| Cедмица.RU Церковно-Научный Центр «Православная Энциклопедия» По Благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации Буссов К. Московская хроника Глава III. О Федоре Борисовиче, сыне Бориса Федоровича К оглавлению 16 апреля военачальник князь Мстиславский был отозван из стана в Москву помочь молодому царю решать и вершить дела правления, а на его место военачальником был назначен и послан к войскам господин Петр Федорович Басманов, которого (как было сказано выше) царь Борис незадолго до того сделал рыцарем и очень щедро одарил землей, крестьянами, золотом, серебром и др. Басманов приказал, чтобы все в лагере — немцы, московиты, поляки, шведы, татары, казаки и пр. — принесли положенные клятвы и присягнули молодому царю. Но эту клятву соблюдали ровно столько времени, сколько голодная собака соблюдает пост, ибо через 3 недели упомянутый Басманов сам нарушил клятву, отпал от молодого царя вместе со многими другими воеводами и многими тысячами московитов, почти со всем лагерем, и все пошли в Пу-тивль к Димитрию, за исключением немцев. Те в суматохе отделились от них с несколькими тысячами московитов и вернулись в Москву к своему государю, молодому царю, которому очень по душе пришлось их постоянство, и он щедро пожаловал и одарил их, да еще приказал объявить их всенародно самыми верными и постоянными. Димитрий был немало обрадован этим бесчестным делом, оно открыло и отворило ему все пути и дороги, двери и окна к счастью. Со своим вновь набранным войском из поляков, казаков и отпавших хитрых московитов он снова выступил в поход, взял направление из Путивля на Кромы и дальше. Он отправлял в Москву к жителям города многих посланцев с письмами, всячески убеждая их вовремя одуматься и предотвратить свое несчастье и гибель, уничтожить его врагов, Годуновых, и без дальнейшего противодействия признать его прирожденным государем. Он заверял их, что, если это произойдет, он будет милостив к ним, и кончал угрозой, что если они этого не сделают, а будут и дальше держать сторону его врагов, незаконных владетелей престола, и поддерживать их, — хотя они ведь знают, что почти все войско признало и приняло его, как истинного наследного государя, благодаря чему он овладел многими крепостями и городами и уже не встречает больше ратного сопротивления, — значит, они своим неразумием и упорством вынудят его идти с войском на Москву, а тогда конец всякому милосердию. Пощады не будет даже дитяти во чреве матери, поскольку ему, Димитрию, придется силой заставить их подчиниться и покориться ему. Родственники молодого царя, Годуновы, дали приказ всех этих посланцев, кто бы ни попадал в их руки, сажать в тюрьму, пытать без всякой пощады и предавать мучительной смерти. |
| В полумраке кельи Чудова монастыря свергнутый и заточенный патриарх Игнатий не мог удержать улыбки при воспоминании о постных физиономиях членов освященного собора, не сообразивших вовремя, кто есть истинный государь всея Руси. Архиереи не простили выскочке-греку, что именно он первым среди них приветствовал царя Дмитрия Ивановича. Все время его патриаршества они помалкивали, пуская гнусные сплетни из-за угла и нашептывая друг другу гадости об архипастыре (о которых в страхе перед доносом сами же и доносили ему). Но напрасно старались обвинить его в предательстве, в лукавом искательстве высшего сана у счастливого авантюриста. Именно Дмитрий Иванович выступал тогда, зимой и весной 1605 г., как законный государь, Борис же Годунов свирепствовал по свойству сознающего свою слабость тирана. Один казнил — другой миловал всех своих противников, один захлебывался в обличениях Самозванца — другой не удосуживался объяснять беззаконность власти Бориса. Именно Борис послал в Путивль монахов со злоотравным зельем, чтобы тайно извести Дмитрия Ивановича, — и сам скончался злой смертью, как говорили, от яда, собственной рукой приготовленного! Приветствуя Дмитрия Ивановича, Игнатий был