [дававшиеся] во время дележа добычи или на моих пирах, ныне победою положите завершение долгим трудам и, сверх того, снищете вечную славу и триумфальную победу. Если же будете побеждены, чему я не верю, то, быв господами, станете и сами, и сыны ваши рабами руси и, сверх того, самым унизительным образом расплатитесь за нанесенные обиды». В то время как король Болеслав произносил эти и им подобные речи, все его воины как один потрясали своими копьями, отвечая, что предпочтут вернуться домой с победою, чем с добычей [и] позором. Тогда король Болеслав, обратившись к каждому из своих поименно, врезался в густейшие [ряды] врагов, как алчущий лев. Нам не достает способности описать, какую сечу устроил он противостоявшим ему, и никто не сможет назвать точное число тысячам убитых врагов, которых, как известно, собралось на битву без числа, но мало осталось ускользнувших бегством. |
| В конце XI века чешский архиепископ Войтех (Адальберт), покровительствуемый польским королем Болеславом Храбрым, отправился проповедовать евангелие язычникам, обитавшим на южных берегах Балтийского моря. Он и его спутники пробрались в земли пруссов и однажды зашли в священную рощу, куда доступ чужеземцам был воспрещен. Жрецы умертвили Войтеха, умертвили и другого христианского миссионера Бруно, когда тот, спустя лет 10 после Войтеха (около 1109 года) явился проповедовать христианство пруссам. В отмщение за смерть миссионеров Болеслав Храбрый с большим войском вторгся в глубь Пруссии и страшно разорил эту страну: пережег много деревень, разрушил главное святилище пруссов Ромово, переказнил жрецов и наложил дань на пруссов. С тех пор значение жреческого Ромова и криве-кривейто сильно упали. Столица его вместе со святилищем перешла к жмудинам на устье Дубиссы, откуда впоследствии перешла на устье Невяжи, потом на берега Вилии, наконец – в Вильну 6 . Жреческое сословие было довольно развито среди литовцев. Правда, жрецы не составляли особой касты и жрецом мог быть всякий литовец, но они составляли сословие, сколько многочисленное, столько же и сильное своим значением в народе. Жрецы, вообще, назывались вайделотами и делились на разные степени и занятия, ибо они, кроме жертвоприношений, занимались лечением, гаданием, заклинанием от злых духов, обучением народа в вере. Высший жрец в данном округе назывался криве. Он надзирал за святилищами и вайделотами округа и был вместе с тем народным судьей. Криве, достигавшие известного почета и уважения, получали название криве-кривейто. Из всех криве-кривейто самым важным был тот, который проживал в прусском Ромове. Приказания прусского криве-кривейто, рассылавшиеся с вайделотами, исполнялись не только в Пруссии, но и в других литовских землях. Ему принадлежала третья часть военной добычи. Кроме жрецов у литовцев были и жрицы, или вайделотки, поддерживавшие огонь в капищах богинь и занимавшиеся, подобно вайделотам, гаданиями, лечениями, прорицаниями и т. п 7 . |
| Латышский язык. – Языческие религиозные верования литовцев и латышей. – Боги, жрецы, святилище Ромово, верховный жрец криве-кривейто. – Архиепископ Чешский Войтех, польский король Болеслав Храбрый и разгром Ромова. – Вайделоты, вайделотки. – Языческие верования и предания латышей после принятия ими христианства. – Языческие боги и праздники у древних латышей Язык нынешних латышей – общелитовский, несколько уклонившийся от своего первообраза: огромные пространства, занятые литовским племенем, редкие и затруднительные сношения между отдельными племенами, – все это содействовало образованию уклонений от первоначального языка, общего всему племени. Религиозные воззрения латышей так же мало различались от воззрений общелитовских. В древности латыши, как и все литовцы, были язычниками. Они обоготворяли все стихии; верховным богом считали бога-громовника – Перкуна, который по-литовски назывался Перкунас. Перед этим идолом, олицетворявшим стихию огня, горел священный неугасимый огонь – Знич. Солнце, как источник света и тепла, чтилось под именем бога Сотвароса (были и другие имена этого бога); богиня месяца называлась Лайма; бог дождя был Летуванис. Был особый бог веселья – Рагутис; почиталтись и славянские божества Лель и Ладо. Некоторые божества в разных местностях носили разные названия, чем и объясняется большое количество литовских божеств, упоминаемых в древних сказаниях и летописях. Воображение литовцев, как и всюду у язычников, всю видимую природу