| Над их могилами установлены экзотические сооружения в виде азиатских пирамид, стоящих на спинах слонов. Прежде, до открытия португальцами Индии, в искусстве погребального декораторства были задействованы другие животные. Особо почитались львы. Саркофаги Камоэнса и да Гамы, кстати, стоят на львах. Но тем, кто вводил новшество, показалось, что со слонами получилось намного солиднее. Затем русским туристам было поведано об особо почитаемом в Португалии святом Антонии. Здесь его зовут Лиссабонским, а в остальном католическом мире – Падуанским, поскольку он в Падуе отошел ко Господу. К этому святому обращаются за помощью в зависимости от нужды, как к двум разным лицам. Если хотят здоровья и денег, найти потерянное или украденное то обращаются к Антонию Падуанскому, а если просят помочь влюбленным, то тут Падуанский Антоний не помощник. Нужно молиться другому Антонию - Лиссабонскому. Барышням навыдании нужно обязательно набрать полный рот воды и держать ее до тех пор, пока Антоний Лиссабонский не сообщит имя суженого. Вот таким образом просвещают в португальском храме русских людей. Жаль, что им не рассказали о том, что в честь Антония Лиссабонского еще и корриды устраивают… Удивительно, никто не задал ни одного вопроса, никто не отпустил никаких шуток по поводу услышанного. Либо очень вежливые попались туристы, либо большие знатоки стиля Мануэлино и эпохи короля Мануэля Первого (похороненного вместе с помянутым Жуаном Третьим), но, скорее всего, эти люди имели весьма смутное представления о вере и о том, кого прославляет Церковь в лике святых. Глядя вслед землякам покидавшим собор, я увидел картину, висевшую у входа. На ней с претензией на Эльгрековскую удлиненность изображен странный лысый господин с обнаженным торсом, и то ли в исподних коротких штанишках, то ли с набедренной повязкой из голубой ткани с хорошо выписанными складками. Оказалось, это святой Иероним. Я возблагодарил Господа Бога за то, что Он воздвиг на нашей земле великих иконописцев и художника Нестерова. |
| Пьетро Дамини. Четыре небесных покровителя Падуи В одном из лабиринтов громадной базилики расположена часовня, оформленная в виде ризницы, которую почти не посещают верующие и паломники. В ней высоко над престолом висит византийская икона Божией Матери. «Точное время ее изготовления и происхождение неизвестно. Она не отреставрирована», – подчеркнул в своем рассказе об иконе священник и иконописец Джузеппе Пегораро. Византийская икона Божией Матери в базилике Св. Иустины На двух боковых сторонах часовни также высоко висят большие рамы-реликварии со многими частицами мощей разных раннехристианских святых, симметрично укрепленных в металлических круглых ячейках на фоне красной шелковой ткани. Падуанский иконописец вооружился сильными очками и встал даже на стул, чтобы попытаться прочитать имена тех святых, кому принадлежат мощи, но все его усилия оказались тщетными. Рамы-реликварии нужно было бы снять со стен, чтобы сделать на листах опись всех святых мощей, но для этой процедуры необходимо просить особое благословение. Однако позже с помощью консультантов из Государственной библиотеки Св. Иустины удалось установить, что в этой часовне-ризнице среди других святых мощей хранятся мощи епископов Падуи, правивших до разделения единой Церкви: св. Прокла (II век); св. Сира (начало III века; 9-й епископ); св. Леолина (между 232 –244; 11-й епископ); св. Илария (†368 или 378; 17-й епископ); св. Северина; св. Иоанна; св. Петра (Pietro di Limena) и др. О Капелле Реликвий в базилике св. Антония Оформленная в барочном стиле Капелла Реликвий находится в деамбулатории — полукруглой обходной галерее вокруг алтарной части базилики св. Антония, во многом сходной по своему архитектурному решению с базиликой Св. Иустины. В этой капелле хранится не только богатейшее собрание святынь, но и созданные в разные эпохи произведения итальянского церковно-ювелирного искусства. Общий вид Капеллы Реликвий в базилке Св. Антония в Падуе Большинство хранящихся здесь реликвий посвящены католическому св. Антонию Падуанскому и другим святым западной церкви. Драгоценные реликварии, дароносицы и литургические сосуды перенесены в капеллу из ризницы только в 1745 г. |