свободен от присяги Годуновым, ибо немногие города успели присягнуть царевичу Федору Борисовичу. Но архиепископ Рязанский и Муромский не поступил самовольно, не переметнулся на сторону побеждающего претендента, а поехал в стан царя, признанного народом и знатью. Уже все окрестное дворянство стало под знамя Дмитрия Ивановича, уже знать и воинские люди Рязани, где находился Игнатий, присоединились к народу, признавшему нового государя, но архиерей не благословлял свою паству. Игнатий, вопреки клевете недоброжелателей, отнюдь не спешил предаться претенденту на престол, даже когда на его сторону перешла вся армия во главе с воеводами, в том числе знаменитым своим упорным сопротивлением Самозванцу Петром Федоровичем Басмановым. Теперь полками Дмитрия Ивановича командовали представители лучших родов государства, бояре и князья Василий и Иван Васильевичи Голицыны, Борис Михайлович Лыков, Иван Семенович Куракин, Лука Осипович Щербатов, Федор Иванович Шереметев, Федор Андреевич Звенигородский, Борис Петрович Татев, Михаил Глебович Салтыков, Юрий Петрович Ушатый, Петр Амашукович Черкасский. В свите его собиралось все больше знатнейших людей, но Игнатий не присоединялся к ним. |
| 91. О приходе Расстриги и о сдаче городов и захвате воевод. Тот же окаянный Гришка, собравшись с литовскими людьми и черкасами, пришел на Украйну под град Чернигов, и начал к Чернигову приступать. Воевода же был тут князь Иван Татев, и начал с ним биться, не ведая того, что в ратных людях измена; и пришли все ратные люди, и его [Татева] схватили, и сами сдались Расстриге, и крест ему целовали. Так же и в Путивле окаянный князь Василий Рубец Мосальский да дьяк Богдан Сутупов, задумав так же, окольничего Михаила Салтыкова схватили, а к нему [Расстриге] послали с повинной. Тот же Гришка начал того князя Василия [Мосальского] жаловать: никому такой чести не было, как ему. Потом же иные города; в Рыльске так же воевод схватили и, связав, привели к нему. Потом же украинные города: Царев город, Белгород, Оскол, Валуйка, Курск и Комарицкая волость везде воевод хватали, вязали и к нему посылали. И собрался [Гришка] с изменниками государевыми и с литовскими людьми, и пошел под Новгород-Северский, чая в нем такой же измены. Воеводы же в ту пору в Новгороде сидели боярин князь Никита Романович Трубецкой да Петр Федорович Басманов; сели в осаде и бились с ним мужественно, ни на которую лесть его расстригину не прельстились. 92. О побоище под Новым городком московских людей и о побоище литовских людей под Северским. Царь же Борис послал в Северскую землю своих воевод со многой ратью боярина князя Дмитрия Ивановича Шуйского с товарищами, три полка. Они же пришли к Брянск, а тот окаянный Гришка стоял под Новым городком. Бояре же о том писали царю Борису. Царь же Борис, прочитав то послание, послал боярина своего князя Федора Ивановича Мстиславского с товарищами, со всей ратью. Боярин же пришел в Брянск и пошел из Брянска на того окаянного Гришку под Новый городок. Под Новым же городком был бой, и, гневом Божиим, русских людей побили, сего храброго воеводу князя Федора Ивановича ранили во многих местах. Бояре же отошли в Стародуб Северский. Тот же окаянный Гришка отошел в Комарицкую волость, в Челимский острожек. Царь же Борис, узнав, что на него гнев Божий, дал обет пойти по монастырям на богомолье, а боярам повелел идти за ним [Гришкой]. Бояре же пришли в Северский острожек. Пришел на них окаянный Гришка со многой ратью, а в ту пору пришел с Москвы на помощь боярин князь Василий Иванович Шуйский со стольниками и стряпчими. И милостью Божией, помощью московских чудотворцев того окаянного Гришку побили, одних черкас перебили у них 7000. Он же побежал в Путивль. К царю же Борису послали с сеунчем Михаила Борисовича Шеина. Царь же Борис в ту пору был у Живоначальной Троицы в Сергиевом монастыре. Услышав о такой победе над врагами, [царь] был рад и повелел молебны петь, Михаила же Борисовича пожаловал, дал ему окольничество. |