населяло особыми божествами и гениями – добрыми и злыми, влиявшими на жизнь человека, которому вследствие того приходилось располагать их к себе поклонением и жертвами. Рядом с божествами почитались некоторые животные, птицы и гады, особенно ужи, и рядом с таким совершенно уже грубым идолопоклонством встречаются признаки индийской тримурти или трех высших божеств греческого Олимпа. Перкунас, подобно Зевсу, повелевает небом; Атримпос (Нептун) повелевает водою и Поклус (славянский Пекло, греческий Плутон) подземным царством. Богам посвящались особые леса и озера, делавшиеся чрез то неприкосновенными для народа. Дуб считался деревом Перкунаса, и капища, святилища этого бога, обыкновенно располагались среди дубовой рощи. Главнейшее из таких святилищ называлось Ромово; оно находилось где-то в Пруссии. Здесь под ветвями священного дуба стояли изображения Перкунаса, Атримпоса и Поклуса и перед ними горел неугасаемый костер. Особые жрецы и жрицы должны были смотреть за этим огнем и, если он угасал, то виновные в недосмотре сжигались живыми, и огонь добывался снова из кремня, который был в руке Перкуна. Подле главного святилища в Ромове жил и верховный жрец, называвшийся криве-кривейто 5 . Значение его было весьма велико, так как его религиозная власть распространялась почти на все литовские племена и на жрецов их. Впрочем, в конце XI в. и начале XII в. значение Ромова и криве-кривейто сильно упали. Этому содействовал разгром Ромова польским королем Болеславом Храбрым. |
| Не видя лучшего средства, Ярослав прибегнул к великодушию оскорбленного им народа, собрал граждан на Вече и сказал: «Вчера умертвил я, безрассудный, верных слуг своих; теперь хотел бы купить их всем золотом казны моей...» Народ безмолвствовал. Ярослав отер слезы и продолжал: «Друзья! Отец мой скончался, Святополк овладел престолом его и хочет погубить братьев». Тогда добрые Новогородцы, забыв все, единодушно ответствовали ему: «Государь! Ты убил собственных наших братьев, но мы готовы идти на врагов твоих». – Ярослав еще более воспламенил их усердие известием о новых убийствах Святополковых; набрал 40000 Россиян, 1000 Варягов, и сказав: да скончается злоба нечестивого! выступил в поле. г.] Святополк, узнав о том, собрал также многочисленное войско, призвал Печенегов и на берегах Днепра, у Любеча, сошелся с Ярославом. Долго стояли они друг против друга без всякого действия, не смея в виду неприятеля переправляться чрез глубокую реку, которая была между ими. Уже наступила осень... Наконец Воевода Святополков обидными и грубыми насмешками вывел Новогородцев из терпения. Он ездил берегом и кричал им: «Зачем вы пришли сюда с хромым Князем своим? (Ибо Ярослав имел от природы сей недостаток.) Ваше дело плотничать, а не сражаться». Завтра, сказали воины Новогородские, мы будем на другой стороне Днепра; а кто не захочет идти с нами, того убьем как изменника. Один из Вельмож Святополковых был в согласии с Ярославом и ручался ему за успех ночного быстрого нападения. Между тем как Святополк, нимало не опасаясь врагов, пил с дружиною, воины Князя Новогородского до света переехали чрез Днепр, оттолкнули лодки от берега, желая победить или умереть, и напали на беспечных Киевлян, обвязав себе головы платками, чтобы различать своих и неприятелей. Святополк оборонялся храбро; но Печенеги, отделенные от его стана озером, не могли приспеть к нему вовремя. Дружина Киевская, чтобы соединиться с ними, вступила на тонкий лед сего озера и вся обрушилась. Ярослав победил, а Святополк искал спасения в бегстве. Первый вошел с торжеством в Киев; наградил щедро своих мужественных воинов – дав каждому чиновнику и Новогородцу 10 гривен, а другим по гривне – и, надеясь княжить мирно, отпустил их в домы. Но Святополк еще не думал уступить ему престола, окровавленного тремя братоубийствами, и прибегнул к защите Болеслава. Сей Король, справедливо названный Храбрым, был готов отмстить за своего зятя и желал возвратить Польше города Червенские, отнятые Владимиром у Мечислава: имея тогда войну с Генриком II, Императором Немецким, он хотел кончить оную, чтобы тем свободнее действовать против России. Епископ Мерзебургский, Дитмар, лично знакомый с Генриком II, говорит в своей летописи, что Император вошел в сношение с Ярославом, убеждая его предупредить общего их врага, и что Князь Российский, дав ему слово быть союзником, осадил Польский город, но более не причинил никакого вреда Болеславу. |
|
|