| — Каким было отношение у старой эмиграции в Риме к Католической церкви? — Мой отец был глубоко верующим православным, но несмотря на это, он всегда интересовался католицизмом. От него у меня даже сохранились книги о святом Франциске Ассизском. У отца никогда не было враждебности к католикам, хотя он был стопроцентно православным (он даже хотел стать священником, но не смог, женившись на нашей матери-вдове). Когда я жила в горах, то ходила в католическую церковь. Это мне абсолютно не мешало оставаться православной. Я помню, как мои подопечные, школьники, меня спрашивали: «Учительница, а почему ты никогда не причащаешься с нами?» Я им объясняла, что я не католического вероисповедания, но православная. Получив ответ, они успокаивались. Я удивляюсь, как в деревне с традиционным укладом жизни мне вообще позволили стать учительницей (я преподавала все предметы в младших классах). В те времена учителя с учениками каждое утро ходили до уроков в церковь на краткую мессу. Я принимала участие в их жизни, но все знали, что я православная. Помню, даже говорила с детьми о первой исповеди . Дети были очень милые. Они так волновались, а я их старалась успокоить: «Главное скажите, что у вас на душе и что вам жалко, что вы согрешили». Объясняла им, что такое покаяние. Еще я спрашивала у них: «Вы боитесь оставаться дома одни?» — «Да!» — «Тогда помолитесь святому Николаю, и он вам поможет!» Они прислушивались. Майя Ферзен и митрополит Смоленский и Калиниградский Кирилл. Рим, 2007 г. Освящение храма Константина и Елены, нижнего храма вмч. Екатерины В детстве, когда я приезжала в Рим, то каждое утро мы с моей бабушкой ходили на площадь Сан Сильвестро, в церковь этого святого. Там есть статуя святого Антония Падуанского. Моя бабушка свято верила в то, что если она что-то потеряет и помолится святому Антонию, то он непременно ей поможет это найти. И святой помогал, а бабушка всегда шла после и опускала ему монету. Так что я никогда не знала агрессии к католическому миру. Поверхностное отношение — опасно (когда говорят: ах, мы лучше, чем они). Нужно знать о своей вере (т. е. почему ты веруешь православно) и быть уверенным в своей вере. Это главное. |
| Так, в 1755 г. графы Тарнавские, коих предки, по происхождению от Гойской, также некогда были православные, сильно противились учению, тогда только появлявшемуся о непорочном зачатии Божией Матери: но почаевские базилиане бесспорно приняли это учение. И по оному вели самый праздник, как первостепенный 66 , – праздник тела Христова (Боже цяло), Римской Церковью в XIII веке, по случаю вольномыслия Беренгария о Евхаристии. Введенный, с не совсем благовидными обрядами (ходит чрез восемь дней по улицам с телом Христовым) принят Почаевскими базилианами без всякого размышления о неприличии его церемонии. Здесь можно упомянуть и о других празднествах, не признаваемых Православной Церковью, но усвоенных базилианами единственно из одного угождения Риму. Известный гонитель православия, поборник Унии в начале, Полоцкий архиепископ Иосафат, получил (13 сентября) особенный день празднования, как будто защитник вселенской правды и угодник Божий. Некоторым из признаваемых святыми исключительно Римской Церковью Почаевские базилиане также стали молиться, как собственным святым, напр. Антонию Падуанскому, Иоанну Непомуцену, Станиславу и другим. За то исключили из прежних своих православных книг празднование великим угодникам Православной Церкви, которых они прежде (до перехода в Унию) свято чтили и молились им, – так напр. Антонию и Феодосию Киево-Печерским, Петру и Алексею митрополитам Московским 67 . Перейдем к священным местам. Как ни громадно и величественно нынешнее здание Соборной церкви, но быв построено алтарной частью на север, уже тем самым уклонилось от прежних Почаевских православных храмов. Еще более уклонилось от них потому, что базилиане, из подражания латинам, вдоль его пространства, настроили побочных престолов 68 – в прежних Почаевских святынях этих престолов вовсе не было. В первый раз упоминается о них в 1767 г. По правилам Православной Церкви святые иконы не должны быть ваянные; их действительно и не было в прежних Почаевских храмах. С введением Унии почаевские базилиане, переняв обычай Римский, поместили в Божием доме, даже в алтарной его части, изображения святых в виде статуй и поместили собственно как произведения изящного искусства, а не как священные изображения. |