| Пикантности предприятию добавляет и то, что «польскими» этих шляхтичей назвали только историки в XX веке. Сами себя они называли «русскими», или «руськими», и были православными. Как православными были и князья Вишневецкие, разглядевшие в загадочном беглеце из Москвы «истинного царя». Первым католиком в их роду станет только знаменитый Ярема Вишневецкий. Но до его рождения в год похода Лжедимитрия оставалось еще целых восемь лет. Русь шла на Русь. Западная на Восточную. И, боюсь, католиком в армии Лжедимитрия был разве что один из десяти! Даже французский капитан Жак Маржерет, который сначала воевал в войске Бориса Годунова против царевича, а потом перешел на его сторону, вполне мог быть протестантом - ведь во Франции только-только отгремели религиозные войны между католиками и гугенотами, разбросавшими «лишних людей» со шпагами в руках вплоть до далекой Московии. Кстати, Маржерет, в отличие от современных историков, был убежден, что Димитрий - настоящий. Никакой не «лже». Он, конечно, мог ошибаться. Но, по сравнению с историками, у него все-таки есть одно преимущество: он знал этого удивительного человека лично и даже дослужился до капитана его гвардии. Книга Маржерета, изданная в Париже вскоре после смерти Лжедимитрия и возвращения автора во Францию, называется пространно, как было принято в те времена: «Состояние Российской империи и Великого княжества Московии с описанием того, что произошло там наиболее памятного и трагического при правлении четырех императоров, именно, с 1590 года по сентябрь 1606». Рассказывая о финале царствования Бориса Годунова, бравый капитан пишет: «В 1604 году обнаружился тот, кого он так опасался, а именно Димитрий Иоаннович, сын Императора Иоанна Васильевича, которого, как было сказано выше, считали убитым в Угличе. Каковой примерно с четырьмя тысячами человек вступил в Россию через границы Подолии». Подолией Маржерет называет Правобережную Украину, входившую тогда в состав Польско-Литовского государства. Потому-то и граница «литовская». По словам мемуариста, Димитрий «осадил сначала замок под названием Чернигов, который сдался, затем другой, который также сдался, затем они пришли в Путивль, очень большой и богатый город, который сдался, и с ним многие другие замки, как Рыльск, Кромы, Карачев и многие другие, а в стороне Татарии сдались Царьгород, Борисов Город, Ливны и другие города. И поскольку его войско выросло, он начал осаду Новгород-Северского, это замок, стоящий на горе, губернатора которого звали Петр Федорович Басманов (о котором будет сказано ниже), каковой оказал столь хорошее сопротивление, что он не смог его взять». |
| Никольский храм поставили в Великом посаде в XIV в. До какого времени он простоял в дереве, неизвестно. В XVI веке, после постройки Китайгородской стены, выход к воде здесь был перекрыт, и пристань перенесли в другое место. В 1606 г. во время восстания против Лжедмитрия I был убит приближенный самозванца боярин Петр Федорович Басманов. Но если труп Лжедмитрия был сожжен, то тело Басманова, своего брата по матери, боярин князь В.В. Голицын похоронил при храме Николы Мокрого. Дошедшее до XX века здание храма построили в конце в 1695-го – 1697 году. Строилась церковь по обету супругой окольничего Евдокией Чириковой. Это был древний дворянский род, из которого вышел знаменитый мореплаватель середины XVIII века А.И. Чириков, участник Великой северной морской экспедиции В. Беринга. Главный престол освятили в честь праздника Покрова Пресвятой Богородицы. Храм был одноглавый, на высоком подклете. В подклете (скорее, его можно назвать нижним этажом) находилась трапезная одностолпная палата с мощными сводами. За ней – теплая церковь святителя Николая. В 1740 г. там же устроили придел в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость». В 1802 г. прихожане пригласили архитектора А.