| разделы рассылка распечатать Доклад епископа Венского и Австрийского Илариона на IV сессии форума " Диалог цивилизаций " IX Ассамблея Всемирного Совета Церквей, состоявшаяся 15-23 февраля 2006 года, стала очередным поводом для возобновления дискуссии вокруг участия Русской Православной Церкви в работе ВСЦ, а также в экуменическом движении в целом. Данная дискуссия достигла большого накала к середине 1990-х годов, однако к началу XXI столетия заметно поутихла. В настоящий момент перспектива воссоединения Русской Православной Церкви Заграницей с Московским Патриархатом вновь придает этой дискуссии актуальность и остроту. Русская Православная Церковь и Всемирный Совет Церквей Всемирный Совет Церквей был создан в послевоенные годы, когда и на политическом, и на межхристианском уровне – как в Европе, так и во всем мире – наблюдалось стремление к консолидации. Инициаторами создания ВСЦ были протестантские церкви Севера (т.е. Европы и Северной Америки). В ВСЦ, первая Ассамблея которого состоялась в 1948 году в Амстердаме, вошли также и некоторые Поместные Православные Церкви, в частности, Константинопольский Патриархат. Членом ВСЦ не стала Римско-Католическая Церковь, которая, однако, сохранила членство в богословской комиссии " Вера и церковное устройство " , созданной до ВСЦ и в 1948 году вошедшей в его состав. Русская Православная Церковь поначалу негативно оценивала деятельность ВСЦ. Это проявилось во время межправославной конференции 1948 года, когда Русская Церковь и ряд других Поместных Православных Церквей приняли решение не участвовать в экуменическом движении и не вступать в ВСЦ. Однако отношение Русской Церкви к ВСЦ стало меняться во второй половине 1950-х годов. Об этом изменении свидетельствуют слова председателя ОВЦС митрополита Николая (Ярушевича), сказанные на торжественном акте в Московской Духовной Академии 13 мая 1958 года: " Когда появилась возможность заняться экуменическим вопросом, наша Церковь совместно с другими Церквами – участницами Московского церковного совещания 1948 года отказалась послать своих представителей на Амстердамскую ассамблею... |
| Разделы портала «Азбука веры» архим. Серафим (Алексиев), архим. Сергий (Язаджиев) Почему православному христианину нельзя быть экуменистом В Избранное Оглавление Вступление Сегодня много пишут, говорят и проповедуют об экуменизме, экуменических встречах, экуменическом объединении христиан, об экуменическом богословии и т. п. Но не все, употребляющие эти слова, понимают, что такое «экуменизм». Слово «экуменизм» происходит от греческого οικουμνη, οκω (обитать, населять). Следовательно, «экумени» — это «населенная, обитаемая земля, ойкумена», и поначалу этим словом обозначалась область, населенная людьми на нашей планете. И Церковь Христова в древности словом «ойкумена» называла землю и ее обитателей ( Мф.24:14 ; Лк.21:26 ; Откр.3:10; 12:9 ). Соответственно, прилагательное «экуменический» означает «вселенский», т. е. относящийся ко всей земле и ее населению. Святая Православная Церковь по-гречески тоже именуется «вселенской», будучи ею по существу, ибо ее Божественный Основатель предназначил ей распространяться по всем обитаемым на земле местам ( Мф.28:19 ; Мк.16:15 ). Современное «экуменическое» движение тоже претендует на «вселенскость», но подменяет вселенское единство в истинной вере чисто механическим соединением разных исповеданий, отпавших от Православия и чуждых ему, и потому современный «экуменизм» есть совершенно новое явление 1 . В качестве идеи он появился в середине XIX века в Англии и Америке с целью объединить различные христианские исповедания, которые неверно именовались «церквами». К достижению этой цели настойчиво стремится созданный на Амстердамской ассамблее 1948 года Всемирный Совет «церквей» (ВСЦ), центр которого находится в Женеве. Современный термин «экуменизм» придуман и введен в употребление Джоном Моттом (1865—1955), известным масонским лидером и председателем ИМК.А. Произошло это на съезде «Международного миссионерского совета», работавшего в 1910 году в Эдинбурге (Шотландия) 2 под его председательством. Тогда и было положено начало всему экуменическому движению 3 . |