| Вечером после Церкви бывает сперва процессия, а потом иллюминация и фейерверк. 23) Тому святому, чье имя носит приходской священник. Кроме сего, каждая частная Церковь на западе особенным образом празднует известному святому как напр. Неаполитанская св. Ианнуарию, св. Антонию Падуанскому и др. Парижская св. Дионисию и т. д. На западе есть особенный покровитель (patronus) а) для каждого государства, как наприм. Рим считает своим покровителем св. Ап. Петра, Неаполь – св. Ианнуария, Испания – св. Ап. Иакова, Франция – Женевьеву, Португалия – св. Арх. Михаила, Австрия – Стефана, Сардиния– св. Иоанна Крестителя, Ирландия – Патриция и т. д. б) для каждой добродетели, как-то: для веры Ап. Фома, для терпения Иов, для покаяния св. Мария Магдалина и т. д. в) против всякой болезни, напр. св. Лукия – против глазной болезни, Аполлония против зубной боли, Аспрек – против головной боли и т. д. г) против всякого несчастия, как-то: Эмидий –против землетрясения, Антоний В. против пожара, Эразм против кораблекрушения, Фара –против голода и т, д. д) для каждого сословия как-то: живописцы считают своим покровителем Ев. Луку, адвокаты –Иву, врачи, хирурги и аптекари – Косму и Дамиана, сироты Пр. Илию, солдаты – Георгия Победоносца, матросы–св. Николая Мирликийского, музыканты– Цецилию. К разряду праздников, установленных в воспоминание замечательных событий Церкви, на западе можно отнести: а) Пятидесятницу (Pentecostes). Этому празднику на западе предшествует навечерие (vigilia) с постом, вопреки древнему правилу не поститься в продолжении Пятидесятницы. Сверх сего, в навечерие сего праздника обыкновенно бывает водоосвящение (benedictio fontis), как и в великую субботу, во время которого по Римскому чину читается шесть, а по Галликанскому четыре паремии. В самый праздник с особенным торжеством отправляется третий час, в который Дух Св. сошел на Апостолов. На сем часе поют гимн Духу Святому (veni creator spiritus), во время которого в Париже вместе с коленопреклонением кадят св. престол священники четыре раза, а кадилоносцы три раза. Облачения в этот праздник обыкновенно бывают красные, как символ огненных языков, и весьма редко зеленые. В Милане в этот день положены две обедни: одна для новокрещенных, а другая – праздничная. Но нигде на западе Церкви не украшаются в этот праздник ветвями и цветами, как на Востоке. |
| Виктора. Кроме того, в трактате De vita et rebus gestis sancti Malachiae («О жизни и деяниях св. Малахии») содержится ритмический гимн св. Малахйи Ирландскому (Hymnus de S. Malachia) 1118 ; атрибуция других гимнов, которые ему приписываются, ныне считается дискуссионной. В частности, гимн Jesu dulcis memoria («Сладкого Иисуса память») отнесен теперь на счет анонимного английского цистерцианца 12 в.; гимн Ave marls Stella – «Радуйся, звезда над морем», содержащийся уже в Codex Sangallensis – Санкт–Галленском манускрипте 9 в., относится на счет Венанция Фортуната или Павла Диакона; рождественскую секвенцию Laetabundus («Исполненный радости») также относят к более раннему времени. Даже прекрасный мариологический гимн Omni die die Mariae/Mea laudes anima, с которым имя Бернара Клервоского было связано почти неразрывно, ныне приписывается его современнику – клюнийскому монаху Бернарду де Морласу (ум. ок. 1140). Кстати, судя по сохранившимся произведениям, прекрасный проповедник Бернар Клервоский оказался весьма посредственным поэтом. Множество секвенций (из которых наиболее известны секвенции на праздники Троицы и Пасхи, на память первомученика и архидиакона Стефана, а также ряд секвенций, посвященных Богородице, в том числе – Salve Mater Salvatoris) принадлежат, как считается, августинцу Адаму Сен–Викторскому (ум. 1177 или 1192), творчество которого знаменует собой зенит латинской гимнодии. Однако рукописей их не сохранилось, и его авторство устанавливается только по более поздним свидетельствам. Адаму приписывается также блестящая секвенция Laudes crucis attollamus/Nos, qui crucis excultamus/Speciali gloria, однако ныне считается, что ее написал кто–то из его одаренных сен–викторских предшественников. Минорит Юлиан из Шпайера (ум. ок. 1250), хормейстер придворной капеллы при французских королях Филиппе II Августе и Людовике VIII, а затем – монах в парижском францисканском монастыре, составил рифмованные службы (historiae) святым Франциску Ассизскому и Антонию Падуанскому, до сих пор используемые францисканцами (в современном виде небольшая часть службы – антифоны в третьем noctum – принадлежит папе Григорию IX и его кардиналам); его музыкальнопоэтическое творчество оказало существенное влияние на современников. |