Н. Бакарева, одного из лучших учеников М.Ф. Казакова, который перестроил храм, изменив его внешний вид. В начале XIX в. считалось, что, если надо перестраивать древний храм, лучше всего применять формы готического стиля. Именно в таком стиле перестроили церковь «Николы Мокрого». А.Н. Бакарев изменил верх храма, сделав его намного выше, завершив четырьмя стрельчатыми арками и небольшой главой над ними. Он пристроил с запада высокую стройную колокольню. Церковь стала красиво смотреться из-за Китайгородской стены, возвышаясь над невысокой застройкой Зарядья. При перестройке в верхний храм перенесли приделы святителя Николая – в северную часть трапезной, Скорбященскийв южную. Также готическими стали окна основного этажа. Закрыли церковь в 1932 г. и тогда же обезглавили. В 1930-е гг. в Зарядья решили возвести огромное здание Наркомтяжпрома. Никольский храм было решено разобрать первым. Разборкой занимались сотрудники Всесоюзной академии архитектуры весной 1941 г. В фонде ГНИМА имени А.В. Щусева хранятся большое количество фотоснимков, фиксирующие архитектурные особенности этого древнего храма. |
| А пути все слати сукны багрецы, а на них бархаты. А слать казначею Василью Петровичю Головину да казенным 3 диаком. А как (государь) из дверей пойдет, и в дверех осыпати трижды, и итти к Грановитой полате в Столовую избу, и у Грановитой полаты и у Столовой осыпать везде по трижды. А литовских послов отпустить от Пречистые. А пришед государь в Столовую избу, посидит немного за столом до третьей ествы. А ествы подать приказные. И пойдет государь в свои хоромы. А поезду провожать до Постельных хором, а воеводе Сендомирскому и тысяцкому до постели. А за столом быти воеводе, и приятелем ево, и бояром немногим. А большого стола на первой день не будет. А быть большим столом в Грановитой полате по три дни. Сидеть воеводе, и послом, и приятелем воевотцким в кривом столе, а против их и потчевать — боярин Петр Федорович Басманов, да окольничей князь Григорей Ромодановской, да думной дворянин Григорей Микулин, да приставы. А слугам воеводцким и посольским и жолнырем лутчим, выбрав человек до полутораста, посадити в Золотой полате, а потчивать их думным дворяном — Иван да Гаврило Пушкины, да дьяк Олексей Шапилов. А мусике на первой день не быть, а быть в Грановитой полате за большим столом». Примечания Дмитрий Иванович Шуйский, брат Василия Шуйского Григорий Федорович Нагой Юрий Николаевич Мнишек, отец Марины. Василий Иванович Шуйский, будущий царь Вероятно, Афанасию Ивановичу Власьеву, занявшему в сенате Лжедмитрия должность надворного подскарбия и великого секретаря, исполнявшего за него обряд венчания с Мариной Мнишек в Кракове. Игнатию Т.е. церковные иерархи. Имеются в виду предметы парадного царского облачения: наперсный крест, корона, оплечье (бармы или диадима, что одно и то же), нагрудная цепь. Михаил Федорович Нагой Лжедмитрий еще ранее разрешил полякам, по католическому обычаю, заходить в церкви и в Успенский собор при оружии; во время церемонии венчания Марины Мнишек католики играли особо видную роль и православная традиция нарушалась демонстративно. Нагого Последние публикации раздела |
| Борис напоминал ему часто, что, пока он жив, сын – раб его, раб государя и должен существовать для государя и отца, так же как после отцовской смерти все должно будет существовать для него. Сын принимал отцовское наследие с теми понятиями и способами, какие внушил ему отец: другой науки управления он не знал, и, следовательно, его царствование должно было явиться продолжением отцовского. Первым делом нового правительства было избрать предводителя войску. Назначен Петр Федорович Басманов, но, в угождение местничеству, Басманов был официально назван только вторым воеводой, а первым – Михаила Катырев-Ростовский 174 . Басманов был старого дворянского рода Плещеевых, но не мог стать в уровень с родами княжескими 175 . Басманов, немедленно, послан к войску, приводить его