| Всему этому не суждено было сбыться. Разразилась «холодная война» с Западом, и Советское Правительство повернуло направление нашей «церковное политики» в противоположную от ВСЦ и экуменического движения сторону. Под давлением в первую очередь чисто политических, внешних и нецерковных факторов Московское Совещание 1948 года вынуждено было отклонить приглашение участвовать в Амстердамской Ассамблее ВСЦ. Тогда нашему примеру вынуждены были последовать и Церкви социалистических стран. Все свободные же Православные Церкви продолжали участвовать в экуменическом движении, в формировании Всемирного Совета Церквей, став его членами-основателями. После 1948 года наша Церковь внимательно следила за развитием и внутренней эволюцией ВСЦ, была в контакте и переписке с богословами и экуменическими деятелями русского зарубежья и со всеми Православными Церквами-Сестрами, членами ВСЦ. Все они настойчиво убеждали нас в значении участия в Совете для Православных Церквей, как живых свидетелей и исторических продолжателей апостольского и святоотеческого Предания Древней Церкви (в архиве ОВЦС хранится большая переписка по этой теме). С другой стороны, нельзя не отметить, что хотя решения, принятые на Межправославном Совещании 1948 года, были во многом предопределены влиянием нецерковных факторов, значительный ряд критических замечаний, высказанных в адрес будущих структур и правил работы ВСЦ, имел под собой реальную почву. Это сыграло свою важную роль в эволюции взглядов самого Совета от прозападной и протестантской односторонности в направлении более объективных отношений между Западом и Востоком. В богословском плане ВСЦ стал уделять больше внимания проблемам «Веры и церковного устройства», в частности разработке нового (тринитарного) базиса и более ясного определения единства Церкви в вере и в основах канонического устройства, с усилением элементов кафоличности и церковности. В 1950 году ВСЦ принял выработанную православными участниками так называемую «Торонтскую Декларацию», гарантирующую всем Церквам — членам ВСЦ полную суверенность и независимость, абсолютную неприкосновенность их богословских и вероучительных учений, сохранность их экклезиологии. Начиная с этого момента было открыто заявлено, что ни одно решение, ни одна резолюция ВСЦ для Православных Церквей не имеет никакой обязующей силы или авторитета. Они свободны принимать или отвергать все, что соответствует или не соответствует их интересам или убеждениям. Такие изменения встретили поддержку среди всех Поместных Православных Церквей, помогли пересмотреть прежние решения 1948 года. |
| Теперь, когда мы через 75 лет обсуждаем те же проблемы (натиск Ватикана на Православие и наше участие в экуменическом движении), Деяния Совещания и его Резолюции могут и должны послужить основанием для выработки правильного суждения по этим вопросам. При этом, имея горький опыт многолетнего участия в экуменическом движении, мы можем оценить и те пагубные последствия, к которым привело Православные Поместные Церкви нарушение подписанных в 1948 году Резолюций. 2. ХОД СОВЕЩАНИЯ И ПОВЕСТКА ДНЯ История созыва Всеправославного Совещания 1948 года связана с тем, что после войны Православные Поместные Церкви начали испытывать все более сильное давление как со стороны Ватикана, так и со стороны усилившегося экуменического движения. В 1948 году организаторы Амстердамской Ассамблеи, на которой должна была быть создана «экуменическая церковь» под названием «Всемирный Совет Церквей», прислали всем Поместным Церквам, в том числе и Русской, приглашения участвовать в Ассамблее и стать членами ВСЦ. Тогда было решено организовать встречу глав и представителей Поместных Церквей с тем, чтобы они могли обсудить стоящие перед ними проблемы и выработать единую точку зрения. Московское Совещание было созвано за месяц до Амстердамской экуменической Ассамблеи и проходило с 8 по 18 июля 1948 года. Главы и представители всех Автокефальных Православных Церквей были приглашены в связи с празднованием 500-летия Автокефалии Русской Православной Церкви. В Москву приехали делегации 11 Автокефальных Церквей из 13 стран. Иерусалимский Патриарх не смог приехать из-за войны в Палестине и осады Иерусалима, но впоследствии одобрил все решения Совещания. Отказалась от участия Кипрская Церковь, а представители Греческой и Константинопольской Церквей прибыли только на празднества и в работе Совещания не участвовали. Это неучастие, а также попытки воздействия на других участников с целью сорвать принятие ряда решений объясняются тем, что ко времени Московского Совещания эти Церкви были уже вовлечены в экуменическое движение и дали согласие на участие в Амстердамской Ассамблее. |