| Степень полноты муз. записи может варьироваться в соответствии с тем, представлен ли муз. текст целиком или только своими начальными интонациями ( инципитами ) . Чаще всего именно инципитами ограничена запись хорошо известных песнопений (их полный муз. текст содержится в Антифонариях). Напротив, песнопения, исполняемые реже, а потому скорее всего не столь твердо усвоенные певчими, записывались от начала до конца. Напр., в ркп. ГИМ. Щук. 1049 приводится полная муз. запись антифонов к псалмам и ветхозаветным библейским песням, а также кратких респонсориев со своими стихами, в то время как антифоны к «Benedictus» и «Magnificat» обозначены 2-3 первыми словами и начальными отрезками мелодий. Только для служб францисканским святым - Франциску Ассизскому, Антонию Падуанскому, Кларе и Людовику епископу - в этом манускрипте дополнительно вводится муз. запись инвитаториев, чем еще раз подчеркивается принадлежность данного Б. францисканскому мон-рю. Печатные издания Б. (как посттридентские, так и «Liturgia Horarum») не содержат муз. нотации. Изд.: Corbin S. Répertoire de manuscrits médiévaux contenant des notations musicales. P., 1965-1974. Vol. 1-3; Breviarium notatum strigoniense (s. XIII)/Ed. J. Szendrei. Bdpst., 1998. (Musicalia Danubiana; 17); Boe J. Music notations in Archivio San Pietro C 105 and in the Farfa breviary, Chigi C. VI. 177//Early Music History. Camb., 1999. Vol. 18. P. 1-45; Lambeth Palace Sion College MS. L1. The Noted Breviary of York (Olim Sion College ms Arc. L.40.2/L.1)/Ed. A. Hughes. Ottawa, 2000. Лит.: St ä blein B. Brevier//MGG. Bd. 3. Sp. 313-317; Huglo M. Breviary//NGDMM. 1980. Vol. 3. P. 268-271; Hiley D. Western Plainchant: A Handbook. Oxf., 1993; Москва Ю. В. Францисканская литургика в рукописях ГИМ в Москве//Гимнология. 2003. Вып. 3 (в печати). Ю. В. Москва Бревиарии глаголические Богослужение рим. обряда на слав. языке было легализовано в Хорватии в сер. XIII в. папой Иннокентием IV . Все слав. Б. хорват. происхождения и написаны на глаголице. Самые древние рукописи - не старше XIII в.: лондонский фрагмент (антифонарная часть), лист венского Б. (службы 3-го воскресенья Адвента), врбницкие фрагменты (службы 2-го и 3-го воскресений Адвента), загребские фрагменты (части служб св. Георгия и святых Филиппа и Иакова), 2 листа Б. из Триеста (службы от праздника Рождества Богородицы до дня св. Вячеслава, с 8 по 28 сент.) и др. |
| И старания ксендзов увенчались блестящим успехом. В назначенное время собралось столько народа, что и двадцатая часть не вмещалась в костел, так что епископ разрешил поставить 12 престолов и 12 кафедр для проповедников в недалеком расстоянии от костела, и с раннего утра до полудня совершались две службы и произносились проповеди . Столь великолепная обстановка, а также проповеди ксендзов имели тем большее влияние на народную массу, 413 что одна толпа сменялась другою и возвратившиеся домой своими рассказами побуждали других спешить туда же, так что каждый день там перебывало до 5 тысяч человек. 414 В совращении порозовских прихожан так же оказался замешанным ксендз Порозовелого костела, который совершением торжественного богослужения в костеле, особенно во дни, посвященные св. Антонию Падуанскому, привлекал, по словам местного православного священника, и воссоединившихся из унии и здесь без разбора принимал на исповедь. Иногда ксендзы заводили с целью пропаганды у себя праздники в костеле, которых не было в католической церкви, как это видно из жалобы Литовского епархиального начальства Тельшевскому католическому епископу на ксендза Трамбовского, который в день, установленный для празднования воссоединения униатов в 1839 году, завел в своем приходе празднование в честь будто бы присланного из Рима креста и, кроме того, тайным образом перенес в свой костел образ св. Параскевы из Новолоцкой церкви и учредил в оном бывший в церкви праздник. Литовское епархиальное начальство в сем поступке, не без основания, видело намерение ксендза соблазнять православных прихожан, тем более, что он выдавал один крест, якобы за чудесный, присланный от папы со св. мощами, между тем как ничего не говорил о дарственной на сей крест папской грамоте, которую следовало бы предполагать, коль скоро сей крест, действительно, был бы прислан папою и заключал в себе мощи. Подобного же рода жалоба была принесена в 1869 году священником Олькеникской церкви Макаревским, по поводу выдавания ксендзом Олькеникского костела за действительные мощи св. |