к присяге и воевать против врага. Вслед за тем послана во все города русского царства грамота с известием о кончине царя Бориса Федоровича и о воцарении сына с его матерью. По семейному характеру государственного строя Русской земли, мать поставлена была выше сына, и она, пока жива, не могла не быть участницей верховной власти, хотя бы только по имени. Присяга, требовалась, прежде всего, матери, а потом уже сыну. Чтоб придать Федору Борисовичу право признания со стороны народа, была пущена во все пределы русской земли от патриарха грамота, где представлялось дело так, будто новый царь Федор Борисович избран на престол земским собором; излагалась небывалая история, будто по смерти Бориса бояре, окольничьи, дворяне, весь царский сигклит и гости, торговые люди и всенародное множество Российского государства молили со слезами сначала мать, чтоб благословила сына на царство, а потом самого молодого Борисовича, чтоб он принял царственное бремя после отца. По силе-то этого вымышленного избрания требовалась присяга на службу царице Марье Григорьевне, царю Федору Борисовичу и царевне Ксении Борисовне 176 . Этой ложью явно показывалось, что сын Бориса не имеет родового права на престол, и эта ложь повредила его делу. |
| Реального Алексея Даниловича Басманова-Плещеева обвиняли в измене Царю, что будто бы в заговоре вместе с архиепископом Пименом он хотел, чтобы Новгород отошел Литве. По поводу такой измены велось расследование, но его документы до нас не дошли. Есть лишь упоминание о некоторых Басмановых, включая Алексея Даниловича и Петра Алексеевичей Басмановых, в одном из поздних списков монастырских синодиков. Именно этот источник является единственным собственно российским свидетельством о наказании и посмертном прощении А.Д. Басманова. Был ли обвинен в измене или казнен Федор Алексеевич Басманов или он только подвергся опале, достоверно неизвестно. После 1571 года в боярских списках он не упоминается. Однако его сыновья —Петр и Иван Федоровичи Басмановы служили при Царях Феодоре Иоанновиче и Борисе Феодоровиче Годунове, достигли высоких чинов. Окольничий И.Ф. Басманов был убит во время борьбы с разбойничьей шайкой Хлопка Косолапа в 1603 году. П.Ф. Басманов дослужился в 1604 году до боярского чина при Царе Борисе Феодоровиче за успешную борьбу против Лжедмитрия Первого. Но в Мае 1605 года из-за местнических обид он изменил Царю Феодору Борисовичу и стал ближайшим боярином у Самозванца. Во время народного восстания 17 Мая 1606 года он защищал Лжецаря и был убит вместе с ним. Мать Петра и Ивана Федоровичей – Варвара Васильевна Басманова – супруга Фёдора Алексеевича Басманова, урожденная княжна Сицкая. Её матерью была Анна Романовна Захарьина-Юрьева – родная сестра Царицы Анастасии. Таким образом, Варвара Васильевна Басманова по матери была племянницей Царя Иоанна и двоюродной сестрой Царевича Иоанна Иоанновича и Царя Феодора Иоанновича. А сам Федор Алексеевич Басманов был внучатым племянником Царя Иоанна и двоюродным племянником Царевича Иоанна Иоанновича и Царя Феодора Иоанновича. Именно такой родственной связью объясняется то, что Царь Иоанн в пору Опричнины приблизил к себе Федора Алексеевича Басманова-Плещеева. И хотя факт его измены Царю в Новгородском деле не опровергается и не подтверждается российскими источниками (документы не сохранились), но миф о том, что весь род Басмановых в 1570 году был предан жестокой опале никак не подтверждается судьбой сыновей Федора Басманова. |