| В мемуарах В. пишет, что уже в 20-30-х гг. XX в. неоднократно встречался с правосл. иерархами и богословами: архиеп. Германом (К-польский Патриархат), еп. Новосадским Иринеем (Сербская Православная Церковь), проф. протопресв. Стефаном Цанковым (Болгарская Православная Церковь), проф. Г. С. Аливизатосом (Элладская Православная Церковь) и др. Борьба В. против нацизма во время второй мировой войны укрепила его симпатии к России. Он приложил немало усилий, чтобы рассеять предубеждения в отношении РПЦ, бытовавшие в то время на Западе. В июне 1945 г., во время офиц. визита делегации РПЦ в Великобританию, В. встречался и беседовал с митр. Крутицким Николаем (Ярушевичем) . В этот период шла интенсивная подготовка к проведению в Амстердаме I Ассамблеи ВСЦ и В. хотел, чтобы РПЦ приняла в ней участие. С этой целью он предложил Патриарху Алексию I направить делегацию для ознакомления с деятельностью «Всемирного Совета Церквей в процессе подготовки». Это предложение было принято, однако усиливавшаяся «холодная война» помешала его осуществлению. Совещание Предстоятелей и представителей автокефальных правосл. Церквей в Москве, проходившее в июле 1948 г. совместно с празднованием 500-летия автокефалии РПЦ, обсудило среди др. и вопрос об отношении Поместных Православных Церквей к экуменическому движению и вынесло решение воздержаться от участия в амстердамской Ассамблее ВСЦ, мотивируя это тем, что «экуменическое движение не обеспечивает дела воссоединения Церквей благодатными путями и средствами» (Деяния Совещания Глав и представителей Автокефальных Православных Церквей. Т. 2. С. 435-436). В то же время деятельность самого В. на Совещании была охарактеризована весьма положительно. По инициативе В., ЦК ВСЦ, собравшийся в Давосе в апр. 1955 г., обратился к РПЦ с предложением об экуменической встрече. Предложение было принято, и 7-9 авг. 1958 г. в Утрехте состоялась встреча делегаций ВСЦ и РПЦ, возглавлявшихся В. и митр. Николаем. Во время совместных заседаний были обсуждены 4 темы: «Русская Православная Церковь и Всемирный Совет Церквей», «Христианское единство в защите мира», «Русская Православная Церковь и социально-политические проблемы нашего времени», «Общая озабоченность Церквей религиозной свободой». В. выступил с докладом «Всемирный Совет Церквей и мир во всем мире». Была выработана общая позиция, к-рая заключалась в том, что Церкви должны совместно добиваться мира (Memoirs. P. 266). Результаты встречи предопределили принятие последующего решения о вступлении РПЦ в ВСЦ. В дек. 1959 г. В. впервые посетил Москву в составе офиц. делегации ВСЦ, к-рая прибыла в СССР по приглашению РПЦ с целью дальнейшего сближения позиций в рамках экуменического диалога, а также для содействия вступлению РПЦ в ВСЦ. |
| Как известно, Всемирный Совет Церквей был создан в послевоенные годы, когда и на политическом, и на межхристианском уровне наблюдалось стремление к консолидации. Инициаторами создания ВСЦ были протестантские церкви Севера (т.е. Европы и Северной Америки). В ВСЦ вошли также и некоторые Поместные Православные Церкви, в частности, Константинопольский Патриархат. Членом ВСЦ не стала Римско-Католическая Церковь, которая, однако, сохранила членство в комиссии «Вера и церковное устройство», вошедшей в состав ВСЦ. Русская Православная Церковь поначалу негативно оценивала деятельность ВСЦ и так называемого «экуменического движения» в целом. Это проявилось во время межправославной конференции 1948 года, когда Русская Церковь и ряд других Поместных Православных Церквей приняли решение не участвовать в этом движении. Однако отношение Русской Церкви к ВСЦ стало меняться во второй половине 1950-х годов. Об этом изменении свидетельствуют слова председателя ОВЦС митрополита Николая (Ярушевича), сказанные на торжественном акте в Московской Духовной Академии 13 мая 1958 года: «Когда появилась возможность заняться экуменическим вопросом, наша Церковь совместно с другими Церквами — участницами Московского церковного совещания 1948 года отказалась послать своих представителей на Амстердамскую ассамблею... Этот отказ имел весьма серьезные основания... Экуменическое движение оказалось чрезвычайно противоречивым. В его широкой и разнородной деятельности исканиям обетованной земли христианского единства с самого начала сопутствовали ярко выраженные социально-политические планы, которые в период Амстердамской ассамблеи явно преобладали над задачей догматического единства... Благодаря участию одних Православных Церквей и неучастию других в экуменическом движении за последние 10 лет произошли значительные изменения, свидетельствующие о его эволюции в сторону церковности. В этом смысле весьма показательны огромные сдвиги в сфере немецкого протестантского богословия, открывающего мистические глубины Православия и преодолевающего свой традиционный рационализм…. Соприкасаясь с нашей церковной жизнью, многие деятели экуменического движения совершенно изменили свое представление о православии... Видимо одобряя декларацию православных участников Эванстонской ассамблеи, мы соглашаемся на встречу с руководителями Всемирного Совета Церквей исключительно во имя нашего общеправославного долга — служить воссоединению всех христиан в лоне Христовой Церкви». |