| Но и «Православная богословская энциклопедия» заметно «повзрослела» на переходе от 6-го тома к последующим, когда скончавшегося в 1904 простосердечного А.П. Лопухина сменил незаурядный специалист по патристике и особенно по Новому Завету Николай Никанорович Глубоковский ; тем временем подоспел и вышеназванный манифест, окончив победоносцевскую эпоху и открыв пору свободы, коей суждено было продлиться, увы, двенадцать лет – от Октября до Октября... Что касается различия жанров, то его можно, разумеется, без труда заметить между Брокгаузом, мирским в обоих изданиях, и «Православной богословской энциклопедией», плодом церковной науки в ее институциональных («духовно-академических») формах. Но отметим, что и в пределах светского издания заметны жанровые оттенки, зависящие от тематического круга: большинство тем допускает свободный подход, если и регулируемый какой-то тенденцией, то интеллигентски-либеральной; напротив, темы, связанные с актуальными вероисповедными конфликтами на территории России того времени, требуют подчас не только конфессиональной строгости, но даже некоторой условности изложения. Поэтому ничто не мешает либерально похвалить за смелость Цвингли в его полемике с Лютером по вопросу о Евхаристии, с непринужденностью забывая о том, что позиция Лютера по этому вопросу, не будучи тождественной православному учению, куда ближе к нему, чем позиция Цвингли. Даже новгородские еретики 15 в. (т.н. «жидовствующие») получают, как вольнолюбивые критики иерархии и носители «света с Запада», похвалу от И.Д. Андреева . Напротив, различным представителям старообрядчества или действовавшим на недостаточной дистанции от Русской земли католическим деятелям тем труднее претендовать на толерантный подход, чем ближе они по времени жизни. В целом протестантизм получает более благожелательное освещение, чем католицизм. Внутри панорамы католической духовности выделяется Франциск Ассизский, избранный любимец некатолической интеллигенции; в этом смысле характерен наивный укор, сделанный Антонию Падуанскому автором заметки о нем за то, что он не так «трогателен», как Франциск. |
| Цвингли в его полемике с Лютером по вопросу о Евхаристии, с непринужденностью забывая о том, что позиция Лютера по этому вопросу, не будучи тождественной православному учению, куда ближе к нему, чем позиция Цвингли. Даже новгородские еретики 15 в. (т.н. «жидовствующие») получают, как вольнолюбивые критики иерархии и носители «света с Запада», похвалу от И.Д. Андреева. Напротив, различным представителям старообрядчества или действовавшим на недостаточной дистанции от Русской земли католическим деятелям тем труднее претендовать на толерантный подход, чем ближе они по времени жизни. В целом протестантизм получает более благожелательное освещение, чем католицизм. Внутри панорамы католической духовности выделяется Франциск Ассизский, избранный любимец некатолической интеллигенции; в этом смысле характерен наивный укор, сделанный Антонию Падуанскому автором заметки о нем за то, что он не так «трогателен», как Франциск. Представления о православной вероучительной норме подчас далеки от того, к чему успели привыкнуть мы. Скудная заметка «Исихасты» может показаться чуть ли не кощунственной; но ее небрежный тон - «своеобразное любомудрие» и прочая - не от вольнодумства, не от либерализма, но, напротив, от рутины семинарской учености 18-19 вв., привыкшей чуть недоверчиво взирать на наследие древней православной мистики. По крайней мере, становится понятно, с какой силой инерции пришлось сражаться плеяде богословов, выдвинувших уже в нашем столетии проблему исихазма в ряд первейших вопросов религиозно-философской и культурно-исторической рефлексии. Мы не ставили и не могли ставить себе задачей унификацию точек зрения, закругление острых углов; и еще того менее возможным было для нас какое-либо смысловое «осовременивание» материала столетней или почти столетней давности. Нашей целью было: сделать максимально доступными сведения, содержащиеся в старых отечественных энциклопедиях. Мы, в общем, не считали себя вправе что-либо добавлять к наличному тексту; немногочисленные вставки в квадратных скобках содержат либо перевод иноязычных текстов, либо, в чрезвычайно редких, поистине исключительных случаях, краткую и простую фактическую информацию, без которой читателя было бы слишком больно оставить |
|
|