| Видя приближение смерти и следуя обычаю, Царь повелел совершить над ним чин пострижения в монахи. Сразу после пострижения Государь предал душу Богу. Опираясь на эти свидетельства, некоторые исследователи вполне резонно полагают, что во время обеда Царь Борис был отравлен. От физической нагрузки в момент подъема Государя по лестнице Кремлевской звонницы яд стал распространяться по организму активнее, что и вызвало обморок. Потом, когда физической нагрузки на кровоток не было, действие яда временно ослабло, но всё равно оказалось неотвратимым. Впрочем, описание, использованное Н.М.Карамзиным, ничуть не противоречит факту отравления. 211. Карамзин Н.М. История Государства Российского. Том XI. Глава III. Продолжение Царствования Феодора Борисовича Годунова. Год 1605 . 212. Петр Федорович Басманов, седьмой по чести стольник в 1598 году, подписавший Утвержденную Грамоту Московского Собора (родился около 1568 — убит 17 Мая 1606) — воевода, сын и внук известных опричников Алексея Даниловича и Федора Алексеевича Басмановых. Стольник с 1590 года, окольничий с 1601 года, при правителе Б.Ф.Годунове и Царе Борисе Феодоровиче сделал блестящую карьеру, в 1604 году был пожалован в бояре за оборону Новгорода-Северского от войск Самозванца. После смерти Царя Бориса Феодоровича был назначен Царем Фёдором Борисовичем воеводой Царских войск под Кромами, где 7 Мая 1605 года перешёл на сторону Самозванца и в дальнейшем был одним из его ближайших сподвижников. П.Ф.Басманов был убит вместе с Лжедмитрием; его труп был выставлен на всеобщее обозрение вместе с телом Самозванца. 213. «Новый Летописец» сообщает: «106. О Патриархе Иове и рассылке Годуновых. До приезда боярского, еще не приехали [бояре] из Москвы [на Тулу], он же, Гришка, послал в Москву, на злое свое умышление, на убийство Царицы и Царевича тех своих советников и доброхотов, угодников своих князя Василия Голицына, да князя Василия Мосальского, да дьяка Богдана Сутупова, а распоряжаться всем послал Петра Басманова. Те же его советники пришли к Москве и повеление его, окаянного, творили: Патриарха Иова с Престола свели, привели его в соборную церковь и начали с него снимать Святительское платье. |
| Русские летописи говорят последнее: будто бы, явившись в это собрание, Шуйский смело сказал при всех в глаза: «Я знаю, что ты не царский сын, а законопреступник и расстрига Гришка Отрепьев! 253 ». Некоторые иностранцы говорят, что Димитрий должен был пред этим собранием отстаивать себя и убедил всех своими доводами и красноречием 254 . Как бы то ни было, все собрание было на стороне царя, и никто, ни из бояр, ни из простых, не склонился тогда на сторону Шуйских, а все кричали против них 255 . Дело становится понятным, если сообразить известия современников, что Димитрий привез с собой в Москву и показывал народу бывшего чудовского монаха Гришку Отрепьева, о котором впоследствии говорят, что это был не настоящий Гришка, а другой под его именем. Димитрию стоило показать всему судному собранию этого Гришку, и таким образом уничтожалось подозрение, а Василий Шуйский явно оказывался преступником. Суд был короток над ним. 25 июня судное собрание осудило Василия на смерть, а братьев его в ссылку. Казнь должна была совершиться на Красной площади в тот же или на другой день. Стечение народа было огромное. Многим было жаль Шуйского: у его знатного рода были свои приятели. Михайло Глебович Салтыков и Петр Федорович Басманов находились у него приставами. Обвиненного вывели на площадь; там стояла плаха, в плаху был воткнут топор; подле плахи был палач. Стрельцы стали плотным кругом. Басманов приказал читать приговор. В нем от имени царя говорилось народу: «Сей великий боярин князь Василий Иванович Шуйский изменяет мне, великому государю царю и великому князю Димитрию Ивановичу всея Русии, рассевает про меня недобрые речи, остужает меня со всеми вами, с бояры и князи и дворяны и дети боярские и гостьми и со всеми людьми великого Российского государства, называя меня не Димитрием, а Гришкою Отрепьевым; и за то он, князь Василий, довелся смертной казни». Русские летописи говорят, что Василий поступил здесь бесстрашно, приблизился к плахе, перекрестился и, обратившись к народу, сказал: «Умираю за веру и за правду!» Честолюбивому Шуйскому, ожидавшему смерти, ничего более не оставалось в утешение, как умереть со славою мученика за правду. |
|
|