| Первая Ассамблея Всемирного совета церквей (Амстердам, 1948 г.) В годы войны из-за немецкой оккупации Сербии и положения епископов РПЦЗ как перемещенных лиц экуменический вопрос был не самым острым на повестке дня . После окончания войны участие РПЦЗ в межхристианской деятельности возобновилось. В протоколе заседания Синодального миссионерского комитета записана просьба к еп. Нафанаилу (Львову) и некоему доктору Лодыженскому проинформировать комитет о работе экуменической конференции, которая должна была состояться в Осло в июне 1947 года . В 1948 году в Амстердаме состоялось уже давно запланированное объединение движений «Вера и порядок» и «Жизнь и деятельность» во Всемирный совет церквей (ВСЦ). В СССР, между тем, происходит некоторое ослабление антирелигиозной политики. Это обстоятельство, вероятно, поставило под вопрос участие РПЦЗ. 4 сентября 1948 года Архиерейский синод сообщил Михаилу Зызыкину, что он не сможет участвовать в Амстердамской ассамблее в качестве представителя РПЦЗ не только потому, что «мы не участвуем в экуменическом совете» (что соответствовало «охранительской» позиции), но и по той простой причине, что Синод не получил приглашения из Амстердама . В анонимной статье, опубликованной за несколько месяцев до Амстердамской ассамблеи, говорилось, что представители РПЦЗ не были приглашены в Амстердам генеральным секретариатом из-за боязни поставить под угрозу будущие отношения между экуменическим движением и «Советской Церковью» . Это утверждение не было необоснованным. Генеральному секретариату ВСЦ пришлось решать действительно очень деликатную проблему. Представителя Москвы, митрополита Крутицкого Николая, на Ассамблею пригласили. 1 августа 1948 года в ответном письме он поблагодарил за приглашение, но отказался участвовать в экуменическом собрании. Однако для нашего исследования интересно другое. Как представитель Московского Патриархата, он стремился к тому, чтобы РПЦ была признана единственной «законной» Русской церковью, и надеялся, что ВСЦ не будет приглашать «раскольников» из Америки под предводительством митрополита Феофила и митрополита РПЦЗ Анастасия из Мюнхена в качестве представителей Русской Православной Церкви. В письме он назвал их группами, которые «не имеют ничего общего с Русской Православной Церковью» . |
| Очевидно, что христиане никогда не могли оставить надежду на единство, о котором молился Сам Иисус, прося Отца: «Да будут все едино» (Ин. 17:21). Руководствуясь этой вечной надеждой, на VII ассамблее Всемирного Совета Церквей в Канберре в 1991 году Патриарх Московский и Всея Руси Кирилл, бывший в то время председателем Отдела внешних церковных связей в сане митрополита, критикуя определенные тенденции в работе Всемирного Совета Церквей, заверил, что: «Всемирный Совет Церквей — это наш общий дом, мы несем особую ответственность за его судьбу». В приветствии к той же Ассамблее Святейший Патриарх всея Руси Алексий II заверял, что молится о том, чтобы «Всемирный Совет Церквей пребывал верным своему изначальному призванию быть Советом Церквей, ищущих совместного исполнения общего для них призвания достигать единства в вере и евхаристическом общении». Участники же Московского Совещания 1948 года, которое очень часто вспоминается критиками участия Русской Православной Церкви в деятельности ВСЦ как антитеза Амстердамской Ассамблее, ответили категоричным отказом на предложение организаторов Всемирного Совета Церквей о вступлении православных Церквей в создаваемый Совет. Случается, что сегодня этот ответ считают чуть ли не соборным голосом Православной Церкви, навязывая идею, что в 1948 году « едиными усты и единым сердцем» православные представители Церквей отказались от участия в деятельности экуменического Совета. Но было ли действительно Московское совещание Всеправославным собором? Насколько в действительности независимы были его суждения и оценки? Собранная 9 Мая 1938 года Утрехтская конференция положила начало созданию структур Всемирного Совета Церквей. Был создан Подготовительный комитет для координации работы вплоть до Генеральной учредительной Ассамблеи. Генеральным секретарем комитета был выбран реформатский священник доктор Виссер " т Хуфт. На втором заседании комитета в январе 1939 года было принято решение о созыве Генеральной Ассамблеи в августе 1941 года, однако начавшаяся война расстроила эти планы. Только в 1946 году Подготовительный комитет решил провести Учредительную Ассамблею Всемирного Совета Церквей в августе 1948 года в Амстердаме. |
| Столь же обличительным было послание Синода после V ассамблеи ВСЦ в Найроби в декабре 1975 года. В нем критикуется искусственное замалчивание перед внешним миром вероисповедных различий, подчеркивается опасность превращения ВСЦ в некую «сверх-церковь», решительно отвергается экуменическое предложение допустить женское «священство» 439 . Наконец, выражается неприятное удивление православных делегатов «исключением из внешнего оформления Ассамблеи общехристианских символов» 440 , т. е. прежде всего Святого Креста! Хотя все эти прискорбные факты должны были бы вызвать немедленной выход из ВСЦ как из нехристианского сборища, в синодальном послании вдруг делается совершенно обратное заключение: «Русская Православная Церковь, несмотря на свое несогласие с отрицательными сторонами ассамблеи, по-прежнему ценит свое участие в этом экуменическом содружестве Всемирного совета церквей. А потому вслед за участниками I Генеральной ассамблеи ВСЦ в Амстердаме мы хотим повторить, обращаясь к нашим сестрам и братьям во Всемирном совете церквей: „Мы решили оставаться вместе!”» 441 . Это нелогичное повторение 28 лет спустя слов участников Амстердамской ассамблеи решительно разрывает всякую связь с православной позицией Московского Совещания 1948 года, отказавшегося от участия в названной ассамблее по принципиальным соображениям, которыми Русской Православной Церкви следовало бы руководствоваться, особенно после Найроби. Спрашивается, зачем нужны были громкие протесты в ВСЦ, если все закончилось возвращением в экуменическое болото (2Петр. 2, 22)? Вопрос о вступлении в ВСЦ был решен одновременно и параллельно с вопросом об устранении духовенства от управления приходами. На Поместном Соборе Русской Православной Церкви в июне 1988 года это действие было признано незаконным, и руководящее положение священника в церковном приходе восстановлено 442 . Логично и естественно ожидать также пересмотра вопроса о вступлении Русской Православной Церкви в ВСЦ в 1961 году, как продиктованное теми же «сложностями ситуацции, в которой оказалась Русская Церковь в конце 50х и начале 60х годов» 443 . |
| Мы уже говорили о недопустимости совместной молитвы православных христиан с инославными. Во время подобной «традиционной» молитвы представителей всех исповеданий, состоявшейся 30 января 1987 года в московском православном храме Всех святых, был совершен «чин экуменической молитвы, разработанный Всемирным Советом церквей сов местно с Секретариатом Римско-католической церкви по содействию христианскому единству»! 386 Итак, будучи связаны экуменическими обязательствами, православные должны рабски повиноваться указаниям и повелениям своих женевских хозяев, действующих в согласии с Римом! Доколе будем терпеть эту унизительную для Православия экуменическую диктатуру? Разочарование Иерусалимского патриархата подобной позицией ВСЦ отразилось в заявлении Патриарха Диодора I корреспонденту греческой газеты «Ортодоксос Типос». Выразив большую тревогу в отношении ВСЦ и подчеркнув, что «наша Православная Церковь унижаема своим присутствием в нем, наряду с 400 „христианскими” исповеданиями». Патриарах далее заявил, что «участие Иерусалимского патриархата является лишь формальностью и что сам он сделал Священному Синоду предложение выйти из ВСЦ» 388 . Д) МИРСКОЙ ДУХ ЭКУМЕНИЧЕСКОГО ДВИЖЕНИЯ Мы уже критиковали искусственное противопоставление понятий «ортодоксия» (правомыслие) и «ортопраксия» (праводелание), которое проводит экуменизм, предпочитая праводелание правомыслию. Занимаясь социальными и политическими задачами, ВСЦ превратился в откровенно мирскую организацию. Как заметила в частном разговоре гжа Клодин Небель (православная швейцарка из Женевы), ВСЦ — это чисто мирская организация, ничего общего не имеющая с церковностью. Об этом же свидетельствует деятельность всех экуменических ассамблей, начиная с Амстердамской (1948 г.) и кончая Ванкуверской (1983 г.). На первой стояли вопросы, которые «ищут только социально-экономической подосновы для интервенции Церкви в мирские дела и в международную жизнь с целью уклонения Церкви от истинного пути в Царствие Божие» 389 , и говорилось «не о Царствии Божием внутри нас (Лк. 17, 21), а об устроении дел мира сего» 390 . А между тем для христианства земная жизнь не есть самоцель, а подготовка к вечной жизни! |
|
|
